Апрель, 3 число
В коридорах повисла удивительная тишина, так как самые шумные оказались заняты такими важными делами, как мытьё полов и посуды, вытирание стен, стирка белья и уход за садом. В группах они делают то, что от них требуется. К счастью для Эзопа, он оказывается в паре с тем, кто любит поговорить, но не настолько, чтобы сильно раздражать. На самом деле он совершенно другой: добрый и, что бальзамировщику не хочется признавать, очаровательный. – Эзоп, – брюнет поднял голубые глаза на бальзамировщика, стоявшего всего в нескольких шагах от него на лестнице и моющего стены. Он произнёс это нежно, изогнув уголки губ в милой улыбке. Это обычное его выражение лица. Особенность заключается в том, что сегодня он не надел свою обычную одежду. На пророке были лишь рубашка с длинными рукавами и брюки, а без капюшона его улыбка чётко видна и не скрывается. Если бы несколько месяцев назад бальзамировщика позвали по имени, тот в ответ послал бы злостную реплику. Но сейчас он не собирался возвращаться к этому. Вытирая мокрой тряпкой пену со стен, Эзоп глянул через плечо, дабы узнать, зачем пророк его звал. Отчаявшись скрыть румянец на щеках, парень просто закрыл лицо рукой. – М? – Не думаешь, что стоит перенести эту вазу куда-то в другое место? – сказал Илай, одной рукой держа вазу, а второй указывая на комод немного поодаль. – Но зачем? Не думаю, что она, стоя здесь, сильно портит вид, – произнёс Эзоп, перейдя на картины и принявшись за чистку их пыльных рам. – Ну, Наиб каждый раз чуть не сбивает её, – Илай на секунду замирает, а затем усмехается после вспышки последнего воспоминания. – Один раз он случайно использовал свои налокотники, пытаясь быстро проскочить это место, и в итоге врезался в комод. Просто чудо, что ваза осталась целой, всё только благодаря Уильяму, оказавшемуся рядом и мигом схватившим её. Эзоп наблюдал за Илаем, поменявшемся в лице из-за смеха. Он привык видеть пророка с капюшоном на голове и в придачу с повязкой на глазах. Оказалось слишком тяжело не смотреть на Илая, когда его лицо полностью открыто. Сердце ускоряется каждый раз, когда его взгляд встречается с кристально чистыми голубыми глазами парня. Эзоп теряется в них. Бальзамировщик думал, что после того, как станет с Илаем другом, он перестанет чувствовать эти странные эмоции при каждой их встрече, и оказался абсолютно не прав. Чем больше времени он проводил с пророком, тем более странные чувства ощущал в груди. Наконец, Илай с вопросом уставился на Эзопа. – Хей, всё в порядке? Если ты устал, то можешь передохнуть. Эзоп резко отводит взгляд, а щёки предательски вспыхивают. Он робко отвечает: – Всё нормально. Можешь переставить вазу. Не думаю, что это вообще кто-то заметит. – Отлично, – Илай прихватывает с собой вазу и направляется к тому месту, куда собирался переместить её. Сова слетела с плеча, взгромоздившись на верх комода и внимательно наблюдая за Эзопом. Поняв, что взгляд совы устремлён прямо на него, бальзамировщик перестал пялиться на Илая и принимается слишком быстро протирать комод. Он прекрасно помнил, что Илай может использовать зрение совы, чтобы самому видеть, даже не глядя в его сторону своими глазами, так что даже в таких ситуациях он не должен выглядеть подозрительно. Илай приблизился к Эзопу, положил свою ладонь на его лоб и сам прислонился к ней, чтобы сверить температуру. Бальзамировщик чувствовал его дыхание на своих щеках. Из-за этого жеста парень с уверенностью может сказать, что его лицо неимоверно пылает. Наконец Илай прокомментировал. – Уверен, что ты в порядке? Ты весь раскрасневшийся и витаешь в облаках. Эзоп понял, что щёки и впрямь пылают, но это абсолютно точно не из-за болезни. Седовласый парень скидывает с себя руку пророка, но сразу же после этого жалеет о содеянном. – Прости! – продолжил бальзамировщик уже более мягким голосом. – Я правда в порядке. – Ладно, но отдохни, если устаёшь. Я возьму дела на себя, если что-нибудь случится. Не беспокойся, – и вновь