***
Ужин можно было назвать каким угодно, но только не оживлённым. Это было довольно необычно, учитывая то, что присутствовали все, кроме одного из самых шумных. Наиб пока только направлялся к своему месту. Все, казалось, были рады видеть его, так как аура начала становиться неловкой из-за молчания нападающего и Эммы, которая тихо что-то искала в своей коробке с инструментами. Не прошло много времени, когда Наиб откинулся на спинку стула. Вера ожидала, что он, как обычно, поприветствует всех или задаст какие-нибудь вопросы, чтобы разговорить выживших. Но ничего из этого не случилось. Наиб быстро взял вилку и в тишине принялся за еду. Эмма наконец нашла то, что так долго искала, и помахала предметом перед игроками. – Я нашла это на прошлом матче! Взгляните! Девушки оказались заинтересованы. Это был плетёный браслет с маленьким сапфиром в оправе. Эмили заморгала и посмотрела на остальных. – Это кто-то из вас потерял его? Никто из девушек не среагировал так, словно браслет принадлежал им. Вера без слов показала находку парням. Эмма тут же спросила: – Вы знаете, чьё это? Наиб взглянул на предмет с безразличием и пожал плечами. Уильям сделал то же самое. Курт только покачал головой. Кричер взял украшение и принялся разглядывать его. Мужчина закатил глаза, прежде чем произнести: – Браслет никому из нас не принадлежит! Он дочерта маленький! Может быть, его потерял кто-то из маленьких охотников или приспешницы Ведьмы Снов. – Похоже на правду, – кивнула Эмили, наблюдая за тем, как Кричер протянул ей браслет. Затем она вновь обратилась к Эмме. – Где ты всё-таки нашла его? – Около ракетного стула в Красной церкви! – воскликнула Эмма, после чего положила вещицу в один из карманов инструментального пояса. – Он пока побудет у меня. Эмили пробежалась взглядом по местам и только теперь обнаружила, что два стула пусты. Один был всегда таким. Он принадлежал бальзамировщику. Но вот другое место принадлежало Илаю. Были случаи, когда Илай не присоединялся к ним, но она всегда была уверена, что кто-то звал его. Сейчас доктор начала сильно сомневаться в этом, заметив странное поведение Наиба и Уильяма. – А почему Илай не здесь? Уильям почувствовал укол вины за то, что не зашёл в комнату пророка, чтобы позвать того на ужин. Он всё своё время провёл в саду, обдумывая прошедший разговор с наёмником. Наиб чувствовал такую же вину. Он не покидал комнаты после спора с нападающим, а когда всё же вышел, то так потерялся в мыслях, что абсолютно забыл позвать Илая. – Я позову его, – разом сказали наёмник и нападающий, вместе поднявшись со своих мест. Но оба сразу же сели назад, когда поняли, что они хотели сделать одно и то же. Парни не хотели идти вместе. Они не знали, о чём можно поговорить друг с другом на протяжении всего пути, да и вообще захотят ли. – Я позову его, – Эмили приняла во внимание то, что оба выживших явно не в порядке, поэтому сама вызвалась сходить к пророку. Наиб и Уильям боковым зрением наблюдали за девушкой, пока та не вышла из столовой. После этого оба решили заканчивать с ужином. – Вау. Так вот, что значит спокойный ужин, м? – фыркнул Кричер. Сарказм Пирсона и грубые комментарии обычно вызывали шквал раздраженных, даже злых высказываний со стороны наёмника. Но этим вечером ничего подобного не произошло. К тому же он почувствовал на себе пристальный взгляд Веры, сидевшей напротив него. Эмма так и не смогла понять, почему за столом такая тишина. Она повернулась к двум парням и без малейших колебаний спросила: – Ребята, вы что, поссорились? Марта насторожилась в ожидании ответа от Наиба. Она никогда не видела наёмника притихшим или даже злым без причин на то. Он всегда был громким и неунывающим, так что видеть его в таком состоянии было непривычно. – Вы в порядке? Ответа не последовало. Оба не стали отвечать ни на один из вопросов. Друзья сфокусировались на еде, отказываясь смотреть друг на друга. На лицах обоих было одинаковое выражение лица, по которому легко можно было распознать их невысказанные ответы, которые попросту нельзя отрицать: нет, мы не в порядке, и да, мы поссорились. Эмма грустно села и стала читать нотации, чего никто не ожидал от садовницы. – Вы не должны ссориться! Вы же два лучших друга, верно? Лучшие друзья понимают друг друга! Наиб отрезал кусочек мяса, положил его в рот, а затем зашелся кашлем после слов садовницы. Он резко взял стакан воды и сердито выпил его. Как можно пить сердито? Осушив стакан, он, нахмурившись, с громким стуком поставил его на стол. Вот как. Наёмник так и не произнёс ни слова. Он продолжал хранить молчание. Уильям понял, почему Наиб после слов "Лучшие друзья понимают друг друга" подавился. Это очевидная попытка донести болезненное сообщение сидящему напротив человеку. Но, разумеется, Уильям не отреагировал на это. Какой человек в здравом уме поймёт Наиба, попавшего под влияние охотника? Уильям никаким образом не собирался поддерживать их отношения. Ни сейчас, ни потом. Он намеревался остановить их от встреч, даже если бы это значило, что Наиб возненавидит его. Из-за этого он никак не отреагировал. – Дай им хоть раз поесть в тишине. В конце концов, теперь Курт может пригласить их в библиотеку, – саркастически произнёс Кричер, а затем стал громко возмущаться, увидев оставшийся последний кусок торта. – Кричер, потише, – Вера одарила вора таким взглядом, чтобы тот наверняка замолчал. – Что? Просто наслаждайся тишиной, – Кричер поднялся, чтобы отнести свою посуду к раковине. Эмили вновь появилась перед выжившими, но всё ещё без Илая. – Он сказал, что поест только после матча. – А? Но он же только через несколько