Касаться

—Эдс? —шепчет Ричи сам себе, пытаясь осознать реальность происходящего, пока его друг стучит в дверь. —Я знаю, что сейчас поздно и ты наверное сп— Эдди замолкает, увидев рывком открывшего ему Тозиера. —Эдди… Парень сейчас может только догадываться, как странно он выглядит — растрёпанные волосы, глупая футболка из летнего лагеря и опухшие от пролитых слёз глаза. Он лишь надеется, что в силу слабой освещённости этого не так заметно. Справедливости ради, Каспбрак тоже выбивается из своего привычного образа. С небрежно уложенными волосами, красном джемпере на два размера меньше, и, что самое главное, с грёбаным огромным чемоданом посреди ночи. Астматик, заметив пристальный взгляд на себе, немного смущается. —Ага. —Ты в курсе, что сейчас час ночи? —интересуется Балабол, пропуская незваного гостя в комнату и включая свет. —Мамочка ругаться не будет? Эдди вешает свой джемпер и обессилено падает на диван. В глазах светится раздражённость и вместе с тем невероятная усталость. Он тяжело вздыхает и мотает головой. —Нет. Не будет. Теперь мне на неё плевать — пусть ищет себе другую жертву для гиперопеки и бесконечного пичканья таблетками. С меня хватит. —Ого, —протягивает Рич, облокачиваясь на стену и ухмыляясь. —Наш пай-мальчик наконец решился что-то возразить своей мамочке, я прав? —Мы поссорились, я сбежал и мне теперь… ну, как бы мне теперь негде жить, —игнорируя реплику друга, нервно заканчивает парень. —Как же так вышло? Вчера ночью она казалась мне такой милой… —Не смешно, — шипит Эдс. —Короче, помнишь тот летний день, когда мы вместе со всеми Неудачниками выбрались за город? Ну, я тогда ещё упал с велика и подвернул лодыжку, приступ астмы начался. «Конечно, я помню. Я прокручиваю этот день в памяти постоянно», — грустно думает Рич, но в ответ только кивает головой. —Так вот после этого она мне столько всего наговорила про то, как опасно дружить с вами и гулять в незнакомых местах. Хорошо хоть приступ тогда сам прошёл — узнай она об этом, вообще прибила бы… Дальше Тозиер не слушает. Внутри него всё разом замирает и падает, дышать становится труднее. «Он не помнит, что это я его тогда спас? Это было не настолько давно, чтобы вот так просто взять и забыть…» Голова начинает кружиться и нужно срочно попить воды, но Эдс слишком оживлённо что-то рассказывает, даже не осознавая, что только что разрушил мир друга. «Как странно… неужели я действительно для него ничего не значу настолько, что даже такой важный эпизод он мог просто вычеркнуть из памяти?» —…и я собрал вещи и убежал. Потому что не смог бы сидеть под домашним арестом! Мне шестнадцать, в конце концов! Ричи слушает его вполуха и оборачивается только когда чувствует на себе выжидающий взгляд карих глаз, в которых светится мольба и вместе с тем извинение за доставленные неудобства. —Да-да, конечно, поживи тут сколько захочешь. Родители уехали на несколько недель. —Спасибо! —благодарно улыбается парень, а затем подходит и быстро обнимает ещё не пришедшего в себя Тозиера. —Ты лучший друг на свете! —Ага. Моя комната наверху, туда можно притащить матрас. Конечно, если ты не хочешь спать со мной в одной кровати, —хмыкает он, провожая взглядом поднимающегося по лестнице астматика. —Я бы сказал тебе «заткнись», но это будет слишком невежливо по отношению к такому замечательному человеку, как ты!

