***
— Довольно! — едва слышный голос Буччеллати прорвался сквозь подростковую перепалку. — Я принял решение. Миста единственный, кто будет сопровождать меня на похороны. И обсуждению это не подлежит. Наранча и Аббаккио были уверены в том, что этот вопрос нужно определенно обсудить, но Буччеллати развеял эту мысль, подняв руку. — Если мы все туда пойдем, то это будет похоже на атаку, — терпеливо объяснил Буччеллати. — Если придем только я и Миста, капо и телохранитель, то подозрений мы вызовем не больше, чем кто-либо другой. — Так что, ты пойдешь туда, прочтешь парочку молитв, заглянешь в гроб, чтобы убедиться, что это тот самый человек, которого ты все равно не узнаешь, а затем все мы вернемся в Неаполь отпраздновать? — Аббаккио особенно настойчиво настаивал на том, чтобы его взяли с собой, но когда стало ясно, что все его попытки тщетны, он ограничился одними лишь пессимистичными разговорами. Доппио выразил знак протеста, как только был поднят вопрос о сопровождающих Буччеллати, но он не был настолько наивен, чтобы предполагать, что его когда-нибудь с собой возьмут. Однако он все равно собирается попасть на эти похороны, и он попадет на них своими собственными силами. Когда он, наконец, достаточно успокоился, чтобы выйти из шкафа, он шагнул в комнату, наполненную шумом и хаосом. Они возвращались из аэропорта — Сардиния пока подождет. Венеция теперь укрывала так много громких пассионских имен, что каждый среднестатистический венецианец совершил, по крайней мере, одно ограбление со взломом. — В этом нет ни капли смысла, — пробормотал Миста, заметив еще одного капо. — Почему его хоронят здесь, а не в Неаполе? — Может быть, они хотят покончить с ним наверняка, пока есть на то возможность, — размышлял Аббаккио, — я бы не стал верить в смерть этого парня. — Как-то они слишком уж торопят события, — сказал Наранча, резко сворачивая в сторону и обгоняя какое-то недостаточно быстрое транспортное средство; рука Наранчи покоилась на руле, в то время как рука Доппио была прижата к груди. — Так и должно быть, — почти прошептал Джованна. — Это не просто какой-то там обычный преступный синдикат. Это стандопользователи, и если кто-то не утвердится на своем месте твердо и быстро, — он поднял глаза, сверкая ими на Буччеллати, затем на Доппио, а после и на остальных членов банды, — то будет кровавая бойня. Буччеллати кивнул, слегка нахмурив брови: — Я бы предпочел по возможности избежать всего этого. Мы ничего не знаем о новом Доне. Вполне возможно, что он не заинтересован в реализации… устремлений своего предшественника, — он кивнул в сторону Доппио и Триш. — Даже если он и не захочет убивать детей босса, он все равно может оказаться тем еще ублюдком, — сказал Аббаккио, вытянувшись и поставив ноги на стол. — И что же в этом нового? — спросил Миста, и на этом разговоры прекратились. Атмосфера становилась все более неприятной. Впервые Доппио почувствовал, что это нечто большее, чем просто небольшое напряжение между крайне взбудораженными гангстерами. Аббаккио сидел на одном конце дивана и излучал колючую ауру шириной в несколько метров, настолько ощутимую, что люди скорее перешли бы в другой конец комнаты, чем попали бы в ее диапазон. Миста пересчитывал свои пули — несколько тревожный процесс, поскольку маленькие золотые гильзы появлялись из различных углов и трещин и казалось, что нет им конца. Триш вела себя тихо, но не потому, что ей было нечего сказать, а потому, что ее голова была занята глубокими, тревожными мыслями. Джованна держал на коленях громоздкий ноутбук, сосредоточив на нем все свое внимание и пробегая глазами по экрану. Буччеллати