часов. Он даже не обедал! – обеспокоенно произнесла Эмма. Наиб тоже забеспокоился, но так и не смог выдавить из себя хоть слово. У него было действительно плохое настроение, так что он не мог говорить. Он съел весь свой десерт так быстро, как только мог, после чего произнёс первые слова за весь ужин: – Я поставлю его часть в холодильник. С этими словами он взял свои и Илая тарелки. Он выбрал самый длинный путь из комнаты только для того, чтобы избежать любого контакта с нападающим. Уильям, сидевший с другой стороны, старался есть медленно. Всё шло не так плохо, даже слишком преувеличено. Он положил себе небольшой кусочек курицы, с которым до сих пор не мог расправиться. С другой стороны, он не хотел встретить Наиба на кухне, пока тот будет мыть свои тарелки и использованные приборы. Марта поняла это, так что когда девушка поднялась, чтобы отнести свою посуду, она подошла к нападающему и предложила: – Я помою посуду за тебя, Уильям. Я понимаю, что вы не хотите разговаривать, – сказала Марта. – Прости, в следующий раз я точно справлюсь сам, – Уильям наколол кусочек курицы на вилку и отправил её в рот. Затем парень положил тарелку поменьше на самую большую, а сверху ложку с вилкой. После этого он передал посуду координатору. – Спасибо. – Без проблем. Что бы ни случилось, всё со временем уложится. Слишком непривычно вас двоих видеть тихими. В какой-то мере вы поддерживаете команду своим хорошим расположением духа, – сказала Марта, похлопав нападающего по плечу. – Не думаю, что с ним всё быстро утихомирится, – заметил Уильям, не вдаваясь в подробности о произошедшем между ним и наёмником. – Я уверен, всё будет хорошо. Наиб в конце концов заговорит с тобой, он же не может даже дня провести без общения, – присоединился к разговору Курт, так же похлопав нападающего по плечу. Марта слегка захихикала. – Да-а. Не волнуйся, Уилл. Всё будет в порядке. Уильям слабо улыбнулся им. Он так же, как и они, надеялся, что всё обернётся нормально. Но, казалось, этому не дано случиться. Наиб, скорее всего, заговорит с ним, только если Уильям разрешит обсуждать Джека. А он не позволит произойти этому. Он оставался уверен в том, что Джек – не тот человек, и у Наиба уже появились проблемы. То, что он намерен сделать, вероятно, заставит наёмника ненавидеть его до конца их нахождения в поместье. – Давай дождёмся Эмили, чтобы решить, что сделать с её порцией, – предложил Курт нападающему. – Ньях. Вы, парни, идите. Я уже сама что-нибудь сделаю, – сказала доктор. После этих слов Курт вышел из столовой вместе с Уильямом, оставляя за столом только Эмили. Находясь поодаль от игроков, Эзоп наблюдал, как те один за другим покидают помещение. Эмили оставалась последней, но она просто примется за еду, так что Эзоп подумал, что сейчас было бы неплохо поужинать. Присутствие Эмили было вполне терпимо, так что он решил сесть с ней. Его глаза устремились на нетронутую еду Илая. Это означало, что он ещё не ел. Бальзамировщик вспомнил, что его порцию убрали и после обеда. Одна сторона в его голове кричала о беспокойстве, но в то же время он почувствовал раздражение, пока продолжал смотреть на пустое место пророка. Эмили наблюдала за Эзопом, задумчиво уставившимся на порцию Илая. Она нашла это странным, ведь обычно когда на десерт был торт, его глаза начинали сверкать только от одного взгляда на эту сладость. Но этим вечером угощение было проигнорировано. Пока Эзоп пытался доказать, что он не беспокоится за Илая, девушка была готова с уверенностью поспорить, что это так. Эмили заговорила, когда поднялась со своего места. – Господин бальзамировщик, Вы согласитесь отнести еду Илаю? Он не ел ничего с обеда. Наиб и Уильям сегодня не очень хорошо себя чувствуют, а никто другой не отнесёт. Эмили приготовилась услышать раздражённый ответ с того самого момента, как попросила бальзамировщика. Это должно быть чем-то вроде «Почему ты думаешь, что я соглашусь?» или «Нет. Не хочу». Но оставалась надежда, так как она уже раньше видела, как Эзоп приносил еду Илаю. – Хорошо, – это был самый простой ответ, но не для Эмили. Она поклонилась седоволосому парню, после чего отправилась на кухню. – Спасибо. Я скоро уйду. Эзоп ничего не ответил, а лишь взял вилку, чтобы положить себе кусочек клубничного песочного торта. Ещё до того, как вилка коснулась десерта, он увидел проходящего мимо Наиба. Эзоп немного задержал на нём взгляд. Тот не выглядел весёлым, каким был обычно, что было весьма прекрасно, так как сейчас ему не приходилось притворяться любезным. Эзоп видел, как наёмник сразу же поднялся по лестнице, при этом никого не потревожив. Выживший почувствовал облегчение. Марта следом вышла из кухни, но она уже не звучала так же весело, потому что держала Кричера за воротник. – Почему ты съел его порцию! – нахмурилась Марта, тряся вора. – Этот эмоциональный ребёнок не собирается есть, это же очевидно! Мы могли бы выбросить тот кусочек! – он избавился от хватки Марты и поправил воротник. – Ты не слышал Эмили? Она же сказала, что Илай поест после игры! – Да, это был только его десерт! Он может выбрать вместо него что-то другое! – Кричер указал на стол, и Эзоп предпочёл не вмешиваться, вместо этого заняв себя накалыванием овощей из большой тарелки на вилку, которую он держал с того момента, как сел. – Агх. Ты невыносим, – топнула ногой Марта и отправилась наверх. Кричер лишь пожал плечами и отправился в свою комнату. Бальзамировщик снова остался в одиночестве. Он проглотил вставший поперёк горла ком, посмотрев сначала на свою порцию, а затем на порцию Илая. Живот медленно сворачивало от беспокойства, когда