Двойное похищение

Неспешно позавтракав простой деревенской пищей, главным ингредиентом которой было мясо, Сальваторе пошел к самолету. Реактивный лайнер с фирменными знаками Клейтона на борту был из последней серии Боинга для внутренних авиалиний. Завидев Деймона, ему навстречу спустился капитан в форменном кителе. Приложив руку к фуражке, представился: – Том Харпер. Мистер Клейтон прислал самолет за своей дочерью и мистером Сальваторе. Думаю, это вы и есть. Коротко кивнув в ответ, Деймон подтвердил предположения капитана: – Вы правы. Но мисс Клейтон еще спит. Она несколько устала. Харпер не смог сдержать понимающей гримасы. Не догадаться, отчего молодая здоровая женщина спит посреди белого дня, мог только невинный младенец. С укором посмотрев на Сальваторе, заметил: – Мистер Клейтон ждет нас не позднее пяти часов дня, сэр. Сальваторе пожал плечами. – Будить Елену я не буду. Пусть выспится. Капитан учтиво посоветовал: – Конечно. Пусть отдохнет. Не будите. – И с откровенным предупреждением посмотрел на собеседника. Тот кивнул головой и пошел в дом, размышляя, выполнить или нет данный ему совет, или все таки разбудить Елену? Но не для того, чтобы ехать к ее отцу, а для других, куда более приятных дел? Но сомневаться Деймону пришлось недолго, Елена уже сидела в столовой, свежая и опрятная, с влажными после душа кончиками волос. Перед ней суетились обе служанки, уговаривая съесть то одно, то другое. Покачав головой, Сальваторе подошел к столу. – Вижу, ты уже готова. В его голосе звучала то ли ревность, то ли сожаление, и Елена вопросительно приподняла бровь. – Да, почти. Вещей, как ты понимаешь, мне складывать не нужно. Сделав вид, что камень в свой огород он не заметил, Деймон взял со стола бутылку минеральной воды и отпил прямо из горлышко, заслужив неодобрительный взгляд Кенни. Поскольку у самого Сальваторе своих вещей здесь тоже не было, они направились к самолету налегке. По дороге он набрал по сотовому номер Джереми. – Слушай, друг, я улетаю. Да, все в порядке, помирились. Правда, тут возникла еще кое-какая проблема, но, думаю, что она преодолима. Под скромным определением «проблема» был явно зашифрован Стефан Клейтон, и Елена иронично посмотрела на своего спутника. Вряд ли ее отца можно было квалифицировать столь однозначно. Но, с другой стороны, что Стефан Клейтон может возразить против кандидатуры Сальваторе? Деймон богат, или, скорее, на фоне Клейтона, состоятелен, не женат, и вообще не замечен ни в каких особо неприятных историях. Будто прочитав ее мысли, Сальваторе с неприязненной гримасой признал: – По сравнением с Клейтоном я напоминаю бедную церковную мышь. Насколько все было бы проще, если бы ты оставалась обычной мисс Гилберт! Точно такая же мысль посетила и Елену. Но, не желая говорить о сложных отношениях между родителями, она тихо заметила: – Отец, конечно, сильно недоволен твоим поведением, Деймон. Боюсь, тебе придется туго. Сальваторе хрипловато засмеялся. – Туго? Да он меня как минимум четвертует. Единственное, что меня несколько успокаивает, что в результате всех пыток мне отдадут тебя. Это смягчает предстоящее мне испытание. Елена, с трудом уговорившая донельзя сердитого отца не увозить ее с ранчо, не считала точно так же, но ободряюще улыбнулась Деймону. К чему портить ему настроение еще больше? В самолете ухоженная стюардесса тут же подала им прохладительные напитки. Сверкая белоснежной улыбкой, предложила: – Может быть шампанское? Коньяк? Виски? Сальваторе отказался. – Нет уж. Хочу иметь ясную голову. Чувствую, что впереди у меня крайне тяжелый день. Елена с любопытством посмотрела на него. – А что бы сделал, если бы вовремя узнал, что Клейтон – мой отец? Сальваторе посмотрел в окно. За ним медленно и торжественно плыли сероватые облака. К