Мандорла

Двадцать восьмое октября День четвёртый Шерлок не имел желания с кем-либо говорить и потому закрылся в своём номере. Он не боялся, что его могут убить. На самом деле он знал, что его убьют и он станет последним в списке убийцы. Последний солдатик посмотрел устало. Он пошёл повесился, и никого не стало. Мысли об этом оставляли его опасно равнодушным. Он не смирился, а просто принял ситуацию как данность. В «Андехилле» имелся снегоход, вот только Кэп не знал дороги вниз. Им не выбраться из отеля. Это факт, а Шерлок всегда смотрел фактам в лицо и не прятался за слепыми иллюзиями. Он не хотел умирать, но не представлял, как ему выпутаться из сетей «Андехилла». Отель потихоньку являл своё истинное лицо. До появления Шерлока «Андехилл» словно бы дремал, изредка пугая особо чувствительных постояльцев и Джона смутными картинками прошлого, отголосками свершившихся в его стенах трагедий. Теперь же он медленно, но верно просыпался, и причиной тому стал Шерлок. Сияние его мандорлы разбудило тьму этого места. «Андехилл» по капле тянул в себя её свет. И если прежде Шерлок отмахивался от абсурдных мыслей, сегодня днём он получил доказательства, которые отнюдь не порадовали его. Утром метель прекратилась, однако ветер по-прежнему нёс в себе штормовую угрозу. Кэп полночи просидел над рацией, но так и не нашёл причины поломки и восстановить сигнал не сумел. За завтраком Шерлок слышал, как Ричи высказывал надежду на спасателей, которые забеспокоятся тому, что отель не выходит на связь, и придумают способ добраться к ним. Сам он не разделял радужных мечтаний. С чего спасателям тревожиться? По их мнению, семёрке застрявших в отеле ничто не угрожало. А что на связь не выходят, значит, смирились и ждут, когда улучшится погода. Если о них и начнут волноваться, это случится ещё ой как не скоро. К тому же в шторм у спасателей полно настоящей работы, чтобы думать ещё и о людях в «Андехилле». Наскоро сполоснув чашку, хмурый Кэп объявил, что идёт чистить от снега крыльцо, и предупредил, что лопата довольно тяжёлая. Этакий намёк: не стоит с ним связываться. Расстроенный Ричи ушёл к себе в номер. Он по-прежнему не хотел верить в гибель любовника. Что, если Гарри просто задумал розыгрыш и подшутил над ним? И Дэнни привлёк. Умом Ричи понимал — это невозможно. Из них двоих шутником и хохмачом всегда был он, а не серьёзный здравомыслящий Гарри, но сердце ныло, и мысль о глупой шутке любовника вселяла в него надежду. Раздражённая отсутствием алкоголя Фиона тоже заперлась у себя. Судя по тремору в пальцах, злости на весь свет и колотящемуся в груди сердцу, её настигла абстиненция. Завернувшись в одеяло, Фиона думала, что готова убить всякого, кто попытается с ней хотя бы заговорить. Уилсон вообще не спустился завтракать, а когда Кэп постучался к нему, сонным голосом потребовал оставить его в покое. Угнетаемый мрачными тревожными мыслями Шерлок сидел на диване в холле. У него на руках была куча вопросов и ни одного ответа. Попытки выстроить цельную картинку рушились одна за другой, как карточные домики. Ни одна из версий того, что могло случиться и кто это сделал, не казалась ему удовлетворительной. Даже если привнести в уравнение психическое расстройство. Да и не было его. Ни малейшего подозрения. Шерлок сразу бы почувствовал безумие. Мысли психически больных людей яркие, тревожные или, напротив, вычурно счастливые, нарочитые. Они окрашены в кислотные тона и наполнены малопонятными словами и образами. Подобны абстрактной картине. Шерлок встал и принялся мерить шагами холл, припоминая день, когда прибыл в «Андехилл». Вот здесь, у камина, сидели девушки, а на диване, с которого он поднялся, обнимались тогда ещё не знакомые ему Гарри и Ричи. В видении на полу у номера любовников Шерлок заметил полиэтилен. Мог ли безумец оказаться столь предусмотрителен? Нет, конечно. Убийца полностью отдавал отчёт в своих действиях и не хотел, чтобы труп сразу нашли. Хотел выиграть время. Для чего? Потенциальным жертвам некуда бежать. Зато они могут поднять панику и начать бояться собственной