голова заполнилась лишь теми мыслями, что Илай не ел ничего с обеда. Закрыв глаза и половину лица рукой, он глубоко вздохнул. Не важно, как сильно он пытался противоречить тому, что он волнуется, он всё равно продолжал беспокоиться. Беспокойство стало распространяться в каждый уголок мозга до такой степени, что бальзамировщик не выдержал и потянулся к шкафу в поисках подноса. «Черт тебя побери, Илай Кларк». Руки дрожали, когда он поставил поднос на стол. Ему казалось, что пророк контролирует его разум, так что он спешно принялся за перестановку еды. Эзоп проклинал себя, видя, как его же руки переместили тарелку с тортом со стола на поднос. На мгновение он остановился и моргнул, осознав, что он сейчас делает, но противиться велениям своего разума было бесполезно. Он быстро и тихо проник в ту часть коридора, где находились его и Илая комнаты. Эзоп поставил поднос на комод прямо перед комнатой Илая. Затем он выдвинул один из ящиков и взял оттуда ручку и лист бумаги. Написав «Пожалуйста, съешь ужин», парень моментально и со злостью зачеркнул «Пожалуйста». «Агх», – Эзоп положил лист на поднос и постучал в дверь. Конечно, он не хотел разговаривать с Илаем и не хотел, чтобы тот знал, что именно он был единственным, кто принёс еду. Постучав пять раз, он побежал к двери своей комнаты. В панике он неправильно повернул свою ручку. Бальзамировщик услышал, как открылась соседняя дверь прямо после того, как он собирался пойти в свою комнату. Его взгляд встретил глубокие голубые глаза Илая. Настолько быстро, насколько это возможно, бальзамировщик зашёл в свою комнату и резко закрыл дверь. Илай наблюдал, как Эзоп быстро покинул коридор. Его взгляд ещё недолго бегал вокруг, пока не остановился на подносе, стоявшем на комоде. Пророк взял лист и слегка улыбнулся после прочтения. Зачеркнутое «пожалуйста» сразу подтолкнуло его к той мысли, что всё это принёс Эзоп. Он всё-таки знал бальзамировщика как хорошего парня, который так сильно старается отстранить от себя людей. Ничто не могло описать Эзопа лучше, чем эта записка. Илай не был голоден, но он не хотел проигнорировать усилие Эзопа принести ему ужин. Поэтому он взял поднос, перенёс его в свою комнату и поставил на свой маленький столик. Сова приземлилась рядом с подносом, когда Илай принялся за ужин. Посадка была шумной, но Илай знал, что сова счастлива, ведь он наконец-то ест. – Не переживай за меня, – Илай провёл указательным пальцем по клюву совы. Та лишь указала на лист бумаги. На лице парня появилась улыбка. Затем он посмотрел на еду на подносе. Запах торта пленил разум, так что тарелку с ним он взял первым делом. Пророк отломил большой кусок вилкой, чтобы попробовать. Почувствовав, как сладкий вкус расползся по всему языку, губы изогнулись в улыбке. – Вау, торт действительно хорош. Взяв следующий кусочек, он увидел, что сова продолжала ёрзать около клочка бумаги. – Он чудесный парень, не так ли? Сова заухала, словно соглашаясь с хозяином. – Я знаю, что он кормит тебя каждое утро. Я порой видел его при помощи своего зрения. Ты понравилась ему, ха? – после этого Илай стал разрезать мясо на кусочки, которые затем съел с овощами. Сова захлопала крыльями и заухала. – Но не лучше меня, ладно? – слегка посмеялся Илай, когда любимица взлетела и уселась на его плече. Если бы она могла говорить, то сказала бы, что бальзамировщик оказался хозяином получше него. Пусть пророк был не слишком внимателен с совой, она всё ещё продолжала помогать ему на играх. Из-за этого он чувствовал себя не очень хорошо, поэтому пророк решил попробовать загладить вину, взяв малую долю курицы и став кормить птицу. – Ты, скорее всего, предпочитаешь сырое, но придётся пока обойтись тем, что есть. Илай расправился с ужином довольно быстро. Пришло время помыть посуду, так что парень схватил с кровати повязку и надел её. Само собой разумеется, что заниматься этим было бы легче без неё, но лицо после слёз вновь опухло, так что пророку пришлось сделать это; вдруг он встретит кого-то на кухне? Илай не хотел, чтобы люди излишне беспокоились о нём. Но в то же время провидец всё ещё не отошёл от произошедшего и боялся того, что может произойти в будущем. Пророк прошёл мимо обеденного стола и увидел порцию еды на месте Эзопа. В этот момент Эмили выглянула из кухни. – Он пока не ел. – Оу, – просто ответил Илай. Для него стало неожиданностью то, что Эзоп ещё не поел. В какой-то степени он чувствовал вину, ведь этот парень принёс ему еду ценой своего ужина. На вилке был наколот кусочек торта. Возможно, бальзамировщик всё-таки хоть что-то съел. Проходившая мимо Эмили вывела его из раздумий. – Но я видела, как он нёс тебе еду, – улыбнулась ему девушка. – Да. Извини, я присоединюсь к обеду и ужину в следующий раз. Я просто не очень хорошо себя чувствовал, – поклонился ей Илай. Это не было ложью. Если бы не этот добрый поступок, то он вообще ничего не съел бы. Но теперь каждый раз, когда взгляд натыкался на практически нетронутую порцию Эзопа, он чувствовал себя виновато. – Всё в порядке. Я помою посуду за тебя, – Эмили выхватила поднос из рук Илая, после этого заметив маленькую тарелку с глазурью на краях. – Ты ел торт? – Ах, да, – Илай моргнул из-за неожиданно поставленного вопроса. – Оу… – Эмили перевела взгляд на еду, стоявшую на столе, и мило улыбнулась. – Я вижу… Илай озадаченно посмотрел сначала на доктора, затем на стол. Но он так и не смог понять, откуда возник этот вопрос. – Думаю, бальзамировщик отдал свою часть торта тебе. Кто-то случайно съел твою, – Эмили соврала про то, что торт был съеден «случайно», но она была потрясена тем фактом, что