Led to nothing Repeat it in my mind Led to nothing If only I was born another time Hell is still overburdened I must stand and wait in line Hell is still overburdened How have I been so determined malign? © Disturbed - Overburdened
Вода, повсюду вода. Она стекала по рукам и ногам, текла по голове и прямо из полного крови и песка рта, заставляя едва ли не задыхаться. Онемевшие руки с трудом цеплялись за теплый песок, нагретый ослепляющим солнцем. Рассеченные ладони обжигало, но выбора не было – рывками, один за другим, он из последних сил пытался выбраться из водяных пут, медленно ползя по берегу. Он. Как меня зовут?.. «…Я ведь так и не нашел твоё имя…» Адская боль в груди, словно сотни игл разом вонзились в сердце. Вздох. Второй. С трудом вбирая воздух, Сталкер наконец встает на рыхлую землю. Едва удерживаясь на отбитых ногах, он делает первый шаг – неудачно. Вновь окровавленные руки опираются на песок, вновь попытка встать. Внезапный сильный кашель, раздирающий легкие, вынудил забыть о подъеме, приступом заставляя скорчившись сжаться на берегу. Берегу. Проклятая вода… – «…Но как он попал к нему в камеру? – А я знаю?! Тварь не дышит, это главное. Дорнактен нас за такое… – Сбросим синего в реку… скажем, что сбежал…» Стоны. Наконец вставшему напомнила о своем существовании спина. Тугая боль меж лопаток не позволяла разогнуться и выпрямиться. Сгорбившись, Ночной Охотник поплелся вперед, совершенно не ведая, куда идет. Лишь одно сейчас управляло им – стойкое желание убраться с палящего солнца. Подальше, в тени деревьев, в прохладу. Хотелось просто упасть, упасть и не вставать, никогда больше не подниматься. Так просто – не нужно будет страдать, идти. Идти. Как я сюда попал?.. – «Мирана велела… Селемене… Ан-Домир… Ты согласен?» Спотыкаясь, натыкаясь на деревья, Сталкер брел по лесу. Он изредка хаотично озирался по сторонам, словно слышал что-то, но потом вновь утыкался взглядом в землю и продолжал идти. Сломанное крыло, повиснув, волочилось за ним, оставляя на рыхлой глине кровавый росчерк. – «МАРИОНЕТКА!» Охотник покачнулся, как от удара. Он схватился за дерево, дабы не упасть, но тут же отдернул руку, почувствовав что-то мерзкое, липкое. На миг ему показалось, что дерево покрыто тонкой черной паутинкой, вызывающей в памяти какие-то болезненные образы. Сбилось дыхание. Почувствовав, что по телу что-то течет, Сталкер дрожащей рукой провел по груди – вскипающая смола жирным пятном потянулась с ладони. Помотав головой, он взглянул снова – ничего. Кровь, просто кровь. Вокруг странным образом сгущался непроглядный туман. Туман с невыносимым запахом гари. Что-то сверкнуло впереди. Солнечный блик, огонь чьих-то глаз или вспышка факела? Глаз. Пара зеленых глаз… Невиданной красоты синий кристалл. Камень на вершине дивного скипетра. Его сияние очаровывало, сковывало, заставляло смотреть и смотреть. Какое чудо… – «…Это было проще, чем я думал…» Презрительный смех… И еще, и еще… Кристалл, прекрасный как сама ночь, луна и звезды… Вспышка изумрудных очей… Он чувствовал, что слабеет. Ватные, непослушные ноги напрочь отказывались шагать ровно. Сталкера трясло, его била крупная дрожь. Вновь мерзкая смола. Она покрывает всё тело, она жжет, медленно течет нескончаемым потоком. Стойкое желание отодрать ее, разорвать липкую сеть доходило до абсурда – всё больше хотелось сдирать с себя кожу, отрывать её, чтобы еще больше полилась кровь – всё ради того, чтобы избавиться от