***
— У него алиби, Йорвет! Девушка ходила взад и вперед, заламывая руки. Эльф неотрывно следил за ней, спокойно догрызая яблоко. — Какое еще алиби? Он изумленно приподнял бровь, пробуя новое слово на языке. Порой его неимоверно удивляли различные словечки, кидаемые девушкой во время разговоров, это только усиливала разницу между ними. Порой Йорвет думал, насколько ее мир ушел вперед и как девушка видит этот мир. Когда он спросил ее об этом, она ответила что-то вроде: «чертово средневековье». — Алиби — это отсутствие обвиняемого на месте преступления в момент его совершения, как доказательство невиновности. Анна остановилась напротив мужчины, заглядывая ему в глаза. Йорвет нахмурился, он уже знал этот взгляд: Анна задумала очередную выходку, которая, вполне возможно, опять выйдет ей боком. Эльф встал и покачал головой. — Ты хочешь сказать, что Стеннис бы не успел подсыпать ей яд в стакан или нанять кого-то? — Вот именно! Стеннис был ранен и никак не мог так быстро прийти в себя. Возможно, он тогда был с лекарем. Думаю, это можно доказать, если мы поторопимся. Мужчина поджал губы в недовольстве. Ему бы покончить с этим поскорее, а девчонка разводит трагедию. Ну, убьют одного идиота, так и дышать полегче будет. В конце концов, это Стеннис стал виновником возникновения мглы. Если бы он не стравил Хенсельта, возможно, все было бы по-другому. И даже Саския не металась бы сейчас между жизнью и смертью. Смотря на непоколебимое выражение лица Анны, он только вздохнул и встал почти вплотную к девушке. Анна как могла пыталась скрыть проступивший румянец, опустив голову. Скоя’таэль ухмыльнулся и решил сильно не дразнить девчонку. Слишком уж она бешеная сегодня. — Идем, проверим его алиби.***
Когда они вошли во дворец, там уже было полно народу и каждый норовил как можно громче высказать свою точку зрения, превращая это место по меньшей мере в индийский рынок. Йорвет усердно пробирался вперед, пропуская девушку перед собой. Когда собравшиеся видели скоя’таэля, они и сами расступались, лишь бы не попасть под его пылающий взгляд. Так они добрались до стражей, охранявших вход в комнату принца. Уж как не угрожал Йорвет, как ни просила Анна, а пропускать их никто не собирался. Через несколько минут появился и Геральт, настроенный не менее серьезно, чем все собравшиеся. Тут поднялась такая шумиха, что разговор пришлось отложить на неопределенное время. — Да дай ж сказать! — крикнул кто-то из толпы. — А ты тут чего? — Я Скален Бурдон, староста. Слежу за порядком в Вергене. Только теперь Йорвет разглядел в разношерстной толпе довольно молодого и крепкого краснолюда. Он изо всех сил пытался успокоить жителей, но они были слишком возбуждены, чтобы внимать голосу разума. Йорвета уже порядком раздражала происходящая бесконтрольность. Он скривился от криков разъяренных жителей и еле сдерживал себя, чтобы не начать убивать их по одному. Он напрягся, когда Анна почувствовав его раздражение и успокаивающе сжала его руку, стараясь сделать это незаметно. Сейчас ни к чему привлекать лишнее внимание. Сухое тепло ее ладони пригасило гнев и принесло толику спокойствия. Она была уверена в нем — это была та поддержка, которой сейчас не хватало. Крики стали нарастать, и скоя’таэль решил срочно вмешаться, пока они не устроили здесь резню. Проливать реки крови еще до начала войны — плохая затея. Йорвет сделал твердый шаг вперед, вызывающе наклонив корпус. — Стоять! — прорычал он. По толпе тотчас пробежались шепотки, разнося весть о его присутствии по всем уголкам замка. Эльф сделал вид, будто их не замечает. Было приятно осознавать, что его до сих пор считают угрозой пострашнее смерти под страхом пыток. Геральт, растолкав всех, встал подле Йорвета, оказывая немую поддержку. Так вес его слова будет больше. — Если хотите