Эзоп отдал свою часть пророку. Это казалось чем-то невозможным. Доктор всегда видела эти глаза, замечавшие на столе торт. Парень был в восторге. Если и были случаи, когда он был действительно счастлив, так это только благодаря десерту. Именно поэтому оказалась загадкой причина, по которой седовласый парень отдал кому-то свою часть торта. В голове появилось лишь одно предположение, которое она произнесла: – Это странно, потому что он любит сладости. Готова поспорить, он хочет быть твоим другом, Илай. Пророк взял лист бумаги с подноса и улыбнулся. – Хн. Я поблагодарю его. Тебе тоже спасибо. Я помогу с посудой завтра. Извиняюсь. – Ш-ш, всё нормально. Иди, – Эмили, улыбнувшись, жестом показав, что пророк мог идти. Илай кивнул, после чего побежал по коридорам под руководством совы. В груди разливалось приятное чувство. Оно чем-то было похоже на то, что возникало, когда он общался с Наибом и Уильямом. Пророк не мог отрицать того, что он был счастлив, потому что Эзоп хорошо относился к нему. Он не понимал почему, но на вопросах в голове задерживаться не хотелось. Также нужно было поблагодарить Эзопа за всё, что тот сделал за прошедшие недели. Илай делал вид, что не замечал этого, но он всегда знал, что Эзоп вовсе не испытывает к нему неприязни, как бы грубо или недружелюбно он ни вёл себя с ним. Наиб был прав насчёт бальзамировщика. Возможно, когда-нибудь в будущем, все четверо из них станут хорошими друзьями. Илай легко постучал в дверь бальзамировщика. На последнем стуке дверь резко открылась. Пророк отшатнулся в сторону, боясь быть ударенным ею. Эзоп слегка покраснел. Эта была его вина, потому что он был по какой-то причине слегка взволнован, открывая дверь. Сероволосый хотел извиниться, но, сжав кулаки, сдержался. Не стоило уходить от своего враждебного облика. Эзоп посмотрел в сторону, сделав гнусное замечание. – Вижу, ты больше не киснешь. Илай шагнул вперёд и поклонился бальзамировщику. Улыбка на его лице стала нежной и доброй. Словно игнорируя то, что сказал бальзамировщик, он произнёс: – Спасибо. Эзоп не мог точно сказать, любил ли он улыбку Илая или ненавидел её. Она только придавала какие-то странные чувства. Словно заставляла сердце замедлять ход и пропускать удары. Он не понимал, что происходит. Он путался в чувствах из-за отсутствия общения с живыми людьми. Но бальзамировщик считал это чувство слабостью, которую он никогда не собирался показать пророку. Парень выгнул бровь, таким образом давая понять, словно понятия не имеет, за что его благодарят. Он вроде догадался, что это из-за ужина. Эзоп был не совсем уверен, почему же пророк догадался, что это именно он. "Должно быть, это потому что я не зашёл в комнату вовремя. Агх", – Эзоп мысленно проклинал себя за допущенную ранее ошибку. Почему каждый раз он выставлял себя перед пророком дураком? – Спасибо за всё, что ты сделал для меня, – сказал Илай, не перечисляя это «всё», оставив ответ расплывчатым. – О чём ты говоришь? – бальзамировщик почувствовал, как щёки стали теплее. Разумеется, они приобрели розовый оттенок из-за крайнего смущения. Слово «всё» сильно ударило его. Он был уверен, что всё, что он делал, было настолько незаметным, что это никогда не заметят. Если бы он только мог контролировать себя в течение нескольких последних недель, то он не попал бы в такую ситуацию. Он не удержался и вызвался принести еду Илаю. Он вызывался добровольцем и на игры, где был пророк. Пусть он присматривал за ним, но это не выглядело так. Он даже кормил сову, но он же не делал это для пророка, разве нет? Эзоп был убеждён, что ему просто нравится сова. Именно эта сова. Ничего более. – Ты каждый день кормил мою сову, помогал на играх, приносил еду, когда я чувствовал себя нехорошо. Спасибо за то, что был добр ко мне, – добавил Илай, его улыбка стала шире. – Даже если в матчах я был обузой. Эзоп поблагодарил всех богов за то, что Илай надел повязку на глаза. Он представил эту ситуацию, как если бы её не было. Наверное, это было бы чуть ли не смертельно – видеть сверкающие голубые глаза и нежные губы, уголки которых приподняты вверх. При этой мысли его щёки ещё сильнее зарозовели. Эзоп вновь мысленно проклял себя, ведь он наверняка выглядит глупо. Не только потому, что его вид на это указывает, но и из-за того, что он не знал, как ответить на доброту Илая. Не важно, насколько груб будет ответ, Илай продолжит улыбаться, и Эзоп ненавидел это. Ненавидел… Разве нет? «Черт тебя побери, Илай Кларк», – повторил он у себя в голове. – Я радуюсь, потому что мне стало легче. Ты прекрасный человек, – слова Илая прозвучали действительно искренне и благодарно. – Ладно, ты опять говоришь так, словно давно меня знаешь. Я не был добр к тебе. Ты такой самонадеянный, – Эзоп отвернулся от Илая, прикрыв лицо рукой. Бальзамировщик был уверен, что на его лице было видно только беспокойство. Снова словно проигнорировав то, что сказал Эзоп, пророк продолжил: – Может, это так. Но я остаюсь благодарным тебе, мистер бальзамировщик. И обещаю, я не стану тебе мешать. Эзоп чувствовал себя неуютно каждый раз, когда Илай называл его «мистер бальзамировщик», как это делали другие. Это чувствовалось как-то хуже, чем если бы его звали по имени. Также он не мог сказать, раздражало ли его это или огорчало. Слова «Зови меня по имени» застряли у него в горле. Но он не может отступить, нужно придерживаться первоначальной позиции, иначе пророк продолжит сбивать его с толку. – Да, тебе лучше прекратить закрываться в своей комнате и вернуться к своим обязанностям пророка поместья. – Будет сделано, – кивнул парень. – Я оставлю тебя. – Да, иди, – бальзамировщик даже не взглянул на выжившего. – Оу, и спасибо за торт. Ты можешь взять мою порцию в следующий раз, – произнёс Илай с лёгкой усмешкой, направившись к своей комнате. «Черт тебя побери, Илай Кларк» – Агх, я чувствую себя последним неудачником рядом с ним, – слова, которые должны были быть только в его голове, неожиданно вырвались изо рта. Эзоп яростно почесал затылок. К тому же он почему-то чувствовал досаду из-за того, что ничего не сделал, а просто вошёл в комнату, чтобы дождаться игры.***