развалился рядом с ним, демонстрируя такое спокойное безразличие, что Доппио был почти уверен, что он наконец-то заснул. Сам же Доппио чувствовал себя более-менее спокойно, хотя это, скорее всего, было связано с обыкновенным умственным и эмоциональным истощением. Наконец-то у него появилась простая и четкая цель. Ему просто нужно будет попасть на эти похороны, вот и все. Очень прямые, совсем не абстрактные задания, в которых, как знал босс, он всегда преуспевал. Ему всего-то и нужно, что подождать. Но казалось, что ждать придется еще долго. Он свернулся калачиком в кресле и провел пальцем по шву искусственной кожи, стараясь не заснуть. В последнее время он спал крайне тревожно. Наконец звук автомобильного двигателя затих. — О, кстати, — сказал Наранча, — я всегда мечтал столкнуть машину в канал… — Некоторым мечтам просто не суждено сбыться, — пробормотал Буччеллати, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Буччеллати, я думаю, что нам следует держаться рядом, даже если мы не пойдем с тобой в собор, — обычно размеренный голос Джованны прозвучал довольно торопливо. Наверное, он хотел сказать это Буччеллати еще тогда, когда тот уснул, — подумал Доппио. — На острове есть большой причал. Ты будешь ждать там и следить за обстановкой, пока мы с Мистой соберем информацию внутри. — Так значит это произойдет в Сан-Джорджо Маджоре? — спросил Аббаккио, ненадолго высовываясь из своего кокона недовольства. — По-видимому да. — Похоронить его прямо там, где он и скончался. Жестоко, — он выглядел почти впечатленным. Доппио поцарапал участок подлокотника. — Что-то во всем этом меня беспокоит, — сказал Джованна, не отрывая глаз от ноутбука. Миста зевнул и запихнул оставшиеся патроны в правый ботинок: — Еще с самого начала все кажется довольно запутанным. Не беспокойся об этом, — с щелчком он вернул барабан пистолета на место, — пока я там, с Буччеллати ничего не случится. — Он прав, — Буччеллати положил руку на плечо Джованны, позволив легкой улыбке смягчить его черты, — мы ищем информацию, а не драку, но если мы на нее и нарвемся, то в этом деле мы не новички. Джованна повернул к нему голову, чтобы ответить, коснувшись щекой руки Буччеллати, но что бы он ни собирался сказать, это было уже неважно, поскольку с потолка слетело несколько пар брюк. — Я ведь то взял, верно? — слова Наранчи сопровождались дождем разноцветных галстуков. — Тут лучше подойдут более приглушенные цвета, — сказал Буччеллати, протягивая руку, чтобы погладить полоску дорогой на вид ткани, испорченной неудачным рисунком ананаса. — Костюмы и без того скучные, почему бы не придать им немного изящества? — Нет, потому что это похороны, — Аббаккио ворочал в руках пару темных брюк, хмуро разглядывая ярко-зеленые манжеты и карманы. — Так что, на похоронах как на свадьбе, труп обидится, если ты оденешься лучше его? — несколько кремовых рубашек посыпались вниз, вешалки отрикошечивали от твердых поверхностей. — Ты же знаешь, что мы должны действовать под прикрытием, верно? — несмотря на протесты Триш, Миста сорвал с себя свитер и попытался надеть легкую рубашку с волнистыми горизонтальными полосами оранжевого цвета. — Да ладно, ты же не думаешь, что там вообще никто не приоденется? Там ведь собрались самые крутые плохиши со всей Италии. — Тем не менее, старайтесь выбирать более скромную одежду, — мягко, но твердо произнес Буччеллати. — Угх, ладно, — бирюзовый жилет злобно слетел вниз. — Эй, Наранча, какой, по-твоему, у меня размер одежды? — Мисте удалось влезть в рубашку на целых три трети, и теперь он с трудом пытался из нее вылезти. — Да без понятия, ни на одном