уйти целыми, держите лапы подальше от оружия. Мне все одно: мужик или господин. Надо будет — всех перебью. Йорвет не смог сдержать презрительного оскала. — Что здесь происходит? Геральт решил узнать причину сбора, так сказать, из первых уст. Мужики охотно клюнули на такой отвлекающий маневр, в красках разъясняя о причинах жажды крови: — Слуга, тот, что вино раздавал на пиру, говорит, что принц и жрец Ольшан отравили Саскию! Мы хотим справедливости! — Вы хотите мести. Это разные вещи. Эти слова вызвали новое брюзжание слюной у предводителей бунта, что порядком достало и Йорвета, и убийцу чудовищ. На лицах обоих было написано желание заткнуть чужие глотки самым примитивным, но отнюдь не бездейственным способом. — Где тот слуга, что вино подавал? — спросил Геральт, мечтая найти способ смыться отсюда поскорее. Ведьмаку требовалась королевская кровь, каким бы путем она ему не досталась, и будущее принца его не столь волновало. Йорвет был на грани срыва, но заставил себя ответить спокойно. Никто не должен был увидеть его взвинченности. — В безопасности. Его охраняют скоя’таэли. Йорвет уже жалел, что позволил Анне привести себя сюда и защищать принца. С другой стороны он понимал необходимость своего вмешательства. Здесь нужен был тот, кто еще способен нормально мыслить и наводить порядок. Если начнется резня, она плавно перетечет в межрассовую войну, как-то обычно бывает, а Хенсельт только спасибо скажет. Тогда можно забыть про независимость Вергена и послать все надежды и старания в aep arse. — А что принц заперся, ежели невиновный? Нервы Йорвета все больше сдавали. Эльф схватился за лук, угрожающе взглянул на смельчака. — Хватит! Если возьметесь за оружие, сначала прострелю руку. Потом полетят головы. Толпа зароптала; несколько человек непроизвольно сделали шаг назад. Скоя’таэль готов был поклясться, что они еле удерживали себя на месте, чтобы не сбежать в страхе. Слишком много слухов ходило о деяниях Йорвета и его скоя’таэлей. Но кто-то действительно собирался идти до конца. — Нас больше. Со всеми не сладишь… Йорвет мог бы принять этот вызов, но сейчас у него была немного другая цель. — Ты будешь первым. А теперь расходитесь. Толпа нехотя, но начала немного расходиться по углам. Отдельные личности еще стояли на своем, задирая всех, кого встречали, но уже без особого энтузиазма. Йорвет отвел Анну и Геральта в сторонку. — Надо действовать быстро, — произнес Йорвет, поглядывая на толпу застоявшихся «демонстрантов». Анна с беспокойством смотрела за нервозностью эльфа. Она и сама была на взводе, не зная, чего ожидать от жителей. С одной стороны она хотела, чтобы все было по чести, но на это требовалось время, которого оставалось катастрофически мало. — Что ты задумал? Геральт сощурил глаза. Сложившаяся ситуация оставляла досадный отпечаток, и ему требовалось недюжинное терпение, чтобы не плюнуть на все это и не пойти в лагерь каэдвенцев за кровью Хенсельта, через мглу. — Я их немного припугну, если будет надо, пущу немного крови… Я дам тебе немного времени, но долго их не удержать. Анна сглотнула. Еще в своем мире она видела по телевизору, на что способна разъяренная толпа, и страх липкой смолой охватил ее тело. Волнение за Йорвета только усилилось, потому что он будет первым в их списке. — Расспроси крестьян, дворян, поговори с краснолюдами. Может, Стеннис что скажет. — Если он виновен, то уже придумал красивенькую сказочку, — сказал Геральт, недовольно кивнув головой. — Думаю, ты сможешь определить зерно от плевел. Еще сходи к этому слуге и виночерпию. Со всеми поговорить не успеешь, но хоть с кем-то… Анна, до этого стоявшая у стены, чтобы не мешать мужскому разговору, подошла ближе. — Я могла бы заняться принцем, — мужчины удивленно посмотрели на девушку, не веря своим ушам. — А что? Какой