тени. Напугай человека, и он потеряет последние силы. Но если всё так и в намерения убийцы входило посеять страх в своих жертвах, то это не сработало. Во всяком случае, не со всеми. Кэпа снедала ярость, а Уилсон остался равнодушным к происходящему. Единственное, что его беспокоило — отель. Похоже, он окончательно примирился с мыслью, что застрял в «Андехилле» на неопределённый срок и опоздал к другому месту работы. Шерлок застыл и вслух назвал себя идиотом. Уилсон опоздал в Аберфелди! В отличие от остальных, его будут искать. Впрочем, когда найдут (что непременно случится), пока не стихнет шторм, ему, как и остальным, не выбраться из «Андехилла». Но его хотя бы хватятся… А вот о Шерлоке встревожиться некому. С семьёй вообще и Майкрофтом в частности отношения у него были самые прохладные, а Джон… Беглое знакомство, один поцелуй. Даже если он не дождётся звонка (а Шерлок уже должен был позвонить), Джон спишет всё на угасший к нему интерес, позлится и забудет. Может, уже забыл… В грустные мысли вторгся шорох. Как будто по паркету прошуршали подолы вечерних женских платьев, их неверное эхо. На грани слуха зашелестел гул множества голосов, музыка и совершенно уже отчётливый мужской смех. Звуки шли из зала для приёмов. Да тут знатная вечеринка, брат! Владелец платит. Гуляем, как в последний раз! В последний раз гуляем! Шерлок приблизился к входу в зал. Там было сумрачно. Вдоль стен стояли покрытые прозрачной плёнкой столики. Уложенные на столешницы стулья были похожи на оленьи рога. Высокие стрельчатые окна завешены тяжёлыми портьерами. Пол покрыт дорогим ковролином с узором из золотых листьев на синем фоне. Такое покрытие не боится тонких женских каблучков. И каждое утро башмаки принцесс оказывались стёрты до дыр. У стены напротив входа — сцена для оркестра. В стене слева задрапированный бархатом проход в бар. — Здесь кто-нибудь есть? — окликнул Шерлок. — Мистер Мэйв? Мистер Уилсон? Он шагнул в зал и остановился в центре. Ни звука, однако Шерлок был уверен, что слышал смех. Даже сейчас, когда он убедился, что зал пуст, слух раздражал всё тот же невнятный гул. Только теперь он стал гораздо отчётливее, чем в холле. Как будто Шерлок стоял в невидимой глазу толпе. — Вы рано, мистер Холмс. Может, подождёте в баре? Шерлок обернулся на голос, но никого не увидел. Выдохнул, развернулся, чтобы уйти, и на него грохотом музыки и ослепительно ярким светом обрушилась вечеринка. Вокруг было множество людей — мужчины и женщины в безумных нарядах. Какая-то брюнетка в костюме ведьмы раскрыла перед носом Шерлока веер карт. — Выбери карту, красавчик! — хриплым от алкоголя голосом воскликнула она. — Злая-презлая ведьма съест тебя! — Она щёлкнула белоснежными зубами. Шерлок отшатнулся. — Может, всё-таки посидим в баре? Выпьем, поговорим. — Да! — прокричал мужчина, переодетый оборотнем. — Давайте пить и трахаться! Всё происходящее было неправдой. Не могло быть правдой! Однако от удушливого запаха спиртного закружилась голова. Шерлоку показалось, что сладковатый можжевеловый аромат джина пропитывает его насквозь. Где-то рядом раздался пьяный хохот, улюлюканье и крики: — Снимай всё, крошка! Раздевайся! Уродливая скотская оргия оглушала. Мёртвая вакханалия сминала его, будто бумагу. Шерлок попятился и начал продираться сквозь толпу к выходу, с ужасом понимая — это не галлюцинация. Его руки отпихивали с дороги людей — шёлк женских платьев, сукно мужских костюмов. Ряженная невестой вампира, пьяная в дым красавица, скаля зубы, попыталась перехватить его. — Куда же ты, ангелочек? Веселье только начинается! — Оставьте его, Анна, будьте так любезны. Мне необходимо поговорить с мистером Холмсом. Она отвесила пьяный придурковатый реверанс и, качаясь, точно на палубе корабля в шторм, исчезла, а Шерлок увидел перед собой мужчину. Высокий и крепкий, с едва заметной проседью на висках, он был наряжен в костюм Дракулы в стиле Белы Лугоши — смокинг, чёрный плащ с высоким воротом, белоснежная манишка. Шерлок уже видел его в кошмарном сне о вечеринке в честь Хэллоуина. Вот только