улыбка на его лице. Эзоп мигом перевёл взгляд на абсолютно случайный предмет. Он словно научился слышать и чувствовать своё сердцебиение. И если бальзамировщик опять взглянет на пророка, то, похоже, без одного сердечного приступа они не обойдутся. Это чувство напоминает то, что возникало из-за присутствия охотника. Эзоп не мог сказать, хорошо ли это или плохо, ровно как не мог сказать, почему это доставляет столько радости. Но и, в конце концов, оно ведь не может быть плохим, ведь пророк всё ещё относится к нему с добротой. – Я помогу с уборкой. Мы сделаем это, – Эзоп улыбнулся, всё ещё избегая зрительного контакта. – Спасибо, – сказал Илай. – Я правда рад, что мы теперь друзья. – Х-хах? Да почему с тобой всё происходит так неожиданно! – Эзоп стал тщательно тереть одно и то же место, не отрывая от него глаз и резко проводя тряпкой. – Не знаю. Я не могу ни помешать, ни помочь тому, что происходит со мной, но я счастлив. Помню, как ты злился, когда я называл тебя по имени, – усмехнулся Илай. – А теперь Эзоп, Эзоп, Эзоп, Эзоп. В следующую секунду в провидца полетела тряпка со стороны бальзамировщика. – Ну-ка хватит! – Эй, она же грязная! – Илай успевает словить тряпку прежде, чем она попадает прямо в него. – Эзоп, хе-хе. – Хорошо, теперь я, скорее всего, запрещу тебе называть меня по имени, – закатил глаза Эзоп. – Э-эй, – лицо парня расслабилось и улыбка слегка сползла с лица. – Почему-у? – А почему ты продолжаешь его произносить? – Потому что это красивое имя.Апрель, 14 число
Иногда Эзоп спрашивает себя, а действительно ли хорошо то, что Кричер примирился с Илаем. Пусть их отношения не дают трещину в дружеской атмосфере поместья, но этот человек не очень-то хорошо влияет на пророка. Хотя бы потому, что Кричер после игр стал звать Сервайса, Наиба, Курта, Уильяма и Илая выпить. Так продолжалось две ночи, так что в итоге Эзоп стал беспокоиться о провидце. Всё потому, что на первом же застолье Илай сразу после двух рюмок высококачественного ликёра был в стельку пьян. Очевидно, что всё обернулось бы кучей проблем, если пророка на следующий день вызвали бы на матч. Дело в том, что Илая оказалось тяжело остановить от такого мероприятия. Вся компания так весело проводила время, а Илай вместе с этим ещё и топил свои печали из-за потери невесты в алкоголе. В конце концов, не зря ведь говорят, что он помогает «забыться», если выпить достаточное количество. С пониманием отнёсшись к чувствам Илая, Эзоп решил не останавливать его, а просто на всякий случай следить. Именно так он поступит этой ночью: проберётся на кухню, в то время как они будут пить, а затем поможет Илаю, когда тот совсем напьётся. Надежда того, что пророк не напьётся, до сих пор теплилась в груди, но после того, как бальзамировщик увидел количество бутылок на столе, она почти полностью рассыпалась. – Сегодня мы поиграем в одну интересную игру вместо того, чтобы разговаривать о матчах. Потому что разговаривать постоянно о них слишком скучно! – взволнованно воскликнул Кричер, выставляя все бутылки с ликёром и бокалы к ним на стол. – Хах? Что за игра, старик? – прищурился Наиб. – Она называется прекращай-звать-меня-стариком! – закатил глаза вор. – Звучит как ужастик, – пожал плечами наёмник. – Какая разница, Наиб! Мы играем в правду или действие, – наконец выдаёт Кричер. – А подробнее? – наёмник наклонил голову. – То есть ты выбираешь либо «правда», в этом случае тебе дадут вопрос, на который ты должен будешь ответить, либо должен будешь что-то сделать, – вместо вора отвечает Уильям. – Ага, но в нашем случае мы будем пить, если не дадим ответ. Так что теперь это правда или выпивка, – добавляет Кричер. – А-а-а. По-моему, это интересно! – Наиб похлопал Илая по плечу. – Что думаешь на этот счёт, Илай? Нравится идея старикашки или нет? – Звучит весело! Так какие вопросы мы можем задавать? – Это должно быть что-то очень сложное или даже неловкое, – поясняет ему Сервайс с серьёзным выражением лица. – О, – выдавил