Sinners

Солнце почти село за горизонт, освещая предзакатными лучами не успевшую толком прогреться землю. Здесь, на высоком склоне, был виден потрясающий своей яркостью закат. Если бы не полы шляпы, прикрывающие глаза, любоваться им было бы почти невозможно. Артур стоял поодаль от Джона, который кого-то выслеживал близ тропинки, ведущей через лес к стоянке индейцев. Рассматривая наброски воспоминаний в своем старом дневнике, Морган изредка поглядывал на спину друга, присевшего на корточки и держащего в руках револьвер. — Никакой стрельбы, — тихо предупредил его Артур. — Тс, — шикнул на него Джон, но револьвер убрал, достав небольшой метательный нож из правого сапога. В кустах что-то мелкое задвигалось и пошебуршало удирать глубже в лес, услышав голоса. Марстон резким движением руки бросил нож чуть дальше жертвы, опережая ее движение. Опять замер и прислушался, движения в кустах больше не было. Он подошёл к этому месту и увидел тушку мертвого кролика с торчащим из его бока ножом. — Ты чуть не спугнул наш ужин, — он поднял тушку за уши, вынул из нее нож, вытер об траву и убрал обратно в специальные ножны внутри сапога. — В лагере ещё есть оленина, зачем зря животных губишь? — Та оленина не моя, да и не люблю злоупотреблять гостеприимством индейцев. Мы и так слишком многое у них отняли, — ответил Джон и подошел к Артуру, аккуратно держа тушку в руке. — Я не беру у природы больше, чем мне нужно. — Да, я видел, что ты вообще ничего не берешь, — закрывая дневник и убирая его в сумку, ответил Артур. — У тебя с собой никакого провианта не было. — Пока я могу охотиться, я не пропаду. Идём? — Да. — А что ты там рисовал? — поднимаясь по тропинке, Марстон спросил, повернув голову через плечо. — На самом деле ничего нового, чего бы ты там не видел. — Я не трогал твоих вещей. — Что, совсем? — не поверил Морган. — Ага, мне казалось это слишком личным. — Даже и не знаю, — он задумался на секунду. — Меня бы разобрало любопытство. — Меня разбирало кое-что другое в тот момент, и я не рискнул прикасаться к этому дневнику. — Что именно? — Скорбь, — просто ответил Джон. — Я думал, когда воспоминания о тебе поблекнут, тогда я и посмотрел бы дневник. Но время лечит только тех, кто мало живёт. — Ты заставляешь меня удивляться, — Артур поравнялся с ним, когда дорога стала чуть более широкой, и они вышли напрямую к лагерю. — Такое чувство, как будто я узнаю тебя заново. — Это хорошо? — Пока не знаю, — улыбнулся Морган. — Вдруг выкинешь что-нибудь неожиданное, а я сюрпризов не люблю. — В таком случае, я буду тебя предупреждать. — Договорились. Ночной мрак опустился на горы незаметно, укрывая каменистые склоны мягким темным покрывалом. После ужина крольчатиной Артур стал собирать свои вещи в дорогу. Он то входил, то выходил из своей палатки. Джон молча наблюдал, лёжа на своем спальнике, который приволок ещё днём. Ему собирать было нечего. Все его сумки и винтовки лежали в амбаре неподалеку от стойла лошадей. При себе был только пояс с кобурой, который лежал в изголовье. Когда Морган закончил, была уже глубокая ночь, и Марстон, задремав, проснулся от приглушенного разговора около палатки. — Мы уходим на восток, — твердый голос Падающего Дождя, казалось, таял в ночном воздухе, уносимый ветром. — Как скоро? — В течении недели сворачиваем стоянку. Военные хотят занять эту территорию, а мы не способны больше ее отстаивать. — Я могу помочь, у нас хватает вооружения. — Нет, я не хочу подвергать опасности свой народ. Их боевой дух сломлен. У меня не осталось сыновей способных держать удар после моей смерти. И пока она не наступила, я должен защитить людей отступлением. — Я не успею вернуться к вашему уходу. — Этого и не требуется, ты уже проделал для нас все, что мог. И мы отплатили тебе за помощь. Наши пути должны разойтись. Далее их разговор перестал быть различим из-за ветра и удаленности голосов. Должно быть, они отошли от палатки выше к лагерю. Джон уснуть