теперь это был не сон. Шерлок превосходно чувствовал разницу между снами и видениями, однако никогда прежде его видения не были столь яркими и масштабными. Он словно бы провалился в него, как Алиса в кроличью нору, и по ощущениям продолжал падать. — Позвольте представиться, мистер Холмс. Я Владелец «Андехилла». — Мужчина учтиво поклонился. — И искренне рад нашему знакомству. Мне вообще импонируют знакомства с выдающимися людьми, и вы, мистер Холмс, один из них. Может, перейдём туда, где потише? Мне крайне необходимо переговорить с вами. — Мне не о чем с вами говорить. Я хочу уйти. Шерлок понимал, что говорить с фантомом глупо. Перед ним стоял и холодно улыбался давно мёртвый человек. Шерлок видел, как под маской Владельца проступает его истинная сущность, однако верил, по-прежнему верил, что всё вокруг — только отголоски прошлого, мощные, но не способные причинить вред. Он сделал шаг вправо, чтобы обойти Владельца, но тот повторил манёвр, не позволяя пройти. — Видите ли, в моём отеле открыта вакансия Хранителя. «Андехилл» нуждается в Хранителе, мистер Холмс. Однако эту важную высокую должность не может занять абы кто, — сказал он и закурил. — Она предполагает большие полномочия и серьёзную ответственность. Некоторое время я рассматривал взять на место Хранителя доктора Уотсона, но доктор крайне негативно настроен. Мне это не подходит. Хранитель должен проявить себя с лучшей стороны. А у вас огромный потенциал. — Идите к чёрту вместе с вашим отелем! С этими словами Шерлок обошёл его и вновь попытался протиснуться сквозь толпу. Призраки смыкались вокруг плотной стеной, скалились, и сердце Шерлока впервые кольнул страх, что фантомные сущности действительно могут причинить ему вред и даже убить его. — «Андехилл» нуждается в Хранителе, мистер Холмс! И это вы! Вам некуда бежать! Зажатый в кольце призраков, Шерлок спрятал лицо в ладонях, Они не могут, не могут, не могут, не способны мне навредить! крепко зажмурился и сосчитал до пяти. Стоило мысленно произнести «пять», как голоса разом пропали, и он почувствовал приятную прохладную сумрачную тишину. Отвёл руки. Никакого света, никакого Владельца, никакой вечеринки. На миг проскочила и пропала предательская мысль, будто он теряет рассудок. — Мистер Холмс? Голос Уилсона показался ему болезненно громким. — Что вы здесь делаете, мистер Холмс? — Уилсон подошёл ближе, повёл носом и со злым удивлением спросил: — Вы что, пьяны? — Нет. — От вас за милю несёт! Я обязательно сообщу об этом совету владельцев… — Я не пьян! — возмутился Шерлок и, не желая продолжать разговор, вышел в холл, где столкнулся с Кэпом. — Снегу навалило! Пришлось лезть в окно. Но крыльцо я расчистил. Так что, если хочешь воздухом подышать, не за что. — Он сделал глубокий вдох и помассировал поясницу. — Устроил вечеринку с Фионой? — Кэп подмигнул ему. — Чего остальных не позвали? Или вечеринка приватная? А где спиртное раздобыли? — Я не пьян, — ответил Шерлок, которого злило, что ему отказываются верить. — И девушки — не моя территория. — Так ты что, гомик, как те двое? — Не тревожься, Кэп. Ты не в моём вкусе, — ядовито улыбнулся Шерлок и отправился в номер, чтобы надеть пальто. Ему и впрямь как никогда хотелось вдохнуть свежего воздуха. Ветер дул резкими злыми порывами. Пришлось вернуться в холл и прикурить сигарету внутри отеля. Не смертельно. Вчера вечером Шерлок рискнул закурить в номере — парадная дверь оказалась напрочь заметена снегом. Тогда он вернулся к себе, открыл окно, затянулся. Ветер бился в фасад «Андехилла» и загонял дым сигареты обратно в комнату. Ни один из датчиков не сработал. Выкурив сигарету, Шерлок заглянул в кладовую. Стянул пачку солёных галет, какие-то консервы, которые (как обещал производитель) не нуждались в термической обработке, и поднялся в номер. Ветер осыпал его кудри снежинками. Теперь, в тепле отеля, они таяли, но Шерлок не замечал этого. Его мысли сосредоточились на последнем видении. «Андехиллу» недостаточно просто тянуть из него сияние. Он хочет поглотить его целиком. Но если сила этого проклятого