Илай, – неплохо. – Хорошо, тогда начнём с тебя, Курт! Ты слишком тихий, – Кричер указал на путешественника, сидевшего напротив него. – Правда или выпивка? – тут же бросает Сервайс. – Ну нет, я не стану первым отвечать на ваши странные вопросы. Уж лучше кто-то другой, – с этими словами Курт наполняет свой бокал жидкостью. – Тогда пей! – со своей обычной усмешкой протянул Уильям. – Ты так напьёшься, что потом ответишь на все такие странные вопросики. Курт залпом осушил бокал и даже не поморщился. «Наверное, слабый ликёр», – подумал Наиб. Затем всё внимание обратилось к наёмнику, поскольку следующий вопрос был адресован ему. – Правда или выпивка? – Правда! Ну же, давай, выдай что-нибудь! – широко улыбнулся Наиб. Вопрос точно не должен быть слишком плох. – Кто из парней в поместье самый привлекательный? – спрашивает Курт, вверх-вниз дёргая бровями. – Что за вопрос? – запротестовал Наиб. – Это больше похоже на вопрос на засыпку, чем на настоящий, – в это же время он уже думал над безопасным ответом. Он не может сказать про Джека, хотя бы потому, что его товарищи-выжившие не должны это услышать. Он должен назвать человека, который не сильно бы удивился, назови Наиб его имя. – Чувак, просто ответь! – смеётся Уильям, увидев, как запаниковал Наиб. – А может пусть будет девушка? – стал торговаться наёмник. – Нет. Только парень, – усмехнулся Курт. – Да ты просто хочешь, чтобы я назвал твоё имя! – сказал Наиб Курту, пытаясь сфальшивить и показать раздражение. – Наиб, все уже знают, что тебя не интересуют девушки поместья. Так что отвечай, – Кричер засмеялся вместе с Уильямом. – Ладно, хорошо! – Наиб глубоко вдохнул, а затем указал на человека рядом с собой. – Илай! Илай самый привлекательный! Скрываясь на кухне, Эзоп сел возле двери так, чтобы слышать абсолютно всё, о чём говорят выжившие. Услышав слова Наиба, он невольно поморщился, не ожидая такого ответа. Что ещё хуже, голос наёмника звучал действительно честно. Хуже? Эзоп оказался в смятении. Что же такого Наиб нашёл в Илае привлекательного, при этом совсем не шутя? – Уа-а-а-а-а! – послышались голоса. – Вау, это, должно быть, из-за твоих симпатичных глаз, Илай! – толкнул пророка локтем Уильям. Илай настолько смутился, что даже не сразу сообразил, как нужно правильно отреагировать. Он лишь почесал затылок, мягко отвечая: – Спасибо… наверное… – Заткнись, Уилл! – Наиб сузил глаза, уставившись на нападающего, а затем повернулся к Илаю, таким образом избегая неловкости. Наёмник быстро налил ликёр в свой бокал и подвинул его к пророку. – Хорошо, Илай. Правда или выпивка! – Разумеется, правда, – быстро даёт ответ Илай, так что кажется, словно он готов к любому вопросу. – Хм, – Наиб всерьёз задумался, ведь он не хотел задавать такой вопрос, из-за которого его друг снова загрустит. Только он откинул в сторону мысли о любви, как тут же вспомнил о бальзамировщике. Парень думал слишком долго и расширенно, так что Илай решает подтолкнуть наёмника. – Тебе не нужно ограничиваться в вопросах. Я смогу дать ответ на любой. – Хах! – Наиб хлопнул себя по лбу. – Ты бы когда-нибудь встречался с парнем? – Вау, он действительно втюрился в тебя, Илай, – намеренно прошептал Уильям громче, чем должен. – Не думал, что ты осмелишься спросить это у Илая, – Сервайс окинул взглядом наёмника. – А, вот почему вы так близки. О боже, – покачал головой Кричер. Эзоп резко встал, услышав вопрос. «Почему он вообще это спросил? Неужели он хочет… предложить Илаю встречаться?» – Нет!!! Это не то, о чём вы подумали! Агх! Просто ответь, Илай! – разочарованно прикрывает лицо рукой Наиб. Он не подозревал, что этот вопрос поймут как-то иначе. Он задал его только с целью узнать, есть ли какие-нибудь шансы у Эзопа. К тому же, хотя бы один из присутствующих выживших за столом должен знать, зачем он спросил об этом. Наиб всей душой хотел, чтобы бальзамировщик и пророк были вместе, а об этом знает только Курт. Наёмник подмигнул путешественнику, но тот открыто проигнорировал