Назови мое имя

Быть любовницей Корделии, на удивление, Мисти жутко понравилось: регулярные встречи дополнялись общением на работе, хорошими подарками, причем самыми разными, и сексом три раза в неделю: в понедельник, когда у обеих не было пар, в четверг и в пятницу, на выходные же Корделия всегда оставалась с мужем. Первый месяц все было в лучших традициях шедевров кино. После долгой разлуки каждая встреча представлялась обеим большим счастьем. Мисти бесконечно нравилось, как Корделия обнимала ее за талию на балконе и аромат парфюма от волос, когда губы Корделии целовали ей шею. Эти поцелуи могли сравниться с самой ценной наградой, которую она когда-либо получала. В один из дней Мисти становится ясно, почему игра в кошки-мышки Корделию так затянула: эти кроткие переглядки в университете и следующие за ними страстные поцелуи; эти ужимки и уходы от ответов, а затем столько нежности при встрече, что невозможно было объять весь порыв любви. Все это вызывало трепет в душе. Как-то вскользь Корделия однажды сказала: «Люблю» — и с тех пор Мисти была всецело в ее власти. И если Корделии нравилось играть в кошки-мышки больше всего, то любимой забавой Мисти стало доводить ее до покраснения щек, когда на собраниях она отпускала пограничные шутки с двумя смыслами: один безобидный, понятный всем и смешной, а второй тесно связанный только с их отношениями, и Корделии непременно казалось, что всем все понятно. Но разговоры двух между строк понятны только двум — и точка. — Ты меня правда любишь? — Корделия спрашивает об этом как ребенок: поднимает брови, кусает смущенно губы, смотрит в глаза, чтобы не дать Мисти шанса соврать. — Мы лежим сейчас у меня дома. Я хожу у тебя в любовницах, притом мне нечего с тебя взять, кроме встреч. И каждый раз говорю тебе, что люблю. Как ты думаешь? — девушка смеется, а Корделия будто и всерьез обижается. Мисти симпатично это в ней: когда в ее не юные годы она может быть такой по-девичьи обидчивой и капризной. Молодость Мисти проявляется иначе: эгоизмом, импульсивностью и безбашенностью. Первое, когда Корделия вновь оставляет ее ради выходных с мужем и в девушке загорается дикая ревность, начинается скандал. Второе, чтобы отпускать комплименты перед коллегами. А третье — противовес излишней осторожности Корделии. И все же нежная любовь к ней часто затмевает все это. Мисти теперь умеет понимать все ее настроения, читать между строчками любые посылы, призывы, и если на утро она исчезнет из квартиры Мисти, то девушка разыграет театральное удивление, взаправду зная, что так должно было случиться. Корделия — открытая книга, Корделия — обратная сторона непредсказуемости Мисти. Спустя уже месяц она привыкает жить в таком режиме: то под одной крышей с Корделией, то наедине с пустотой квартиры. На работе об их романе не знает никто, они не рассказывают друзьям, а тем более — семье. И это не трогает ни которую: у Корделии — семья, у Мисти — свобода, нет смысла рушить иллюзорный мир окружающих. Сегодня Корделия сует в карман ее куртки перчатки, чтобы Мисти не замерзла, а завтра делает замечание перед коллегами: молодому преподавателю стоит вести себя не так громко и держать дистанцию со студентами. Корделия так забавно пытается язвить Мисти в той же манере, что и девушка, но не хватает то ли опыта, то ли дерзости, и все выходит забавно-криво, вызывая улыбки коллег. Они шутят с Мисти, что они с Корделией похожи на каких-то женатиков с этим из ниоткуда взявшимся общением, а самой девушке такая картинка событий нравится. Она вызывает в ней совершенно детский восторг: Мисти словно описывает Деду Морозу, какую именно куклу хочет получить, а в реальности