Последствия тренировок

— Чимин, — Чонгук, найдя подходящий момент среди тренировки, подходит к парню своего хёна и робко начинает: — Твой друг, — чуть запинается, — Тэхён... Чимин ошарашено хлопает ресницами. Неужели накаченный, умный и с такой внешностью парень может разговаривать так неуверенно? — Он больше не будет заниматься в нашем зале? — приподнимает бровь, заканчивая мысль. — Не думаю, — Пак поджимает губы. — Он говорил, что доволен своим телом, — слегка кивает, мысленно взвешивая все за и против, а затем добавляет: — А после вашей последней тренировки — он ещё долго жаловался на тебя. После чиминовой течки прошло более месяца, и теперь омега, вроде как, в счастливых отношениях и абсолютно доволен своим телом, пришедшим в невероятную форму, о которой Юнги напоминает во время каждого их слияния (если их извращённый секс можно назвать таким словом), заставляя омегу краснеть. Тэхён же, вернувшись с их тогда пятой тренировки, на которую Чим не явился из-за течки, весь день хмурился, непонятно почему брыкался и ворчал на Юнги, который решил расхаживать по совместной омежьей квартире в одних трусах. А затем вообще их выгнал на квартиру Мина, чтобы, цитирую, «дать насладиться одиночеством и разлукой». — Ты тогда его отшил, что ли? — Чимин не хотел говорить на эту тему с Чонгуком, но это ведь не он начал, верно? А значит можно и допрос устроить. — Нет, — Чонгук опускает взгляд, поджимая губы. — Он вновь пришёл, а я, как идиот последний, убежал из зала прочь по своим делам, — озвучивать свой страх отношений Чон не решается. — А затем… Как-то… Он и не приходил вовсе, хотя я поговорить хотел бы, — трёт шею, виновато улыбаясь. — В общем… — рвано выдыхает. — Не мог бы ты дать мне его номер, м? — поднимает брови, из-за чего его и так большие глаза становятся оленьими. — Спрашиваешь ещё, — Чимин фыркает, кладя маленькую гантель на землю и тянется к телефону. — Я тебе сразу адрес его дам, — поддерживающе подмигивает, хохоча.

***

Чонгук, стоя под чужим подъездом с бутылкой алкоголя и небольшим букетом роз в руках, нервно сглатывает. — Соберись, блин! — хочется выкрикнуть, но получается лишь прошептать. — Неужели так и будешь прятаться? — поджимает губы, ведя внутреннюю борьбу. Чону было пятнадцать, когда его впервые отшили. Он, будучи ничего не смыслящим в любви мальчиком с горячим сердцем, решил на день влюблённых подарить понравившемуся омеге коробку шоколадных конфет в знак своей симпатии. Кто же знал, что эта самая коробка окажется потоптанной у его ног на глазах у почти всей школы, да ещё и на видео, залитым в социальные сети? Чонгук, стирая слёзы рукавом школьного пиджака, под насмешливым взглядом понравившегося омеги поднял эту коробку с земли, после выбрасывая в мусорку, ассоциируя её со своими чувствами, которые пострадали намного больше чем розовая картонка. И вот вроде бы всё хорошо. Чувства и любые ощущения, как казалось Чону похоронены, сердце закрыто, а тут… Опять. Получите — распишитесь, как говорят. Альфе было девятнадцать, когда среди участников танцевальной группы появилась новенькая светлоголовая фигура, вкусно пахнущая лилиями вперемешку с еле заметными нотками роз. Блондин, будучи старшим на три года, настолько вскружил Чону голову, что тот буквально растворился в нём за два месяца отношений, отдавая всего себя, забивая на учёбу и собственные увлечения. А затем… — Прости, мне нужен более опытный альфа. У Чонгука тогда в прямом смысле отвисла челюсть и сжалось всё внутри, а