Странные дела

Возможно, не стань он тем, кем стал, он стал бы художником. С яблонь Невервинтера облетают бело-розовые лепестки, а Аарин замечает вдруг, что точно такого же оттенка опадающих лепестков пальцы Фентика Мосса, которые очень бережно сжимают руку идущей с ним рядом Арибет де Тильмаранд. Сама Арибет похожа на пламя. Пламя и лепестки. Какое сочетание, однако! Закат золотисто-розов, с прожилками пронзительно-лазурных облаков. Влюблённые мирно идут под сенью дерев, а ему, главе разведки, надо непременно дописать отчёт. Аарин вздыхает, провожая взглядом самую знаменитую пару Невервинтера, и обмакивает перо в чернильницу. Возможно, не стань он тем, кем стал, он стал бы поэтом. Картина, запечатлевшаяся в его памяти, уже тогда могла бы быть предостережением. Лепестки яблонь – слишком хрупкие и нежные, слишком легко втаптываемые равнодушными ногами в грязь – и пламя. Разве они пара? Разве лепестки, так отчаянно облетающие с ветвей, долговечны? Разве пламя – яростно-рыжее, гневно гудящее – смирит скромный очаг? Фентик Мосс канул в небытие как те лепестки. Арибет де Тильмаранд вырвалась, как пламя из мирного очага, и пламя это пожрало весь Север. Кто бы знал тогда. Кто бы знал.