Перед матчем неловкая тишина заполнила всё помещение. Илай, вошедший в столовую, не ожидал, что атмосфера окажется такой тяжёлой. Особенно учитывая то, что здесь присутствовали Наиб, Эмма и Уильям, такого вообще не должно было произойти. Обычно хотя бы кто-то один из них одаривал его приветливой улыбкой, но в этот раз было иначе. Оглядевшись вокруг, пророк увидел сидевшего на ближнем диване Наиба. Уильям, напротив, прислонился спиной к стене с другой стороны комнаты. Вера держала рот Эммы. Этим объяснялось её молчание. Для остальных объяснений Илай решил подойти к наёмнику, и тот всё-таки придвинулся ближе к нему. Илай почувствовал возникшее между ними напряжение, когда оба напустили на себя серьёзный вид. Пророк сел на подлокотник дивана и наклонился ближе к наёмнику. – В чём дело? Наиб нахмурился и ответил: – Прости за то, что не позвал на ужин. – Это не так важно. Но что стряслось с тобой и Уиллом? – спросил его Илай, не обращая внимания на прокручивающийся список имён на экране. Это сейчас было не так важно. – Не знаю, поймёшь ли ты, потому что даже Уилл не смог, – Наиб опустил голову, сжав губы. – Не рассказывай мне, если не хочешь, Наиб. Но ты знаешь, я буду настаивать на том, чтобы вы помирились. – Не могу ничего обещать, – Наиб встал, направившись к своему месту, когда на экране появилось его имя. Парень сел на первое же место, избегая зрительного контакта со всеми. Уильям сначала хотел вызваться добровольцем. Нападающий переживал, что они вновь столкнутся с Потрошителем, но напряжение было слишком сильным, и выживший не смог справиться с ним, так что решил не вмешиваться. Пусть он и опасался того, что охотником окажется Джек, но сейчас он был вообще не готов играть. Оставалось надеяться, что охотником окажется кто-то другой. Экран тем временем показывал всё новые имена: сначала Марта, затем Эмма. Гордость мешала Уильяму вызваться добровольно, но он всё равно продолжал надеяться, что последним выберут именно его. Но, к сожалению, выбор пал на другого человека, которым оказался Илай. Пророка не выбирали уже приличное время, так что этот выбор был вполне логичен. Уильям в какой-то степени понадеялся на него, ведь тот теперь отлично себя чувствовал и мог присмотреть за Наибом. Нападающий уже собирался уйти сразу, как только на экране появилось «Пророк», но волнение вновь нахлынуло из-за ожидания выбора охотника. С другой стороны зала Эзоп прикусил губу из-за сожаления, что он не вызвался добровольцем. Он не думал, что выберут Илая. Его догадки пали на танцовщицу, которую тоже не выбирали на этой неделе. В отчаянии седовласый парень сел на то место, где до этого был Наиб, приготовившись ждать окончания игры. Он остановил себя от нажатия на детектор. Теперь у него не оставалось другого выбора, кроме как сидеть и надеяться, что Илай после матча останется в порядке. Сам же пророк только начал приходить в себя, а теперь ему предстояло встретиться лицом к лицу с охотником, который в прошлый раз оставил после себя столько горечи. Увидев, что бальзамировщик волнуется, Курт подошёл к нему. Он хотел похлопать парня по плечу, но с Эзопом это не было такой хорошей идеей. В итоге он сказал: – Не переживай. Наиб присмотрит за ним. – Наиб не выглядит так, словно он в настроении делать нечто подобное, – Эзоп не отрывал глаз от монитора. Матч начался, поэтому Эзоп теперь мог лишь наблюдать за игровым состоянием пророка и надеяться, что в лучшем случае он вскоре вернётся в поместье. На прошлой игре Илай провёл с этим охотником наедине больше двадцати минут. Это длилось чертовски долго, так что будет плохо, если такое случится снова, ведь Илай еще не поправился окончательно. Курт сел рядом с бальзамировщиком, попытавшись завязать разговор, чтобы немного отвлечься от мыслей о сложившейся ситуации. Путешественник пробормотал: – Сейчас ты выглядишь, как беспокоящаяся мамочка, попытайся это представить. Эзоп покраснел, бросив на Курта короткий взгляд. – Я не беспокоюсь. – Почему ты всё-таки волнуешься? – спросил Курт, проигнорировав фальшиво сказанные слова бальзамировщика. Эзоп не хотел отвечать, но он отчаянно пытался отвлечься от мыслей о том, что может произойти на этом матче. – Его прошлая игра с Хастуром прошла действительно плохо. – Он рассказывал тебе, что случилось? – Курт встал и прислонился к стене, внимательно слушая. Эзоп не хотел говорить, что да, рассказывал, потому что он не знал, правильно ли это – рассказывать другим выжившим о том, что произошло с пророком. Не было похоже, что Илай хочет рассказать ему о своих личных проблемах. Он лишь рассказал некоторые детали. – Нет. Наиб всё верно сказал: я был с ним на том матче с Хастуром. – Хах? Да? Но почему ты… Курта оборвали на полуслове, так как Эзоп сразу же продолжил: – Я не знал, что делать. Я был напуган, – Эзоп очень глубоко вздохнул. – Я переживал за него, но в то же время меня всё пугало. Этот парень, он меня сильно смущает. Курт улыбнулся и кивнул, пытаясь уловить то, что чувствовал бальзамировщик. – Смущает? Как? Эзоп уставился в пол, нахмурив брови и прищурившись. Воспоминания о