уважающий себя принц откажется от женского внимания и неподдельного участия к своей тяжкой судьбе? Анна наигранно невинно похлопала ресницами и потупила взгляд. Это заставило Геральта улыбнуться, а Йорвета только нахмуриться. Искра ревности мелькнула в нем и также быстро погасла, когда он представил Анну, сидящую на коленях этого ублюдка, хотя то было ей несвойственно. Она даже к нему особо не липла, предпочитая делать это только наедине и в подходящее время. Каким-то мистическим образом ей удавалось прикасаться к нему совершенно ненавязчиво. — Как ты собираешься попасть к нему? Этот вопрос заставил эльфа встрепенуться и снова стать участником беседы. — У меня уже есть план. — Может, расскажешь, что ты задумала? Скоя’таэль смотрел ей прямо в глаза, стремясь подавить ее волю еще до начала спора. — Я пройду мимо стражи под видом служанки и, когда окажусь внутри, выясню все, что смогу, — Анна говорила бесстрастно, не выдавая Йорвету своих мыслей. — Ты доволен тем, что я задумала? — Нет, — ответил скоя’таэль, продолжая смотреть на нее в упор, — но придется смириться. — Вы закончили? — спросил Геральт, пытаясь отвлечь их от назревающего спора. — Вполне, — кивнул Йорвет, пытаясь смириться с обстоятельствами. В конце концов он не должен сильно переживать. Анна может постоять за себя, когда захочет. — Отлично. Тогда я опрошу слуг и этого виночерпия, — сказал Геральт. — Анна, на тебе горожане и принц. Йорвет сдержит толпу. Когда все было уточнено и детали обдуманы, друзья разошлись по местам. Вскоре после этого Анна пробралась через толпу к самым углам, где в тени стояли немые участники «демонстрации». Она обернулась на Йорвета, стоящего у выхода, словно охранник у клуба, и ободряюще подняла палец вверх, сопровождая это улыбкой. Эльф только закатил глаз, переводя его на других. Хмыкнув, девушка подошла ближе к неподалеку беседующим людям, чтобы послушать о чем те разговаривают. Но подслушать особенно не удалось, ее подозвал к себе какой-то дворянин. — Вы что-то хотели? — спросила девушка. — Мы, люди благородного сословия, всегда были вынуждены хранить плебс от его собственной глупости. Если бы не мы, в мире… — Прошу прощения, но слушать нытье по поводу уходящей значимости дворянства я не настроена. Лучше расскажите о том, кто стоит за отравлением Саскии. Дворянин обиженно засопел, но решил ответить. Слишком уж сильно он хотел высказаться. — Я не знаю. Но, какой бы ни была правда, вершить самосуд толпа не может. Особенно над особой благородного происхождения… Мужчина гордо задрал подбородок, и Анна подумала, что это крайне непробиваемый кадр. — Хочешь сказать, что над другими можно?! Или для тебя важнее статус, чем правда? Дворянин поднял руки, широко рассказывая глаза. — Я такого не говорил! Главное помнить, что есть незыблемый порядок вещей. Анна мысленно рассмеялась над тем, как дворянин боялся, что его слова дойдут до ненужных ушей, и поспешно пытался вылезти из щекотливого положения. Это было все равно, что обмазаться маслом, когда ты уже застрял. — Ладно, я поняла. Суд и всякое такое… Похоже, от тебя ничего толкового не узнаешь. Прощай. Анна любезно улыбнулась и как можно быстрее поспешила отойти, чтобы мужик снова не затянул ее в разговор «ни о чем». Внимательно оглядываясь по сторонам, девушка пыталась найти самых расположенных к обмену информацией жителей и не нарваться на такого же оболтуса, как предыдущий. Решив подойти ближе к комнате Стенниса, Анна жадно сверлила взглядом скучающую стражу. План со служанкой явно был очень нелепый и совершенно сырой и нужно было срочно найти другой способ проникнуть внутрь. Тут Анна заметила еще одного дворянина, но с уже более твёрдым лицом. Очевидно, он знал, ради чего здесь находится. Анна сразу поспешила к нему. — Здравствуйте, я бы хотела