Двойное похищение

Занятия в университете Джексонвилля закончились позднее обычного из-за затянувшегося семинара. Насидевшейся в душной аудитории Елене ужасно не хотелось возвращаться в поместье. Если бы она была обычной студенткой, зашла бы сейчас в бар и выпила чего-нибудь прохладительного, съела чизбургер, но ничего подобного позволить себе не могла. Хотя бы потому, что машина с охранниками уже стояла на своем привычном месте. Сев за руль своей небольшой элегантной машины, Елена медленно поехала по набережной Сент-Джонса. Вдалеке виднелся небоскреб Банка Америки, одна из главных достопримечательностей Джексонвилля. Она с горечью подумала, что за полгода жизни в поместье отца так и не побывала ни в музеях города, ни в его знаменитой картинной галерее. Одну ее не отпускали, а ходить по музеям с охранниками ей казалось слишком большой глупостью. Все прошедшее время Елена пыталась забыть Сальваторе, и даже поменяла телефон, подаренный им когда-то, на другой. Просто для того, чтобы ничто не напоминало ей то счастливое, так быстро кончившееся время. Елене не хотелось видеть любопытствующие лица и заводить новые знакомства. Может быть, когда-нибудь потом, но не теперь. К ее удовлетворению, отец тщательно охранял от посягательств свою частную жизнь и сведения о том, что он вернул в поместье жену и дочь, до сих пор в желтую прессу не просочились. Она лениво раздумывала, не пренебречь ли ей указаниями Стефана, и не зайти ли в кафе, выпить холодного чаю. Внезапно перед ней резко затормозила длинная черная машина, и ей тоже пришлось с силой нажать на тормоза. От удара о руль у нее перехватило дыхание, но подушка безопасности не сработала, что уже было хорошо, ведь тогда бы ей без посторонней помощи из салона не выбраться. Пока Елена пыталась вздохнуть, чтобы наладить дыхание, дверца с ее стороны с силой распахнулась, и ее сдернули с сиденья, как куль зерна. Не успела она понять, что происходит, как оказалась в маленькой спортивной машинке, тут же рванувшей по узкой старой улице. Боже, да ее похитили! Елена попыталась выскочить из машины, но ее держали крепко, не давая даже приподняться. Какой кошмар! Ее рот был крепко зажат чьей-то широкой ладонью, и она не могла даже пискнуть, но видела, как машина с охраной пытается выбраться из пробки, организованной все той же длинной черной машиной, и молила бога, чтобы им это удалось. Но, даже если им это и не удастся, есть же еще и полиция? Не будут же похитители удирать с ней по всему городу? Они и в самом деле не стали этого делать. Водитель подогнал машину к подъезду угловой высотки, и державший ее похититель выпрыгнул почти на ходу. Машина помчалась дальше, отвлекая внимание на себя, тогда как они оказались в подъезде. Поднявшись на лифте на верхний этаж, а потом перейдя по металлической лестнице на крышу, Елена увидела вертолет, затаившийся на небольшой площадке. Она задрожала. Неужели сейчас ее повезут на вертолете? Но ведь полеты частных вертолетов над городом запрещены? Но, когда ее протащили мимо вертолета, она увидела на его борту красный крест. У нее замерло сердце. Даже если на вертолет и обратят внимание, то его причастность к ее похищению выяснят не сразу. Вертолет взмыл в небо тотчас после того, как ее, как куль с зерном, погрузили в салон. Елена старалась повернуться, чтобы разглядеть похитителя, но ее держали твердо, хотя никакой боли она и не испытывала. Через пятнадцать минут полета над городом они оказались на огороженном высоком заборе частном аэродроме, и ее, как неодушевленный предмет, перегрузили в небольшой реактивный самолет. И только когда он набрал высоту, ее похититель опустил руку, усадил ее в кресло и сел рядом. Елена зло растирала затекшие руки, не глядя на мужчину и ожидая требования о выкупе. Ну, почему, почему она была так неосторожна? Не поверила предупреждениям отца? Не думала, что с ней может произойти такое? Ей было и стыдно, и страшно. Какой за нее потребуют выкуп? Но мужчина положил руку ей на плечо и вкрадчиво спросил: – Ты помнишь меня еще, Елена? Она подняла голову и ахнула. Рядом с ней сидел Деймон Сальваторе. Вся боль прошлых