Двойное похищение

Когда Елена в полном одиночестве вышла из колледжа, вся кровь Деймона ринулась сначала к сердцу, а потом к другому органу, пониже. Стиснув зубы, он застонал, пожирая ее глазами. Она рассеянно посмотрела по сторонам, такая красивая, изящная и нежная. Привлекая ее внимание, Деймон негромко посигналил, и Елена, радостно встрепенувшись, поспешила к нему. Распахнув перед ней дверцы автомобиля, Сальваторе подождал, когда она устроится, и осторожно выехал со стоянки. – Как прошел день? Елена виновато улыбнулась. – Честно сказать, маялась от безделья. Не знала, чем заняться. Я привыкла работать, и то, что мне никуда не нужно было спешить, даже обескураживало. Будто я никому не нужна. Правда, поговорила с мамой. Пришлось сказать ей, что нашла другую работу. Хорошо, что ей некогда было вникать в мои слова. А то наверняка бы все поняла. – А это страшно? – Конечно. Я никогда не обманывала маму и ничего от нее не скрывала. И вот пришлось. В первый раз. – А что, она бы не одобрила нашу связь? – Естественно. Она против такого рода взаимоотношений между мужчиной и женщиной. – Похоже, твоя мать рьяная сторонница патриархальных взглядов. В ответ Елена только скептически усмехнулась. Сторонница патриархальных взглядов вряд ли бы оставила обеспеченного мужа и отправилась в неизвестность с маленькой дочерью. Скорее всего, так бы и жила, страдая и мучаясь, не имея достаточно решимости, чтобы разорвать унизительный брак. К дому они подъехали уже в двенадцатом часу ночи. На кухне в микроволновке их ждал куриный рулет с ветчиной и сыром, разогретый по команде таймера, и Елена с благодарностью произнесла: – Ах, как здорово! Как раз то, что нужно перед сном, и сытно, и желудок не перегружает. Спасибо. Обо мне никто так не заботился, кроме мамы, разумеется. Эта непритязательная похвала согрела сердце Деймона, и он польщено улыбнулся. Ему и самому было приятно заботиться о Елене. Он даже подумал принести ей завтра утром кофе в постель, но счел это слишком большой жертвой, поскольку был не готов отказаться ради этого от более приятных дел, которыми намеревался с ней заняться. Близость с Еленой, как Деймон многократно успел убедиться, была восхитительна. Вечером он не успокоился до тех пор, пока не услышал-таки ее удовлетворенный стон. Тихонько баюкая ее на своей груди, опять со страхом закоренелого холостяка подумал, что такое наслаждение может перейти в привычку, и тогда уже ни одна другая женщина не сможет заменить ему Елену Гилберт.

***

Спустя 2 года. – Нет, ты не будешь работать в больнице святого Патрика! – Деймон был по-настоящему зол. – Подумай сама, какой там контингент! И эмигранты без визы на жительство, и разного рода неимущие, и больные СПИДом, в конце-то концов! Елена тихонько вздохнула. Ну, как ей убедить этого отпетого эгоиста, что заботиться нужно не только о себе, или, в крайнем случае, о своих близких? И что она не для того окончила медицинский колледж и получила диплом медсестры широкого профиля, чтобы делать ему одному ежевечерний сексуальный массаж. Но Деймон принципиально не хотел ее слушать. А Елена не желала идти на уступки, соглашаясь работать неполный рабочий день помощницей медсестры у домашнего доктора Сальваторе. Видя ее решительность, Деймон соблазняюще спросил: – Ты же хотела стать врачом? По-моему, педиатром? Разве не так? Елена действительно хотела стать педиатром, но учеба в университете поставила бы ее в полнейшую зависимость от Сальваторе. Где взять деньги, чтобы выплатить ему даже за колледж, если он не позволяет ей работать? Склонив голову, она исподлобья посмотрела на Деймона. За прошедшие два года он почти не изменился. Разве стал еще красивее. От него веяло спокойствием и удовлетворенностью, которые приносит мужчинам удачный брак. Но дело-то было в том, что о браке между ними и речи не шло. Он ей и о любви ни разу не говорил. Даже банальности типа «ты мне нужна», не звучало. Поначалу это обижало Елену, но со временем она привыкла. Зато страстные ночи внушали ей надежду на то, что он не будет с ней