из здешних ярлыков нет надписи «грубый мудак», так что приходится импровизировать. — Аббаккио, не мог бы ты протянуть руку помощи? — Буччеллати тоже выскользнул из своей рубашки. Перед ним лежали несколько аккуратно сложенных вещей. — Конечно, — Аббаккио перочинным ножиком вызволил Мисту из шелковой тюрьмы и исчез в потолочном окне. — Ты в самом деле не считаешь это ловушкой? — Триш закрыла лицо обеими руками, из приличия или же из-за смущения, Доппио не мог сказать наверняка. — Я не уверен, — признался Буччеллати, откладывая в сторону свою аккуратно сложенную кружевную нижнюю рубашку, — но даже если это не так, то я не думаю, что мы являемся их главной целью. Сверху посыпалось еще несколько вещей, и Миста выхватил из воздуха желто-пятнистый предмет одежды: — Мы просто должны встретиться с этим лицом к лицу и все выяснить, верно? Буччеллати кивнул, расстегнул ширинку и сел, чтобы снять брюки. До Доппио вдруг дошло, что ему, вероятно, следует перевести взгляд на что-нибудь другое. Он не был уверен, что сможет воспользоваться стратегией Триш, не в последнюю очередь потому, что ее барьер приличия, казалось, имел некоторые недостатки. — Гм, — подал он голос, — пока вы еще там, не могли бы вы подобрать мне новый пиджак? — Нет, — сказал Аббаккио. Но он был не в силах заглушить голос Наранчи: — Да без проблем, какой у тебя размер? — Так каков наш план, Буччеллати? Мы ведь не ворвемся туда просто так, чтобы насладиться церемонией? — Через минуту мы обсудим детали с остальными, — Буччеллати подобрал себе элегантную белую рубашку с золотыми пуговицами, но, как невольно отметил Доппио, до сих пор не выбрал никаких брюк. Несколько черных пиджаков упали рядом с ним. Доппио выбрал пиджак с темно-фиолетовой отделкой, благодарный за предлог не смотреть на… то, на что он, вероятно, не должен был смотреть. — Спасибо! — Знаешь, тебе действительно нужно сменить образ, — сказал Наранча сверху, — когда ты стоишь рядом с нами, то выглядишь как… не знаю… — Как будто ты наш надзиратель или что-то в этом роде, — вставил Миста. — Да, именно. Напомни мне, чтобы я потом отыскал тебе менее удручающие тряпки. — Мы не будем этого делать, — сказал Аббаккио, сопровождая свои слова потоком черных лоферов. Доппио нырнул в укрытие за креслом Триш, не доверяя своей удаче и укрываясь от летающих в этой черепахе снарядов. — Неужели я действительно настолько плохо выгляжу? — прошептал он ей. — Не беспокойся об этом, ты отлично выглядишь, — ответила она из-за своей крепости достоинства. Доппио твердо напомнил себе, что его не должно волновать то, что думают о нем эти люди. — Ладно, этого должно быть достаточно. Доппио выглянул из-за кресла. Миста отыскал жилет с темным, но все еще заметным леопардовым рисунком или, возможно, пятна просто появились на нем в тот момент, когда одежда оказалась на его теле. В остальном он выглядел довольно непримечательно, хотя выбранная им фетровая шляпа смотрелась на нем нелепо и неуместно. Поверх застегнутой на золотые пуговицы рубашки Буччеллати надел пиджак с кружевным узором в виде розы, который перекликался с его сброшенной нижней рубашкой. Общий эффект был изящным и сдержанным, не слишком показным, но Доппио с трудом верилось в то, что этот человек сможет остаться незамеченным. Отдельные элементы были вполне приемлемы, но внимание все еще было приковано к его глазам, и встретившись с ним взглядом, невозможно было пропустить океан решимости и силы. Буччеллати не был человеком, который мог бы полностью раствориться в толпе. У него была та же самая энергия, которую, как Доппио всегда себе воображал, была и у босса. Джованна мог