Родные и любимые

Несмотря на напряженные отношения главы Цзинь и главы Цзян, свадьбу Цзинь Цзысюаня и Цзян Янли не отменили — любовь этих двоих находилась под надежной защитой мадам Цзинь. Лучшая подруга покойной матери Янли делала все возможное, чтобы устроить счастье молодых людей, из-за чего часто ругалась с мужем. Но, несмотря на то, что главой клана был Цзинь Гуаншань, его супруга имела больший авторитет, к тому же являлась полноправной хозяйкой башни Кои. Спустя неделю после смерти Мэн Яо была назначена дата свадьбы наследника Цзинь и сестры главы Цзян. Вэй Ин вынужденно разрывался между Ланьлин Цзинь, в котором полным ходом шла подготовка к свадьбе шидзе, Гусу, оставленном на плечи Лань Чжаня уехавшим в Цинхэ Лань Сичэнем, и Юньмэном, в котором как раз начался «весенний урожай гулей», с которым уже не справлялся Цзян Чэн и его поредевший орден. После войны и сожжения Пристани Лотоса адептов было мало и часто на ночную охоту приходилось отправляться даже Цзян Чэну и Вэй Ину. Как шиди ни пытался уговорить последнего не ходить с ними, Вэй У Сянь заявивший, что он не беспомощный ребенок, продолжал. Дни шли, свадьба была все ближе, и вот Вэй Ин устало брел по дороге, жалея, что не изобрел способ длительных перелетов с помощью темной энергии. Несмотря на то, что в бою он мог летать не хуже светлых заклинателей, для длительных перелетов, для которых другие использовали мечи — этот способ не годился. Чаще всего Цзян Чэн посылал с шисюном кого-то из своих людей, чтобы тот доставил его на мече, но в этот раз Вэй У Сянь пошел один и не зря. Добравшись почти до ЮэЯна Вэй Ин вдруг услышал самый страшный на свете звук — собачий лай. В ужасе замерев на месте, он начал озираться, пытаясь понять — откуда идет звук. Тут же из-за поворота дороги послышались крики людей и прямо перед Вэй У Сянем выпрыгнул молодой парень лет пятнадцати на вид в потрепанной одежде, зажимающий рану на плече. В другой руке был зажат меч. Увидев человека, парнишка попытался поднять меч левой рукой, но у него не получилось — правая была ранена, а на левой не хватало мизинца. — Тише, я не собираюсь на тебя нападать, — попытался успокоить растрепанного раненого заклинателя Вэй У Сянь. Парень лишь презрительно усмехнулся, оглядев непритязательный черный наряд темного заклинателя и не найдя меча. Вэй Ин хотел сказать что-то еще, но раздавшийся совсем близко лай выгнал все мысли из головы, оставив только один инстинкт — бежать. Впрочем его новый знакомый тоже не стал стоять на месте и бежал наравне с темным заклинателем, громко проклиная каких-то идиотов, не понимающих шуток и ищущих виноватых не там, где надо. Добравшись до какой-то заброшенной во время войны деревеньки, они не сговариваясь забрались в дом, закрыв за собой дверь и пытаясь отдышаться уставились друг на друга. — Может познакомимся наконец? — придя в себя и не слыша больше собак, спросил Вэй Ин. — Сюэ Ян, имя в быту Чэнмэй, — попытался изобразить поклон ехидно ухмыляющийся парень. Он словно ожидал, что услышав его имя, нечаянный спутник с воплями сбежит или нападет. — Вэй Ин, имя в быту Вэй У Сянь, — представился в ответ ничуть не обиженный ехидцей в голосе собеседника темный заклинатель. Усмешка резко сползла с лица Чэнмэя, еще раз внимательно оглядев человека, с которым свела его судьба, он наконец заметил висящую у него за поясом черную флейту с красной кисточкой: — Старейшина И Лин! — Да, это я, — Вэй Ин приготовился к обвинениям, ненависти или страху, но никак не мог ожидать, что перед ним упадут на одно колено с мольбой: — Учитель Вэй, прошу вас взять меня в ученики! Ошарашенный подобным Вэй Ин смотрел на парня — и пытался понять, чего тот хочет? — Так, подожди, для начала встань и дай перевязать руку, — попытался собраться с мыслями и выиграть время Вэй У Сянь. Сюэ Ян мгновенно подчинился, восторженным взглядом взирая на легендарного темного заклинателя. Когда с перевязкой было закончено Вэй Ин спросил: — А теперь расскажи, кто ты, откуда и почему за тобой гналась толпа заклинателей с, — он поежился, — собаками? Сюэ Ян настороженно посмотрел в ответ, но послушно начал рассказ. — Я сирота, родился в Куйчжоу, жил на улице, перебиваясь то мелкими подработками, то воровством… Он не