услышать вашу позицию обо всем происходящем. Девушка говорила как можно более любезным тоном, и это явно расположило мужчину к ней. — Ну, наконец-то, хоть у кого-то нашлась капля рассудка. Все очевидно: Хенсельт подкупил какого-то крестьянина, а тот сделал то, что ему приказали. Анна удивленно подняла брови. Такой точки зрения она еще не слышала. — Но местные крестьяне любят Саскию… — Смерды падки на золото. А чувства чести у них не бывает. Анна невольно поджала губы. Буря негодования поднималась в ее душе, но она понимала, что это просто сложившийся столетиями уклад жизни, поколения, воспитанные на превозношении своего рода и крови, не изменить. Еще слишком рано для таких перемен. Этот мир еще не готов, но когда-нибудь будет. — Какая интересная точка зрения. — Подумай сама. Принц не мог этого сделать. Вино всё время было на виду, только слуги имели к нему доступ. Слуги — это кто? Крестьяне. Затем тот же холоп подбил и остальную чернь выступать против принца и дворянства. Анна поняла, что больше нет смысла продолжать разговор. Все дворяне были настолько обеспокоены своими проблемами, что беспокоились не за судьбу принца, а за свою. Они прекрасно понимали: если сейчас толпа разорвёт принца, следующими будут они. Дворянство падёт, и власть возьмут в свои руки крестьяне. Девушка шла к Йорвету и вспоминала 1917 год, когда в России случилась Великая революция, когда дворянство было уничтожено, а рабочий класс занял лидирующие позиции в государстве. Именно этого и боялись все представители знатных родов. Уже подбираясь к Йорвету, девушка наткнулась на группу крестьян. Они возмущались громче всех, и девушка решила послушать их позицию. Не мешало бы видеть ситуацию с обеих сторон. — А эта что тут забыла? Мельтешит як собачий хвост на жопе. Анна как шла так и застыла. Удивлению её не было предела; мало того, что она собиралась помочь, так её ещё и обозвали. — У баб этих только члены на уме. А эта, поди, скажет, что прынц невиновный, а Стеннис небось и присунет ей за это. Пусть лучше бы она разыскала нашего парня, который Деве служил, чем болталась бы как говно в проруби. Девушка невольно подумала, что лучше бы продолжала слушать нытьё дворянства, чем слушать оскорбление в свою сторону. Ну, в итоге пришла к выводу, что вряд ли интеллект этого крестьянина выше интеллекта той же блохи, если таковой вообще имелся, и пропустила его реплики мимо ушей. — Опосля прынца надобно вельможных в порядок привести. А то шибко вознеслись. Анна решила говорить на том же уровне образования, что и крестьяне, чтобы они лучше поняли, что от них требуется. — А вы че, знаете, кто Саскии прислуживал? Крестьяне немного смягчились, расслышав родной говор. — Вицек Боровик. Он на вине работал, только Вин барышню любит, как сестру и мать разом взятых. Он бы за неё дал себе на куски порезать! — И чё, где залёг этот ваш Вицек? Анна разве что на картанах не сидела, лишь бы не выходить из образа и вытянуть как можно больше из этих крестьян. — В хатце укрывается. Господ боится. Белки его сторожат. Коротко кивнув, девушка поспешила к Йорвету. Нужно было срочно рассказать ему о своих предположениях и придумать, как действовать дальше. Непременно нужно было попасть к Стеннису. — Йорвет, помоги мне попасть к Стеннису. Ты имеешь здесь вес и тебя послушают. Йорвет привалился плечом к стене. Он видел, как девушка металась между жителями, стремясь собрать хотя бы крупицы полезной информации. Ему даже стало интересно: — Сначала информацию. Что ты узнала? Анна, которую прямо-таки переполняло энергией, не терпелось заняться делом, не тратить время на пустые разговоры. Ей страстно хотелось самой решить эту загадку и добиться признания в своей правоте. Но нет. Она должна сыграть свою роль независимо от своего отношения к сложившейся