больше не мог и через какое-то время вышел прикурить сигарету. Прислонившись к дереву, выдохнув серый дым от сигареты, он смотрел как темная фигура Моргана приближается к нему по дороге. Он не стал надевать куртку, стоя в одной рубашке прислонившись к холодному стволу дерева. Джон прощупал раненный бок под бинтами. Боль была еле различима, в основном обосновалась лишь в одной конкретной точке. Это место хорошо угадывалось под пальцами — место точного удара Чарльза. — Болит? — спросил подошедший Артур. — Нет, — соврал Джон. — Наверное, можно уже снять бинты. Я замучился в них спать. — Завтра вечером на первой стоянке я посмотрю, а пока спи так. Джон ничего не ответил, лишь создавал видимость, что он что-то делает, пока курит и смотрит в землю. — Ты часто игнорируешь мои вопросы. — Какие? — не понял Артур. — Ты едешь со мной домой? — У меня нет дома, Марстон. — Так давай его построим, — пожал плечами Джон. — Я серьезно. — Я тоже, более чем, Морган, — докурив сигарету он затушил ее носком сапога, зарывая в землю. — Аренда дома на ранчо скоро закончится, и можно двигать в любом направлении. — И в каком направлении предлагаешь ты? — Да в любом! Артур лишь хмыкнул и пошёл в палатку. — У нас все дороги открыты, — Джон пошёл за ним и уселся, скрестив ноги, на свой матрас. — Можем купить землю близ Big Valley, прямо над Strawberry. Или поселиться там, где район мишек гризли. Будет довольно интересно защищать скот от медведей. — Опасно, Джон. У тебя сын, — он скинул куртку и шляпу, устраиваясь на своем месте. — Ну научишь меня стрелять с двух рук, опасности станет в два раза меньше. — У тебя левая рука неустойчивая и не такая резвая, как правая. Тебя уже не обучить, — Артур заинтересовался предложением и даже задумался. — Хотя, Джека можно. — Ну вот, тогда научишь его стрелять, а я научу попадать, — он не упустил возможности подколоть Моргана. — Я стреляю не хуже тебя, — поправил его Артур. — Да, но попадаю я чаще, — улыбался друг. — То, что ты можешь попасть со снайперки по цели в движущемся паровозе, ещё ни о чем не говорит. — Ой блин, Морган, — он улёгся на спину, закинув руки за голову. — Меня Датч только поэтому и оставил в банде, что я охренительно меткий. — Ты охренительно везучий. — Не без этого, — и он посмотрел на друга так, как будто что-то задумал. — Чтобы ты не думал, не делай этого, — опасливо предупредил его Морган. — Ты сам сказал, что я везучий. Он смотрел на Моргана и не мог поверить, что только сегодня днём он целовал губы этого мужчины. Казалось, это был слишком реалистичный сон, и необходимо было немедленно проверить его подлинность. — Я знаю этот твой взгляд, Марстон, — тем не менее Артур лежал на боку, подперев голову рукой и наблюдал. — Да? — он уже подбирался на территорию матраса Моргана. — И какой же он? — Проблемный. Джон закатил глаза и цокнул. — Так ты со мной едешь или едешь? — Я поеду с тобой, — приближение Джона заставило его лечь на спину. — Что? Мне даже уговаривать тебя не придется? Воспользовавшись отсутствием протеста, Марстон перекинул ногу через Моргана и сел на его бедра верхом. Аккуратно положил ему руки на живот, а внутри сердце начало неистовый разгон. С виду такой смелый, но на самом деле ему страшно. Потому что все, что он делал, или о чем он думал, с мужчиной было для него впервые. Это как потерять память и ничего не знать о прикосновениях к чужому телу. Руки сами гладили и изучали, медленно, поверх ткани рубашки, собирая ее в складки на границе туго затянутого ремня штанов, который немного приподнимался над кожей, потому что впавший живот оставил незаполненное пространство. Джон совершенно забыл про тему разговора, глядя на обнаженную кожу между подтянутой вверх рубашкой и ремнём. Этот участок медленно приподнимался в такт дыханию Артура. Он думал, что хочет коснуться этой кожи, но не мог набраться смелости. Вся она куда-то исчезла вместе с мыслями, взамен принеся адреналин и