месяцев и страх, который она пережила за последний час, бросились ей в голову. Размахнувшись, она с силой влепила ему в щеку свою ладонь. Дальше ей все запомнилось, как в замедленной съемке: у него резко дернулась голова, губы скривились в болезненно-мрачной ухмылке, но он не сделал ни малейшей попытки защитится. На щеке расплылось багровое пятно, но он, даже не потерев саднившую щеку, подначивающе разрешил: – Ну, что ж, бей, если тебе так хочется! Но Елена уже опомнилась и сказала подрагивающим голосом, хотя намеревалась ответить холодно и с достоинством: – Не собираюсь! – и отвернулась к окну, стараясь спрятать слезы. Сальваторе с вызовом спросил: – Ты так страдаешь из-за разлуки с Клейтоном?! Елена не поняла: – При чем тут Стефан? Схватив ее за руку, Деймон прошипел: – Ты жила с ним полгода и говоришь, что он ни при чем? Елена хотела было сказать, что она мисс Клейтон и Стефан ее отец, но, вспомнив свои ревнивые мучения, лишь надменно усмехнулась. – А ты что, это время жил монахом? Сверкнул глазами, он заявил: – Да, представь себе! Эта наглая ложь возмутила Елену. – Вот как! А кто тогда была та особа, что ответила мне по твоему телефону? Он замер и недоверчиво посмотрел на нее. – Когда это было? – Через несколько дней после моего отъезда! Она позвала тебя и сказала, что тебе звонит кто-то из надоедливых бывших подруг! Естественно, я сразу же бросила трубку! На его скулах появились темные пятна. – Черт! Это было всего лишь раз! Да и то у меня с ней ничего не было! Губы у Елены сами собой вытянулись пренебрежительной трубочкой. – Ну, не стоит так нагло врать, мистер Сальваторе! – Клянусь тебе! – голос у него был измученным, и она пристальнее вгляделась в него, пытаясь выяснить степень его искренности. У него были впалые щеки, темные круги под глазами и вообще вид был болезненным. – Ты что, болен? – вырвалось у нее против воли. Какое ей до него дело! – Ну, можно сказать и так. Я болен тобой! Вспомнив его разговор с Колом, Елена презрительно рассмеялась и отвернулась к окну. Он схватил ее за руку и заставил посмотреть на себя. – Почему ты мне не веришь? Я никогда тебя не обманывал! Скривив губы в скептической ухмылке, она поинтересовалась: – Да неужели? А почему тогда ты не говорил мне, что у тебя особняк в Нью-Йорке? Он пренебрежительно передернул плечами. – Ну не обманывал же! Ты никогда и не спрашивала, есть ли у меня еще какая-то недвижимость. У меня, кстати, есть дом на Багамах, вилла в Ницце и квартира в Лондоне. И приводить в Нью-Йоркский особняк я тебя не хотел. Слишком много неприятных воспоминаний. – Типа Кэтрин? Он мрачно согласился: – Ну да. – Но это не объясняет того, что ты уехал якобы в командировку, тогда как просто готовился меня бросить. – С чего ты взяла, что я хотел тебя бросить? – вопль Сальваторе мог бы убедить в его искренности и Фому Неверующего. – Я слышала это от тебя самого. – Этого я никогда не говорил! – Мне – нет. Но вот Колу – да. Он замер и впился изучающим взглядом в ее лицо. Осторожно переспросил: – Когда это было? – На свадьбе Кэр и Клауса. Давина поставила прослушку на смокинге Кола и записала ваш разговор. И дала послушать его мне. Деймон побледнел и лихорадочно облизал губы, не зная, что ответить. Елена язвительно поинтересовалась: – Что, нет слов? Или просто не помнишь, что тогда говорил? Он тяжело сглотнул, отчего на горле дернулся кадык, и возразил: – Я прекрасно все помню. Но пойми, Кол сделал ошибку, уйдя от Давины, и переживал по этому поводу. Я его просто пожалел, сказав то, что он хотел услышать. – Вот как? Ты просто пожалел друга, заявив, что хочешь меня бросить? – Я не так говорил! – Как бы ты не говорил, суть одна! Он нервным жестом провел рукой по волосам. – Хорошо, я скажу тебе правду. К сожалению, я тоже не сразу ее осознал. Ты помнишь, я сказал, что мне нужно немного отступить, чтобы решить, как жить дальше? – Прекрасно помню. И то, как Кол советовал тебе сделать это с симпатичной курочкой. Чтобы понять, что я легко заменима. – Никаких курочек у меня не было. – Елена иронично вздернула брови, и он поправился: – В то время. И я хотел решить, как мне