сводящего с ума наваждения. Кто-нибудь… – «…Твоя жена не реальна. Она умерла много лет назад…» Пепел. Символ смерти. Он не заметил, как оказался на земле, охотно принявшей его в свои объятия. Сталкер из последних сил старался держаться, смотрел куда-то вдаль, на слепящее солнце. Дышать всё тяжелее, в голове мутнело. Как же тяжело поднять веки, открыть глаза… Голоса… Очередная иллюзия, обман? Оставьте в покое. Оставьте, оставьте, оставьте… Шаги… Быть может, то просто кошмарный сон? Как легко взять и сделать всё фальшивкой. Да, быть может, всё хорошо, покой и безопасность. Дурной сон, где ты вот-вот готов проснуться… Проснуться в могиле. – «... Тебе не показалось, Лира. – Как он сюда попал? Сбежал? – …Сильно же они его покалечили… Помогите мне… – …Впереди дом… Егерский судя по всему… Давай туда… – Скользкий, зараза, весь в воде… – …Неужто с реки?..» Оставьте…***
– Заперто! – чертыхнулась Лиралей, безуспешно дергая за дверную ручку. – Разойдитесь, – приказал Свен, аккуратно кладя заляпанного кровью Баланара на траву. Луна преградила ему путь. – Мы не можем просто так взять и вломиться в чужой дом! Почти не прикладывая усилий, мятежный рыцарь отодвинул девушку рукой. – У нас нет другого выхода, – железным тоном ответил он, наваливаясь на дверь. – Если мы не поможем Охотнику, в мире станет на одного такого меньше. Дверь со скрипом рухнула и, поспешно подняв Баланара, Свен ввалился внутрь. Бегло осмотрев устройство хижины, мужчина решил отнести монстра на второй этаж, предположив, что спальня там, или, по крайней мере, одинокая кровать. Лиралей, ворвавшаяся в дом следом за рыцарем, побежала по комнатам, роясь в шкафах, тумбочках и различных ящиках. – Я постараюсь найти что-нибудь! – перекрывая грохот, крикнула она. – У нас ничего нет, никаких лекарств… Луна, велев Нове остаться снаружи, также последовала внутрь. – Почему мы должны помогать ему? Он – враг людей. Преступник, убийца! – раздраженно воскликнула всадница Селемене. – Казнь в храме богини уже ждет его! Так к чему спасать его никчемную жизнь? Некоторое время спустя, сверху спустился Свен, вытирая запачканные кровью руки какой-то тряпкой. – Лира! – окликнул он. – Нашла что-нибудь? Лучница выбежала в прихожую с несколькими склянками в руках. – Только это, – кивнула она на сосуды. – Несколько слабых обезболивающих и одно, вроде бы, от заражения, но я… – Поднимись туда и займись делом! – перебил рыцарь, в то же время случайно замечая небольшой зеленый пергамент на палочке, лежавший на полу. - А это что? Нагнувшись, он подобрал и развернул необычный предмет, тут же узнавая его. – Откуда здесь это? – спросил он, с подозрение взглянув на лучницу. Та замялась, уставившись в пол. – Это лежало… Рядом с ним. Ну, когда он… – Лиралей прервалась, не в силах подавить комок в горле. Свен вздохнул и протянул предмет девушке. – Быстрее, отправляйся наверх! – Но если… – Никаких «если»! - рявкнул Свен. – Залей всё ему в пасть. А пергамент разверни и зажги там свечу, она несгораема. Поставишь рядом. Живо! Лиралей, едва не уронив свою ценную ношу, помчалась на второй этаж. Луна, наблюдавшая за всем этим, лишь презрительно поджала губы. – Ты так и не ответил на мой вопрос, рыцарь. Свен подошел к ней почти вплотную, грозно уставившись на девушку сверху вниз. – Мне наплевать, что ты там себе думаешь, всадница, – гневно заговорил он, – но Охотник сражался с нами бок о бок, шёл вместе с нами почти до самого конца и верно вел