возбуждение. Это чувственное пламя, которое поднималось изнутри и передавалось от тела к телу, даже минуя сопротивление одежды. Его невозможно было ни удержать, ни укротить. Артур, приподнявшись на локте, протянул руку, чтобы убрать упавшие на лицо Джона волосы. И тот ласкается к его руке щекой и губами слегка прихватывая кожу, поддаваясь этому неукротимому пламени, сжигая берега неприступного льда. Заведя руку за шею, зарывшись пальцами в волосы на затылке, Морган притянул его лицо к своему. Задержав около себя мгновение перед поцелуем, чувствуя его дыхание на своих губах. И его руки, сжимающие ткань рубашки. Поцелуй, он не был таким, как в первый раз. Сейчас Артур мог запомнить обветренную мягкость губ Джона и грубый вкус табака. Целовать без страсти, но изучающе, было волнительно и многообещающе. Морган не позволял Джону перенять инициативу и разжечь то, что он пытался сохранить в обдуманном касании губ. Все его внимание было сосредоточено в этом одном простом прикосновении. Ласкаться губами к щетинистому подбородку Марстона было словно идти по натянутому тросу. Одно неверное движение, и дух внутри не удержать, падая вниз, посылая все к чертям. Морган позволил ему, наконец, перенять лидерство и завалился вместе с ним на спальник. Джон с силой надавил руками ему на грудь, и затем сразу, без раздумий, забрался руками под рубашку. Погрузился, не задержав дыхания, прямо в ледяную воду, без сомнений и без стеснения. Почувствовав теплую кожу под ладонями, сразу захотелось большего. И Джон снял через голову его рубашку, путаясь в ткани, откидывает ее в сторону. Выпрямившись Джон пробежал взглядом по груди Артура снизу-вверх. От дорожки светло-русых волос, которая начиналась от пупка и далее скрывалась под ремнём. Выше по торсу, к грудным мышцам, которые он оглаживал пальцами, надавливая, оставляя блеклые красные полоски. Провел руками к шее и склонился ниже, нависая над ним. Волосы Джона щекотали лицо, пока он опускался все ниже, но миновал губы, наклоняясь с поцелуями к шее. Морган, протиснув руки между их телами, расстегнул его рубашку и стал гладить ладонями перевязанную грудь. Бинты явно мешали почувствовать тепло кожи, и он, перемещая руки, огладил спину, спускаясь пальцами по ней вниз до обнаженной кожи над штанами. В палатке лишь свет от луны разгонял темноту через отверстие в своде деревянных балок каркаса. И Артур, погружаясь в ощущение от губ Джона на своей шее, поднял взгляд вверх, чтобы посмотреть на крошечный лоскут ночного неба, выглядывающий через это отверстие. Неужели это все происходит на самом деле? Он годами думал об этом, представляя, как могло бы быть, и теперь, когда все происходило наяву, это казалось почти нереальным. Джон вернулся к его губам, и Артур перевернулся вместе с ним, подминая его тело под свое. Между его ног, он с силой подался бедрами вперёд, вжимаясь в его пах, потерся о его эрекцию своей. Было горячо и тесно, как внутри, так и снаружи. Казалось, весь мир сжался в одну чувственную точку вокруг их тел. Прижимая Артура к себе, обняв его за спину, Джон пытался не осознавать свой страх. Он пытался прогнать все мысли из головы, но одна навязчиво билась прямо в мозг. Марстон знал, как работает секс между мужчинами, и сейчас это все становилось слишком откровенно. И у него было чувство, как будто он находится на пограничном состоянии опьянения. Ещё один шот до полной вседозволенности. И он делает то, чего боялся и неистово желал. Принимая все ласки Моргана, он просовывает руку между их телами, мимо железной пряжки ремня ниже, чтобы погладить член Артура через ткань штанов. Он большой и твёрдый, такой горячий, как и его собственный. Джон гладил его, пытался сжать, насколько это возможно, и почти сошел с ума, когда почувствовал, как Артур прикусил кожу у основания его шеи и издал тихий горловой стон. Они вжимались и тёрлись друг об друга с таким неистовым возбуждением, которое бывает только у молодых