бы с ним согласиться. Казалось, ему и в самом деле было трудно отвести взгляд. Однако на Триш это никак не отразилось: — О боже, Миста. Что с тобой? — А что? — он развел руками и слегка повернулся. — По-моему, я выгляжу чертовски классно! — А? Дай-ка посмотреть… — лицо Наранчи оказалось пугающе близко к окну. — Думаю, она права, Миста. Ты выглядишь так, будто тебя освободили досрочно. — Да отлично я выгляжу! Это похороны, а не девичий показ мод. — Ладно, хорошо, извини, — пробормотал Наранча, прежде чем фигура Аббаккио не оттолкнула его с пути. — Можете прямо сейчас бросить то, что больше вам ненужно, мы спрячем все в примерочной. Доппио протянул руку, швырнув лишнюю официальную одежду к потолку. Миста все еще ворчал себе под нос, а Джованна вернулся к ноутбуку, не сводя глаз с экрана. — Ладно, это место хорошо подходит для разговоров, — сказал Буччеллати после того, как все избавились от лишней, стоящей небольшое состояние одежды. — Джорно, Миста, пошли. — А? Почему бы просто не поговорить здесь, как мы всегда это делали? — спросил Миста, прерывая поток своих касательно гардероба оправданий. — Там будет довольно тесновато, — добавила Триш, вставая. Буччеллати поднял руку: — Нет, вы двое остаетесь. — Эх, — вздохнул Доппио. — Что? Почему нет? С вами мы там будем в безопасности. — Дело не в безопасности, — мягко сказал Буччеллати, — по крайней мере, не напрямую. — Тогда… — глаза Триш расширились, когда она все поняла. — Ты скрываешь от нас свой план, верно? — Это… — Ты не доверяешь нам? После всего, что произошло? — Все в порядке, — пробормотал Доппио, поворачиваясь к Триш. — Все хорошо. Она искоса на него посмотрела, боль угрожала омрачить ее черты, и Доппио задался вопросом, зачем вообще он заговорил. Это просто случилось. Буччеллати махнул Мисте и Джованне, и оба они ушли. Перед тем как выбраться наружу, Миста бросил неожиданно мягкий взгляд в сторону Триш. Капо присел на диван и жестом предложил Доппио и Триш сделать то же самое. Они оба повиновались. Доппио сел так, чтобы Триш оказалась ровно между ними. Ее руки сжимали юбку. — Это не вопрос доверия, — начал Буччеллати, снова поднимая руку, когда Триш собралась было возразить. — Я беспокоюсь о вашем благополучии. Вся эта ситуация, — он вздохнул, его плечи опустились, — трудна для вас обоих. И мне остается лишь догадываться, насколько сильно. Он покачал головой. Доппио попытался сконцентрироваться на том, чтобы сохранить совершенно спокойное выражение лица. Триш все еще не сводила яростного взгляда со своих рук. — Когда я потерял отца, — голос Буччеллати был ровным и твердым, а выражение лица нейтральным, — это был конец долгого пути. Я давно уже знал, что будет дальше, и у меня сохранились воспоминания о нем, накопившиеся за столько лет, хорошие и плохие, но настоящие, — он посмотрел на них обоих, и в его глазах мелькнула легкая горьковато-сладкая улыбка. — Так что я понятия не имею, через что вы сейчас проходите. Знакомство с этим человеком было кратким и жестоким, а его уход — внезапным и необъяснимым. Но я знаю, — улыбка исчезла, уступая место профессиональной уверенности, — что вы смущены и обижены. Это несправедливо, и вы можете ненавидеть меня за это, но вы не должны быть вовлечены во все это. Он закончил на не терпящей возражений ноте, хотя Триш выглядела так, словно готова была вот-вот попытаться. — Он не умер. Оба посмотрели на Доппио, который всеми силами старался не избегать зрительного контакта. Он не совсем понимал, почему заговорил. В конце концов, он взял на себя обязательство следовать намеченному курсу действий. — Верно, — сказала Триш, вытирая глаза, — не