жить дальше, продолжать жить с тобой в квартире или признаться во всем и переехать в особняк. Просто я привык жить с удобствами, бассейном, тренажерным залом, с обслуживающим персоналом. – Понятно. А я мешала тебе жить красиво? Он закричал в полном отчаянии: – Нет. Просто я не сразу понял, что люблю тебя! – Понятно. Стоило мне уйти, как ты понял, что любишь только меня, и тут же привел новую подружку, чтобы в этом убедиться. Он подтвердил угасающим голосом: – Как ни смешно, но все произошло именно так. Только я не собирался в этом убеждаться. Я надеялся на поговорку «клин клином вышибают». Но почти сразу понял, что это глупо. Но ты тоже виновата – для чего ты уехала с Клейтоном? Надеялась на безбедную жизнь? Я для тебя был бедноват? – Откуда ты узнал, что я уехала со Стефаном? Я тебе об этом не говорила. Сальваторе мрачно рассмеялся. – Ты что, не в курсе, что он оставил мне сообщение на автоответчике, сразу за твоим? С требованием, чтобы я никогда тебя не искал? Тут пришел черед удивляться Елене. – Нет. Этого я не знала. Почувствовав ее растерянность, Сальваторе перешел в наступление: – Когда ты с ним сговорилась? На свадьбе Кэр и Клауса? Только я отвернулся? Или еще раньше? Возмущенная Елена, оставив без ответа его ревнивые вопросы, заявила: – Какое право ты имел меня похищать? Стефан все равно меня найдет! Для Сальваторе это оказалось последней каплей. Зарычав, как раненый гризли, он схватил ее в объятия и принялся яростно целовать. Несмотря на то, что это было скорее наказание, чем ласка, Елена с готовностью приоткрыла рот, впуская внутрь его горячий язык. Внезапно успокоившись, он принялся целовать ее уже нежно, все ближе и ближе приближаясь к груди. Елена так по нему стосковалась, что была не в состоянии возражать, и покорно принимала его ласки. Он воспаленным взглядом обвел небольшой салон самолета. – Черт! Здесь нет даже дивана! Эти слова привели Елену в чувство. Дернувшись, она освободилась из его цепких объятий. Раздался голос пилота, предупреждающий о посадке, и Сальваторе вынужден был выпрямиться, опустив руки. Пристегнувшись сам и пристегнув Елену, он выглянул в окно, под крылом которого проносились бескрайние пастбища Оклахомы. Ковбои огромных стад задирали головы и провожали самолет обеспокоенными взглядами. – Чье это ранчо? – Елену впечатлили огромные просторы непаханной земли. – Джереми. Он разрешил мне жить здесь столько, сколько будет нужно. Приземлившись на длинной бетонной полосе, самолет аккуратно подъехал к пыльному Range Rover с открытым верхом. За рулем сидел мужчина в клетчатой рубашке и ковбойской шляпе на голове. Он был в пыли от пят до самой макушки. Елена с нарочитым недовольством спросила у Сальваторе: – И что дальше? Ты считаешь, что мой наряд пригоден для путешествий по пыльной степи? Он окинул взглядом ее легкую шелковую блузку и льняные брюки. – Нет. Но выбора у тебя все равно нет. Так что садись и постарайся не дышать. Приедем на ранчо, и я подберу тебе что-нибудь более подходящее. После пяти минут езды по пыльной дороге Елена стала такой грязной, что даже моргала с трудом. Приняв душ, она почувствовала себя немного лучше, но все равно ей казалось, что на зубах скрипит пыль. Выйдя из ванной, прилегла на постель, решив немного отдохнуть, и незаметно заснула. Пришедший следом за ней Деймон долго смотрел на нее, потом убрал у нее с лица еще не просохшие волосы, вздохнул и вышел, не решившись разбудить. На следующий день за завтраком, с трудом дождавшись, когда Елена допьет кофе, взял в свою руку ее тонкую ладонь и тихо сказал: – Елена, я люблю тебя и прошу стать моей женой. Она недоверчиво посмотрела на Сальваторе. – Что ты сказал? Видимо, в ее голосе прозвучало такое изумление, что он посуровел и на скулах проступил темный румянец. – Я сказал: я тебя люблю и прошу стать моей женой. – И тебе все равно, что я полгода жила у Стефана? – Мне плевать на сотни Стефанов. Я хочу, чтобы ты была моей. Елена задумчиво заметила: – Вот что делает конкуренция. Ты ведь не хотел жениться. Ни на мне, и ни на ком. Но стоило объявиться конкуренту, и вот результат. Для тебя катастрофический. Деймон