антрацитовые глаза прожигали уходящую спину, раскрошившую воспылавшее чувствами сердце. Не самый лучший исход после первого секса, правда? Если говорить откровенно, то с этим омегой всё было впервые: поцелуи, ночные звонки, вечерние приезды с коробкой пиццы, когда тому было скучно и одиноко, прогулки под ночным небом и первая близость в том числе. А что делать после такого горького опыта? Зарываться в собственные комплексы и страхи, конечно же, хотя это совсем неправильный ответ. И вот… Чонгуку уже двадцать четыре, за спиной куча выигранных медалей в разных направлениях спорта, красный диплом о высшем образовании, хорошая работа, приносящая немаленький доход, купленная на собственные деньги машина, двухкомнатная квартира и хобби в виде бесплатного спортзала для всех желающих изменить жизнь, как и Чонгук пять лет назад. В конечном счёте Чон от всей души благодарен своей закончившейся неудачно любви, ибо он бы и дальше растрачивал всего себя для отношений, а не построения собственной жизни. Но… Вот незадача. В плане отношений Чонгук полный профан, а сердце вновь отбивает уже ведомый ритм влюблённости, ужасающий его хозяина. Этот странный, но невероятно красивый парень, представившийся как «Тэхён. Ким Тэхён. Но для тебя просто детка» забрался внутрь головы и не вылезает из неё уже второй месяц. Их первая встреча была странной и немного неудачной, ибо тот пришел в слишком коротеньких разноцветных шортиках и колготах в грёбанную сеточку. У Чонгука, не видавшего омежьего тела уже пять лет (не считая порнухи) рот сразу заполнился слюной, и, когда тот попробовал её сглотнуть, сразу начал кашлять, ибо «Ну, а чё, блять? Если позориться — так до последнего». Вторая их встреча прошла не лучше, ибо «просто детка» надел коротенькую красную юбку, дополняющую костюм красной шапочки, и каждый раз с фразой: «Тренер Чон, я правильно делаю?» — нагибался как можно ниже, прогибаясь в спине и показывая при этом тоненькие ремешки, прятавшиеся в обычном положении под тканью. Чонгук закрывал глаза каждый раз, пытаясь не придавать этому значения, и, тем более, не представлять какое сейчас на Киме белье. Но когда какой-то альфа начал слишком охотно рассматривать длинные ноги, Чонгук напряг челюсть. И, заставив омегу стоять неподвижно, прижался сзади, обвязывая собственную спортивную кофту вокруг чужого пояса, не догадываясь, что этот сделанный по его инициативе жест заставлял Тэхёна кончать себе в руку как минимум раза четыре. В следующую встречу Тэхён надел костюм кошки, который… Ох, блять. Разве не понятно каким он был, нет? Чонгук, ещё с порога увидевший это чудо в латексном костюме перьях, поперхнулся водой, выливая добрую часть жидкости из полной бутылки себе на грудь. А когда это начало приближаться, альфа со всей силы двинулся в раздевалку, спешно закрывая её на ключ и прижимаясь спиной к холодному дереву двери, по ту сторону которой ещё некоторое время звучал голос Тэхёна, что-то пытающийся донести, а затем чертыханья Юнги, прямым текстом говорящего, что тренеров не хватает и он должен вернуться к работе. А Чонгук что? А похуй. Он же не выйдет к другим с выпиранием спереди? Стояло у него, к слову, крепко и долго, холодный душ не справился со своей задачей, а стоять под вообще ледяной водой десять минут Чонгук не хотел. Закусив подол футболки, альфа, не найдя другого выхода, начал надрачивать всухую, пытаясь не вспоминать, что причина эрекции прямо за дверью — ты только рукой протяни. Холодный вечерний