– Ты позволил ему уйти?! – Сплетница почти рычала от негодования.
– Да.
– Да? ДА?!
Девушка, не в силах сдержать эмоции, начала метаться по кабинету Выверта, и её так и подмывало кинуть в меня чем-нибудь тяжёлым. Но она понимала, что это ничем хорошим не закончится, поэтому все предметы в кабинете оставались на своих местах.
– Ты чем думал?! – Сплетница продолжала рычать, и конца этому не было видно.
– Выверт мёртв. Его бункер у нас. Его деньги, ресурсы и люди у нас. Ты свободна и очень богата. Что тебя не устраивает?
– Он убийца! Хуже, он психопат-убийца!
– Как и я.
– Он убивал невинных людей! Ты обязан был его остановить!
– Это вернуло бы убитых к жизни? Нет? Тогда в чём был бы смысл?
– Ты что, смеёшься надо мной? Да он теперь будет вечной угрозой для нас всех!
– В данный момент, – я говорил спокойно, прекрасно понимая страх Сплетницы, - на Земле бесчинствует три Губителя. Я сражался с одним из них – и чуть не погиб, не добившись значительного результата. За все эти годы ни одна атака Губителя не была успешно отражена, сколько бы кейпов ни собиралось. Я один нанёс Симург урона больше, чем за все предыдущие годы вместе взятые нанесли остальные. Но знаешь, что самое смешное? Даже я смог её всего лишь поцарапать. Все эти оторванные крылья, обугленная плоть – всё это лишь обман, фикция. Если бы Симург хотела, она уничтожила бы и меня, и всех остальных за одну секунду. И ты хочешь, чтобы я убил второго себя, когда в мире есть такие враги как Губители?!
Сплетница перестала ходить из стороны в сторону и посмотрела на меня.
– А теперь подумай вот о чём: Губителями кто-то командует. За ними стоит сила куда большая, чем они. Ты же любишь факты, Сара? Вот тебе факт: нам пиздец. Абсолютный и бесповоротный, неизбежный пиздец. У нас, у всей Земли, нет шанса на победу. Кроме одного – меня. Без всякой скромности могу тебе сказать, что только я могу убить Губителя. В битве с Симург мне не хватило лишь чуть-чуть силы. В следующих боях с ней и другими силы потребуется ещё больше: не знаю, почему они сдерживаются, но это может стать их ахиллесовой пятой. Но чтобы победить, придётся нанести удар огромной силы. Один я на такое… не способен. А вот два меня – вполне.
Сплетница, казалось, выдохлась. Все свои эмоции она уже выплеснула и теперь устало плюхнулась в кресло, вытянув ноги.
– Тебе этого мало? Допустим, я бы решил сразиться с клоном. И что дальше? Он – полная моя копия: у него тот же опыт, те же силы и возможности, что и у меня. В лучшем случае шансы были бы пятьдесят на пятьдесят….
– Результат боя зависит не только от силы и навыков, – перебила меня девушка, – но и от множества других факторов! Ты мог устроить ловушку!
– Устроить ловушку на самого себя, ты серьёзно? Мы с ним знаем друг друга как облупленных! И сейчас ни я, ни он не смогли бы угодить в ловушку другого.
– Клон один, а ты мог бы позвать на помощь героев! – привела новый аргумент Сплетница, а я почувствовал, что начинаю от этого уставать. – Или злодеев!
– Кого, Сара? «Злодеев» я сам, собственными руками уничтожил или прогнал из города. Может, стоило вас, детей, взять в помощь? А так называемые «герои»… Допустим они согласились бы мне помочь. Вот только Крюгер сражался со всеми ними разом и шутя убил троих, даже не напрягаясь! Но ты права, они могли стать для меня пушечными мясом, чьими жизнями я бы купил себе пару процентов к шансам на победу. Но даже если бы мне удалось победить, я бы не вышел из этого боя целым и невредимым. Наверняка клон успел бы меня потрепать, и я был бы при смерти. Конечно, это не было бы проблемой, ведь в городе есть Панацея… А нет, подожди – это как раз проблема, ведь Панацея сейчас скорее умрёт, чем вылечит меня. Не думаю, что ей есть дело до того, кто мучил её сестру, я или клон. Вот и получается, что бой между нами – это гарантированное взаимное уничтожение, даже с учётом всего, что я мог подготовить!
– Ты запнулся, – сказала она через пару минут молчания.
– Что?
– Когда сказал, что не способен нанести удар огромной силы – ты запнулся. Значит, ты можешь? У тебя хватит сил?
– Нет… да. Всё сложно.