схватил ее за локти и зло встряхнул. – У меня такое чувство, что ты меня просто-напросто не слышишь. Я тебя люблю! Елена скептически приподняла ровную бровь. – И когда ты это понял? Прикрыв глаза, будто вспоминая, он с силой произнес: – Наверное, сразу, когда увидел тебя в ресторане, такую тоненькую, сияющую от какого-то только тебе одной ведомого счастья, с такой прелестной улыбкой. Просто не мог признаться в этом даже самому себе. И боялся, что это просто мираж, наваждение, готовое исчезнуть в любое мгновенье. И ты в самом деле исчезла, пусть и по моей глупости. Я жутко злился, но понял, что жить без тебя не смогу. Хоть и пытался, не отрицаю. Но теперь я все понял и снова прошу тебя стать моей женой. Или ты предпочитаешь быть любовницей Стефана? Елена с прищуром посмотрела на него. У Сальваторе был такой измученный, даже затравленный вид, что она заколебалась. Может быть, все-таки сказать ему о ее истинных взаимоотношениях со Стефаном? Прерывая ее сомнения, зазвонил сотовый, и Деймон резким движением вытащил его из кармана. Выслушав сообщение, свирепо бросил: – Вот черт! Часть стада прорвала изгородь и ушла на пастбище соседей. Мне придется ехать на помощь – здесь слишком мало ковбоев, чтобы они смогли справиться в одиночку. – И сердито приказал: – Жди меня здесь! Я вернусь сразу, как закончим. Он широкими шагами подошел к своему жеребцу, мирно ожидающему у коновязи, одним прыжком взлетел ему на спину и унесся в сторону пастбища. Елена как зачарованная смотрела Деймону вслед. Ее заворожила его ловкость и сила, неощущаемые в комфортной городской жизни. Когда он скрылся из глаз, она прошептала: – Как в крутом вестерне! Лихой ковбой мчится на выручку! Сплошная романтика. Но что же делать мне? – прекрасно понимая, что это кокетство чистой воды, и что в ее жизни все уже решено. Загнав с помощью Тима на территорию ранчо последнего особо непокорного бычка, Сальваторе рванул к дому. Почему-то на душе было гнусно почти так же, как в тот день, когда он обнаружил исчезновение Елены. Но отсюда-то куда ей деться? Не пойдет же она пешком, да и Кенни с Авророй, служанки на ранчо, не дадут ей уйти. Так почему же он так тревожится? Нет, надо сделать все, чтобы она согласилась на брак с ним и обвенчаться здесь же, в маленькой церквушке по соседству. Тогда его жизнь станет если не легче, то уже спокойнее – наверняка. Он не то чтоб боялся Стефана, но, как разумный человек, признавал имевшуюся опасность. Вероятность того, что Стефан захочет вернуть Елену, существовала, и пренебрегать ею не следовало. Уже на подъезде к дому Сальваторе услышал мерный гул большого самолета. У него обмерло сердце. Откуда здесь самолет? Неужели их выследил Клейтон? Пришпорив коня, он галопом помчался на взлетную площадку. До нее оставалось треть мили, когда в воздух плавно взмыл длинный лайнер, и, сделав полкруга над домом, улетел на восток. У Сальваторе защипало глаза, и на сердце образовалась черная пустота. Итак, Елена не поверила ему. Он не смог убедить ее в искренности своих чувств. Она предпочла ему мешок с деньгами. Он бросил поводья, но Рэнди по инерции продолжал бежать к взлетной полосе, все замедляя и замедляя шаг. Наконец конь остановился и вопросительно зафыркал, требуя указаний. Сальваторе автоматически потрепал жеребца по шее, успокаивая, и тоскливо думая, что напрасно отправил отсюда свою Сессну. По крайней мере, мог бы пуститься в погоню. Что было бы дальше неизвестно, но любое действие все же лучше этого безнадежного бездействия, на которое он обречен сейчас. Внезапно из небольшой рощицы показалась девушка в легком светлом платье. Слезы мешали Деймону смотреть, и ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы неясный силуэт принял очертание Елены. Слетев с коня, он бросился ей навстречу. Схватив, закружил вокруг себя, не обращая внимания на ее вопли: – Отпусти! Ты мне все ребра переломаешь! Наконец, поставив ее на землю, он принялся покрывать поцелуями ее лицо, несвязно приговаривая: – Ты не уехала с ним! Ты осталась со мной! Елена, задыхаясь от его требовательных объятий, попросила: – Деймон! Успокойся! Пойдем