скрывал никаких неблаговидных дел — обманы, воровство, пакости тем, кто презрительно относился к нему, злые шуточки, проворачиваемые с помощью магии. Сюэ Ян не был сильным заклинателем — да и как формировать и растить Ядро, когда нужно выживать. Чэнмэй вырос диким, наглым и злопамятным мальчишкой. Когда он был еще маленьким, он часто выполнял мелкие поручения за еду, но как-то раз вместо награды какой-то заклинатель отказался платить и в результате попытки Сюэ Яна настоять, отдавил ему руку колесом телеги, в результате чего мальчик едва не умер и потерял палец. С тех пор он предпочитал воровать. Как выяснилось позже, этим заклинателем был глава клана Чан — Чан Цыань. Выросший Чэнмэй неоднократно сталкивался с заклинателями этого клана и часто влезал в драки с ними, заявляя, что отомстит Чан Пину, уничтожив весь клан, даже собаки не пощадит. На этих словах он примолк, оценивая реакцию слушателя. Вэй Ин внимательно слушал, ничуть не осуждая парня, хотя ему не нравилась мстительность Сюэ Яна — он вполне мог его понять. Босяк, живший на улице выживал как мог и не Вэй У Сяню, до сих пор помнящему собственные пару лет, проведенных без дома, упрекать его в методах. Слова про уничтожение клана он не воспринял всерьез — сам в юности часто говорил подобное. — И сейчас за тобой гнались те, кому ты напакостил? — спросил темный заклинатель. — В том то и дело, что в этот раз я совершенно не причем! — с досадой воскликнул Сюэ Ян. — Несколько дней назад один из адептов клана Чан ездил в Ланьлин и привез оттуда какую-то вещь. Я не видел что это, но одно могу сказать точно — тьмой веяло как, — он попытался подобрать сравнение и взгляд вновь зацепился за Чэнцин, — как от вашей флейты! И даже больше! — Из Ланьлина? — переспросил заинтересованный заклинатель. — Да, хвастался, что ему доверили на хранение сильный артефакт и торопился доставить его Чан Пину. А на следующую ночь в клане вдруг послышались странные звуки, словно кто-то долбился в ворота с внутренней стороны. Я несколько раз думал сходить туда, посмотреть, но на меня каждый раз нападала такая жуть, что я подойти к поместью не мог! А вчера звуков не было и ближе к утру я все же отправился туда. Сюэ Ян замолчал и сглотнул. Несмотря на жесткость натуры, увиденное в поместье Чан явно не оставило его равнодушным. — Вы можете мне не верить, да и никто не верил, когда я говорил, что ни при чем… Там все были мертвы, все — мужчины, женщины, дети, — на последнем слове он посмотрел прямо в глаза Вэй Ина и тот увидел там жалость. Может быть Сюэ Ян и был рад смерти заклинателей ордена Чан, но смерти детей он никогда не хотел. — Я верю, но нужно узнать, что это был за артефакт, посмотреть, от чего умерли люди в поместье, и выяснить, кто передал артефакт клану Чан. — Учитель Вэй, вы правда мне верите? — черные глаза зажглись безумной надеждой. — Верю, — несмотря на кажущуюся беззаботность, Вэй Ин никогда не ошибался в людях и сейчас перед ним сидел не безгрешный небожитель, но и не убийца, способный уничтожить целый клан. Тем временем на лице Сюэ Яна распустилась улыбка, искренняя, широкая и почти счастливая, обнажая пару небольших клычков. Разговор длился еще долго, и в результате Вэй У Сянь узнал, что артефакт скорее всего имел действие похожее на флаг привлекающий духов, типа тех талисманов, с помощью которых он уничтожал псов Вэнь. Что Сюэ Яна в усеяном трупами поместье увидели возвращающиеся с дальней ночной охоты заклинатели Чан, и решив, что это он всех убил, напали, а когда он спрятался в леске неподалеку — пустили по следу собак. — Учитель Вэй, а почему вы побежали вместе со мной? — решился задать вопрос Чэнмэй. — Там были собаки, — буркнул Вэй Ин, которому было стыдно перед «учеником» за свой страх. Сюэ Ян, видя стремительно испортившееся настроение наставника промолчал, вспоминая момент их встречи. Подумав немного он решил, что вряд ли страх, увиденный им на лице Вэй У Сяня в тот момент был вызван им, и сделав правильные выводы, решил больше никогда не поднимать этой темы. Кому-то могла показаться странной такая тактичность со стороны того, чей острый язык приносил бед не меньше, чем пакости, но Сюэ Ян понимал, что у каждого свои страхи и признавал за сильными людьми право на них.