расставаться. Во всяком случае, пока. Его страсть нисколько не уменьшилась, а, похоже, только разгорелась. И, хотя порой он вел себя на редкость эгоистично, Елене с ним было хорошо. И в том, что она с отличием окончила колледж и получила направление в университет, была и его заслуга. Но она предпочла не поступать в университет, а пойти работать. И вот против этого ее вполне естественного желания Деймон и выступал так энергично. Поняв, что ни один из них не хочет уступать, Сальваторе предложил передышку. – Давай отложим этот разговор до сентября, хорошо? Тебе все равно нужно отдохнуть после экзаменов, да и мне не мешало бы встряхнуться. Как ты смотришь на путешествие на Багамы? Елена и в самом деле устала от нервотрепки, сопровождавшей каждый экзамен. – Да я бы не против, но в больнице святого Патрика меня ждать не будут. Сальваторе именно на это и рассчитывал, но пообещал, старясь, чтоб его голос не фальшивил: – Не думаю, чтобы кто-то уж так стремился его занять. Но помогу тебе, если оно все-таки будет занято. Каким образом он будет помогать, не уточнил, надеясь, что Елене не придет в голову потребовать от него точную формулировку этой самой помощи. Но Елена не собиралась ограничиться такими аморфными обещаниями. Чуть сдвинув ровные брови, она положила руку ему на рукав, пытаясь выяснить подробности, и Деймон искренне обрадовался зазвонившему телефону, избавившему его от необходимости выдумывать то, чего никогда не будет. Взяв трубку, он властно кивнул Елене, прекращая докучливый разговор. Звонил Клаус, и, по мере того, как он говорил, глаза Деймона становились все больше и больше. Когда он отключил телефон, заинтригованная Елена потребовала: – Говори скорее, что случилось? Кто тебе звонил? Откашлявшись, будто до сих пор не мог прийти в себя от изумления, Деймон пробурчал: – Это Клаус. Они с Кэр приглашают нас на свадьбу. Елена тоже не сразу врубилась: – На чью свадьбу? С укором на нее посмотрев, Деймон уточнил: – На собственную, естественно. Не на чужую же. Смущенная своей недогадливостью Елена пробормотала: – Ах да, ну, конечно. Но это так неожиданно. Они же не хотели жениться. – Не хотели, но теперь решили, что их ребенок должен родиться в законном браке. В их семействе ублюдки не приветствуются. Елена так же широко, как он до этого, распахнула глаза. – Ублюдки? – Ну да. В классическом значении этого слова – «незаконнорожденные дети». Ублюдки от слова «блуд». Знаешь такое? Елена расстроилась. Конечно, она знала, что значит слово «блуд». Именно этим она и занималась с Деймоном вот уже два года. До сих пор не пришедший в себя Сальваторе не заметил ее помрачневшего лица. – Свадьба состоится в этот четверг в «Универсалз». Елена тихонько вздохнула. В этот элитный загородный клуб допускалась только верхушка общества. И она, Елена, в этот круг никак не вписывалась. Предчувствуя неудобство от изучающих взглядов и замешательство от полуприличного титула «подруга Сальваторе», попыталась отказаться: – Может быть, ты сходишь один? Он не понял: – С чего бы это? Ты себя плохо чувствуешь? Но до четверга достаточно времени, чтобы поправиться. Елена попыталась объяснить: – Я буду себя неудобно чувствовать. Деймон не счел убедительной такую смешную причину. – Ну вот еще! Ты была на подобных мероприятиях сотни раз. Одним меньше, одним больше – какая разница? На первый взгляд разницы и в самом деле не было. Но для Елены была. И весьма существенная. Она сама отчаянно хотела быть счастливой невестой. И чтобы рядом с ней стоял довольный Деймон. Но говорить об этом было совершенно немыслимо. Сальваторе решил, что понял, в чем дело. – У тебя, наверное, закончились деньги и тебе просто не на что купить нормальное платье? Так бы сразу и сказала! И он набрал номер своего бухгалтера. Дав указание перечислить на счет Елены приличную сумму, успокоено повернулся к ней. – Ну вот, теперь все в порядке. – И снисходительно предложил: – Если хочешь, я помогу тебе выбрать подходящий наряд. Елена онемела. Сальваторе никогда не ходил с ней по магазинам, объясняя это тем, что