Холодных лилий аромат

Поразительно, как Маргарет похожа на Энни, — с замиранием сердца я смотрела, как при свете тусклого ночника горничная споро управляется с постелью, готовя её к ночи, — такие же пушистые светлые волосы, острые худенькие плечи и тонкие пальцы. Марго наклонилась поправить подушки, и я не сдержалась: подошла сзади, провела ладонью по спине и сама испугалась своего порыва. Девушка резко выпрямилась и, не оборачиваясь, неподвижно застыла, словно чего-то ожидая. Я втянула ноздрями воздух, пытаясь уловить дорогой мне запах, но ничего, кроме аромата лилий, не почувствовала. От выдоха прядка волос, лежащая причудливым завитком на хрупкой шейке, зашевелилась. Марго тихо засмеялась и повернулась — передо мною снова была Энн. "Мисс, вам помочь раздеться?" — Не дожидаясь ответа, она отошла от кровати и медленно, пуговка за пуговкой, стала расстегивать платье на моей груди. И снова, как в тот памятный день, тонкий пальчик провел по жемчужинам. По телу побежала крупная дрожь то ли от холода, то ли от её прикосновений. Марго что-то говорила, но я почти не слушала. "Что за день! Похоже, дом сэра Уолтона моё персональное чистилище, — молоточками стучало в висках, — один обнажил душу, вторая — тело, и что ждёт после — ад или рай — уже предрешено". Между тем, девушка уже протянула ночную рубашку и отошла, с плохо скрываемым интересом наблюдая, как я путаюсь в складках, чтобы попасть в ворот. Наконец, когда мое терпение уже подходило к концу, она сама расправила сорочку и помогла её надеть. — Спасибо, Энни... — Маргарет, мисс. Меня зовут Маргарет. — Да. Конечно, Маргарет. Простите, я не совсем хорошо себя чувствую. — Вы вся дрожите и можете заболеть, мисс Гориана! Хотите, я положу в постель грелку? — Нет, Маргарет, не стоит. Дальше я сама. — Спокойной ночи, мисс! Служанка попрощалась, но не тронулась с места. — В чём дело, Марго? — Извините, мисс, сэр Уолтон приказал проследить, чтобы вы легли в постель. Он опасается, что дурнота может неожиданно вернуться и вы упадёте. — Вот ещё! Девушка продолжала стоять, скрестив опущенные руки. "Ну и стой!", — подумала я про себя и подошла к туалетному столу, чтобы снять всё ещё красующееся на шее ожерелье. Замок никак не поддавался, и на помощь снова пришла горничная. "Мисс Гориана, пожалуйста, присядьте!" — Марго достала из кармана белого фартука флакон с солью, сунула мне его в руку и пододвинула кресло. Она легко справилась и с застежкой ожерелья, и со шпильками в волосах. Мельком взглянув в зеркало, я ужаснулась: бледное лицо с темными кругами под лихорадочно блестящими глазами явно наводило на мысль о нездоровье. Сэр Уолтон прав, меня не стоило оставлять одну. *** Лежа в холодной постели, долго не могла заснуть; дорога, новое место, разговор с сэром Гарри — напряжение дня никак не уходило, а неизвестность пугала. Перед глазами, как в волшебном фонаре, представали картины, которые никак не хотели выстроиться в единый ряд: портреты с живыми глазами; чопорный Артур, больше похожий на лорда, нежели дворецкого; сэр Гарри Уолтон, которому известно всё — даже то, в чем сама себе боялась признаться; живая Маргарет и мертвая Энн... Моя Энни, которая может вернуться, если я этого захочу. Если Уолтон сдержит своё обещание, я сделаю всё, чтобы Энн была счастлива несмотря ни на что и чего бы мне это не стоило; прикажет уйти в монастырь — уйду, отдаст в бордель — беспрекословно подчинюсь его воле, лишь бы она была жива. Я люблю её. Бедная моя девочка... *** По покрытой бурым пеплом земле среди голых почерневших деревьев бродили люди с отрешенными лицами. Мужчина скрюченными пальцами безуспешно пытался освободиться от веревочной петли, сдавившей шею. Второй, спотыкаясь о выступающие корни, падал и поднимался, чтобы снова упасть через несколько шагов. Молодая женщина в грязном разорванном платье сидела, прислонившись спиной к гнилому пню, безучастно глядя на муравьев, облепивших заголенную ногу. Невдалеке на корточках сидела девушка в белом платье. Даже со спины я узнала Энн и подбежала к ней. Обратилась по имени, но девушка будто не слышала, увлечённая своим занятием: она старательно разгребала жухлые листья, из-под которых выглядывал клочок синей ткани. "Энни! Что ты делаешь, милая?! — Вопрос повис в затхлом, остро пахнущем прелью воздухе. — Остановись, посмотри на меня!" Я кричала и не слышала голоса; трясла подругу за плечи, но руки проваливались в пустоту — Энн продолжала отбрасывать слипшиеся комья земли, а я, как завороженная, смотрела на её обломанные ногти, ёжась от страха и леденящего холода. Наконец, она подняла голову, посмотрела на меня глубоко провалившимися глазами и прошелестела:"Правда, красивая?". Я перевела взгляд: на растрескавшейся земле лежала кукла в перепачканном чем-то ржавым синем платье. Светлые местами отклеившиеся волосы нимбом окружили расколотое надвое фарфоровое личико, единственный глазик закатился, придавая игрушке ещё более отталкивающий вид. Энн обтерла об себя руки, взяла куклу, прижала к груди и стала укачивать её, как ребёнка, тихо бормоча что-то себе под нос. Мне стало жутко, хотелось взять Энни за руку и увести отсюда, чтобы остановить зловещую фантасмагорию. Но ноги налились свинцовой тяжестью, не позволяя сдвинуться с места. *** Глухой бой часов разбудил меня. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать: встреча с Энн — только кошмарный сон, я в доме сэра Уолтона, который ждёт моего решения. Тут же в памяти всплыл вчерашний разговор и кровь прилила к лицу от пережитого стыда, но я ещё больше укрепилась в желании вернуть подругу любой ценой.