– Объясни, – голос Сары стал требовательным. – Если есть возможность обойтись без… этого ублюдка, то ей нужно воспользоваться!
–Поверь мне, если я ею воспользуюсь – Крюгер покажется тебе душкой. Эта «возможность» заключается в изменении своего тела, в своего рода перерождении в новое существо.
– И в чём проблема?
– В том, что это существо будет хуже, чем все злодеи Земли вместе взятые. Химия тела влияет на мышление. А химия моего изменённого тела сделает меня куда агрессивнее и безжалостнее, люди же перестанут меня волновать.
– Разве этого нельзя избежать? Не менять тело полностью, чтобы ты остался собой?
– Я думал об этом, но теперь это всё равно бесполезно. Из кейпов, способных внести такие изменения, я знаю только Панацею, а она… Ну, ты понимаешь. Её «услуги» для меня закрыты, возможно, навсегда. Может, ещё Ампутация сможет, но я скорее убью себя сам, чем позволю ей к себе прикоснуться. И в любом случае результат будет непредсказуем, а рисковать я не собираюсь.
– Да почему? – снова вскочила на ноги девушка. – Разве мы не должны использовать всё оружие, если опасность настолько велика, как ты говоришь?! Союз с этим «Крюгером» лучше?!
– Сначала, – я начал говорить тихим, спокойным голосом, припечатывая каждым словом Сплетницу к полу, – я сожру тебя. Точнее, не так, я оторву твою голову и присоединю её к созданными мной существам, чтобы использовать твои мозги и силы в дальнейшем. Ты станешь частью моего Роя. Я извращу все твои мысли и мировоззрение, сделаю из тебя монстра. Поверь, это очень легко. Потом я прикажу своим миньонами сожрать весь город: женщин, мужчин, детей и стариков. Просто для того, чтобы у меня был материал для производства новых монстров. Помнишь Элисбург? В моём случае всё будет в тысячи раз хуже, потому как я смогу выращивать биологические аналоги танков, истребителей, космических кораблей и так далее. Мои зерги будут способны уничтожить всю армию США примерно дня за два. Ядерное оружие правительству не поможет, и я за неделю поглощу всё восточное побережье, а через месяц – страну. Я убью всех, кого смогу найти и поймать, без исключений. Многие будут заражены вирусом зергов и отправлены в Европу, Африку и Азию, чтобы распространить заразу. Через четыре месяца на Земле не останется ни одного живого человека. Вот что случится, если я попытаюсь усилить себя за счёт изменения своего тела.
– Ёб твою мать, – выдохнула Сплетница, взявшись за голову.
Я вывалил слишком много информации на бедную девочку, и теперь её мучила сильная головная боль: паразит пытался переварить полученные данные и сопоставить с тем, что ему уже было известно, но, по всей видимости, терпел в этом неудачу. И это было плохо, ведь Сплетница была мне нужна в полной боевой готовности в ближайшие недели, чтобы своевременно перехватить управление над всей организацией Выверта.
В управленческих делах я был не очень хорош, и без её помощи у меня не получится сохранить и половины имеющихся ресурсов. Сейчас, после смерти босса, все подчинённые Выверта наверняка попытаются свалить куда-нибудь подальше, прихватив с собой побольше чужого добра. И допустить этого было нельзя.
– И почему, как ты считаешь, Крюгер не может это сделать? – потирая виски, с закрытыми глазами спросила Сплетница. – В мире полно биотехнарей.
– Никаких гарантий, что у него получится. Он об этом знает и слишком ценит свою новую жизнь, чтобы допустить хотя бы пятипроцентный риск неудачи. Как и я, он не будет рисковать без гарантии. Нет, скорее всего, он займётся тем, чем обещал – проведёт разведку Вашингтона. И наверняка кого-нибудь убьёт. А потом… Потом он найдёт подходящего биотехнаря, специализирующегося на клонировании.
– Сука! Бласто!
О кейпе по имени Бласто я уже знал – в архивах Выверта было исчерпывающее досье на этого персонажа. В том числе в нём имелись и данные из СКП. Если верить документам, Бласто базировался в Бостоне и был под наблюдением Протектората.
– Спокойно. Вряд ли он сможет запустить в производство своих клонов, так как он сам клон. Если бы мог, то ему бы я был не нужен. В любом случае, я собираюсь его опередить. Слабое место Крюгера в его импульсивности: перед угрозой своей жизни он пошёл напролом, направившись напрямую к Панацее, и действовал слишком грубо, порывисто, поспешно. Из всех возможных вариантов он выбрал самый кровавый, и это делает его предсказуемым. И после достижения своей цели он вместо того, чтобы тихо уйти, вступил в бой с Протекторатом, хотя для этого у него не было никаких причин. Это доказывает, что он не способен на хитрые или долгоиграющие планы, он живёт одним только текущим моментом, не задумываясь о будущем. Эта слабость не даст ему обзавестись ни надёжными союзниками, ни крепким тылом. Когда придёт время, я смогу его уничтожить.