нас, хоть и вел туда, где нас ждала засада. Он рисковал своей жизнью точно так же как и мы! Он – наш боевой товарищ, и мне нет дела до твоих личных счетов с ним. Разберетесь, когда он встанет на ноги. – Ты хоть понимаешь, что начнут говорить люди вокруг, узнав, что ты помогал Сталкеру? – зло прошипела Луна. – Ты… – Общество насквозь прогнило! Пустые, фальшивые, глупые слова! Мой клинок – вот мой аргумент! – взорвался Свен. – И я буду поступать так, как считаю правильным Я, а никто другой! Язык всегда острее меча, но только до тех пор, пока меч до него не доберется… – Баланар – отныне мой пленник, и если ты против, то скатертью дорога! Забирай деньги и проваливай! – вскричала она, указывая на мешочек на полке рядом с дверью. Те деньги, что кентавры помогли им собрать с трупов. – Если конечно не хочешь столкнуться с воинами Селемене! Свен больно ткнул её пальцем в грудь и выпрямился. – Если ты думаешь, что деньгами можно выкупить жизни, которыми ты разбрасываешься – то ты глубоко ошибаешься, всадница Селемене. Убедившись, что меч все еще находится на спине в ножнах, подаренных кентаврами, мятежный рыцарь развернулся и зашагал к выходу. В дверном проеме он вдруг остановился, широкой спиной закрывая весь проход, словно что-то хотел сказать. Но ничего говорить он не стал. Твердым шагом, он, не колеблясь, ушел.***
Вечерело. Хозяин дома так и не объявился, что, впрочем, было на руку Луне, которая терпеливо ожидала пробуждения Баланара. Ночному Охотнику, во многом благодаря найденным снадобьям, стало гораздо лучше. Да и странная зеленая лампадка, оказавшаяся целительной, внесла свой вклад. Тихий стон нарушил тишину комнаты, заставляя девушек, недавно туда поднявшихся, обратить внимание на кровать. Охотник, спустя почти двенадцать часов без сознания, наконец пришел в себя и зашевелился. – Где… Где я? – слабо прохрипел он, приподнимаясь и озираясь, чуть приоткрыв глаза. – Это тебе знать совершенно необязательно, Ночной Охотник, - спокойно ответила Луна. Баланар непонимающе уставился на нее. – Луна? Что происходит? Девушка поднялась с табурета и подошла к кровати. – По-моему, это у тебя следует спросить, что происходит, – сурово произнесла она. – Каким образом ты смог сбежать от кентавров? Сталкер закашлялся. – О чем ты говоришь, всадница Селемене? – тихо переспросил он. – Какие кентавры? Луна, нахмурившись, задумалась. Затем вдруг показала на тихо стоявшую рядом лучницу. – Ты помнишь её имя? Назови! – приказала Луна. – Я её вообще первый раз в глаза вижу! – с усилием проговорил он, не скрывая раздражение. Всадница Селемене перевела взгляд на окно и, не глядя, сказала: – Лира, оставь нас на минуту. Последняя тотчас покинула комнату. Вслушавшись в звуки удаляющихся шагов и убедившись, что лучница ушла, Луна удовлетворенно кивнула. – Что ж… Ты, стало быть, ничего не помнишь? Тем лучше. – Я не знаю, чем ты меня опоила, но я требую объяснений, что… – Закрой свою пасть, – процедила сквозь зубы девушка, в мгновение достав глефу и приставив лезвие к горлу Сталкера. – Если не хочешь лишиться её и жизни. Баланар глядел ей прямо в глаза, не в силах даже сопротивляться. – Сделай милость, – гневно прорычал он. Казалось, Луна уже готовилась нанести удар, но вдруг засмеялась и отошла. – Как же ты жалок. Думаешь, после всех твоих грехов я просто так возьму и убью тебя? – она вновь засмеялась, садясь рядом. – О нет, ты будешь умирать на глазах у толпы. Мы же должны хоть как-то