сожалению, на них ничего не было написано, и он уныло повернулся к Елене, глядящей на него со всё той же чертовщинкой во взгляде. – Понятия не имею. Возможно, как полагается, пришел бы к нему за разрешением ухаживать за тобой. А, может быть, так же украл. Надеюсь, ты не против? – Не знаю. Поначалу, признаюсь, я жутко испугалась. Но потом, когда я увидела, что это ты, мое отношение изменилось. Сначала была досада, и потом… Она запнулась, и Деймон ее поторопил: – И что потом? Ты поняла, что тоже любишь меня? – Я это поняла давным-давно. Как ты думаешь, почему я согласилась жить с тобой при моем пуританском воспитании?! Его глаза засияли, и он медленно поднес к губам ее ладонь, обещая взглядом нечто гораздо большее, чем тривиальный поцелуй. Она отняла у него свою ладонь и взмахом ресниц указала на суетящуюся в углу стюардессу. – Не забывайся! В ответ он только хмыкнул. – На таком лайнере обязательно должна быть спальня. Пойдем туда? Нам же надо отдохнуть перед встречей с твоим отцом. Мне так точно. – Вот и иди туда. Только один. Мне нужно сделать передышку в том, что ты называешь отдыхом. Кстати, мы уже подлетаем, так что советую собраться с мыслями, чтобы аргументировано объяснить отцу, с какой целью ты меня похитил. Сальваторе сердито пробурчал: – Что я буду ему объяснять? Он что, не мужчина, и не понимает, чего я хочу? Елена сердито погрозила ему пальцем, но сказать ничего не успела: стюардесса попросила их пристегнуть ремни. Лайнер плавно пошел на посадку, и через несколько минут шасси мягко коснулись земли. Едва самолет остановился, как к входу подъехал трап и двери распахнулись. Как и предполагал Сальваторе, внизу их ждал лично мистер Клейтон. На нем был легкий летний костюм, но у Деймона возникло паронормальное ощущение, что на Стефане Клейтоне стальные латы, и сейчас ему предстоит по меньшей мере рыцарский поединок. Без улыбки поздоровавшись, Клейтон проигнорировал протянутую Сальваторе раскрытую ладонь, и королевским взмахом руки указал на ожидающий их лимузин. Под натянутое молчание все устроились в салоне, отгороженном от водителя звуконепроницаемой перегородкой. У мистера Клейтона был такой суровый вид, что Елена, задав пару вопросов о матери, замолчала и принялась смотреть в окно на парк, мимо которого они проезжали. Через десять минут лимузин остановился подле входа в дом, и Деймон машинально отметил, что весь его нью-йоркский особняк разместился бы в одном крыле этого скромного домика. Пройдя под внушительным портиком, они оказались в вестибюле, по полу которого разбегались разноцветные зайчики, проникавшие в витраж над дверями. Миссис Клейтон ждала их внутри. Обняв дочь, испытывающе посмотрела на Сальваторе, учтиво ей поклонившегося. Мистер Клейтон, все так же хмурясь, кивком головы послал его вперед, на боковую лестницу, и Сальваторе, ощущая непривычную стесненность в груди, взбежал по ней наверх. Женщины остались внизу, обеспокоено глядя вслед мужчинам. – Пойдем в гостиную? – мать оглянулась вокруг, будто боялась соглядатаев. Но вокруг никого не было. – Лучше ко мне. Или к тебе. – Конечно, лучше к тебе. Елена кивнула головой. Мать делила апартаменты с отцом, потому что тот категорически был против раздельных спален. Возможно, наскучался за годы разлуки, а, возможно, просто хотел, чтобы жена была всегда под рукой. Они пришли в комнаты Елены, и устроились в ее гостиной на широкой кушетке с большими мягкими подушками. Положив руку на ладонь дочери, миссис Клейтон с сочувствием спросила: – Ты в самом деле любишь Деймона Сальваторе, дорогая? Елена не сочла возможным юлить: – Конечно, мама. Должна признаться, что я прожила с ним два года. Это было очень хорошее время. Единственное, что меня смущало, что он ничего не говорил мне о своих чувствах. И его