***
Нэнси, как самая умная и старшая сестра во всей вселенной, копила деньги, чтобы они смогли уехать отсюда. Идея конечно прекрасная, но нет. С тех пор как Борису исполнилось восемнадцать он решил, что отсюда никуда не свалит. А ещё он решил сменить фамилию, потому что «Уиллер» портит весь его статус. С психами и криками они всё решили. Нэнси на пару с Карен и Майлсом уедут отсюда в другой город, а оставшаяся троица останется здесь. Борис так и не понял, почему эти два идиота решили остаться. Из-за друзей? Или же… что-то другое. Почему решил остаться он… и так понятно. Карен была до ужаса против, но Майк смог её убедить. Аргументируя это тем, что им лучше бы закончить обучение именно здесь, потому что в другом городе это будет сделать совершенно трудно, а Ричи ещё специально будет всё заваливать. Майлс никак не высказывал своего мнения по тому или иному вопросу. Хотя… он был не против отсюда свалить… И из жизни тоже.***
Одни уехали, другие остались. Казалось бы, делай, что хочешь, свобода в твоём распоряжение, но нет. Майку резко захотелось включить няньку и приглядывать за Борисом и Ричи. Хотя не так. Майк смотрел за Борисом, а тот в свою очередь за Ричи. Возможно этого бы не было, если бы не Майлс, который на данный момент находится в психиатрической лечебнице. О котором Борис не желает вспоминать. Хотя, прошло уже три года. Три сраных убитых года.***
Борис пялился в потолок. Он не знает, почему всё вот так выходит. Но, когда дело касалось Уилла Байерса, можно было забыть про покой. Уилл Байерс. Казалось бы, неброское имя. Таких пол страны. Надо было ещё в тот раз его трахнуть и не забивать голову ненужными вещами. Вот только Уилл Байерс вызывал привыкание посильнее всякого кокаина, который как раз начал накрывать Павликовского, смешиваясь с той мерзостью, что текла по его венам. Павликовский за всю свою жизнь ни разу не встречал кого-нибудь, похожего на Уилла; был бы таким понимающим, открытым и чертовски искренним. Ничто ещё не притягивало его взгляд, зачаровывая, как смущённый румянец на щеках Уилла, когда тот начинал смущаться, при этом неся какую-то ерунду (по мнению Бориса). Уилл был упрямый. До ужаса. Байерс не пытался избегать Бориса. Он не испытывал отвращения от того, что видел, не был разочарованным. Возмущён, обижен — возможно, но он всё равно был готов протянуть Павликовскому руку. Пугающе было то, что Уилл будет ждать его, чтобы он не сделал. Хотя… нет, не то. Уилл его не ждал, во всяком случае, не в том смысле, который обычно вкладывают в эти слова. Сидящий на кровати Уилла Борис нахмурился. Байерс не был застенчивым от природы; ему просто не хватало уверенности в себе. Борису приходилось наблюдать за тем, как Уилл брал в свои руки ту, или иную ситуацию, казалось бы, совсем вышедшую из-под контроля. Его уверенность постепенно росла превращая в человека, способного легко и ненавязчиво контролировать большие группы людей. Но больше всего Бориса успокаивала мысль о том, что Уилл посчитал отношения с противоположным полом бессмысленными. Я не гей. «Конечно, Уилл» Слишком неуверенный в себе, слишком милый, слишком добрый. Павликовский был уверен в одном. Сейчас ему не нужны отношения. Соглашаться на нечто подобное — безумие чистой воды. Уилл непременно начнёт выдвигать условия, касающиеся наркотиков, незаконных махинаций, свободного времени и будущего. Борис в этом уверен. Но данные требования вполне разумные. Вот только… Предполагалось, что Уилл будет уже после того, когда он со всем этим разберётся, когда будет готов. Предполагалось, что Уилл будет ждать.***
К несчастью были и другие возможности. Теодор Деккер. — Деньги на столе… — пробормотал Борис, едва заметно кивнув на дверь в спальню. — Не возражаешь?.. — спросил Тео, и по руке Павликовского скользнул жгут. Борис лёг и сжал кулак, чтобы легче было найти вену. Укол иглы был неощутим. Прикрыв глаза Борис почувствовал губы Тео.***
— Пробовал такое? — доставая из кармана пакетик спросил Тео. — Нет. — Может тогда… — Нет, — Борис оттолкнул его к стенке кабинки. Не сводя глаз с Тео, он облизал палец, а затем окунул в порошок. После он слизал порошок и, ухмыльнувшись Тео, запихнул ему в карман деньги.***
— Ты и в правду меня хочешь? — спросил Уилл, прижимаясь к Борису всем телом. — Да, — Борис открыл глаза, комната бешено кружилась. — Я его нашёл! — Что… — Сердце, — объявил Уилл, стоя с окровавленными руками. Борис почувствовал боль в груди. — Что ты принял? В ответ Павликовский что-то промычал. — Чёрт возьми! Чёрт, чёрт, чёрт… Тео рядом с ним на кровати. Опять кровь на простынях. Но, на них никогда не было крови. — Ты думаешь хоть иногда? — спросил Уилл сидя на кровати рядом с ним. — Как ты мог такое допустить? Как? Они были в комнате. Уилл тянулся к его джинсам. — Нет, — не так. Не в первый раз. — Ты движешься к неизбежной смерти; такая жизнь убьёт тебя. Ты это понимаешь, Борис? Из-за тебя и так Ричи пострадал… Я ничего не рассказывал матери, понимаешь? Ни-че-го. Но если ты не возьмёшь себя в руки… мне придётся это сделать. Майк. Но что он тут делает?***
Вокруг было слишком тихо, а рядом в постели кто-то лежал. Уилл. Слава Богу, одетый. Только выглядел он неважно: синяк на скуле, разбитая губа. Что-то произошло. И это «что-то» в пользу Уилла. Борису нужно принять решение, раз и навсегда, как он это делает. Пускай он и потеряет пару преимуществ. Но… выбор сделан.