места возросла от ничтожных искр мандорлы, что произойдёт, если оно втянет в себя, всосёт сам источник сияния? Что тогда? Все эти фантомы в зале для приёмов… Шерлок чувствовал их прикосновения, сам дотрагивался до них. Они казались реальнее некуда! «Андехилл» нуждается в Хранителе. Ему нужен тот, кто вернёт его к жизни. Все эти тени мёртвых жаждали вернуть свои жизни. Пусть ненастоящие жизни, но они — эти сущности — желали вернуть реальность своих тел, чтобы вечно гулять на безумной вечеринке в честь Хэллоуина. Им было всё равно, что круг времени навсегда замкнулся для них в несколько часов, утопленных в алкоголе, бессмысленном сексе, звериных жестоких шутках. Что всё каждый раз будет заканчиваться одним и тем же балом мёртвых. Они рвались из небытия, и Шерлок стал для них тем самым золотым билетом, Вот зачем я придумал золотые билеты. Один из детей должен был получить в подарок мою шоколадную фабрику, и это ты который взял главный приз. Что ему с этим делать, Шерлок не знал, но догадывался, что с каждым днём, который он проводит в «Андехилле», тени будут становиться сильнее. Сияние мандорлы подпитывало их. Отелю не хватило мощи, чтобы овладеть Джоном. Кругом было много людей, но сейчас расклад иной. Дом почти пуст. Один из застрявших в нём — убийца. Шерлоку пришла на ум безумная на первый взгляд идея: что, если убийцей движет одержимость отелем? И всё разом встало на место. Если принять на веру, что кто-то из них впустил в свой разум «Андехилл», это и толкает его на преступления. Его действиями руководит отель, и значит, Шерлок никогда не считает угрозу в его мыслях. «Андехилл» не позволит, не допустит вмешательства в свои планы. А ещё это означает, что он, Шерлок умрёт последним. Ни в ком из них отель так не нуждается, как в нём! Он будет крепнуть и атаковать. «Андехилл» сделал первый ход, когда подсунул Шерлоку труп Сноудена. И нет, теперь он был уверен — тогда ему не послышалось. Труп действительно поднялся с залитой кровью постели, и одному богу известно, что произошло бы, не покинь он в тот день номер 327. Шерлок клятвенно пообещал себе, что больше ни ногой в чёртов номер. Как и в президентский люкс с жуткой картиной в спальне. Не стоит искушать судьбу. Однако и отсиживаться у себя не вариант. К Шерлоку вновь пришла заманчивая мысль попытаться «докричаться» до Джона, но он вновь отверг её. Предположим, Джон услышит его. И что? Что он сделает? Допустим, Джон найдёт способ пробраться в отель. Тогда в ловушке окажутся оба. Или всё-таки они сумеют… НЕ СМЕЙ! Только попробуй позвать его, ублюдок! Я его на куски порву! Ты понял?! Понял меня?! Позовёшь, и ему конец! Конец! Даже не пытайся, сволочь! Шерлок дёрнулся, как от удара и едва не упал с постели. В глазах поплыло. Кровь молотом бухала в висках. Маски долой! «Андехилл» раскрылся перед ним во всей своей уродливой нечеловеческой красе. Проникал в него, точно желал слиться с ним воедино. Мы будем очень счастливы. Вечно счастливы! Люби меня нежно, люби, дорогая; скажи мне, что ты моя. Я буду твоим всё время до конца моей жизни* — Заткнись! Такими темпами он запросто и очень скоро спятит. Сознание судорожно искало способ выдавить из себя отель, и тут Шерлока осенило. Как там говорил ему Джон? «Выбери образ, сосредоточься, и это создаст нечто вроде радиопомех». Шерлок зажмурился, но те образы, за которые он пытался уцепиться, расплывались, подобно медузам, выброшенным на горячий песок. Голос в голове пел громче и громче, как вдруг Шерлок вспомнил взгляд Джона — тёплый, с капелькой тревоги, — когда они прощались на крыльце отеля. Голос в голове подавился песней. Сжав кулаки, Шерлок окунулся в воспоминание, изо всех сил вытягивая новые и новые детали — широкие брови, правый глаз чуть больше левого, светлые ресницы. Но главное — теплота в глазах. Уже много лет на Шерлока никто не смотрел с таким интересом. Не голодной похотью, а уютным теплом желания. Оставив образ Джона близко в памяти, чтобы сразу к нему вернуться, если что-то пойдёт не так, Шерлок выдохнул, расслабился и открыл глаза. Голос исчез.