умер, — она снова повернулась к Буччеллати. — Он не умер. Буччеллати посмотрел сначала на Триш, а затем перевел свой холодный, спокойный взгляд на Доппио. Прошло несколько секунд, каждая из которых казалась вечностью под этим пристальным взглядом. Буччеллати встал, снова вздохнул и подошел к столу. — Мы скоро вернемся. Мы не выпустим вас из виду, вы будете в полной безопасности. — Буччеллати, — начала Триш, но замолкла, когда он повернулся к ним спиной. Он взобрался на стол и поднял руку, прежде чем резко остановиться. Он снова посмотрел на них через плечо. — Как бы там ни было, я доверяю вам, — Доппио вскинул голову, сканируя его лицо в поисках какого-либо намека на обман или покровительственный взгляд взрослого, успокаивающего непослушных детей. Он не нашел ничего. А затем Буччеллати ушел. Триш встала, сжав кулаки, да так быстро, что Доппио было решил, что она собирается за ним последовать. Вместо этого она просто стояла, ее плечи подрагивали. Он смотрел на нее, не зная, стоит ли начинать разговор. Он не знал, откуда взялось это желание. Они не двигались почти целую минуту, после чего Триш, наконец, фыркнула и обошла вокруг стола, вернувшись к своему любимому креслу, свернувшись на нем калачиком и закрыв лицо ладонями. Он осторожно встал и потянулся. Она не шевельнулась. Доппио посмотрел на свой новый пиджак, поглаживая один из его лацканов. Пиджак был неплох, хотя он должен был признать, что Наранча все же был прав: такого рода вещи никогда ему не шли. Он лишь надеялся, что вскоре будет от него свободен. Свободен от всего этого, в идеале. Он взглянул на Триш, чтобы убедиться, что она все еще здесь, все еще отгораживается от мира. Так оно и было. Он напомнил себе, что она невероятно опасна, независимо от того, как выглядит и что чувствует. В груде припасов еще оставалось много бутылок с водой, спасенных жертвенными усилиями газированных напитков. Он взял одну, наслаждаясь едва теплой освежающей водой. Его глаза метнулись обратно к креслу, но он тут же отвел взгляд и достаточно грубо провел рукой по волосам, вытащив достаточно локонов из своей косы. Доппио нахмурился, глядя на беспорядок, который теперь небрежно обрамлял его лицо. Теперь ему предстояло решить еще одну проблему. Он становился нетерпеливым и беспечным, и он не мог позволить себе ни того, ни другого. Нельзя ожидать, что босс будет держать его под контролем и не даст потерять голову. Доппио проглотил комок раздражения, который грозил перерасти во что-то более осязаемое. Он даже не смял бутылку, когда бросал ее в мусорное ведро. Сверху доносился настойчивый, но бессвязный гул разговоров. Если бы он очень постарался, то смог бы различить отдельные голоса. Но в этом не было необходимости. Пусть себе планируют. Это не так уж и важно. Какое-то движение привлекло его внимание, и Доппио увидел, что Триш тоже уставилась в потолок. Он ожидал увидеть опухшие глаза и размазанную тушь. Вместо этого она просто смотрела вверх, ее лицо было лишено каких-либо эмоций или индивидуальности. Наглядный пример безличия. Он и не подозревал, насколько сильно предпочитал первый вариант. Прядь волос упала ему на лицо, и Доппио раздраженно отбросил ее в сторону. Что ж, раз это не так уж и важно… Он направился к Триш, сделав остановку у беспорядочной груды продуктов. Подойдя к девушке, он прочистил горло. — Эм, хочешь? Триш посмотрела на него, затем на круассан, который Доппио держал в руке, а после снова на него, но уже по-другому. — Прости, это невежливо? Я не хотел показаться невежливым. Ты, эм, — он отвел взгляд, осматривая комнату в поисках подсказки, которую так и нашел. — Мне