его. – Разумеется, – Илай на секунду задержал взгляд на бокале, а затем перевёл его на Наиба. – Не думаю, что для меня сильно важен пол. У меня нет каких-то отдельных предпочтений, так что… – То есть ты выбрал оба варианта, да? – кивнул Уильям. Наиб поспешил задать следующий вопрос: – А если кто-то будет… – Если ты очень хочешь расспросить его, то можешь заняться этим на кухне. Только один вопрос! – прерывает его Кричер. Наиб пнул вора ногой. – Я не хотел задавать вопрос для игры! – Ой! – Кричер взял бутылку и налил её содержимое в бокал. – Ты пьёшь, потому что пнул ведущего. – Да запросто! – Наиб резко опрокидывает в себя весь бокал, пристально глядя на Кричера и усмехаясь. Ночь продолжалась. Через несколько раундов, когда у приятелей кончились идеи для вопросов, они стали пить просто так, чтобы покончить со всеми бутылками на столе. С того небольшого вида на Илая Эзоп заметил, что остальные уже выглядели полумёртвыми, за исключением одного лишь Курта, сидевшего как ни в чём не бывало даже после такого количества выпитого алкоголя. – Можешь выходить. Думаю, они настолько пьяны, что вряд ли способны хоть немного нормально мыслить, – говорит Курт, поворачиваясь в сторону кухни. Эзоп тихим шагом вышел из соседней комнаты и быстро направился к Илаю, лежащему на столе и уткнувшемуся лицом в скрещенные перед собой руки. Он тихо стонал и издавал почти неслышные звуки. Бальзамировщик посмотрел на Курта, словно хотел что-то сказать, но правильные слова так и не пришли на ум. – Можешь отнести его в комнату. Твоя всё равно по соседству, – говорит Курт. – А я отнесу Наиба в его. Уилл должен подняться через несколько минут, он быстро оправляется. Кричер и Сервайс… Хм… Ну, думаю, они не будут сильно возражать, если на утро их отругает Эмили. Эзоп издал смешок, услышав последнюю часть речи. – Идёт. Бальзамировщик легонько пихнул Илая, пытаясь разбудить его. – Эй, Илай. Пророк в ответ лишь издал что-то нечленораздельное: – Хнггнхг? В этот момент сова, которая до этого пропадала без вести, наконец влетела в помещение и неожиданно приземлилась на плечо бальзамировщика. Курт никак не прокомментировал то, что птица выбрала Эзопа вместо Илая. Он не знал, что тот дружил ещё и с птицей, поэтому лишь слабо улыбнулся. – Не думаю, что у тебя получится поднять его. Помочь? – предложил Курт. Эзоп робко кивнул. Когда Курт попытался взять руку Илая, тот медленно повернул голову в сторону бальзамировщика. – Э-эй, Эз.. Эззоп! Лэт-то ты-ы-ы, – пророк растягивал каждое слово, говоря почти неразборчиво. – Подойди-и сю.. ик.. да. Эзоп смотрел на Курта, словно спрашивая его, но тот лишь делает руками жест, таким образом подсказывая подойти к пророку. Когда бальзамировщик сделал несколько шагов вперёд, совсем близко подойдя к Илаю, его внезапно заключили в объятия. – Т-ты не присоединился-я к намхм. Эзоп даже не удивлялся тому, что краснел в такой ситуации. Вместе с этим чувством пришло беспокойство. От Илая тянуло алкоголем. По запаху, голосу и бегающим глазам можно было с уверенностью сказать, что пророк неимоверно пьян. – Хей, ты в порядке, Илай? – мягко прошептал Эзоп на ухо парня. – Хн-н.. да… р-разумеется, – Илай слегка кивнул, из-за чего голова начала кружиться. – Можешь встать? – Эзоп подхватил Илая и потянул его вверх, что оказалось легче, чем предполагалось. Сова заухала, словно ругая хозяина. Курт смотрел на них, продолжая убирать стол. – Раз-зумеется! – Илай подался вперёд и только потом почувствовал невесомость. К счастью, Эзоп всё это время находится рядом и мигом удобнее перехватил Илая, не позволяя тому упасть. Пророк нахмурился, увидев лицо Эзопа. Кажется, что бальзамировщик был чем-то недоволен. – Э-эй, не обижайся наме.. ик.. ня. – Пойдём в твою комнату, – голос Эзопа звучал строже, поэтому Курт решил не вмешиваться в дела этих двоих. Он только придерживал наёмника, чтобы тот не упал со стула. – Я пока перетащу Наиба в его комнату, – говорит Курт, перекидывая руку наёмника через свою