в дом, нам нужно поговорить. Но Сальваторе решительно не хотел успокаиваться. Переход от безнадежности к радости был так силен, что внутри у него взрывались какие-то фонтанчики, требующие немедленного выхода. Усадив Елену на Рэнди, он запрыгнул сзади и погнал жеребца к дому, продолжая целовать ее в шею. У дома снял девушку с седла и, мимоходом закинув уздечку на коновязь, внес в дом. Не обращая внимания на робкие протесты, занес в спальню и принялся раздевать, продолжая целовать с все возрастающим напором. Елена поняла, как истосковалась по его ласковым рукам. Сопротивляться не хотелось, хотя и нужно было бы сначала поговорить. Но она была не в состоянии возразить ни слова, лихорадочно гладя его твердые мускулы и призывно изгибаясь. И только потом, отдыхая в его объятиях и положив голову на его крепкую грудь, Елена вдруг выпалили: – Стефан мой отец. Я, как выяснилось, мисс Клейтон. Сальваторе вздрогнул. – Как это может быть? Ты никогда мне об этом не говорила. – Потому что и сама не знала. Мама рассказывала мне, что давным-давно сбежала от мужа, но не говорила, кто был этот муж. А я не спрашивала. Не могла же я предполагать такое! Деймон уныло засвистел похоронный мотив. – Понятно. И что теперь мне делать? Вряд ли Стефан позволит мне жениться на его единственной дочери. Елена фыркнула. – Ну, насчет единственной сильно сомневаюсь. У него есть внебрачные дети. К тому же в этом деле и я значу что-нибудь. Приподнявшись на локте, Сальваторе пытливо заглянул ей в лицо. – Означает ли это, что ты принимаешь мое предложение? – Ну, если тебя не смущает то, что ты станешь зятем самого мистера Клейтона, то да. Дей как-то смешно пошмыгал носом. – Если честно, это меня не смущает, а пугает. Причем до полусмерти. Представляю, сколько всего мне придется выслушать. Надеюсь, теперь на юге не порют на конюшне провинившихся? – Ничего об этом не слышала. Но, если ты боишься… Он с силой прижал ее к себе. – Ничего я не боюсь. Но твой отец наверняка велел тебе передать мне какие-то распоряжения? – Естественно. Он был бы не Стефаном Клейтоном, если бы вел себя по-другому. Он предупредил, что ждет тебя для официального разговора. Ну, что будет, если мы не появимся, представляешь сам. Сальваторе дурашливо замычал. – Да уж, представляю. А я-то надеялся на тихую быструю свадьбу в соседской церквушке. Не выйдет, как я понимаю. Елена тихонько вздохнула, соглашаясь с ним. – Мне тоже гораздо больше понравилась бы скромная свадьба. Но отец этого не позволит. Рука Сальваторе медленно поползла вниз. – Ну, поскольку меня заставят до свадьбы поститься по меньшей мере месяца три, давай сделаем сейчас хотя бы небольшой запас? Его руки так откровенно показывали, что это за запас, что Елена невольно засмеялась. Но не протестовала, поэтому из спальни они вышли только на следующее утро, да и то после нескольких настойчивых сообщений Кенни о том, что завтрак давно стынет на столе, и что на взлетной полосе стоит готовый к отлету прибывший ранним утром самолет. Поцеловав Елену в последний раз, Сальваторе встал с постели, чувствуя себя на удивление живым. Спросив у Елены, пойдет ли она в ванную, получил ответ – после тебя, и отправился приводить себя в порядок. Приняв душ и побрившись, вернулся в спальню, и хотел было сказать Елене, что ванная свободна, но вовремя заметил, что она крепко спит. Присев на кровать, невесомо обвел чистые контуры ее лица, и счастливо вздохнул. Конечно, впереди еще много сложностей, и главная из них – объяснение со Стефаном, но все же они утрясли все свои недоразумения. А это главное. Елена спала так сладко, что Деймону ужасно не хотелось ее будить. Решив, что за пару часов ничего страшного не случится, пошел в столовую. Окинув непритязательную деревенскую комнату придирчивым взглядом, кисло усмехнулся. Да уж, после родового особняка Клейтонов Елене здесь наверняка все кажется слишком убогим. Хотя она всю жизнь прожила небогато, если не сказать хуже. В самом деле, что заставило ее мать сбежать от такого мужа, украв, по сути, дочь? Хотя он и без того знал ответ, Клейтон непременно отобрал бы Елену у непокорной жены.