пророке один за другим стали появляться в его голове. Он накричал на него, когда думал, что это Эмма, но Илай ответил ему нежной улыбкой. Пророк всегда наблюдал за ним во время матчей, каждый раз пытался помочь, когда был неподалёку. Даже когда бальзамировщик пытался быть грубым по отношению к Илаю, тот продолжал его защищать. Затем Эзопа захлестнул гнев. Оглядываясь назад, бальзамировщик понимал, что пророк показал ему много новых эмоций: печаль, когда Илай сказал, что он не важен для него. Тревогу, когда той ночью он увидел пророка беспомощным и в слезах. Даже счастье, когда смотрел на мирно спящего перед ним парня. Илай Кларк заставил его почувствовать всё то, чего он не принимал из-за трусости. Глаза Эзопа метались в поисках ответа, но так ничего и не нашли. – Он заставил меня почувствовать разные эмоции. Эмоции, которые, как я думал, не способен почувствовать вообще когда-нибудь. Курт поднял глаза на лицо бальзамировщика и увидел его озадаченный взгляд, затем ответил, и, если бы здесь был Наиб, то он бы точно вернулся в своё обычное настроение. – Он тебе нравится. Эзоп подскочил с быстро бьющимся сердцем и с широко раскрытыми глазами уставился на путешественника. Задыхаясь, он ответил: – Я… Я н… Разумеется нет! – вот только его разум говорил обратное. Курт больше ничего не сказал. Если он станет навязывать свои предположения, то бальзамировщик, вероятно, разозлится. Вероятно – ключевое слово, так как Эзоп боролся со своими чувствами, которые он испытывает к пророку. Путешественник знал, что тот ошеломлён заявлением, так как он пытался отдалиться от окружающих. Но потом он вспомнил об одном важном факте, о котором они забыли. Пророк был занят. Первая любовь Эзопа будет не самой хорошей. Чтобы ещё больше не смутить бальзамировщика, он не должен был вообще ничего говорить. Теперь Курт не знал, что сказать дальше, поэтому просто похлопал парня по спине. – Он вернётся и будет в порядке. Не переживай. Спустя несколько минут разговора статус Эммы сменился на «Потеряна». Девушка медленно появилась на своём месте, выглядя настолько напуганной, словно собиралась заплакать. Она вцепилась в доктора, легко подошедшую к её месту. – Он был таким страшным, Эмили! – Уже?! Ты едва набрала хоть какие-то очки, – разочарованно произнёс Кричер. – Я знаю, но было так страшно! – Эмма со слезами замахала руками. – Наиба тоже уже посадили на стул, когда я покидала игру. – Ш-ш, теперь всё хорошо, Эмма, – Эмили смахнула несколько слезинок своими пальцами с лица девушки, чтобы той стало немного лучше. – Что?! – воскликнул Кричер. – То есть мы проигрываем, потому что этот малец-пророк не помогает нам вообще. – Марта или Илай должны пойти спасать, – пояснил Курт вору. – Уверен, Марта спасёт Наиба, – помассировал виски Кричер. – Но этот провидец точно не собирается сбегать. Эзоп уже был готов крикнуть на вора, но вовремя сдержал себя. Он положил сжатые кулаки на колени и с упорством стал сверлить взглядом монитор. "Пожалуйста, будь в порядке", – думал Эзоп без каких-либо других противоречивых голосов в голове.***
– Спасибо, Илай, – Наиб бежал от стула вместе с пророком, – это было близко. – Без проблем. И я должен перевязать твои раны. Хастур пошёл за Мартой, так что мы должны поторопиться, – сказал Илай, пока они бежали к большому камню, а затем спрятались за ним, чтобы помочь наёмнику с ранениями. – Мы не можем рисковать, чтобы её тоже посадили на ракетный стул. Вдруг послышался звук с детекторов. Наиб оказался в шоке от того, что Марта уже получила два удара и теперь лежала в нокауте. Это произошло слишком быстро, учитывая то, что Марта – очень решительная девушка. Обычно она кайтила очень долго. – Чёрт. Этот охотник серьёзно намерен избавиться он нас этим же вечером. Обычно он расслаблялся и просто гулял со своим диким смехом в первые минуты. – Потому что я здесь, – объяснил Илай с серьёзным выражением лица. – Как ты связан с ним, Илай? Мне стало интересно ещё после того прошедшего матча. – Я расскажу, когда мы вернёмся в поместье, – Илай встал. – Расшифровывай пока эту машинку. Я уже немного поработал над ней. Где-то есть ещё одна, тоже с небольшим прогрессом. – Подожди, не беги спасать. Я могу сделать это. Ты декодируешь лучше меня! – объяснил Наиб. – Он хочет поймать меня, так что я займусь спасением. Моя сова пока может защищать меня, – пояснил Илай, приготовившись бежать. – Разве это хорошая идея, если ему нужен именно ты?! – Наиб остановил Илая, схватив его за руку. Пророк повернулся к наёмнику с суровым выражением лица. – Другого раза не будет. Пожалуйста, доверься мне. – Аргх. Это «пожалуйста» постоянно работает со мной, – проворчал Наиб. – Хорошо! Но будь осторожен, – вздохнул парень в капюшоне и побежал к шифровальной машинке. Он декодировал осторожно, каждый раз пытаясь проходить калибровку идеально. Он знал, что расшифровка может отнять много времени. Но пока это оставалось лучшим, что он мог сделать. Наёмник наблюдал, как пророк побежал по направлению к подсвеченному ракетному стулу, к которому была привязана Марта. Илай маневрировал между палетками, чтобы привлечь внимание охотника. Впрочем, в этом не было необходимости, потому что Хастур уже издалека смотрел на него своим множеством глаз, загоревшимися ярко-красным цветом. Марта наблюдала, как пророк встал перед охотником. Тот пытался подобрать время, чтобы отвязать девушку от стула. Свистнув, парень приказал сове защитить его и быстро сорвал верёвки. Попытка оказалась удачной, так как Хастур не приказал тентаклям атаковать его. Марте удалось отбежать на небольшое расстояние. Илай хотел побежать в