терпеть не может пустой траты времени. И вдруг такой резкий поворот! И чем это вызвано? Недоумевая, она накинула легкую летнюю ветровку, поскольку на улице было немного ветрено, и вместе с ним вышла из квартиры. Он повез ее на Пятую авеню, и они до позднего вечера бродили по модным магазинам, выбирая наряд к предстоящему торжеству и аксессуары к нему. Купили они и подарок. Зная любовь Кэролайн к своей яхте, Деймон заказал для нее новые леера* для «Морской волшебницы». Необычный, но нужный подарок, и Елена не сомневалась, что Кэр будет очень довольна. Приехав домой, она снова посмотрела на изящное, фиолетовое, приталенное платье из тонкого невесомого шифона в несколько слоев, отчего она казалась окутанной в облако синеватого дыма. Сапфиры, так подходящие к этому платью, давно лежали в сейфе, и Елена с облегчением подумала, что, кроме нее, их никто не одевал. Те драгоценности, которые переходили из поколения в поколение его предыдущих любовниц, куда-то незаметно исчезли, и Елена никогда не интересовалась, куда же они делись. Сам Деймон ей об этом тоже не говорил, не желая задевать болезненную тему. В четверг с самого утра, как по заказу, стояла солнечная безветренная погода. В церкви святого Николаса, украшенной букетами белых хризантем, любимых цветов невесты, стоял гул множества голосов. Елена с Деймоном, сидевшие на третьем ряду у самой стены, разглядывали все прибывающую публику. Поморщившись, Сальваторе заявил: – Боже, какой фарс! Ни за что не поверю, что Ник хотел этого нелепого балагана! Это же просто спектакль, как на Бродвее! Елена тихонько вздохнула. Все же какие они разные! А вот ей безумно нравится все, что происходит. И убранство церкви, и множество гостей, и хор мальчиков в золотистых ризах, выстроившийся на хорах. Если бы у нее была хотя бы малюсенькая надежда, что когда-нибудь и у нее с Деймоном будет что-либо подобное, насколько легче ей было бы жить! Но вот зазвучал орган в сопровождении звонких мальчишеских голосов, и разговоры прекратились. К алтарю вышел напряженный жених с шафером, в роли которого вполне достойно выступал Кол, и повернулся к дверям в ожидании невесты. Кэролайн не заставила себя долго ждать. Ровно тогда, когда хор спел «пресветлая невеста», распахнулась дверь, и в церковь по ковровой дорожке вся в белом вошла Кэр в сопровождении маленьких подружек невесты. Все родственницы на передней скамье, как по команде, вытащили белоснежные платочки и приложили их к глазам, заставив Деймона скептически фыркнуть. Но от язвительных комментариев он, к радости Елены, воздержался. Невеста встала рядом с женихом и внушительный священнослужитель, облаченный в расшитый золотом стихарь, начал обряд. Он длился полчаса, но Елене показалось, что гораздо дольше. Может быть, потому, что она остро чувствовала недовольство Деймона. Она не могла разобрать, отчего, и посматривала на него с тревогой и беспокойством. Что его так гнетет? То, что из их проверенной команды ушел один холостяк? Но, по сути, в их жизни ничего не меняется, просто Никлаус и Кэр узаконили свои давние отношения, только и всего. Хотя, если учесть, что скоро появится ребенок, то понятно, что их милые уик-энды на «Морской волшебнице» придется отменить. Хотя, вполне возможно, кто-то из оставшихся или купит, или зафрахтует подобную яхту, чтобы не отказываться от такого привычного и всеми любимого отдыха. Возможно, это будет даже и сам Сальваторе. Елена искоса взглянула на его смурное лицо. Да, он и впрямь не любит свадьбы. Хотя ему-то что до них? Он же жениться не собирается. Неподалеку от них сидела новая подружка Кола, такая же белокурая и флегматичная, как и Давина. Вид у нее был таким же скучающим, что и у Деймона. Наконец музыка смолкла, жених с невестой вышли через притвор, остальные потянулись к выходу через главный вход. Деймон, твердо сжимая руку Елены, чтобы не потерять ее в толкучке, уверенно прокладывал путь через толпу. Торжественный обед был назначен в главном зале «Универсалз» всего через пару часов, а им еще нужно было съездить домой переодеться.