голову и подхватывая тело. Сознание не покинуло Наиба окончательно, так что тот продолжил бормотать. – Ты видел это, Курт? – Да, видел. А теперь не делай ничего лишнего, а то становишься тяжелее, – Курт слегка ругал приятеля за то, что тот продолжал бороться, пока сам путешественник пытался взобраться с ним по лестнице. – Не перебирай так с алкоголем, Илай… – голос Эзопа звучал мягко, когда он пытался помочь Илаю устоять на ногах. Пусть сова улетела, но она, казалось, знала, где и в какой момент находятся парни. Она скрылась в направлении комнаты Илая. Эзоп перехватил Илая двумя руками, потянув его в коридор. – Если я не буду пи-и-ить, Эзо-оп… Как я з-забухду? – Илай бормотал что-то даже в таком состоянии, шатаясь из стороны в сторону. Он протянул руку, так что она оказалась рядом с лицом Эзопа. – Я хочу.. забы.. ик.. ть. Эзоп промолчал, воцарилась тишина. Он оказался прав: Илай пьёт из-за того, что тоска не отпускает его. Он хотел забыть о том, что случилось с его невестой. Но такой способ забыться – не самый лучший вариант. Или есть другой путь? Илай, похоже, невероятно сильно любил свою невесту, раз новость о её кончине опустошила его на несколько недель. Но даже сейчас, когда многие думают, что он пришёл в норму, Илай отчаянно цеплялся за воспоминания. Но утерянного не вернуть. Неуверенность тянет Эзопа к себе, так что он молчит, таща пророка вперёд сильнее, стараясь попасть в его комнату так быстро, как это только возможно. Дверь Илая с щелчком открылась, а сам хозяин комнаты начал задыхаться. Судя по всему, быстро тащить пьяного человека – не лучшая идея. Из-за этого пророка стало мутить, а, добравшись до кровати и облокотившись на неё, желудок парня опустошился. Илай видел комнату размыто, она вращалась веером, нетрезвый рассудок не позволял остановиться глазам на чём-то одном. Сова молча сидела рядом, наблюдая, так как помочь ничем не могла. Эзоп вздохнул, когда он увидел грязные простыни. Бальзамировщик поднял Илая, поскольку его тянуло вниз. Однако тот через пару мгновений падает обратно на кровать, и пророк утыкается лицом в подушку, к счастью, не задев грязную часть. «Что же мне с тобой делать…» – брови сдвинулись к переносице, мысли слегка запутались. Эзоп видел, что Илаю нужен отдых, но ему не хотелось, чтобы тот спал на грязной постели. Ещё один вздох. Недоумение застигает врасплох. Откуда в Эзопе столько терпения? Было бы намного легче, оставь он Илая ещё тогда за столом. Но от вида страдающего пророка сердце замирает, приходит осознание, что нет, он не может его оставить. Бальзамировщик уже собирался пойти за стаканом воды, но вдруг почувствовал, что его схватили за край одежды. Оглянувшись, Эзоп увидел Илая: с нахмуренными бровями, глаза остекленели. – Не уходи. Эзоп вздохнул и попытался расслабить хватку Илая. – Эли, я просто хочу принести воды, ладно? – Она… уже ушла. П.. почему вы все уходите? Слова пронзают сердце Эзопа, вызывая новые ощущения. Тишина повисла в воздухе. Печаль не отпускала седовласого парня. Слишком тихо. Слишком болезненно для обоих. Эзопу, кажется, сложнее, ведь его сознание чисто. Илая тоже не отпускают чувства, пусть он достаточно выпил. На лице была написана обида, поэтому парень закрыл глаза с надеждой немного отдохнуть. Спустя несколько минут парень отрывает голову от подушки и трясёт ею. – Илай, лучше поспи в моей комнате. Я сменю постельное бельё немного позже, хорошо? Илай заставил себя подняться, одной рукой держась за голову, а второй помогая поднять себя. – Прости… – Всё нормально. Чувствуешь себя хоть немного лучше? – Эзоп беспокоился, руки готовились словить пророка в любой момент, если тот потеряет равновесие. Илай кивнул. На самом же деле он ни разу не чувствует себя лучше. Голова раскалывается, а ещё он снова получил видение, которое лицезреет уже несколько недель. Пришлось держаться за голову в надежде, что боль скоро утихнет. Эзоп достал носовой платок и отдал его пророку. – Держи, вытри лицо. И Илай сделал то, что ему сказали, почувствовав стыд, ведь из-за него и его поступков бальзамировщик занимается всем этим. – Прости.. – Просто больше не пей так много.Апрель, 29 число