долгожданное признание в любви сделало меня по-настоящему счастливой. Миранда с удовлетворением кивнула головой. – Надеюсь, больше в вашей жизни испытаний не будет. Хотя отец, конечно, сейчас вытянет из него все жилы. Надеюсь, это пойдет Сальваторе на пользу. Поступать так, как поступил он, увозя тебя неизвестно куда, верх глупости. Представляешь, как мы волновались! Стефан до сих пор вне себя от злости! Елена позвонила в серебряный колокольчик. На вопросительный взгляд матери пояснила: – Ужасно хочется чаю. От волнения, наверное. Утром я плотно позавтракала. Получив заказ, молоденькая горничная умчалась, а Миранда с мягкой усмешкой заметила: – К подобному образу жизни легко привыкнуть, не находишь? Дочь обвела рассеянным взглядом богато обставленную комнату. – Ну да. – Ты не жалеешь о том, что выросла если не в бедности, то около того? Елена с удивлением уставилась на мать. – Конечно, нет, мама! С чего ты это взяла! Здесь же живешь как в тюрьме! И выйти можно только под охраной! Нет уж, такая жизнь не по мне! В Атланте было здорово! Я была как все, и у меня было множество друзей! А здесь я чувствую себя арестанткой. – Вот и у меня такое же чувство. Но, боюсь, мне-то уже никуда отсюда не деться. Тебе легче – ты можешь отсюда уехать. С Сальваторе или без него, неважно. Елена порывисто обняла мать. – Мама, а что мешает это же сделать тебе? Отец же не может удерживать тебя здесь силой. – Просто я люблю его, Елена. Надеюсь, что и он любит меня хотя бы вполовину того, что говорит. К тому же появилась и еще одна причина, почему я не могу отсюда уехать. В глазах дочери появилось сначала удивление, потом понимание, и Миранда кивнула: – Ну да. Через полгода у тебя появится брат или сестра. Если, конечно, все пойдет хорошо. Лет-то мне уже немало. Елена яростно заявила: – Почему что-то должно пойти не так? Здоровье у тебя хорошее, ты всегда вела здоровый образ жизни. А что касается твоего возраста, то в наше время женщины в этом возрасте рожают своего первого ребенка. И все бывает хорошо. Медицина, Слава Богу, не стоит на месте. Миранда улыбнулась с некоторой долей самоиронии. – Стефан говорит мне тоже самое. Но это не утешает, знаешь ли. Но надеюсь, что все и в самом деле будет хорошо. Ну вот и наш чай. Горничная, миленькая пухленькая мексиканка, внесла поднос с небольшим фарфоровым чайником с кипятком, чайничком для заварки, двумя чашками и большой тарелкой с соблазнительно пахнущей домашней выпечкой. Составив все на чайном столике красного дерева, она сделала книксен и почтительно спросила: – Не нужно ли еще чего-нибудь? Елена сдержанно попросила: – Сообщите нам, пожалуйста, когда из кабинета отца выйдет мистер Сальваторе. Горничная кивнула головой, еще раз сделала книксен и поспешила выполнить поручение. Налив чаю себе и матери, Елена подала Миранде чашку и принялась молча пить чай, внимательно прислушиваясь к звукам в коридоре. Внезапно хихикнув, спросила у Миранды: – Мама, ты не знаешь, на нашей конюшне еще порют провинившихся? – Как в начале прошлого века? Неужели ты думаешь, что твой отец распорядится высечь твоего жениха, своего будущего зятя? Не думаю, что Стефан на это пойдет. Хотя и считаю, что Сальваторе вполне заслужил добротную порку. Елена отрывисто вздохнула, но возразить не решилась. Она до сих пор помнила тот ужас, который испытала во время похищения. А что же в это время пережили ее родители? Тем более беременная мать? Хорошо, что все обошлось, но гнев Стефана Клейтона вполне оправдан. Но время шло, а в доме не было слышно ни шороха. Елена вконец извелась. – Боже мой! Что там отец делает с Деймоном? Может быть, мне стоит вмешаться? Миранда отрицательно взмахнула рукой. – И не вздумай! Эти южные джентльмены такие щепетильные! Если ты дашь понять, что они