противоположном направлении, чтобы координатор смогла сбежать. Но попытка провалилась, он понял, что охотник целится только в Марту. – Эй, что ты делаешь! – Илай побежал вперёд, чтобы перевести внимание охотника на себя. Похоже, это не сработало. Хастур приказывал тентаклям атаковать только Марту. Даже после использования ракетницы божество продолжало смотреть в её направлении. Как только охотник оправился от оглушения, тот быстро направился к ней. – Оставь её в покое! – крикнул ему Илай, когда услышал, что завелась машинка. Оставалось ещё две. Всё-таки у них был небольшой шанс на победу, но пока это было невозможно. Хастур ничего не ответил, слышен был лишь звук с детектора Илая. Марта получила удар от тентакли где-то на этой территории. Охотник уже было хотел направиться к месту, куда координатор до этого бежала, пока не почувствовал, как пророк схватился за его жёлтую рясу. – Остановись! Хастур отцепил от себя его руки и ушёл, чтобы поднять девушку и посадить её на ракетный стул. В следующую секунду координатор мигом отправилась назад в поместье, как только была посажена. Остались лишь двое. – Почему ты… – Илай посмотрел на Хастура, прошедшего мимо него. Его словно игнорировали всё это время. Всё больше тентаклей появлялось возле того места, где декодировал Наиб. Пророк побежал за охотником, даже если не собирался говорить с ним. – Понравится тебе это или нет, но они все отправятся в поместье, – Хастур посмотрел на Илая, перед тем как поднять руку, чтобы ударить Наиба, пока тот был занят расшифровкой. Через мгновение тот получил страшный удар. Илай слышал, как уведомления приходили на детектор. Наиб попросил его убежать. Но с двумя машинками и будучи одному это было бы бесполезно. Пророк просто наблюдал, как Наиба посадили на ракетный стул. По какой-то причине Илай чувствовал облегчение от того, что даже когда Хастур зол, он не собирался убивать выживших. А фистер может сделать это, если захочет. В любом случае страх за чужую безопасность развеялся. Личная безопасность вообще не была для него чем-то важным. Пророк думал, что было бы вполне нормально, если бы божество забрало и его жизнь. Оно ведь хотело и забрало уже жизнь у его невесты. Поэтому сейчас, опустив руки, Илай терпеливо ждал, пока охотник подойдёт к нему. Казалось, он не сдвинулся бы даже в том случае, если бы знал, что люк находится восточнее от его нынешнего местоположения. Он просто застыл на месте, а взгляд затуманился, когда Хастур подошёл ближе. В отличие от прошлой встречи, в этот раз он был готов встретиться с божеством лицом к лицу. В тот раз он не плакал, да и сейчас не собирался. – Как ты? Полагаю, что плохо, – пальцы Хастура очертили щеку Илая. Это не продлилось долго, так как пророк быстро скинул его руку. – Не трогай меня, – тихо прошипел парень. Хастур аккуратно снял повязку с глаз Илая. – Я ведь говорил, что не люблю, когда ты носишь это. Всегда смотри на меня своими глазами, а не при помощи зрения совы, Илай. Пророк промолчал. Гнев был чужд ему, но сейчас это было единственное чувство, которое Илай испытывал к этому охотнику. Даже когда другие ужасно относились к нему самому, он никогда не думал о том, чтобы ненавидеть их. Он всегда пытался найти причину, почему те так поступали. Но сейчас было трудно контролировать себя таким методом. Пророк сейчас был так зол. Тяжёлое дыхание было слышно чуть поодаль, но он старался удержаться от какого-нибудь безрассудного поступка. – Ещё не поздно поблагодарить меня, – сказал ему Хастур, так как он не боялся смотреть в глаза Илая, полные гнева. – Скажи, что это была ложь! – потребовал пророк. – Это не так. Я убил её, – Хастур провёл большим пальцем по припухшему нижнему веку парня. – Она мертва. Яркие глаза Илая замерли. Слабая надежда окончательно покинула его. – Тогда убей меня. Хастур лишь ответил с издевкой: – Прекращай глупить. Ты хочешь отдать свою жизнь за того, кто никогда тебя не любил? – оскал стал шире. – Жалко. Руки пророка напряглись, а затем сжались в кулаки, так как парень пытался контролировать свой гнев, а затем хмыкнул. – Думаешь, я этого не знал? Последовала короткая пауза, так как Хастур не смог ответить. Пророк продолжил: – Думаешь, я не знал, что она не любит меня? Что она обманывала меня всё то время? Илай издал смешок, но его голос дрогнул, когда он продолжил. – Я знал. Я всегда это знал. Хастур был шокирован, услышав всё это. Он не догадывался о том, что Илай понимал, как с ним обращаются. Но он не понимал, почему пророк прикинулся дурачком и позволил всем тем вещам произойти с ним. – Ты гордишься тем, что ты глуп? – усмехнулся охотник. Илай крепко вцепился в свою грудь, а голос дрожал, когда он продолжил. – Но она – всё что у меня было, – короткая пауза и немигающий взгляд. – И теперь она покинула меня. Илай повернулся к охотнику с раздосадованным выражением лица. – Я понял, я совершил ту ошибку. Но чем я заслужил такие страдания от твоих рук? Хастур покачал головой и уставился на парня перед собой. – Ты всегда ценишь не тех людей. Это было твоей главной ошибкой. Именно из-за неё ты страдал. Илай ответил ему тем же взглядом, вот только теперь ещё и холодным. – Ты убил всех. Всех, кто был мне дорог. – Я всегда буду с тобой, Илай. Даже после -этого-, – Хастур наклонился и приподнял Илая за подбородок. – Всё, что я сделал – это избавился от тех, кто причинял боль. Не вижу в этом ничего плохого. – Ты сделал мне больно, нанеся боль им, – холодно проговорил Илай. – То есть ты предпочёл бы провести всё своё детство с этими ублюдками? Смотреть, как твою девушку трахает кто-то другой? Хороший выбор, – саркастически