очень жаль. У тебя есть зеркало, которое я мог бы одолжить? — он махнул рукой на свои беспорядочно торчащие во все стороны волосы. Ему бы не хотелось, чтобы кто-нибудь решил, будто бы он отчаянно нуждается в постоянной эстетической подправке. Триш еще некоторое время молча смотрела на него, а затем поднесла руку ко рту, подавляя рвущийся наружу смех. Ах, теперь он был на знакомой территории. Взяв круассан, она жестом пригласила его сесть и принялась разрывать упаковку. Доппио присел на подлокотник и тут же пожалел об этом. В комнате было так много других кресел, благодаря которым можно было бы избежать этой опасной близости. — Обычно я никогда их не ем, просто чтобы ты знал, — сказала она, — но ты сжигаешь гораздо больше энергии, когда находишься в бегах, и, ну, — Триш улыбнулась ему, — ты ведь член семьи, верно? Парочка его внутренних органов превратилась в свинец, и он кивнул, не доверяя своему голосу. Конкретно эти упоминания были его наименее любимым аспектом дела, и он был рад, что скоро оставит все позади. Когда-нибудь они с боссом будут смеяться над этим. — Ты дал Наранче неточные мерки. — Хм? — она указала на него пальцем, и Доппио посмотрел вниз, глядя на свой новый пиджак. — Нет, размер верный. — Определенно нет. Не хочу тебе этого говорить, но мода на мешковатую и большую одежду уже давно прошла. — Но смотрится ведь неплохо! — Да, но на ком-то гораздо крупнее тебя, — Триш прислонилась к противоположному подлокотнику и посмотрела на него таким взглядом, что Доппио ощутил смутное беспокойство. — Может быть, Наранча был прав, и мы действительно должны куда-нибудь тебя сводить, когда все это закончится. Держу пари, мы сможем найти что-нибудь действительно миленькое. — Миленькое? — Да. Этот твой образ, «милый» образ. Современным девушкам в мужчинах это нравится. — Правда? — Доппио никогда особо не задумывался над тем, кто именно может понравиться современным девушкам, да и вообще девушкам в целом, но всегда предполагал, что это, скорее всего, не он. — Конечно. Мачо, считающие себя крутыми — это прошлый век. Девушкам нужен надежный парень, понимаешь? Доппио обдумывал полученную информацию. В этом был определенный смысл, но наверняка и подвох тоже. — Ладненько! Давай приступим, — Триш соскользнула с кресла на пол, жестом приглашая его присоединиться. — Эм? — Я собираюсь исправить твою прическу. — О, нет, все в порядке, я могу и сам с этим справиться при помощи зеркала… — Не говори глупостей, для этого ведь и нужны сестры. — Я, ну, э-э… — Ах, просто сядь уже. Он сел. — Ну вот, разве это было чем-то сложным? — Доппио почувствовал, как Триш начала возиться с его волосами. Ощущение было немного жутковатым, не в последнюю очередь потому, что в его работе выживание напрямую зависело от того, чтобы не позволять людям проводить слишком много времени за выполнением таинственных дел у вас за спиной. Он глубоко вздохнул и подавил инстинктивное отвращение, которое возникло в нем от ощущения чужих рук на своих волосах. Он был слегка расстроен тем, как легко ему это удалось. Поначалу по его телу пробежал озноб, и сердце забилось быстрее, когда Доппио почувствовал, как кончики пальцев коснулись его головы, но желание огрызаться и брыкаться просто исчезло, словно бы его и не было. — Вау, работы здесь гораздо больше, чем я предполагала. — Извини? — Нет, все в порядке. — О. — В детстве я заплетала свои волосы в большие длинные косы. Ну, — добавила она, — точнее моя мать была той, кто зачастую их заплетала, — он услышал улыбку в ее голосе. — Она всегда старалась сделать все правильно. Иногда я специально вытягивала один из локонов, чтобы