несдержанных юношей. Которые могут возбудиться и кончить от трения о собственное одеяло в постели. Джон помогал второй рукой и расстегнул ремень штанов Артура, какие-то пуговицы путались в пальцах, он забрался рукой под белье, обхватывая горячий член. Марстон вытащил его и провел рукой по всей длине, от основания к головке и обратно, сдвигая кожу, чувствуя пульсацию воспламенённой крови по крупным венам вдоль ствола. Все эти действия не прерывали череду глубоких страстных поцелуев, после которых приходилось учиться заново дышать. Выдохнув в губы Джона, Артур добрался руками до его штанов. Приподнявшись над ним, он расстегнул и освободил его член из-под одежды. Джон притянул его к себе, прижимая ногами, обнимая руками, и почувствовал, как оба их члена зажаты между их телами, неистово вжимались в их кожу. От незабываемых чувств, заставляющих кровь закипеть в венах, их быстро настигла развязка, смывая и обновляя все тело, будто волной. Джон кончил раньше, впиваясь зубами в нижнюю губу, подавляя низкий грудной стон, который мгновением позже будет пойман губами Артура. Придя в себя, Марстон понял, что Морган ещё не закончил, и, быстро обхватив его член, измазанный в чужой сперме, умелыми движениями довел его до конца. Артур спрятал лицо в его волосах и содрогнулся в его руках, сбрасывая разом все напряжение. Переворачиваясь на спину, частично оказываясь на голой земле, он повернул голову к Марстону. Тот смотрел не на него и, казалось, боялся посмотреть вниз на свое тело. Восстановив дыхание и биение бунтовавшего сердца, он медленно произнёс: — Дай мне какую-нибудь тряпку, пока эта дрянь не засохла. После секса его голос был тихим и ещё более хриплым, пробирающимся вибрацией глубоко в грудную клетку, где его хотелось поймать навсегда. Артур лениво потянулся к сумке и вытащил из нее какой-то кусок ткани, дал Джону и потом вытер свой живот и член, убрав его в штаны. Он чувствовал неловкость и не знал, что сказать, пока смотрел как Джон перебрался на свое место, не глядя на него. — Все в порядке? — спросил Артур, занимая свой матрас. — Да, — последовал уверенный ответ, но его было недостаточно. — Точно? — Да, — повторил Джон. — И меня пугает, что все настолько в порядке, что, едва закончив, я хочу ещё. — Мне тоже всегда тебя не хватало, — удовлетворившись ответом, Артур повернулся к нему спиной, заложив руку под голову. Марстон натянул на себя плед и закрыл глаза. Больше разговаривать не хотелось. Им обоим нужно было время, чтобы прийти в себя. И принять себя такими, какие они есть. Всего за пару дней жизнь их обоих кардинально изменилась. Только недавно Джон сказал, что перед ними открыты все дороги, но теперь он точно сойдёт с ума, если этим дорогам будет суждено разойтись. Утро принесло не только свежесть, но и необходимость нормально вымыть живот. Марстон проснулся и хотел было почесать кожу под нижним краем бинтов, но, проведя рукой вдоль пресса, сразу почувствовал, как слиплись волосы. Они неприятно тянули кожу. И моментально напомнили о вчерашней ночи. Весь сон как ветром унесло. Он повернулся. На месте Моргана не было, собственно, самого Моргана, как и его матраса. И сумки. Там ничего не было в принципе. Одевшись, но не застегнув ни рубашку, ни куртку, Джон вылез из палатки и глянул на небо. По ленивому солнцу, которое еле вылезало из-за горизонта, он понял, что ещё совсем рано. Забрав кобуру с пола, он свернул матрас и прицепил ремень на бедра. Надев шляпу, он достал и скрутил себе сигарету и пошёл в противоположном направлении от стоянки индейцев. Он хотел спуститься к ручью и умыться. Холодный ветер был довольно настойчив, и Джону пришлось сильнее запахнуть куртку, держа зубами быстро тлеющую сигарету. Около ручья, стоило ему только опустить пальцы в эту ледяную воду, Джон подумал, что нахрен ему это все надо. Но, переборов себя, он, выплюнув окурок, умылся и оттер остатки спермы с кожи. Быстро застегнулся, убрав руки в