***

Красный чемоданчик, который астматик привёз с собой, вместил в себя все необходимые вещи: полотенце, зубную щётку, пара кофт, джинс и футболку, а также восемьдесят долларов, которые он стащил у своей мамы перед выходом. Аккуратно разместив всё на одной-единственной полке, Эдс пошёл принимать душ, оставив Тозиера наедине со своими мыслями. «Чёрт. Вот чёрт», —думает Балабол, опускаясь на свою кровать и накрывая голову руками. Спокойно провести ночь сегодня не получится. Под «спокойно» Тозиер, конечно подразумевает «пролежать в кровати без сна, думая о смысле своей жизни и периодически роняя на подушку слёзы». Звуки льющейся воды на фоне не то что не успокаивают парня, но ещё и сильнее напрягают его. Так непривычно ощущать, что у тебя в доме находится твой возлюбленный, которого ещё полчаса назад тут не было. К тому же неизвестно, сколько он вообще собирается здесь проторчать. Неделю? Две? А, может, уже завтра утром дверь с ноги выбьет его мамаша, и, схватив сына в охапку, утащит его к себе? В голове крутится миллион мыслей о том, куда это всё может привести. Некоторые исходы заставляют Ричи ужаснуться — на него заведут дело в полиции, они с Эдди вдрызг поссорятся, все узнают о его чувствах к другу и начнут унижать. Другие же вполне сносные — гость останется тут навсегда и они начнут встречаться, признаются друг другу в любви, поцелуются, пересп— —А вот и я! —радостно провозглашает Эдс, выходя из ванной комнаты. Тозиер настолько сильно задумался, что даже не заметил, как тот выключил воду, отчего подскочил на месте. Но сильнее его заставляет потерять дар речи не то, насколько внезапно он вышел, а то, как он выглядит. Кудрявые каштановые волосы разбросаны по лицу, на котором светится широкая улыбка, а белое полотенце завязано на поясе таким образом, что кое-как там держится и в любой момент может упасть. —Эй, Рич? Ты здесь? —А? —отмирает Тозиер. —Я сказал, что собираюсь на боковую, —он подходит к своим вещам и, нахмурившись, пытается найти там что-то похожее на пижаму. —Что ж, придётся спать в джинсах. —Нет, нет! Ричи слишком резко вскакивает и открывает свой шкаф, намереваясь отыскать свою старую пижаму, которую подарила ему тётя ещё года два назад. На пол летят какие-то кофты, гавайские рубашки, штаны, и, наконец, нужная ему вещь. —Вот, держи, —парень протягивает другу синюю пижаму в цветочек, и тут же отводит взгляд, смущаясь. —Я её почти не надевал, так что… ну, если ты не хочешь, то… Эдди удивлённо поднимает глаза, но уже через секунду благодарно кивает, принимая подарок. —-Спасибо. Блин, серьёзно, спасибо тебе. Мне даже как-то неловко, что я так многого у тебя прошу. Ричи пропускает почти все его слова мимо ушей — его взгляд держится только на оголённой спине сидящего к нему боком друга. «Так хочется дотронуться…» Всё, что может сейчас сделать Тозиер, это едва заметно кивнуть, мол, «ничего страшного, твоё присутствие тут заставляет меня терять дар речи от приятного смущения и ещё больше влюбляться. Спасибо, что не даёшь мне заскучать, Эдс». Навряд ли Эдди мог прочитать всё это по его лицу, но вдруг…

***

Каспбрак лежит на спине и, кажется, уже видит сновидения. Его грудь вздымается и опускается, а глаза прикрыты, отчего пушистые ресницы можно рассмотреть ещё лучше — этим Ричи и занимается, завороженно глядя на него уже минут пятнадцать. Всё по-прежнему, как было ещё час назад — тот же дом, та же комната, та же мебель. Только вот с приходом Эдди в воздухе воцарилась до боли приятная атмосфера, новые запахи начали окружать парня, заставляя время от времени отчаянно пытаться побороть желание сгребсти все вещи астматика и, обняв их, провалиться в сон. Однако теперь надобности в этом нет — уже настоящий, живой Эдс собственной персоной посапывает на расстоянии меньше метра. До него даже можно прикоснуться, стоит только протянуть руку, можно лечь рядом и уткнуться лицом ему в шею, а рукой обнять за талию… Манящие приоткрытые губы находятся слишком близко, до них слишком легко дотронуться. Ричи решает, что, если он поцелует его совсем легонько, то Эдс даже и не проснётся. Желание слишком сильное, чтобы сопротивляться ему, и у Тозиера закончились всякие силы. Чувства берут верх над разумом, и он, бесшумно спустившись с кровати, подползает к другу.