она пришла и вернула его на место. Интересно, знала ли она об этом? Ее руки перестали двигаться, и он подумал, не расстроена ли она, но вместо этого она сказала: — Хэй, извини, я даже не думаю, о чем говорю. — А? — он попытался оглянуться через плечо, озадаченный ее словами. — Говорить о ней, когда ты никогда… Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять смысл сказанного. — О, — Доппио пожал плечами. — Я не возражаю. — Правда? — Да. Не то, чтобы я кого-нибудь из них помнил. Есть миллиарды других мертвых незнакомцев, и я тоже не расстраиваюсь на их счет, — небольшой холодок пробежал по его телу, и ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он никогда и никому не рассказывал о том факте, что какими бы ни были его родители, он знал, что среди живых их уже нет. — Наверное. Но все равно это так грустно. Тебе когда-нибудь бывало одиноко и… я не знаю, одиночество брало над тобой верх? Он задумался над этим вопросом. Многие его воспоминания, особенно самые важные, сформировались сразу же после того, как он присоединился к Пассионе, и с того дня он никогда не был по-настоящему одинок, не так ли? Босс всегда наблюдал за ним. До сих пор, конечно же. — Я постоянно занят на работе. — Да? И чем же ты занимаешься? — Я… личный помощник. — Так значит, ты выполняешь различные поручения, устраиваешь встречи и частенько отвечаешь на телефонные звонки? — Да, именно так. — Похоже стрессовая у тебя работенка. — Иногда. Наконец она распустила его волосы, рассыпав их по плечам. — Вот так. На самом деле, так очень даже мило, — Триш слегка переместилась, чтобы оказаться прямо перед ним, залюбовавшись своей работой. — Тебе обязательно заплетать волосы на работе? Это ведь все зазря, отращивать такие длинные волосы, чтобы потом их прятать. — Я… они частенько мне мешают. — Но ты ведь распускаешь их, когда возвращаешься домой, верно? Или когда идешь гулять или потусоваться. Доппио задумался над тем, как бы правильно ответить на этот вопрос, не имея ни дома, ни склонности к развлечениям. — Нет, я всегда хожу с завязанными волосами, если только мне не нужно их помыть. — Тогда какой в этом смысл? — А? — Почему бы тебе просто не отрезать их? Есть множество коротких стрижек, которые будут хорошо на тебе смотреться. — Я… полагаю, что просто не хочу. Привычка, может быть? Триш закатила глаза и скрылась за его спиной. Он почувствовал, как что-то царапнуло его по голове и напрягся, прежде чем понял, что это всего лишь расческа. — И именно из-за привычки у тебя такой уродливый пробор? — Эй! Он… уникальный и модный. — Может быть и уникальный, но модный? Извини, но девяностые уже прошли. — Совсем недавно, — проворчал он. — Так значит ты не позволишь мне его исправить? — С ним все в порядке, оставь как есть. — А что, если я немного его разноображу? Изменю количество зигзагов? — И сколько их тогда будет? — настороженно спросил он. — Может быть, просто один большой заг? — Это… очень похоже на обычный прямой пробор. — Но мы ведь не узнаем, пока не попробуем, верно? — Пожалуйста, просто оставь все как есть. Триш тяжело вздохнула, но больше не предприняла попыток переделать его фирменный стиль. К тому времени, как остальные вернулись, она уже почти закончила. — О, эй, — протянул Миста, — и чем это мы тут занимаемся, делаем друг другу макияж? Во время милой маленькой пижамной вечеринки? Ой! — он увернулся от расчески, которую швырнула в него Триш. Доппио вынужден был признать, что сделала она это с немалой скоростью и точностью, и после мгновения размахивания руками и громких ругательств, гравитация все же взяла свое и Миста неуклюже рухнул на