воздух прокрадывается за шиворот, заставляя под белой футболкой пройтись несколько мурашек. Чонгук шумно выдыхает и приоткрывает дверь подъезда, неудобно прижав бутылку рукой к рёбрам. Чувствуя, как стекло холодит кожу, Чон кратко стучит по двери с номером квартиры, который Чимин прислал ему сообщением. Переминается с ноги на ногу и заводит руки с подарками назад, прикусывая нижнюю губу. — Да кого там ещё… — лицо Тэхёна перекашивается в гримасе гнева и он буквально выкрикивает фразу альфе в лицо, резво открывая дверь, а затем: — Оу… — и быстро захлопывает её. — И чё это, блять, было? — Чонгук поднимает брови и шокировано приоткрывает рот. Спустя мгновенье дверь, после громкого хлопка, снова открывается, и в проёме появляется улыбающийся Тэхён, хотя в глазах отчётливо читается озадаченность. — Ты дверь попутал, милый? — Думаю, я как раз по адресу, — улыбается альфа, оглядывая фигуру перед собой. — Пустишь? — приподнимает бровь. Тэхён прижимается к боку проёма, безмолвно приглашая внутрь. На омеге длинная, доходящая до середины бедра футболка, лениво висящая на плечах. Волосы в беспорядке, на лице ни грамма косметики, в глазах — растерянность. — Ты перекрасился, — хмыкает Чон, после того, как дверь закрыли. — Тебе идёт, — улыбается, смотря на Тэхёна, закладывающего русую прядь за ухо и давящего смущённую улыбку. — Это тебе, — протягивает букет и вино. — Прости за… Игнорирование с моей стороны, — потирает шею, когда подарки оказываются в чужих руках. — Ты прощён! — выпаливает Ким, с восторгом смотря на красивый букет, пока Чон сомневается полностью ли омега услышал извинения. — Поставлю в вазу! — всё так же радостно вскрикивает и быстро передвигается в кухню, не оставляя Чонгуку иного выхода, как плестись за ним. — Чай? Кофе? — Тэхён, включив чайник, тянется к верхней тумбочке за стеклянной вазой. — Чай, — тихо отвечает и сразу же глотает, отводя взгляд, ибо футболка задралась, оголяя красивые бёдра и тонкую полоску гартеров. «Он их и дома носит?» — остается не озвученным. Чон нервно вытирает мокрые ладони о ткань джинсов и поджимает губы. — Ладненько, — Тэхён, быстро поставив цветы в эту треклятую вазу, достаёт две кружки, тоже находящиеся на самой верхней полке. Чонгук кусает щеку изнутри, чтобы не выругаться вслух, и в одночасье подрывается с места, чтобы самому дотянуться за чашками. К сожалению (или же к счастью), Чон не до конца обдумал свою выходку, последствие которой внезапно стукнуло его по голове, когда грудь почувствовала чужую напряжённую спину. Тэхён шумно выдыхает через рот, замирая. Чон тоже выпадает из реальности на мгновенье, чувствуя рецепторами аромат горького шоколада, заставляющий на секунду голову закрутиться. Он быстро тянется за кружкой, затем ещё одной и, поставив на стол, успешно удаляется, надеясь, что тепло внизу живота уляжется. Хотя какое там тепло: настоящий пожар, с каждой секундой увеличивающийся в объемах. Ну, а как иначе? Чон, не обдумав своего решения, упёрся пахом прямо в задницу, ещё и проехался по ней, дотягиваясь до верхней полки. — Прости… Я… — поджимает губы, упираясь поясницей в край стола. — Я и сам не понял, как это вышло, — виновато смотрит на русоволосого, повернувшегося к альфе лицом. — За что ты извиняешься, — Тэ усмехается. — Я тебя столько раз соблазнял, а ты всего лишь помог мне достать кружки, — заправляет волосы за ухо, не отводя взгляда. — И извиняешься. — Ну… — Чон вдыхает для новой порции никому не нужных слов, но омега перебивает. — Могу