осчастливить людей, разве нет? Сталкер молча откинулся назад и закрыл глаза. Сил было мало, а тратить их на пустые разговоры с ненавистной ему Луной он не желал. – Если хочешь вкратце узнать, что произошло, то ты выполнял приказ Мираны, а потом предал нас. Всё просто, – улыбнулась девушка, наслаждаясь зрелищем израненного Охотника. – О Селемене и не думай. Она не чтит предателей. – И знаешь, – продолжала всадница Селемене, – всё же я пришла к выводу, что не все твои слова были бесполезным мусором. Я в действительности убедилась, что ошибаются абсолютно все, даже боги. Вот ты, например, ошибка Селемене. А ошибки нужно исправлять, верно? Девушка встала и подошла к двери. – Я не пожалела, что взяла с собой сыворотку правды. Ты ответишь мне на несколько интересующих меня вопросов… Но уже завтра, – Луна усмехнулась и открыла дверь. – Думаю, если она тебя убьет, то ничего страшного не случится, Охотник. Дверь за ней захлопнулась. Протяжный вздох, полный отчаяния, гулко раздался по всей комнате. Раненный, совершенно не имеющий никакого представления, где он находится и что происходит, Баланар был вынужден лишь обреченно созерцать стену напротив, в ожидании утреннего допроса. Стоявшая рядом на тумбе лампадка сильно мешала Сталкеру своим светом. Раздраженно взмахнув рукой, он столкнул её на пол. Не услышав стука падения, Охотник удивленно взглянул вниз, где к еще большему изумлению обнаружил, что лампадка парит над полом и не спеша плывет по направлению к стене. Неожиданный капающий звук отвлек его от созерцания необычного предмета и заставил перевести взгляд вниз. Баланар обнаружил, что с руки медленно, капля по капле, вниз стекает кровь. Переведя взгляд обратно на лампадку, а потом снова на кровь, Сталкер призадумался. И первый раз за много дней его лицо озарила удовлетворенная ухмылка.***
Луне не спалось. Всю ночь её мерещились какие-то шорохи, скрипы и прочие шумы. Неспокойно было на душе у всаднице Селемене. Беспокойство сильно подкреплялось страхом: упустить Охотника в такой момент было бы недопустимым. Доставить его в храм богини для последующей казни было её священным долгом. Тихо встав, стараясь не потревожить лежавшую рядом Нову, девушка последовала на второй этаж, дабы убедиться, всё ли в порядке с пленником. Приоткрыв дверь, она обнаружила пустую кровать, запачканную кровью и залитую лунным светом из открытого окна, у которого, к слову, валялось несколько сброшенных бинтов и натекла целая лужица крови. Луна не стала кричать и бить тревогу, она лишь усмехнулась и, разбудив крепко-уснувшую Лиралей, вышла вместе с ней на крыльцо. – Он так смешон… Настолько искалеченным ему не уйти далеко, – залезая на пантеру и приглашая лучницу сесть позади, сказала девушка. – Нова, след! Пантера медлила, внюхиваясь в ночной воздух и вглядываясь в тоненький кровавый след, тянущийся куда-то вглубь леса. Затем, громко зарычав, рысью пустилась вперед, мча девушек прочь от егерского дома. На чердаке, глубоко в мраке, в овале небольшого окошка, внезапно загорелись два зеленых огонька, насмешливо смотревшие на удаляющихся всадниц. Огоньки сверкали, то сужаясь, то расширяясь, и были ничем иным как глазами Баланара. Глазами, готовыми вновь, вместе с хозяином, скрыться во мраке.Now I am torn, thought it was over this time And we know there's still a fire inside And we know, and we know We're gonna let it burn Let it burn Till the image fades away © Disturbed - Torn
КОНЕЦ