ковер. — Эй, Миста! — рявкнул Аббаккио, — этот костюм не из дешевых, не вынуждай нас искать ему замену. — Мы даже не, ау, мы даже не заплатили за него! — Без разницы. Наранча спрыгнул со стола и плюхнулся на диван: — Миста, поднимайся и накорми меня. Я так устал, делая за тебя покупки. Последним спустился Буччеллати; Джованна, по-видимому, охранял черепаху. Посмотрев вверх на окно, Доппио понял лишь то, что они снова тронулись в путь. — Значит, у тебя есть план? — спросила Триш, все еще играя с его волосами. — Да, — ответил Буччеллати. Триш не стала спрашивать у него подробностей. Миста начал раздавать легкие закуски и, дойдя до Наранчи, преувеличенно ему поклонился. Аббаккио занял свое любимое место рядом с Буччеллати и сразу же задремал, очевидно, невосприимчивый к шуму привычной болтовни и перебранки. Буччеллати хоть и медленно, но ел, без особого энтузиазма перебирая еду. — Ну вот и все. Триш протянула Доппио свое зеркальце, чтобы он смог оценить ее работу. Косу она сделала немного посвободнее и к тому же оставила торчать из нее несколько сантиметров волос. Из-за этого он стал выглядеть немного более женственно, но зато волосы не лезли в глаза даже после нескольких экспериментальных встряхиваний и поворотов головы. — Спасибо. Мне нравится? — Конечно же да, ведь я не делаю уродливых вещей, — Триш улыбнулась, но уже немного утратила тот близкий, личностный тон, который она использовала, когда они оставались вдвоем. Она отказалась от еды и питья, даже несмотря на предложение Мисты, и свернулась калачиком в кресле спиной к остальным. Доппио не ложился еще некоторое время на тот случай, если кто-нибудь выболтает хоть какую-нибудь маленькую деталь. Он все время улыбался и принимал участие в разговорах, чтобы не показаться слишком уж антисоциальным. Банда Буччеллати была либо достаточно хорошо обучена, чтобы держать язык за зубами, либо слишком устала, чтобы поддерживать свой обычный уровень болтливости. Но его это несильно волновало, и когда шум моторной лодки снаружи подтвердил его оставшиеся подозрения, Доппио накинул на себя свой новый пиджак и отправился спать, отсчитывая последние часы, которые ему предстояло провести в этом гадюшнике. На этот раз он чувствовал это. Он найдет ответы. Он уже так близко.***
Он осознал, что худшая часть во всем этом заключается в том, что он не может умереть. Он чувствовал, что должен был умереть, ведь должен же быть предел человеческой выносливости, какая-то предельная точка, достигнув которой душа отказывается продолжать свое существование. Спонтанное самоотрицание в высшей степени. Вместо этого он продолжал существовать. Он был потрепан воющим ветром, который, казалось бы, уносил все его мысли прочь, но нет, они засели в его голове, грубые и тягостные. Он терзал себя мечтами о зубах и ногтях, но получил лишь вкус дыма и воспоминание о песке. Он уставился в пустоту, которая поглотила его целиком и выплюнула обратно. Чтобы умереть, всего этого оказалось недостаточно. Он боялся сойти с ума. Теперь он боялся того, что за этим последует. Будет ли он в конце концов неспособен к настоящему, связному мышлению? Или он будет вечно вертеться, вращаться по спирали, всплывать на поверхность и снова тонуть? Ему нужно вернуться обратно. Ему нужно убежище. Ему нужна кожа. Если и не для того, чтобы дать отпор, то хотя бы для того, чтобы умереть с достоинством. Но все же он намеревается бороться изо всех сил. Кто-то сделал это с ним. Кто-то лишил его всего, что он имел, и оставил здесь, в этой дыре, страдать и гнить в одиночестве. Этот первый ход, безусловно, впечатлял, но он никому не позволит себя превзойти.