– Так ты его всё-таки собираешься убить? – впервые за разговор в голосе Сплетницы появился намёк на радость.
– Со временем, разумеется. Но не раньше, чем планета окажется в безопасности. И он, я абсолютно уверен, хочет убить меня, но также не будет действовать до тех пор, пока существует угроза инопланетного вторжения.
– А если он всё-таки решит избавиться от тебя раньше, заручившись поддержкой кого-нибудь из злодеев?
– Он не станет заключать союз ни с кем, кого считает ниже себя. А таковыми он считает всех. Он мог бы попытаться подчинить своей воле кого-нибудь из кейпов… И да, у него вполне может получиться. Что ж, если он решит устроить «финальную битву» со мной до победы над паразитами, то придётся уничтожить его раньше. Или попытаться. Но вряд ли он рискнёт так поступить. «Гарантированное взаимное уничтожение», помнишь?
– А Бласто? Ты собираешься делать и других клонов?
– Если это возможно. Может быть, Крюгер – это единственный «успешный» экземпляр, которому передались мои силы. Не факт, что получится повторить клонирование псионики в лабораторных условиях.
– А если получится, эта тварь тебе будет уже не нужна? – события прошедших дней вымотали Сплетницу, и сейчас было заметно сколько усталости в ней накопилось.
– Если я получу полноценных, не психованных, клонов с моими силами… да, Крюгер уже будет не нужен.
– Тогда пообещай, – неожиданно твёрдо потребовала девушка, – пообещай мне, блять, что убьёшь его, если дело выгорит!
– …Обещаю.
Сплетница вернулась на стул и подтянула к себе стопку документов Выверта, одновременно выводя из спящего режима его ноутбук.
– Очень надеюсь, – устало сказала она, – что ты знаешь, что делаешь.
– Ты должна понять одну простую вещь, Сара, – голос мой был спокойным и ровным, – мы на войне. На войне, которую мы уже почти проиграли. А может, и совсем проиграли и вся наша борьба напрасна. Неизвестный враг вот уже больше двадцати лет хозяйничает на Земле, и люди до сих пор этого не поняли. Задумайся вот над чем: если все эти ваши «могущественные» силы неизвестный враг просто отдал вам, то что он оставил для себя? Скажу тебе, что если у него есть хотя бы капля интеллекта, то для себя он приберёг самое лучшее, дающее ему подавляющее преимущество при любом раскладе. И раз он выпустил на Землю Губителей, то какое ещё оружие он держит в резерве? Это война, которая уже давно пересекла черту, за которой любое средство оправдано целью. Вопрос уже не в территории или ресурсах, а в самом выживании человечества.
Сплетница молчала, уставившись в пол. Мысли её были хаотичны, а я слишком устал, чтобы в них разбираться. Оставалось только надеяться, что она осознала размер той жопы, куда мы все катимся.
На сегодня воспитательную беседу можно было закончить. К тому же у меня было для Сары задание.
– Обдумай всё, что я сказал. А пока будешь обдумывать, найди мне Бласто.
– Завербовать его? – моментально смекнула Сплетница.
– Именно. И он должен работать на меня по собственной воле. Обещай ему всё, что угодно, но добейся его присоединения к нашей… маленькой команде. Если не получится, то выясни, где его логово. Поняла?
– Да, – энтузиазма в Саре не было, но свою задачу она выполнит, в этом я не сомневался.
– Тогда иди, займись делом, а не рефлексией, Сара. Мы на войне и мы солдаты – запомни это.
– Я не собиралась становиться солдатом.
– А у тебя нет выбора. За тебя сделал выбор наш враг.
***
Сплетница проводила взглядом Алана и вернулась к изучению информации на планшете. В это маленькое чудо техники стекались все данные с обширной теневой империи Выверта: доход и расход, персонал складов и наёмники, закупка оборудования и строительные работы…
Но сосредоточиться на работе Сара не могла: её мысли крутились вокруг фигуры Фантома, его клона и всего, что она узнала за последние дни. Голова нещадно болела, когда она задумывалась обо всём этом, но не думать Сплетница не могла.
При столкновении с угрозой любое живое существо старается её устранить или избежать. Организм в такой ситуации приходит в «боевую готовность»: повышается выработка адреналина, обостряются чувства, кратковременно увеличивается мышечная сила и скорость реакции, а также выносливость. В науке эта реакция получила название «бей или беги».