карманы, но все же успел продрогнуть до самого спинного мозга. Хотя чувствовал он себя явно свежее, чем несколько минут назад. — Джон! Обернуться на этот голос почему-то было страшно. Воспоминания мигали в памяти, словно догорающие угольки в костре. Стоило Марстону увидеть лицо Артура, и эти угольки разгорелись бы в целое пламя. Одни только эти мысли заставляли тепло собираться где-то внизу живота. — Ты готов ехать? — Морган подошёл ближе, но остался стоять за спиной. — Готов, только надо мои вещи из амбара забрать. — Тогда пойдем, — поймав взгляд повернувшегося Джона, Артур пошел рядом с ним вверх по дороге. — Сколько дней ты сюда добирался? — Около двух, — пожал плечами Джон. — Но я сделал всего одну остановку. — Нам нужно будет больше, — думая о своей скаковой лошади, ответил Артур. — Не проблема, — бросил Джон. Вскоре двое всадников по мере продвижения солнца на восходе столь же медленно спускались с гор. Морган развернул кобылу, чтобы последний раз бросить взгляд на то место, которое вернуло его к жизни. Лагерь, как последний рубеж, оставался стоять неприступно вдалеке, словно ограждал прошлое от будущего. Он обвел взглядом невысокие деревянные хижины, накренившиеся от сильного ветра крыши и остановил взгляд на невысокой темной фигуре среди деревьев на краю поселения. Отсюда он не мог различить, кому именно принадлежал этот силуэт, но почему-то не сомневался, что это Падающий Дождь. Вождь провожал в густом молчании путников из настоящего в другое будущее. Артур поднял руку и в прощальном жесте коснулся полей шляпы, слегка кивая головой. Развернул кобылу и нагнал Джона, который остановился и надел перчатки. Раннее утро было холодным. Поравнявшись друг с другом, они вместе двинули в путь. Весь день они ехали молча, изредка бросая взгляды друг на друга. Ветер был довольно сильный, и начинать какой-либо разговор не было необходимости. Иначе пришлось бы кричать на всю дорогу, да и сбавлять темп езды не хотелось. Когда дорога сужалась, то Марстон перестраивался в хвост лошади Моргана, потому что она медленно снижала темп бега. — Твоя лошадь устала. — Что? — голос Джона прозвучал неожиданно, выбив Моргана из своих мыслей. — Я говорю, что твоей лошади надо отдохнуть. — Скоро устроимся на ночлег, — крикнул Морган. — Около реки, под Window Rock. — По дороге нужно кого-нибудь поймать на ужин. Я ужасно хочу есть. — Я нам несколько банок кукурузы положил. — Почему именно кукуруза? — удивился Джон. Ведь он ею питался, когда ехал к Wapiti. — Не знаю, — пожал плечами Артур. — Я помню, что ты её любил. Марстон на это лишь кивнул, хотя поздно сообразил, что этот жест Артур не увидит. Морган стал медленно сворачивать с дороги, уходя глубже в пролесок. Деревья сменялись высокой травой, которая путалась под тонкими длинными ногами белой лошади, доставляя ей неудобства и заставляя спотыкаться. Быстро темнело, и ее светлая шкура, казалось, светилась в набирающих силу сумерках, высасывая весь свет, падающий от далёких редких звёзд. Джон поравнялся с ней и протянул руку к ее шее, чтобы убедится, что она настоящая. Или совершенно волшебная. Погладил ее шерсть и запустил пальцы в гриву, пропуская мягкие серебристые пряди сквозь них. Морган молча наблюдал за его рукой. Ему хотелось поймать ее в свою. — Она очень заметная, — сделал вывод Джон. — На ней будет тяжело оторваться от погони и затеряться. — Я надеюсь, что ты не влипнешь в неприятности, и мне не придется с этим разбираться, — Артур спешился с лошади, найдя небольшое пустое место на берегу реки. Деревьев здесь было мало, а дальше и вовсе начинались чистые поля для выгона скота. Стоя между двумя лошадьми, он сразу начал доставать нужные вещи, чтобы распрячь на ночь кобылу. — Почему сразу я? — ухмыльнулся Джон. — Потому что это вечно ты, Марстон. Собери палок на костер, а я пока поставлю палатку. Спрыгнув с лошади около Артура, Джон понял, что боль в боку его почти не беспокоит. Он протянул руку