two broken fates

song: let’s go picnic — george — Минхо, ты куришь? — так, между делом спрашивает Джисон. — По мне можно сказать, что я курю? — такой интонацией отвечает старший, что сразу между строк считается категоричное «Нет». — Тогда у тебя не должно быть импотенции, странно, — Хан так говорит, не смеясь, будто это не шутка, а реальный вывод. Ещё и ладонь к подбородку приложил, серьёзно задумавшись. — С какого ты мне диагностировал импотенцию? — Ли хмурится. — Ну, что на меня и не встал — это я не знаю, кем нужно быть. «И правда, я тоже не знаю». — Так проблему расскажешь? — Минхо внезапно вспомнил, ради чего устроил этот спектакль (если эту ситуацию можно так назвать), пока по его же инициативе они оба ели за столом лапшу; Минхо хотел бы поесть что-то получше, но не умеет, а Джисон рад любой еде. — Ах, точно, — наигранно вздыхает Хан. — Мой коллега влюбился. — Разве это плохо? — Ли искренне удивляется, вскидывая брови и выговаривая это с набитым ртом, чего он не делал никогда из-за строгих запретов в семье — не набивать рот тоже входило в их правила. Но еда ему казалась вкуснее с набитым ртом, поэтому парень всю жизнь не понимал, почему был запрет. Но с Ханом Минхо расслабился, сам того не понимая, ест так, как ему хочется, не раскладывает вещи больше, рассказывает о себе. — Минхо, — тот смеётся с иронией. — Ты даже не представляешь, как это плохо. — Я, пожалуй, не буду спрашивать, так как думаю, что это не моё дело, — Ли хмыкает, ведь ему и правда не интересно то, что его не касается. — Вот за это ты мне и нравишься, ты не лезешь не в своё дело, хотя… меня, если честно, задолбал со своими расспросами. — А с каких пор ты перестал быть моим делом? — старший смеётся, пытаясь перевести свои необдуманные слова в шутку. Но ведь и правда, что коллеги Хана его не интересовали, а вот он сам — да, но это только потому, что ему нравится общаться с ним, да и только. — Очень смешно.

