Странные дела

Город погибал: в огне, криках, но прежде всего – в ненависти. Ненависть была осязаема как запах дыма и палёного мяса, как падающий с проклятых небес горячий пепел, как растрескавшаяся земля. Ненависть была причиной их гибели. Нимрод просыпается, сдерживая стон. Ржавая луна заглядывает в окно – говорят, нельзя смотреть на неё в полнолуние: приснятся недобрые сны. Но луна не виновата. Полная, на ущербе, только нарождающаяся – она не виновата в том, что уже несколько месяцев ему снятся эти сны. - Нимрод! Выглядишь неважно. - Плохо спал, - бурчит он, не в силах смотреть на Арибет – такую нежную, весёлую, светлую. Улыбка пропадает с её лица. - Что случилось? Как Климена и Мара? - Всё хорошо, - лжёт он. Его малютка лежит в луже крови на мостовой. Волосы припорошены пеплом, на горле зияет рана от клыков какой-то твари. На неё падает женская тень. И он знает, чья это тень. Самый страшный кошмар. Чем провинился он перед богами, что они посылают такие сны? Растерзанные тела дочери и жены, друзей и товарищей, знакомых и незнакомых. Гибель Жемчужины Севера. И он видит всю цепь событий, которые приведут к этому. Розы пахнут сладко, водяные струи дарят прохладу и негу. Арибет, его сестра по вере, сидит у фонтана рядом с женихом. Любовь и розы. Мир и покой. Если сейчас он встанет на площади и заорёт, что скоро эти розы пожухнут, любовь умрёт, а на Невервинтер падёт смерть – поверит ли ему хоть кто-то? - Я не хочуууу… - И я не хочу, - вторит нытью Климены жена. – Объяснись, Нимрод. Что происходит? - Вам надо уехать. Он больше не хочет ничего объяснять. Он хочет лишь, чтобы жены и дочки не было в городе, когда всё это начнётся. Возможно, тогда они обманут судьбу? - У кого и когда это получалось, глупецццссс? «Ни у кого», - хочет он сказать. Мешает запекшаяся во рту кровь. Его руки тоже в крови, но… Он сделает это, да хранит их всех Тир. Так надо. Он один может спасти город. Чума уже здесь. И смерть. Но больше смертей он не допустит. Во имя Тира. Наверное, если бы она знала всё, она бы простила? Он надеется на это. Она такая нежная и тонкая. Как она могла когда-то убивать орков? Вот эта женщина, что рыдала три дня назад над телом Фентика? Как возможно примирить этот рыдающий образ с его снами, где она хладнокровно наступает на тело его дочери, идя по залитому кровью городу? Но Нимрод знает, что так будет. Ведь все прежние сны его сбылись. Так будет, если сейчас он не сделает то, зачем пришёл. И он делает. Её шея такая тонкая, а его руки такие сильные.