Сегодня тот день, когда бальзамировщик усвоил важный урок. А началось всё с того, что он вошёл в ванную комнату. Почему бы и нет? Наверное, дверь была приоткрыта, хотя точно Эзоп не знал. Вот только распахнуть её до конца было определённо не лучшим решением, так как после этого открылся вид на почти полностью обнажённого пророка с полотенцем на бёдрах и мокрыми волосами. Во рту пересохло от одного только взгляда на тело Илая. Вид поразил бальзамировщика, его глаза уставились сначала на лицо, а затем медленно сползли вниз, встречая по пути крепкие мышцы, что пророк столь долгое время скрывал под робой, которую постоянно носил, скульптурную грудь и тугой живот. Эзоп с трудом сглотнул. Пророк, одним словом, был невероятно сексуален. – Эй, Эзоп, – окликнул парня Илай, вытирая полотенцем волосы, словно не возражая против присутствия постороннего человека, пока на нём почти ничего нет. Поняв, что он пялится на Илая уже слишком долго, Эзоп быстро повернулся спиной к пророку, а щёки ярко вспыхнули. – Какого чёрта, Илай Кларк! – А? – Илай остановился, моргая. – Почему ты не закрыл чёртову дверь? – в действительности же бальзамировщик понимал, что всему виной его ошибка, ведь именно он неожиданно открыл дверь без стука. Но после увиденного Эзоп не должен показывать смущение. Вместо этого он пытался злиться. Илай лишь усмехнулся. – Оу, я точно помню, что закрывал дверь. – Аргх! Я пойду, – Эзоп вылетел из ванной с всё ещё пылающим лицом, всё из-за всплывающих в голове картин, увиденных им минуту назад. Как теперь ему это забыть?Май, 11 число
Эзоп отдалился ото всех на несколько дней. Иногда общение с другими людьми поистине утомляет. Поэтому, чтобы отдохнуть, он направился в библиотеку, ожидая увидеть там лишь одного единственного человека. Однако Курта там не оказалось, хотя седовласый парень осмотрел каждый угол и проход помещения, а до этого слышал шаги, когда только пришёл сюда. Это довольно необычно, ведь путешественника всегда можно увидеть здесь днём. В голову пришло решение самому выбрать с полок любую, даже если случайную книгу, ведь сейчас ему никто не может помочь с выбором или подсказать расположение необходимой книги. Повернувшись, Эзоп склонил голову набок и прищурился, пытаясь разглядеть то, что было расположено на столе. Торт. Только от одного осознания глаза засверкали так ярко, как бывает только при виде этой сладости. Он определил по запаху, что это бисквитный лимонный торт. Вид был не самый привлекательный: белая глазурь слегка беспорядочно уложена сверху, а на ней лежат киви, апельсин, клубника и ежевика. Но, как бы это ни выглядело, против запаха оказалось невозможно устоять. Да, Эзоп обожает торты. Неожиданно встал вопрос: кому же он принадлежит? Бальзамировщик приблизился к столу, после чего обнаружил на верху торта свечу. «Торт на день рождения?» – С днём рождения, Эзоп, – Илай выглянул из-за двери, а затем медленно вошёл в библиотеку. Улыбка, адресованная бальзамировщику, ярко засверкала. «С днём рождения?» – недоумевал парень. Он не знал, что происходит. Всё потому, что он раньше он не рассказывал Илаю или кому-либо другому о дате своего дня рождения. Смущённо моргнув, Эзоп услышал за дверью громкое пение. Звук эхом отдавался от стен коридора. Было слышно голоса Уилла, певшего громче всех, Наиба, Курта, Эммы и всех остальных выживших. Через какое-то время все они появились из той же двери, из которой появился Илай. – С днём рождения тебя. С днём рождения тебя. С днём рождения, милый Эзоп. С днём рождения тебя~ – Как вы у… – краска залила всё лицо, Эзоп даже не знал, как отреагировать. Он был ошарашен. Ещё никто не относился к нему так по-доброму. К тому же, он всегда праздновал свой день рождения не с живыми, а с мёртвыми. Но это чувство ново для него. Глаза наполнились