и тихонько схватил Моргана за рукав, привлекая внимание. — Снимешь бинты сегодня? — Да, — коротко ответил Артур, повернув голову к нему. — И поцелуешь меня сейчас? — Нет. — Тогда я сам. И не успел Артур запротестовать, как Джон накрыл его губы, сразу углубляя поцелуй. Морган теперь знал, что это обычная манера для него, как подростки, целоваться взасос, как будто у них жизнь может оборваться в любую минуту. Так ли он целовал Эбигейл? От этой мысли стало неприятно, и он попытался ее забыть. Из-за отросшей щетины долго целоваться было неудобно, она щекотала ноздри, и Артур настойчиво оттолкнул Марстона. — Не делай так. — Почему? — он отошёл и чуть дальше отвёл свою кобылу, чтобы распрячь и снять седло. — Мы между рекой и лесом, здесь никого нет. — Не будь всегда в этом уверен, если хочешь, чтобы дальше мы ехали вместе. — Ой, Морган, не будь занудой. — А ты не веди себя как мудак, — он скинул на землю свёрнутую палатку и снял с седла сумки. — Не хочу, чтобы потом за нами местные с вилами и факелами гнались. — Мы же не ведьмы, — улыбнулся Джон. — Думаю, для них это не принципиально. — Я смогу нас защитить. — Блять, Джон, — вздохнул Артур. — Дело не в способности защититься, а в разумности поступков. — Ладно, — он махнул рукой и пошёл собирать хворост для костра. — Я тебя понял. Позже, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом, Марстон сидел у костра, укутавшись в плед. В руках он держал кружку из-под кофе и смотрел на огонь, удобно устроившись спиной на седло. Подойдя сбоку, Артур налил ему остатки кофе из маленького чайника и присел рядом. — Я слышал твой разговор с Падающим Дождем, — начал приглушенно Джон. — Они уезжают. — Да. Это значит, тебе некуда будет вернуться. — Я не планировал туда возвращаться, если только им бы понадобилась помощь. — Я это к тому, что ты действительно можешь остаться со мной. Он бросил взгляд поверх безмолвной водной глади реки. Ветер давно утих, и не был слышен даже плеск ленивых волн, накатывающих на берег. Повсюду была тишина, нарушаемая лишь шелестом насекомых в траве и щёлканьем огня в костре. Слабо пахло еловыми ветками и смолой. — Как ты себе это представляешь? Будем жить одной большой семьёй, а ты по очереди будешь спать то со мной, то с женой? — Она мне не жена. — Это мало что меняет. — Знаешь, когда я уезжал, она спросила меня, — вспоминал Джон, — что ты можешь мне дать, чего не может она. Я ей не ответил, но первое, что пришло мне в голову, это — покой. Морган молчал. — Я всегда стремился куда-то уехать, отчего-то убежать. Мне никогда не сиделось на месте. — Это уж точно, — поддержал его друг. Подняв на него взгляд из-под шляпы, Джон улыбнулся слабым движением губ. Он сдвинулся, чтобы сесть удобнее, и облокотился плечом о ногу Артура, который сидел на бревне чуть выше него. Его сапоги были в дорожной пыли, но никого это не волновало. — А теперь, сидя вот так здесь с тобой, чувствуя привычный запах костра и, кажется, слабый аромат местной рыбы, смешанный с горелыми еловыми шишками, я больше не хочу никуда бежать. — Мы не сможем быть вместе, ты же это понимаешь. — Нет, не понимаю, — честно ответил Джон. — Раньше я тоже думал, что не смогу содержать семью, воспитывать сына. А теперь я знаю, что дело не в понимании или невозможности, а в принятии. — Я не могу придумать ни одного плана, реализующего то, что ты хочешь, — задумчивость в голосе Моргана подтверждала его слова. — Да к черту планы, Артур. Все они благополучно срываются или идут наперекосяк. Там, — он неопределенно показал рукой на другой берег, в сторону города, — нет ничего, ради чего стоило бы жить. А у них всех, между тем, есть пресловутые планы. — Там цивилизация, комфорт, — Артур посмотрел в ту сторону, впрочем, города видно ещё не было. — Нет. Там лишь общество потребления с растущими запросами, которым нет конца. Оно навязывает свои правила игры, вынуждая делать то, что принято ими. — Тебе нужно перестать жить