Фантом был абсолютно уверен во всём, что он сказал. Он на самом деле видел угрозу инопланетного вторжения, и абсолютно неважно было, правда это или нет – он в это искренне верил, словно фанатик.
И он очень сильно боялся.
Реакцией на страх у Алана была агрессия и всевозрастающая жестокость: если вначале их соглашения Фантом относился к Сплетнице, как к союзнице, то теперь она стала «солдатом» его армии. И Саре не хотелось выяснять, что Фантом делает с теми, кто «не подчиняется приказу». Причём формально-то всё было в рамках их договорённостей, а вот по факту…
Первый раз Сара задумалась над тем, что снова прогадала с выбором союзника, но тут же поспешила запрятать эти мысли куда-нибудь поглубже.
***
У меня было два часа «свободного» времени, и я знал, как их потратить.
Действия Крюгера привели к множественным жертвам. Для Броктон-Бэй не были необычными смерть людей, но настолько массовых убийств давно не происходило. Не удивительно, что весь город стоял на ушах… А по погибшим должна была пройти служба в католической церкви города.
И я бы лучше в пасть Бегемоту прыгнул, чем пошёл туда… Но я должен был. Пускай моей вины в смерти всех этих людей и не было, но именно я отпустил Крюгера и потому нёс определённую ответственность.
Людей у церкви собралась целая улица. Тысячи жителей города, если не десятки тысяч, и ещё больше следило за всем по телевизору и Интернету. И больше всего на свете я хотел убраться подальше отсюда.
В саму церковь я идти не стал, а просто устроился на крыше стоящего напротив здания и следил за всем оттуда. Да и, думаю, меня бы просто не пропустили к церкви: толпа попыталась бы меня разорвать на куски, только появись я на улице.
Снайперы СКП тут же взяли меня на прицел, но стрелять не спешили. Да и для Протектората моё появление не прошло бесследно – через пятнадцать минут на крышу по лестнице поднялся Оружейник.
Он встал напротив меня, скрестив руки на груди, а уголки его губ были опущены вниз, выдавая его недовольство. Большее, чем обычно.
– Убирайся, – коротко, но твердо сказал герой.
– Тяжёлые деньки, Оружейник? Какой-то ты невесёлый.
О, у него должны были быть «тяжёлые деньки». Выкинутая в Сеть информация от клона буквально взорвала весь мир. Конечно, её очень быстро подчистили, спасибо Дракон, и объявили ложью, но кое-что всё равно осталось. Очень многое.
И хоть всё это больше походило на теорию заговора, её всё равно обсуждали. Даже массовые баны и удаление информации, появляющейся снова и снова, не помогали: джин уже был выпущен из бутылки, и назад его было не затолкнуть.
Как я знал, из-за этого у Оружейника были серьёзные проблемы: его психологический профиль стал доступен общественности. И людям отчего-то не понравилось, что один из лидеров Протектората, ответственный за целый город, по сути является психопатом, помешанным на эффективности.
Даже встал вопрос о снятии Оружейника с должности и отстранении его от службы в Протекторате. Подобный удар по репутации был для него хуже смерти. Я удивлён, как он вообще на меня не напал.
– Убирайся нахуй отсюда, – чуть грубее повторил Оружейник. – Пока я не сделал то, о чём не буду жалеть.
Где-то слева сверкнула золотая искра, и я встал поудобнее.
– Ты уже опоздал, – сообщил я Оружейнику, а в следующее мгновение меня снесло с места.
Слава схватила меня за горло и со всей силы впечатала в стену, отчего даже кирпичи потрескались. Если бы не моё усиление тела, я был бы уже мёртв.
– Ты! – сквозь слёзы прошипела она.
Пускай она и плакала, но её глаза были заполнены такой яростью и ненавистью, что даже Крюгер бы позавидовал.
– ТЫ! – повторила Слава, всё сильнее и сильнее сдавливая мне горло.
Оружейник стоял в стороне с видом, как будто ничего не происходит. О нет, он конечно же собирался вмешаться… когда Слава сломает мне шею. Убийство в состоянии аффекта – никто не осудит, а Оружейник просто «не успел остановить».
С минуты на минуту должны были подлететь и другие герои: судя по их мыслям, они были обескуражены, когда Слава внезапно стартовала в небо, и уже собирались лететь следом…
Хватка Славы совершенно внезапно стала многократно сильнее, гораздо сильнее, чем я ожидал – и вот теперь я почувствовал, как мою шею сдавливают её руки.