ли я извиниться? — закусывает нижнюю губу в ухмылке. — За что? — распахивает глаза. — За своё бесстыдное поведение, — хищно стреляет глазами, подходя ближе. — Тебе не нужно изв… Чёрт… — стол под ладонями скрипит, ибо чужая кисть вмиг оказывается на ширинке джинс, активно массируя. — Ох, блять, — брюнет откидывает голову, не замечая, что Тэхён из-за этого довольно усмехается. — Ты не думаешь, что за вульгарное поведение не полагается извиняться такими действиями? — открывает глаза и вглядывается в лицо напротив. — Как умею — так и извиняюсь, — ухмыляется, сквозь ткань чувствуя, как быстро твердеет Чон. — И не говори, что тебе не нравится, — закатывает глаза. — Ты сам ко мне пришёл. Тэхён хищно ухмыляется, убирая ладонь с бугорка и кладёт обе руки на широкие плечи. Несколько секунд смотрит в растерянные глаза, а затем целует. Мягко сминает губы, опаляя дыханием кожу, одновременно вклинивая ногу между чужих, и скулит, когда Чон неуверенно хватает его за талию и прижимает ближе, углубляя поцелуй. Ведёт кончиком по ребристому небу, рукой поднимая подол чёртовой футболки и оглаживая подушечками ремешки, охватывающие бёдра и тянущиеся полосками вверх, смыкаясь поперечным ремнём на талии. — И удобно тебе ходить без белья? Зато гартеры надел, — Чон разъединяет поцелуй, смотря в затуманенные глаза. — Гостей я не ждал, — омега пожимает плечами, вновь приближаясь к алым губам. — Чимин теперь с Юнги чаще ночует, чем дома, — зарывается длинными пальцами в смольные волосы. — Вот и хотел поиграться, — кусает альфью губу, слегка оттягивая. — А ты мне помешал, — облизывает свои. — Я могу потерять контроль над собой, если ты будешь продолжать вести себя так, дорогой, — Чонгук улыбается мило, но в глазах пляшут черти. Он поднимает футболку до талии, заставляя ткань красиво скользить по упругим ягодицам, очерчивая изгибы. — Или ты этого и добиваешься? — смотрит сверху вниз, слегка вскинув подбородок. Хватает обеими руками за зад, оттягивая половинки в стороны, заставляя Тэхёна зашипеть в благородно подставленное плечо. Одной рукой жмёт на спину, прижимая к себе, пока пальцами второй проникает в ложбинку между ягодицами, надавливая сразу тремя на вход. Омега сжимает чужие волосы, слегка оттягивая у корней, ибо Чон проникает внутрь одним пальцем. Секунды сплетаются с вечностью, пока Тэхён, прикрыв глаза, тяжело дышит в чужое плечо, теряясь в пространстве и не особо понимая когда Чон добавляет ещё один, растягивая и слегка сгибая их внутри. Альфа спускается рукой со спины вниз, чтобы оттянуть ягодицу и проникнуть глубже. Русый царапает чужой загривок и протяжно стонет, когда вход растягивают уже три пальца, входя до основания. — Блять, — Тэхён вновь срывается на стон, потому что Чонгук, отпустив ягодицу, тянется к его члену, прижимая вставший ствол к своему бедру, жёсткая ткань джинсов на которых дразнит нежную плоть. — Детка… — Чонгук вспоминает, как Тэ представился при их первой встрече. И не прогадывает, потому что омега выгибается в спине, давя лбом о чужую ключицу. Легкие заполняются бергамотом, подкашивающим ноги. — Потолкаешься для меня? — он чуть ослабляет натиск на член, но полностью руку не убирает. — У меня, блять, твои пальцы в заднице, ты о чём вообщ… — возмущение замещается стоном, ибо Чон слегка прокручивает пальцами внутри, от чего русоволосый инстинктивно подаётся вперёд, чувствуя членом тесноту между горячей ладонью и бедром. — Пиздец, — выдыхает, прогибаясь в пояснице. — Продолжай, — шепчет