***

— Идём, — Минхо, не задерживаясь на словах, встаёт и целеустремлённо берёт направление в прихожую. Хан, не совсем понимая, зачем, сразу идёт за ним, но по приходу в ту комнату на лице застывает неозвученный вопрос. — Прогуляться хочу, как раз вечереет, красиво должно быть и тихо, — Ли не особо хорош в романтике, и это предложение должно было звучать мило, но не прозвучало так. Джисон ничего необычного не находит в его предложении, романтичным не видит и подавно; его только волновало то, как бы кто-то из «его людей» не увидел их и не подумал что-то неладное (не дай Боже предположить кому-то, что они пара). Он накидывает на себя ту кофту, в которой изначально и пришёл, потому что попросту больше нечего, и обувает свои кроссовки, в которых сразу становится порядком выше; Минхо справился быстрее, поэтому, надев свою кожанку и кеды, складывает руки на груди и ожидает. Только возникает недопонимание, когда Джисон поднимает на него взгляд, который из безразличного перерос в удивлённый. — Да, у меня и такая одежда есть, настолько удивительно? — тот сразу понимает, с чем это связано, ведь многие удивляются тому, что он может носить что-то помимо дорогущих костюмов. После своих слов сразу же поворачивает ручку и открывает дверь, пропуская Джисона вперёд — джентльмен недоделанный. Дальше всё происходит молча: оба молча приняли общее решение пешком пройтись через центр к парку, который не так далеко находится от дома Минхо, потому что попросту больше нет идей куда бы сходить вместе, и это выглядело максимально не как у сопливых парочек. Идут они тоже молча; слова им, кажется, теперь уж точно не нужны — каждый думает о своём, смотря в разные стороны. Но оба видят солнце, заходящее за горизонт и заставляющее город темнеть, а фонари с различными броскими вывесками — включаться и освещать вместо солнца. Это так описывает их отношения. Оба смотрят в разных направлениях, но видят практически одинаково. Хан думает о том, как вообще ввязался в это всё и что его заставляет идти за старшим, когда в любой момент мог просто послать, а Минхо думает о том, почему вообще предложил Джисону прогуляться. В какой-то момент Хан видит у ларька с мороженым знакомую фигуру, а рядом с ним — ещё одного парня. Осознание того, кто это, приходит быстро, поэтому Джисон пятится назад. — Ты что? — Давай подальше пойдём, — он берётся за локоть Минхо и тянет за собой. Старшему не пригодилось много времени для того, чтобы понять, кого тот так избегает. Минхо послушно идёт за ним, сдерживая смех, и только назло не сводит взгляд с той парочки. — Они выглядят счастливыми, — тон был максимально негодующим, потому что поведение Хана и его отрицание отношений других чувств не вызывало. Особенно если считать то, как мило выглядели те рядом друг с другом и как Хёнджин заботливо убирал большим пальцем мороженое с запачканной щеки второго, а после слыша их звонкий смех. Все эти отношения казались такими далёкими для Минхо и не менее далёкими Джисону. — До того момента, когда босс узнает об их мутках, — в ответ говорит младший, раздражённо фыркая. Ли вздыхает тяжело, понимая, что мышление этого парня никак не изменишь, а очень хотелось. Хотелось понять, что у него в голове, почему он так себя ведёт, и если бы можно было залезть Хану в голову — Минхо сразу бы сделал это. А Джисон всё копается в себе, копается в прошлом и копается в настоящем — это не даёт ему жизни. Что он вообще пытается найти? Даже он собственной персоной не знает. — Почему ты стал так холоден, я делаю что-то не так? — Минхо, полностью доверяя Хану, идёт за ним по каким-то странным тропинкам, которые явно протоптаны одним Джисоном. Тот правда стал закрываться, хоть Минхо думал, что ему удалось завоевать его доверие и расположить к общению. А Джисон молчит. Это молчание обжигает слух, потому что вопрос был важным, а не слышать на него ответ немного раздражает. Неизвестность также раздражает. — И куда мы вообще идём? — всё-таки начинает настораживать, когда им приходится пригибаться, дабы не получить по голове ветками, и пролезать через какие-то дебри. — Я тут часто бывал, — хмыкает младший. — Когда мне становилось грустно или когда просто хотел отстраниться от человечества. Прозвучало так загнанно, что Минхо не осмелился спрашивать что-то ещё, если захочет — сам расскажет, вот, что понял Ли. — И ты решил привести меня сюда? — Думаю, что тебе можно доверять. Джисон останавливается, показывая то, что они пришли, а Минхо тем временем быстро отряхивается и поднимает голову, осматривая местность. — Мы пришли. Этим местом оказалась маленькая поляна на холме, которая под лунным светом казалась ещё более загадочной, неподалёку стояла лавочка, к которой Джисон уверенно направился, а с этой лавочки можно было увидеть маленькую часть Сеула свысока. Тут и правда не было грязи и мусора, которое можно встретить в городе практически везде; абсолютная чистота, будто никогда на эту землю не ступала нога человека. — Я не помню, кто поставил эту лавочку, потому что тут никого никогда не было, но будет грустно, если она куда-нибудь пропадёт, — младший пару раз проводит по лавочке ладонью, проверяя, не грязная ли она, а после садится, выжидающе глядя на Минхо, который застыл, осматривая столь красивое место и вид с лёгкой возвышенности. — Тут красиво, как в каком-то рассказе, — чувствуя на себе взгляд, Минхо всё же проходит дальше и садится относительно рядом, сохраняя дистанцию, в которой будет комфортно Джисону. — Я знаю, — обычно он тут бывал для того, чтобы расслабиться, но сейчас что-то ему мешает это сделать. Что-то, что находится внутри и что было неподвижно очень много лет, но сейчас начало подавать какие-то признаки жизни. Даже смотрит в пол, без желания посмотреть на звёзды или на город. — Ты слишком печёшься о своих друзьях, перестань думать о том, что может случиться, ведь «может», не значит, что обязательно должно случиться, понимаешь? — Минхо смотрит на город и, даже не смотря на Джисона, всё понимает, понимает его. Видимо, за всё время ему уже были известны все его привычки и повадки. Когда Джисон думает, он трясёт ногой. Когда врёт — смотрит не в глаза. Когда волнуется — поджимает губы. Когда хочет что-то выманить — строит из себя милашку (что у него выходит неуклюже, но не менее мило, Минхо считает). — Они взрослые, наверняка смышлёные парни, Хан, — они сами решат, как жить и какие трудности себе создавать, — на этом моменте Джисон открыл рот, хотя что-то сказать, но Минхо продолжил говорить: — Людям свойственно влюбляться, и он тоже хочет прочувствовать это, просто дай ему мыслить самостоятельно, а если потребуется помощь — окажи её и не вредничай. Слова старшего и правда заставили Джисона хоть немного пойти на путь смирения и просто без ворчаний и упрёков продолжать общаться с Хёнджином. — Чем ты тут занимался и как ты нашёл это место? Такое чувство, будто ты сам всё тут вытоптал, — Минхо слабо усмехается. — Я любил бродить по городу, а это место почти случайно нашёл в попытке отдалиться ото всех, — парень тяжело выдыхает, поднимая голову вверх. — Слишком рано отдалился от социума, и мне понравилось быть одному, да и скандалы с родителями и братом не вставляли никак, — легко пожимает плечами после сказанного. — Если ты спросишь почему — я тебя ударю. — И не собирался. — Звёзд также много, как и людей, но люди ничтожны, а звёзды… это звёзды, — внезапно, спустя несколько минут молчания Джисон настолько проникся своими рассуждениями, что начал выражать их вслух. — У тебя плохое мнение о людях. — А должно быть другое? — Люди тоже красивы, как и звёзды, просто ты таких, видимо, ещё не встречал. Я не утверждаю, что все люди красивы, но есть ведь звёзды, которые не светят, так? — В какой-то степени ты прав, Минхо. Я не думал, что ты можешь оказаться таким мудрым, — Хан усмехается, легонько стукая кулаком старшему по плечу. Луна очень красиво освещала всё вокруг, а из звёзд складывались очень красивые, но странные рисунки. В какой-то момент Минхо совершает самую ужасную ошибку в своей жизни — он поворачивает голову к Джисону и смотрит на него. Просто смотрит, как заворожённый. И хоть с запозданием, но убеждается в том, что лицо парня в таком освещении выглядит ещё лучше, чем обычно, безусловно: в глазах отражаются звёзды, а рот немного приоткрыт (по привычке или из-за восхищения). Джисон, вроде как заметил взгляд, а вроде как и не подаёт виду, сам не зная, почему — просто слишком засмотрелся на красивые созвездия, даже не хотелось никак возмущаться на старшего. Минхо понимает, что он проебался, прямо сейчас, бесповоротно.