просто лежит на коленях Корделии и говорит, как «задолбалась с группой рекламщиков». Она кивает в ответ и молчит: знает, хитрая, что нужно выслушать, обнять и дальше спокойно вить из Мисти веревки. Но за всем прекрасным есть в Корделии и то, что бесит Мисти до мозга костей: в минуты задумчивости она часто крутит на безымянном пальце кольцо, и ревность, порождаемая внутри этим этим сущим пустяком, верно съедает девушку. Корделия спрашивает о причине грубости с ней в такие моменты, о настроении Мисти, а бессильной ей остается лишь отнекиваться: не смешить же любимого человека жалкой ревностью… [Правильнее испортить Корделии день своим холодом, чем сказать правду.] Она с Мисти невероятно нежна, когда внутри девушки льют хмурые ливни, но отдарок ей — пустые обиды Мисти, отстраненность и резкие, колкие слова. Заслуживает ли Корделия этого?.. Как бы то ни было, сегодня она снова приезжает, снова сидит на кухне и рассказывает о своем тяжелом дне. — Мне кажется, ты простыла, — она только начинает говорить, как довольна работой группы, но Мисти ее прерывает. В своей манере Корделия отмахивается: — Ничего серьезного, пройдет. — Я налью тебе чаю с медом. И апельсином, — девушка ставит чайник. — Корицу любишь? Корделия смеется. За этот смех, думает Мисти, можно продать все что угодно. — Не суетись. Сядь. Лучше поговори со мной. — Ну, уж нет. Погоди, у меня где-то был теплый свитер, — из кухни, скользя по паркету, она подлетает к шкафу и, сопротивляясь тому, что из него валится, ищет шерстяной свитер. — Вот, держи. — Ты думаешь, я влезу в твой свитер? — бровь насмешливо изгибается, Корделия оглядывает Мисти с ног до головы. — Брось, ты тощая, как не знаю кто. К тому же он большой. И я его ни разу не надевала. Мне его по ошибке отправили. Дурацкие китайские интернет-магазины. Считай, что это мой тебе подарок. Мисти дарит ей самый уродливый свитер на свете. Такой, кажется, лет в восемьдесят только носят: грязно-коричневый, с угрюмым серым рисунком то ли абстракции, то ли просто криворуко сшит. — Неужели ты подаришь мне такую красоту? — Корделия смеется. Мисти радует, что она может сделать ей хоть немного, но приятно. — Не язви, — она наигранно хмурится. — Пусть он не очень симпатичный, зато теплый и согреет, пока едешь домой. Корделия берет свитер и весь вечер подкалывает Мисти, она же старается отвечать что-то достойное, но как подобрать нужные слова, когда человек-синоним счастья сидит напротив? Следующим утром по телефону Корделия поблагодарит ее за избежание больничного и температуры, а сейчас ей слишком нравится подтрунивать Мисти. Близится ночь. Надев свитер и скрыв его под пальто [ах, если кто увидит такую стильную вещь], Корделия прощается. Мисти провожает ее вниз, бросает на таксиста недобрый взгляд и смотрит вслед уезжающей машине. Ей вовсе не грустно прощаться: завтра Мисти увидит ее вновь и на работе, и вечером. Только на завтра на собрании Корделия долго не появляется. Осторожно, чтобы никто не увидел, Мисти отправляет ей сообщение, но в ответ — лишь молчание. Коллеги переговариваются между собой, девушка попутно делает заметки в блокноте. За спиной слышится скрип двери, раскатывается тишина, и Мисти оборачивается. Корделия Фокс — сумасшедшая. Плывет мимо коллег в подаренном Мисти свитере и несет в руках какую-то папку. — Что за тряпка на ней? — толкает Мисти локтем Коко, привыкшая всегда видеть Корделию стильно одетой. — Я угараю. — Не знаю, но выглядит этот свитерок просто кошмарно, — Мисти говорит, не смотря на нее: лишь Корделия перед глазами. По губам она читает эти слова, улыбчиво опускает взгляд и извиняется за опоздание. И как можно ее не любить?..