не хозяева в собственном доме, жди беды! Их хрупкое «эго» этого не выдержит! Пожав плечами, Елена отвернулась. Да уж, хорошо, что Деймон не принадлежит к этим так называемым «южным джентльменам»! Прошел еще час, и она, не выдержав, решительно встала и пошла к отцовскому кабинету. Миранда даже не пыталась ее отговорить. Но не успела Елена пересечь холл, чтобы подняться по лестнице в другое крыло здания, как ей навстречу спустилась запыхавшаяся горничная. – Мисс! Сеньор вышел из кабинета! – от волнения она даже изъясняться стала по-испански. – Он идет сюда! Вслед за ней широкими шагами по лестнице сбежал Сальваторе. Не обращая внимания на горничную, он подхватил Елену и неистово завертел вокруг себя. У девушки закружилась голова, и она была вынуждена вцепиться в его плечи, закрыв глаза. Быстро поцеловав Елену в губы, Деймон гордо заявил, не скрывая торжества: – Ты теперь моя! Хотя, признаю, это было более чем трудно. У твоего отца тяжелый нрав, любовь моя. Елена в ответ насмешливо переспросила: – Тяжелый нрав? И ты не можешь подобрать для определения его характера слова поточнее? Деймон коротко хохотнул. – Могу. Но, поскольку мы теперь родственники, то не буду. Он мне почти отец, а отцов нужно уважать. Хотя про моего родного отца он, как выяснилось, знает множество пикантных подробностей, и сравнивает меня с ним. Честно говоря, мне стоило большого труда держать свои мысли при себе и не вступать с ним в пикировку. Но у меня была благородная цель, и ради нее я вытерпел все. Елена прекрасно представляла, что мог в праведном раже наговорить Стефан, и успокаивающе поцеловала Деймона в щеку. Это произвело самый неожиданный эффект. Он выпустил ее из рук и сделала шаг назад. Сухо попросил: – Дорогая, не делай этого до свадьбы! Хотя она и назначена на ноябрь, но до нее еще целый месяц. Не знаю, как я его переживу. Мне велено отправляться в Нью-Йорк и приехать сюда только за пару дней до торжества. Да и то остановиться в гостинице в Джексонвилле, а не здесь. В общем, сплошной экстрим, но зато я сегодня же могу подать объявления о помолвке во все газеты. Елена пораженно спросила: – Но как тебе удалось добиться всего месячного срока? У Сальваторе глаза загорелись хищным блеском. – Просто я намекнул твоему отцу, что он вполне может стать дедом, гм, несколько раньше положенного срока, и попросил не затягивать помолвку. Елена покраснела. Почему-то эта возможность не приходила ей в голову, но Деймон был прав, они не думали предохраняться. Решив оставить опасную тему в стороне, перевела разговор: – Но неужели ты не будешь приезжать к нам хотя бы на выходные? Или не хочешь ссориться с отцом? – Приеду, конечно. Но ты представляешь, какая это будет для меня мука? Нам же не разрешено встречаться наедине. Елене стало смешно, в голосе Деймона и впрямь слышалось подлинное страдание. Тихо пообещала: – Деймон, в парке столько укромных уголков, что всегда можно найти один, где нас никто не увидит. Встрепенувшись, он быстро попросил: – Может быть, ты покажешь мне парк прямо сейчас? Видит Бог, мне чрезвычайно нужна хотя бы краткая передышка. После обеда встречаются наши адвокаты и начинают обсуждать пункты брачного договора. Елена удивилась. – А нам нужен брачный договор? Сальваторе пренебрежительно передернул плечами. – Это идея твоего отца, а не моя. Я вообще отказался от твоего приданого. Но мистер Клейтон в свойственной ему высокомерной манере заявил, что приданое он дает тебе, а вовсе не мне. Так что составлять договор будут наши юристы, а подписывать – мы с тобой. – Остается надеяться, что он будет достаточно к тебе лоялен. Деймон проникновенно заглянул ей в глаза. – Мне все равно. Главное, чтобы ты, наконец, была со мной. Знаешь, прожить два года в раю, а потом в одночасье его лишиться, это