на ухо, в конце кусая верх хряща. — Боже, нет… — Тэхён чувствует, как Чонгук оставляет лишь по одной фаланге внутри, из-за чего тёплая смазка стекает по бёдрам. — Сделай это для меня, — шепчет, толкаясь внутрь и двигая чужой таз вперёд, вновь заставляя проехаться членом по жесткой ткани джинс. Тэхён хочет съязвить, но получается лишь жалобно проскулить, потому что такое просто сносит крышу. Чонгук убирает руку с бедра, заставляя член омеги со шлепком удариться о низ живота. Тянется к чужому подбородку, приподнимая и сразу же утягивая мычащего от удовольствия Тэхёна в поцелуй, продолжая поглаживать бархатные стенки изнутри. — Идём… — омега отстраняется и тяжело дышит. — В спальню… — еле выговаривает, пытаясь соскользнуть с пальцев и глубоко вдохнуть. Русоволосый ведёт пальцами по чужому плечу, бицепсу, предплечью и, в конце схватив за ладонь, тянет в сторону выхода из кухни, перед этим на взводе выдохнув. Чонгук усмехается, хотя собственное возбуждение давит настолько, что хочется выть от дискомфорта. Дойдя до дверей спальни, Чонгук разворачивает Кима лицом к себе, вновь утягивая в поцелуй, прерывая его на секунду, чтобы снять длинную футболку. Тэхён, быстро сообразив, что да как, тоже снимает футболку Чона, пока тот вновь не начал пробираться языком в его рот. Омега, не рассчитав расстояния до кровати, падает на простыни, оробело смотря на Чона, который тоже слегка приохуел, но, быстро придя в себя, начал снимать с себя штаны. Расправившись с ремнём и джинсами, на одной стороне которых есть пятно от чужой смазки, он сразу же их бросает на пол, переводя взгляд на взбудораженного Кима. — Перевернись, детка, — сомкнув пальцы на собственном возбуждённом члене, Чонгук с вызовом смотрит на омегу, делая несколько движений по всей длине. Тэхён, решивший ничего не говорить в ответ, поворачивается на живот, подкладывая руки под голову. Через мгновенье чувствует жар навалившегося сверху тела, горячо дышащего в затылок. Шершавые руки ведут от рёбер к талии, цепляются за поперечную полоску гартеров, и, схватив в районе тазовых косточек, заставляют приподнять зад. Тэхён стонет в локоть, когда Чонгук садится сверху, обхватив своими бёдрами чужие. Головка его члена касается чужих яичек, ведёт по короткому шву и на пробу касается дырочки, которая легко раскрывается под нажимом. Тэхён вздыхает в нетерпении и даже слегка подмахивает бёдрами, но Чон убирает член от входа, руками хватаясь за ягодицы и отодвигая их в сторону. — Что ты, блять, делаешь? — Тэхён вспыхивает вопросом, но возмущения мгновенно забываются, когда Чонгук, обхватив ягодицами свой ствол, толкается, проезжаясь по пульсирующему входу. — Чёрт… — Тэхён тяжело выдыхает. Чонгук продолжает имитировать медленные толчки, с наслаждением наблюдая, как появляется головка между ягодицами, а яйца шлёпают по чужой мошонке. — Я и не думал… — Тэ не договаривает, ибо хватка на его коже становится сильнее. — Что ты такой, — выдыхает. — Какой? Вопрос, сказанный низким рыком, отображается волной мурашек, заставляющей Кима закатить от удовольствия глаза. — Пиздатый, — вырывается неосознанно, принуждая Чонгука самодовольно заулыбаться. — Думаю, это не то, что ты хотел озвучить, — Чонгук, перестав толкаться, переворачивает тело под собой и с интересом заглядывает в лицо. — Какой? — Ты… — Тэ сглатывает, утопая в антрацитовых радужках. — Я имею в виду ты такой милый, неприступный, — приоткрывает рот, чтобы вдохнуть. — А тут заваливаешься в дом и принимаешь