Аэтернус сомниорум: Обещанное будущее или долгожданное счастье

*Полдень 2* *** Вельвет смотрела вдаль. Она пыталась понять. Пыталась понять причину своего присутствия в этом мире. Она потеряла все. Так ей сказали, а вместе со своим прошлым она потеряла и память о нем. Потеряла память о всем самом драгоценном и ценном, что было в ее жизни и о том, что возможно привело ее к столь плачевному концу. В ее разбитом в дребезги сознании кружились, сверкая мерцающими звездами имена, но она не могла уловить их суть. Они постоянно ускользали от нее. Ускользали, разбиваясь на тот час же тающие ледяные осколки, и лишь одно имя стучало в ее сердце, как немолчный колокол, как пламя в сердце Уленшпигеля - Райфсет… Она прижала сжатый кулачок к сердцу и вновь закрыла глаза. Ветер безжалостно трепал ее волосы, пронизывая насквозь тунику, а она… Ей казалось, что она все еще слышала его смех, видела его оливковые глаза и короткие, пшеничные волосы, а затем… Затем образ изменился… И на нее из провала времени, с той стороны разбито зеркала посмотрел другой маленький мальчик. Мальчик, носящий такое же имя. Имя зеркало - Лафикет. Он всегда улыбался ей. Улыбался, хоть сердце и плакало кровавыми слезами истинной скорби. Вельвет сжала зубы. Вновь пришла боль. Нестерпимо заныла левая рука. Та, что носила на себе след странного шрама, словно выжженного на ее коже мерцающим черным узором. Она помнила: она проснулась в незнакомом месте. Проснулась полностью лишенная воспоминаний, но они все же, возвращались… Возвращались к ней во всей своей красе и величии. Возвращались неотвратимой лавиной неизбежности. Они возвращались к ней. Возвращались, возвращая ей ее душу. Они возвращали ей саму себя, но возвращали, пусти и медленно, по ничтожным жалким крупицам. Они возвращались, и ей становилось больно… Просто нестерпимо больно от всего того, что ей довелось пережить… Ей было больно от самого того осознания, что их обоих больше не было рядом с ней. Но что-то невесомо подсказывало ей, что она еще увидится с ними или, по крайней мере, с одним из них… Обязательно увидится. Ведь Сорей, Пастырь этой эпохи и тот в чьем обществе она пробудилась, рассказал ей о нем. Он рассказал ей об одном из тех двоих. Он поведал ей о Лафикете. Поведал о том, кто был с ней, поддерживая в трудные минуты ее жизни... Она вновь посмотрела в бесстрастную синь небес. Посмотрела, вспоминая все: ночь багровой луны и полет злосчастной птицы. Вельвет взглянула на руку, в которой была крепко зажата яблочная ветвь, но цветы уже не были белыми. Они были алыми. Они были алыми от крови. Крови, что против ее воли истекала из ее все еще раненного сердца. Истекала, хоть она больше и не была тирионом, не была живой катастрофой. Она была Вельвет, и она была серафимом. Была им, как и все из ее семьи кроме Арториуса… Хоть это ее радовало. Радовало, что этот предатель и убийца в отличии от ее сестры, племянника и брата не стал серафимом. Она взглянула на ветвь вновь и удивленно заморгала. Та была девственно чиста, а от цветков исходил мягкий медовый аромат. Идущий рядом Сорей с беспокойством взглянул на нее и, улыбнувшись, спросил, все ли у нее в порядке. Вельвет ответила, что все, но это была ложь… Она знала - увиденное не было иллюзией. Девушка понимала - нельзя так просто избавиться от прошлого, если оно намертво въелось в подкорку и теперь выглядывает от туда хищным волком алкающим крови, смерти и разрушения. Правда, Сорей… Сам Сорей… Он, кажется, имел на нее странное влияние, непонятную и чуждую власть. Власть, от которой ей и вправду становилось легче. Вновь вздохнув, она чуть успокоилась. Все было кончено. Прошлое осталось в прошлом, а она, наконец, была свободна. Совершенно свободна, как ветер, пусть и была теперь серафимом тьмы, и пусть она почти ничего и не помнила. Но она знала, воспоминания все равно вернутся. Вернутся рано или поздно. Селика ведь сказала ей, что все вспомнила, когда переродилась как Церес, хоть и не желала этого. Да она и сама уже понимала это, ощущая на себе всю власть прошлого. Будучи слишком долго связанной с Инноминатом она буквально чувствовала, что оба ее родича все еще живы. Живы, хоть их и нет рядом с ней. Вернее она чувствовала силу Лафикета. Чувствовала его теплую, живительную энергию, распыленную легким флером благодати по всему миру, а вот Райфсет… Вельвет зажмурилась. От его присутствия осталась лишь слабая тень тени, но все же, она была. Была и это внушало ей надежду на то, что она все же смогла. Смогла и очистила Безымянного, вернув в этот мир своего брата, а не подделку… Эта мысль заставила ее улыбнуться. Воскресший Райфсет был бы настоящим подарком судьбы, нежели лицемерная марионетка Безымянного, что так злонамеренно-коварно играл на ее чувствах сводя с ума, используя личину Рафи. Она перевела взгляд на