слезами. Слезами, которые он не хотел, чтобы кто-то видел. Бальзамировщик смотрел вверх, лишь бы они не упали, лишь бы не образовались мокрые дорожки на лице. – Прости. Это я узнал дату, Эзоп, – Курт почесал затылок и слегка улыбнулся. Уильям провёл кончиком спички по спичечному коробку и зажёг свечу на торте. – Давай, выходи и загадывай желание, Эзоп! Эзоп тыльной стороной ладони прикрыл лицо, вновь не позволяя слезам упасть вниз. Затем остановился и произнёс: – Загадать желание? – Да! Загадай желание и задуй свечи! – пояснил Наиб. Хах, загадать желание? На уме лишь одно, из-за которого он продолжает краснеть, только вспоминая об этом. Он попросту не может сказать другим то, о чём мечтает. Будет слишком неловко. Поэтому Эзоп с надеждой спросил: – Мне нужно говорить всем, что я загадал? – Нет, нет! Ты не обязан это делать… – пояснила Эмили. – Отлично, – Эзоп слегка поднял уголки губ, закрыл глаза и, как ему говорили, загадал желание, после чего задул свечи. – Эзоп, можешь… агх... попробовать торт сейчас? – Илай осторожно протянул в одной руке нож, а во второй небольшую тарелку с вилкой. – Хорошо, – глаза зажглись огнём. Разумеется, он был взволнован, он обожает торты. Все об этом знали, потому что каждый раз, когда на столе в столовой оказывался торт, его взгляд был устремлён только на него. Илай нервно смотрел на Эзопа, на то, как он режет торт и кладёт маленький кусочек на тарелку, накладывает по каждому виду фруктов. Илай переплёл пальцы своих рук, наблюдая, как отломанный кусочек скрылся во рту бальзамировщика. Спустя несколько секунд, наконец, последовала реакция – улыбка стала намного шире, а щёки ещё сильнее покраснели. Пожалуй, это была самая милая реакция, которую кто-либо видел, поэтому все протянули «Вау-у-у». – Ты улыбаешься, значит ли это… – моргает Илай. – Он так хорош. – Илай приготовил торт! – пояснил Наиб. – С-спасибо тебе, – кротко произносит Эзоп. – И спасибо вам всем за это…Май, 24 число
– То есть этим утром у тебя приподнялось настроение – и всё из-за видений? – спросил Эзоп, но не вынес и сказал. – Господи! Я так переживал. Думал же, что что-то серьёзное стряслось. – Да... Просто я и до этого часто видел странные явления. От них болела голова, – рассказывает Илай, а затем делает глоток горячего шоколада из кружки. – Какие это были видения? – полюбопытствовал Эзоп. – Да много разных. Но обычно в них я вижу человека, стоящего у ворот, – потёр виски провидец. – Кто этот человек? – Не знаю. Каждый раз, когда он поворачивается ко мне, видение либо пропадает, либо сменяется, – испустив вздох, Илай продолжил. – Надеюсь, я узнаю, кто это такой или что всё это значит. Эзоп разделял растерянность Илая. На самом деле, его озадачили даже больше. Всё это время он думал, что пророк может видеть будущее, если смотрит в глаза человека, причём это будут исключительно видения про этого человека, а в другое время он их видеть не может. Так он думал до этого момента. Вот только в этот раз не похоже, чтобы пророк смотрел в чьё-то будущее. А так как ему привиделся неизвестный парень, то, похоже, Илай обладает ещё какой-то силой, о которой бальзамировщик ещё не знает. – Илай, наверное, ты можешь видеть будущее гораздо дальше, чем думаешь. – Но именно это видение, где кто-то стоит около выхода, я вижу ещё с детства, будучи ребёнком. Я даже не знаю, чьё это будущее. Не припомню, чтобы я заглядывал хоть в чьё-то. Я ведь жил с другими провидцами, а мы не можем заглядывать в будущее друг друга, – он долго объяснял, вместе с этим погружаясь глубже в мысли. Что могло значить это видение? Ничего в нём не имело смысла. Человек, стоящий у ворот, поворачивается к нему лицом. Какое-то странное устройство на столе. Несколько книг на полке. Чьи-то губы, произносящие его имя. Все четыре видения, казалось, никак не были связаны между собой, поэтому ничего не давали Илаю. Эзоп жаждал помочь, но в голове не было ни одной идеи насчёт их значений. Станет намного легче, если они узнают, кто же этот