правила моей игры, — вскидывает бровь. — Скажи честно, у тебя раздвоение личности? Или секса давно не было? — Чон хрипло смеётся. — Я воздерживался пять лет, — хмыкает. — И меня всё устраивало, — ухмыляется. — Пока в мой зал не пришло нечто вкусно пахнущее, носящее под красной короткой юбочкой гартеры, — облизывает губы. — А затем это возбуждающее существо грубо поимело меня своим костюмом кошечки, — толкается языком в щеку. — Я тогда дрочил из-за тебя в раздевалке, — хрипло смеётся, пристыженно отводя взгляд. — Так и знал, что ты тогда дрочил на мой невинный образ! — Тэхён выкрикивает, но боится шевельнутся, ибо если его член коснется пресса Чона — он не выдержит. — Ну, не такой он уж и невинный, — фыркает, затем низко шепча: — Этот светлый образ сегодня схватил меня за яйца и возбудил отсутствием белья. Представился деткой в первую встречу, — альфа раздвигает худые ноги, устраиваясь между. — Обиделся и перестал ходить на тренировки, — направляет свой член рукой, собирая головкой смазку между ягодицами. — Но сработало ведь, — омега нервно сглатывает. — Ты пришёл ко мне в квартиру, — криво улыбается. — Да ты хоть знаешь, что вскрываешь все мои раны на сердце? — Чонгук улыбается, но слова наполнены грустью. Хочется узнать больше, но Тэхён поджимает губы: у них ещё будет время. — Если ты сбежишь, как и мой бывший, после секса, — Чон делает паузу, открыв рот, — то тебе не жить. — Это угроза? — ухмылка и нетерпеливый блеск в глазах. — Предупреждение, — облизывает губы и плавно входит на всю длину, с наслаждением впитывая в себя мелодичный стон, слетевший с алых губ. Тэхён пытается ухватиться за плечи, оставляя красные полосы на смуглой коже. Член скользит внутрь быстро и точно, каждым новым толчком попадая по простате. Чонгук рычит, сжимая простынь по обеим сторонам изящного тела, ощущая, как чёрные волосы прилипают ко лбу, а на шее, покрывшейся красными пятнами, выступают вены. Тэ слышит прискорбный скрип кровати под ним и понимает, что надо будет купить новую. Он срывает горло в новых стонах, хоть как-то освобождающих грудную клетку от напряжения. Низ живота стягивается тугим узлом, а в смазке, выделяемой членом, появляются белесые капли. Ким тянется рукой вниз, желая побыстрее достичь подступающего оргазма. — Блять, — Тэхён, несколько раз проведя по всей длине, с глубоким стоном кончает в кулак, размазывая сперму по стволу, содрогаясь от всё новых и новых разрядов по телу. Он прикрывает глаза, дыша через рот и неконтролируемо сжимаясь вокруг члена внутри него, ощущая, как жёсткие кожаные ремешки вгрызаются в нежную кожу бёдер. Чонгук, не выдерживая, выходит и, помогая себе рукой, кончает на плоский живот, тяжело вздымая грудь при вдохах. Валится рядом с омегой, подставляя руку тому под голову. — А мой альфа — скорострел, оказывается, — Тэхён подъёбывает, понимая, что их непосредственный половой акт, так сказать, продлился не очень-то и долго. — Заткнись! — Чонгук смеётся, перед этим что-то прошипев. — Ты кончил раньше, не смей меня упрекать, — фыркает, поглаживая чужую спину. — Боюсь, в следующий раз ты меня не удовлетворишь, — Тэхён это говорит таким фальшивым голосом, что альфа чуть не прыскает со смеху. — В следующий раз буду ебать тебя вибратором — вот он-то тебе понравится, — выговаривает, поднимаясь на локте и заглядывая в чужие глаза. — У меня есть! — Твою мать, Тэхё-ён! — русоволосый выкрикивает с таким пылом, что Чонгук не выдерживает и валится на спину, смеясь во весь голос.