Сорея. Тот шел, вперед улыбаясь и насвистывая какую-то милую, задорную песенку о вечных странствиях и поисках смысла жизни. Вельвет понимала - он был Пастырем, но, то осталось в прошлом, далеком прошлом, там во временах великой Эры Хаоса, а теперь… Теперь он был чем-то большим, нежели простой человек или захудалый экзорцист. Что-то в нем было ближе к ней, к серафимам и к эмпиреям. И все так же улыбаясь, он шел к ним. Шел к серафимам. Ведь он, кажется, искал одного из них, того, кто был также важен для него, как и Райфсет с Лафикетом для нее. Она понимающе улыбнулась и почувствовала, как ветер целует ее в щеки и как слезы горячими струйками побежали по ее щекам, опаляя ее кожу жгучим дыханием прошлого. Она отерла их, но стало только хуже. Сердце вновь стало щемить, а боль в руке усилилась и, она вспомнила… Вспомнила, что лишилась ее однажды… Лишилась, стараясь спасти брата, а взамен получила проклятый дар Инномината, демонический коготь пожирающий все… « - Вельвет?! Ты плачешь? Тебе плохо?» - участливо спросил Сорей, подойдя к ней и с беспокойством вглядываясь в ее лицо. « - Нет. Я в порядке! Не беспокойся обо мне!» - произнесла она, но голос предательски дрогнул, выдавая ее с потрохами. « - Не надо Вельвет! Не обманывай себя! Я же вижу, что тебе плохо!» - грустно улыбнувшись, произнес бывший Пастырь, подходя к ней и прикладывая светящуюся золотым светом ладонь к ее груди. Вельвет удивленно моргнула, не сразу поняв, что именно делает ее спутник. « - С-Сорей?! Ч-Что ты?..» - произнесла она, запаниковав и осеклась, прерванная юношей. « - Тс-с… Вельвет, расслабься! Сейчас станет лучше! Это всего лишь прошлое и оно осталось в прошлом! Нужно жить дальше! Ведь мир дал нам обоим второй шанс! А значит, все будет хорошо! К тому же, я пообещал Маотеррусу, что позабочусь о тебе! А я свои обещания не нарушаю! Я и так обязан исполнить данную клятву Миклео! Одной клятвой больше, одной меньше, с меня не убудет! Я обещал сделать тебя счастливой, и я сделаю тебя счастливой!» - улыбаясь, произнес он, уже своей рукой стирая с новой силой полившиеся из ее золотых глаз слезы, а Вельвет… Вельвет, не отдавая себе отчета в том, что делает, внезапно зарыдала в голос и, притянув Сорея за рубашку, уткнулась ему в грудь. Пока ее сотрясали рыдания, Сорей успокаивающе гладил ее, по спине, тихо шепча: « - Если больно - кричи! Если грустно - плач! Тебе станет легче! Только больше не держи это в себе! Не пей тьму из сердца мира! Более это не требуется! Ты свободна и полностью чиста! Скверна мира более не властна над тобой! Поплачь и все пройдет!» Мягкий свет, шедший от его ладоней, действительно успокаивал и ее боль понемногу исчезла. Вельвет успокоилась, а потом, оторвавшись от его мокрой от ее слез рубашки тихо произнесла: « - Ты слишком добр ко мне… Я не заслуживаю подобного обращения!» « - Ошибаешься, Вельвет! Ты, как никто другой заслуживаешь любви и я сделаю все чтобы ты была счастлива!» - произнес Сорей притягивая е к себе и ветер вновь закружился вокруг них, а ее тьма исчезла, испарившись вместе с болью, пронзавшей ее сердце и руку. Приподняв ее за подбородок, он нежно и страстно поцеловал ее в губы. Нет, Вельвет не сопротивлялась. Он хотела забыться и именно поэтому она ответила на поцелуй, а не убила его на месте. Она сделала это, потому что действительно перестала быть Волком Разрушения, потому что была жива и поистине свободна… Она осознала, она действительно имеет право на счастье и она решила принять этот дар, что преподнесли ей мир и Сорей, и поэтому она, не раздумывая, ответила, впуская в свою израненную душу любовь Элисарки звеня на разные лады, носились в небесах, а ветер смеялся, ему было весело. Весело, ведь дороги судьбы неумолимо стремились к своему перекрестку. Свет солнца вновь пробился сквозь сгустившиеся тучи. День продолжался. Продолжался, равно как и путь. Их будущее обещало быть чудесным… *** « - Рвет ветер обветшало кроны. Изорван в клочья древний стяг. Но мы идем вперед по взморью. Туда, куда уводит фланг. Мы кораблю своей судьбы отдали курс: лететь вперед сквозь зла холмы. Сквозь горы и сквозь небеса, сквозь жар пустынь и холод льда. И вот теперь пришла пора, нам пожинать плоды «добра». Оковы пали навсегда. Избылась мрачная судьба и словно ветер стала враз, Одетая огнем душа, ведь выпита войной была из чаши мира дней судьба. Любовь вернулась нынче в мир и, улыбаясь, серафим нам подарил надежду. Теперь, как прежде ясен мир и льется солнце, с гор вершин, потоком золотым окрасив вечность. И на границе измерений, как призраки чужих волнений, стоим, одетые весной. Стоим и ждем, когда земной покой прервется, и вдохновение весной в сердца к живым вернется. Мы смотрим сквозь границу бурь. Глядим, лелея мирозданье, и понимаем: « - Навек окончено страданье!» - слышалось в пенье ветра.