человек. – Если ты сконцентрируешься немного сильнее, может, ты наконец поймёшь, кто тот человек. – Я могу попробовать, – произнёс Илай и закрыл глаза, прогоняя все ненужные мысли из головы. Сова, что в это время сидела на плече хозяина, внимательно следила за всем, что происходит. Эзоп не мог сказать, хороша или плоха реакция птицы. Веки поднялись, открыв блестящие ярко-голубые глаза. Обычно они невероятно блестели, но в этот раз они сияли чересчур ярко. Самого же пророка посетило чужое видение. Это чья-то рука, отпускающая другую. В голову снова ударяет знакомая, острая и пронзительная боль, из-за чего пророк не выдерживает и его голова падает на плечо Эзопа. – Илай!!! – в панике закричал Эзоп и взял лицо пророка в свои руки. – Илай, ты в порядке?! Тот издал несколько стонов, приоткрыв губы, а затем открыл глаза и увидел напротив, совсем рядом, лицо бальзамировщика. Пришло осознание того, что тёплые руки парня сейчас прикасаются к его голове, и от этого стало так хорошо. Но он не знал, что сказать. – А-ах… Поняв, что он чуть ли не соприкасается носом с носом Илая, Эзоп отстранился, отведя взгляд. – Я беспокоился. – Ох, – потёр виски пальцами пророк. – Всё нормально… Но да, я получил другое видение, которое, как и все остальные, я не могу истолковать. – Хм… Думаю, не стоит пытаться осилить загадку видений так быстро, а если точнее – за раз. Может, они станут яснее немного позже, – предположил Эзоп. – А сейчас будет лучше, если ты отдохнёшь.Июнь, 2 число
Эзоп решил разбудить Илая для скорого матча. Через слегка приоткрытую дверь он видел, что пророк действительно спит. Заметив, что голова провидца покоится рядом с кроватью, Эзоп покачал головой. У этого парня есть странная привычка спать не на кровати, а возле неё. Было много случаев, когда Наиб и другие выжившие напоминали ему ложиться на кровать. Но тот иногда всё же ослушивался и использовал кровать для того, чтобы подпереться и спать сидя. Конечно, это довольно странно и необычно, но если Илаю удобно, то разве это не главное? Эзоп медленно открыл дверь и тихо, как змея, вошёл в комнату. Открылся полный вид на лицо Илая, что каждый раз так завораживало. Тёмно-каштановые пряди падали на закрытые глаза. На бледной коже лица чётко заметны странные отметины. Губы были приоткрыты, и равномерное дыхание вырывалось из них. Он крепко уснул. Похоже, пророк правда сильно устал от всех тренировок, что они провели в этот день. Шаг за шагом Эзопа тянуло к Илаю, каждый раз всё сильнее. Он протянул палец, испытывая искушение проследить направление отметин на лице парня. Но тогда он сможет его разбудить, поэтому Эзоп резко отдёрнул руку, чтобы не воплотить мечты в реальность. Взгляд Эзопа оказался прикован к лицу Илая. Ему казалось, что пророк невероятно прекрасен, особенно когда спит. Наверное, поэтому он не мог сейчас оторвать от него глаз. Почему всё то, что он делал и думал, только приближало его к Илаю? Бальзамировщик не успевает опомниться, как резко наклоняется вперёд и ловит взглядом губы парня. Седовласый парень испускает рваный вдох. «Это неправильно», – говорит он сам себе. Он слышит биение своего сердца от того, что приблизился настолько близко. Стук, стук. Каждый раз всё сильнее и сильнее, а расстояние между ними всё меньше и меньше. Эзоп мягко прижался своими губами к губам пророка, отчего почувствовал пробежавший по телу жар, затем быстро отстранился, услышав воркование птицы. Глаза Илая распахнулись, но зрение прояснилось не до конца. Он сонно потирал их, зевая. Потянувшись, пророк, наконец, замечает перед собой Эзопа, стоящего на коленях рядом. – О, ты здесь. Эзоп быстро поднялся на ноги. – Я решил зайти и разбудить тебя, потому что выбор на матч вот-вот начнётся. Этот вечер ознаменовал тот самый день, когда Эзоп Карл по уши влюбился в Илая Кларка, причём сам того не подозревая. Но что ему теперь делать, когда он настолько сильно путается в своих чувствах и не понимает, как и почему всё это происходит с ним?