уж слишком. И я не знаю, как пережить этот месяц. Боюсь, что для меня он будет длиться дольше, чем столетие. Елена тихо призналась: – Для меня тоже. Деймон сделал порывистый шаг к ней, намереваясь обнять, но тут горничная испуганно прошептала: – Осторожнее! Сюда идет мистер Клейтон! Они замерли, и вовремя, – по лестнице спускался Стефан. Вид у него был сердитый и озабоченный. – Ну, Елена, если ты и в самом деле решила выйти замуж за этого идиота… Деймон перевел на нее умоляющий взгляд. Почувствовав его неуверенность, Елена широко улыбнулась и твердо заявила: – Да, папа. Скривив губы в неодобрительной усмешке, мистер Клейтон согласился: – Ладно. Но я настаиваю на полугодовой помолвке. Содрогнувшись, Сальваторе возопил: – Но мы же договорились на месяце, сэр! Стефан холодно возразил: – Ни о чем мы не договорились. Это вы сказали, что свадьба будет через месяц, но я-то на это не соглашался. И по здравом размышлении мне не кажутся существенными приведенные вами доводы. Елена решительно вмешалась: – Папа, у меня такое чувство, что замуж выходишь ты, а не я. Я считаю, что свадьба должна быть через месяц. Мистер Клейтон хотел было возразить, но появившаяся в холле Миранда заметила не менее решительно: – И я тоже считаю, что свадьба должна быть не позднее, чем через месяц. Неизвестно, что там может случиться через полгода. Побледневший Стефан захлопотал вокруг жены: – Конечно, конечно, если ты хочешь. Но я уверен, что и через полгода у нас все будет прекрасно. Ничего не понявший из этой семейной перепалки Деймон тем не менее с облегчением вздохнул. Елена, взяв его под руку, проворковала: – Папа, нас давно ждет обед. Надеюсь, ты не против? Мистер Клейтон, все еще похожий на нашкодившего щенка, быстро кивнул головой. – Конечно. Пошли, дорогая? – И, обхватив жену за талию и крепко прижимая ее к себе, повел в столовую, будто опасаясь, что она исчезнет по дороге. Поданные блюда были достойны высших похвал, но Сальваторе даже не обратил внимания на то, что ел. Все его мысли были заняты только Еленой, сидевшей с ним рядом. Порой он поглядывал и на мистера Клейтона, трогательно ухаживающего за своей женой, и проклинал тот день, когда вздумал наврать Елене про несуществующую командировку. Если бы в тот день дверь в квартиру мистеру Клейтону открыл он, то они с Еленой давно были бы женаты. Но, – признал он, решив быть честным с самим собой, – тогда он никогда бы не узнал, насколько нужна ему мисс Гилберт, или вернее, мисс Клейтон. А вдруг он повторил бы свою ошибку позднее и с более фатальными последствиями? У него по спине пробежал холодок самого настоящего ужаса, и он решил, что все, что сделано, сделано к лучшему. После обеда он надеялся прогуляться по парку вместе с Еленой, но непреклонный мистер Клейтон заявил, что юристы прибыли, и им нужно обсудить условия брачного договора. Как Сальваторе ни утверждал, что вполне доверяет мнению компетентных юристов, будущий тесть заставил его принять участие в обсуждении. Команда юристов осталась и на ужин, поэтому Деймону даже пару слов не удалось сказать Елене наедине. Спать его уложили в какой-то дальней комнате, из которой пробраться в покои Елены нечего было и думать. С утра он и мисс Клейтон подписали подготовленный командой юристов брачный договор, и мистер Клейтон с дьявольской усмешкой отправил будущего зятя в Нью-Йорк на своем самолете. Сцепив зубы, Деймон на прощанье целомудренно чмокнул невесту в щечку, стараясь не обращать внимания на скептическую гримасу будущего тестя. Миссис Клейтон пролила бальзам на его невидимые, но от этого не менее болезненные раны, пригласив в гости в ближайший уик-энд. Поспешно согласившись, Деймон бросил прощальный взгляд на Елену и улетел, напрасно убеждая себя, что месяц это не очень долго.