произнёс Хастур, в то время как голос его прозвучал немного возвышенно. – Это всё же лучше, чем быть в одиночестве и чувствовать вину за смерть семьи, – слова продолжали звучать горько. Слова, которых никто не ожидал бы от этого мягкосердечного пророка. Но он был слишком зол. Он вообще не понимал, к чему клонит охотник. – Не будь дураком. Ты не можешь применять слово «семья» к этим людям. Никто из них не относился к нам… – резко Хастур остановился и поправил, – относился к -тебе- нормально. – Они могли бы попробовать, вот только сейчас они мертвы. – Если бы это могло случиться, они были бы сейчас живы, – отстаивал своё охотник. – Без них ты будешь счастливее. – Я вовсе не счастлив! – Илай повысил голос. – Раз ты так хочешь сделать мою жизнь невыносимой, почему бы не покончить с ней? – Лучше прекрати, пока я насильно не закрыл твой рот, – Хастур сверкнул глазами, полными ярости. И если два из них не выражали гнева, то остальные вполне. Но Илай уже погрузился в печальные мысли. Чувство опустошённости не покидало его. Хотя он пытался жить и двигаться дальше, улыбался перед другими и старался бороться так усердно, как только мог, он по-прежнему чувствовал себя потерянным и пустым. В чём смысл жизни теперь, когда её больше нет? Этот вопрос безостановочно крутился в голове, словно заезженная пластинка. Когда, наконец, воспоминания стали испаряться перед глазами, усталый вздох сорвался с его губ и он сказал: – Я не понимаю, чего ты всё-таки от меня хочешь. Хастур видел, как надежда пропадала из глаз Илая. Он не мог вынести этого и обнял парня. Это было нежное, приятное объятие, совсем как при их первой встрече на игре. – Я всегда буду с тобой, Эли. В голове Хастура всплыла важная реплика его товарища-охотника Джека. «Самый простой способ – объясниться перед этим ребёнком-пророком», – именно так звучал совет, но божество знало, что объяснять бессмысленно. Но он продолжал удивляться, почему, если он всё ещё так думает, он чувствовал, что должен попробовать. Хастур мучительно ждал слов Илая, пытаясь остановить свой поток речи, который так и норовил вырваться наружу. – Я до сих пор проклинаю себя за ту ночь у озера. Если бы я не совершил ту ошибку, то ничего этого не произошло, – вспомнил Илай, а его лицо исказила гримаса раскаяния.***
Глаза Эзопа сверкнули, когда он увидел, как статус Илая «В игре» сменился на «Сбежал». Пророк медленно появился на своём месте; капюшон был снят, повязки не было, но глаза оказались закрыты. Эзоп быстро перевёл взгляд на лицо пророка, чтобы проверить, в порядке ли тот. Он не мог скрыть своих чувств, когда лицо сидящего парня оказалось совершенно открытым. Пророк медленно поднял веки, под которыми скрывались глубокие синие глаза, к тому же слегка сверкавшие. С места бальзамировщика Илай выглядел отлично. Но седовласый парень никогда не был в этом окончательно уверен, ведь иногда пророк мог фальшиво улыбаться. После нескольких минут наблюдений за парнем Эзоп вспомнил, что до этого говорил ему Курт. Почувствовал, как вспыхнули щёки от полнейшего смущения, он отвернулся. Илай встал со своего места и повернулся к Наибу, стоявшему позади него. Перед тем как покинуть комнату, он тихо шепнул ему: – Я расскажу всё завтра. Наиб лишь кивнул в ответ. Это вызвало у Эзопа любопытство, но он решил не идти с пророком, так как его уже сопровождал наёмник. Пришлось подождать, пока двое скроются из виду, после чего бальзамировщик направился в свою комнату.***
– Отличные баллы, м? – так прозвучало поздравление Джека, когда его друг в человеческом облике появился перед ним. Но увидев, как его губы сжались в тонкую линию, Потрошитель понял, что хорошего ответа не дождётся. Однако даже здесь он ошибся, ожидая услышать что-то плохое. Он вообще ничего не получил. Хастур быстро прошёл мимо, обходя всех. – Что это с ним стряслось? – спросил Джокер у Джека, сверкнув глазами. Мичико обеспокоенно наблюдала, как Хастур быстро дошёл до своей комнаты и хлопнул дверью. Ведьма Снов повернулась к Джеку с вопросительным взглядом. – Я не знаю, ладно? – пожал плечами Джек, увидев направляющегося к нему Робби. – Робби! Мальчик перепрыгнул через стол, сел на край и посмотрел на Джека. – М? Джек подошёл ближе, чтобы прошептать что-то на ухо мальчика. – Ты видел, мама встревожена из-за чего-то. Не мог ли бы ты пойти и поговорить с ним? Робби быстро согласился. Он спрыгнул со стола и зашагал к коридору. Немного позже он резко остановился и глянул назад. – А ты не пойдёшь? – Не-а. Мама пока не хочет присутствия папы, – пояснил Джек. Робби потёр подбородок указательным пальцем. – Хм-м-м-м… – Лучше иди сейчас, пока мама не закрыла дверь на замок, – улыбнулся Потрошитель мальчику. – Хорошо! – но Робби направился к Джеку и взял его за руку. – Мы должны пойти вместе! – Агх, ладно, – вздохнул охотник из-за несогласия, прежде чем отправиться в комнату божества. Когда малыш постучал в дверь, Джек решил стать невидимым. Оба ждали, пока Хастур откроет дверь, что вскоре и произошло. – Значит, ты решил впутать Робби? – фистер закатил глаза, а Джек наконец сообразил, что невидимость бесполезна, если ему нужно спрятаться от друга. – Я просто подумал, что ты откроешь, если бы он попросил, – ответил Джек. – Я расскажу всё завтра. А теперь дай мне отдохнуть, – Хастур одарил Потрошителя усталым взглядом. – Думаю, мамочка устала, так что мы не должны беспокоить её, – Джек поддразнил божество, назвав «мамочкой», чтобы его выражение лица хоть как-то изменилось. Хастур наклонился, чтобы погладить стоявшего перед ним мальчика, и заставил себя улыбнуться. – Спи спокойно, Робби.