прошлым, Марстон. Банды, в конечном итоге, больше не смогут навязывать свои правила всюду, нам придется подстроиться. — А мы не сможем влиться в общество, Морган, даже если бы захотели. Мы грабили и убивали исходя из своих моральных принципов, а теперь в городах висят плакаты, и такие как мы, охотятся за такими, как мы. — Но мы грабили тех, у кого все есть, и пытались отдать тем, у кого нет. — Да, так нас учили Датч и Хозия. Но, пожив в городе, пытаясь искать легальную работу, я понял, что как бы мы не поступали в свое время, для общества нет разницы между преступниками. Артур положил руку на плечи Марстона, слегка массируя его сведённые мышцы, и тот под его рукой начал немного расслабляться. — Ты начинаешь заводиться, Джон. — Пока ты сидел на скалах, я был там и пробовал жить как честный фермер, — он скрестил ноги в лодыжках, шпоры слегка мешали и цеплялись. — Но рано или поздно все равно приходится защищать справедливость при помощи оружия. — Но я и не хочу вливаться в общество, которому мы не нужны. — А что ты тогда хочешь? — То, что я хочу, кажется мне невозможным. — Что именно? Жить со мной? С моей семьёй? — Джон потерся щекой о руку Моргана на своем плече. — Расслабься, Артур. Я все устрою. — Интересно, каким образом. — Просто наблюдай, — он поднялся, сбросив с себя покрывало. — И помоги снять бинты, я хочу глубоко вдохнуть и почесать чёртову спину. Вскоре, Артур ушел в палатку, а Джон остался у костра, там же и заснув. Без бинтов поперек груди оказалось непривычно прохладно, зато намного удобнее. Проснулся он, когда уже рассвело, от того, что где-то неподалеку надрывно лаяла собака. Казалось, она скоро охрипнет или перейдет на монотонный визг. Марстон первым делом убрал шляпу с лица и надел на голову. Встав на ноги, он оглянулся. На другом берегу, чуть левее их стоянки, он увидел стадо овец, которое то ли перешло недавно реку, то ли только намеревалось это сделать. Людей поблизости он не заметил и пошёл будить друга в палатку. — Морган! — подняв ткань у входа в палатку, Джон его окрикнул. — Морган, здесь скоро пройдет стадо, надо сворачивать лагерь. — Что за стадо? Зачем ему нужна была эта информация, Джон не понял, но ответил: — Овцы. — Фигня, — отмахнулся Артур, но все же встал. Свернулись они довольно быстро, но овцы на том берегу никуда не двигались, их никто не направлял. Собаку тоже слышно не было. Морган первым перешел реку в брод, за ним Марстон, уровень воды доставал почти до брюха лошадей. — Когда я проснулся, громко лаяла собака. — Наверное, собирала стадо, — ответил Артур. — Вон там, должно быть, их хозяева. Джон поднял голову и посмотрел туда, куда смотрел Артур. На краю среднего по размерам стада Джон видел двух всадников верхом на лошадях. Они стояли напротив человека и ребёнка, который держал, склонившись, собаку за пушистую грудь. Издалека было непонятно, о чем они разговаривают, да и было неважно. Морган выводил прямо на дорогу, чтобы продолжить путь до Valentine, и они уже почти прошли мимо стада, когда раздался выстрел. Он разнёсся по всему полю и почти мгновенно достиг гор, оттолкнувшись от них и вернувшись обратно. Собака опять неистово залаяла, и весь этот шум напугал лошадей. Погладив свою кобылу по шее, успокаивая, Морган обернулся. У одного из всадников в руках была винтовка. Судя по всему, он выстрелил в воздух, чтобы напугать. Ветер донес обрывки угроз, что-то про собаку, и чтобы она заткнулась. Ребенок держал ее изо всех сил, пытаясь успокоить, но та не слушалась. Всадник направил на нее винтовку. — Надо вмешаться, — Марстон озвучил мысли Артура. — Это не наше дело, — капля здравого смысла от Моргана. — Но он убьет собаку. — Почему ты думаешь, что убьет? — Потому что она и меня уже бесит своим лаем, Морган. Пошли. Пришпорив лошадей, они рысью приблизились к этой группе людей. Морган успел лишь грустно вздохнуть, когда, по лицам обернувшихся всадников понял, что мирно они уже не разойдутся.