ситуации. — Дворянство искренне считает, что именно чернь отравили Саскию, чтобы подорвать власть Вергена и установившийся уклад, — ответила она, вспомнив шептавшихся дворян и страх на их лицах при виде вооруженных крестьян. — Крестьяне же обвиняют во всем дворян и Стенниса. Они думают, что они продались Хенсельту. По сути Стеннис здесь — разменная монета конфликта интересов. Что бы не решили — он будет крайним. Йорвет кивнул: Анна не сказала ему ничего из того, чего бы он сам не знал. Скоя’таэль предполагал такой исход. Теперь нужно было действовать быстро и осторожно: эта бочка с порохом могла рвануть совершенно неожиданно… Он еще колебался в нерешительности, стоит ли отправлять Анну к принцу. С другой стороны особого выбора у него не было. — Cáemm. Эльф с девушкой пробрались через толпу к наглухо закрытой двери, за которой скрывался так необходимый им свидетель. — Может, пойдёшь со мной? Я что-то растеряла всю свою смелость. — Ты же хотела найти способ избавить Стенниса от расправы? Если туда войду я, принц может не дожить до вечера, — высокомерно заметил Йорвет. О, нет. Он еще не забыл, как Стеннис больше всех вставлял скоя’таэлю палки в колеса. Пока Йорвет на повышенных тонах договаривался со стражей и принцем через тяжелую дверь, Анна все пыталась собраться духом. Тошнота подкатила к горлу, и девушка уже пожалела, что вызвалась идти сама. Тут дверь приоткрылась, и толпа загудела пуще прежнего. Анна подошла ближе, все еще не решаясь войти. Собравшиеся загалдели громче и стали напирать на стражу, стремясь ворваться к принцу. Лишь некоторые либо поспешили уйти на безопасное расстояние, либо в растерянности остановились, наблюдая за происходящим. Йорвет, уставший ждать, схватил девушку за плечо и буквально толкнул в комнату. Дверь тут же захлопнулась и закрылась на засов. Девушка обернулась на принца, что стоял у двери. — Сколько можно? Как долго чернь еще будет беспокоить меня? Что ж, принц относился ко всем одинаково, разве что за исключением Девы. Но Анна не собиралась сдаваться, а уж тем более смотреть широкими испуганными глазами и соглашаться с каждым словом принца. — Сколько потребуется… Это в ваших интересах, Ваше высочество. — Интересно, чем мне поможет девчонка? — Лучше это буду я, нежели Йорвет или разъяренная чернь. Не находите? Анна видела, как яростно раздуваются ноздри принца при упоминании скоя’таэля. Но это были безрассудные слова. Послав потолку приятную улыбку, принц вмиг обратил холодный взгляд на девушку. — Ты смеешь шантажировать меня?! — спросил он ледяным голосом. — Нет, как я могу… — девушка сглотнула и подумала, что нельзя его злить неосторожными словами. — Но следует учесть, что Ваше положение не завидно. Я могла бы помочь остудить пыл толпы, если Вы расскажете о том, кто отравил Саскию после неудачных переговоров. При упоминании дипломатического провала, Стеннис вздрогнул и натянул на лицо ядовитое выражение. — Они бы завершились лучше, если бы Хенсельт не активировал проклятие… — Приберегите эти слова для самого Хенсельта. Так что случилось после? Анна пыталась убедить Стенниса проявить благоразумие, но это только завело его. — Я не собираюсь ни перед кем отчитываться! А Саскии я ничего не должен! Она разрушила все, что у меня было! У меня больше ничего нет. — Но будет… Если Вы… — пробормотала девушка. Стеннис посмотрел на нее сверху вниз, а потом резко приблизился, показывая свое презрение. — Ты серьезно думаешь, что я бы рассказал тебе об убийстве этой деревенщины? Ты наивная дура, хотя с вашим уровнем образования это считается нормой, — прорычал принц. — Не надо меня оскорблять. — Надо было прикусить свой язык, — огрызнулся Стеннис. — Запомни и передай остальным, что я не собираюсь докладывать каждой шавке о своих делах. Стража! Аудиенция окончена! Двое вояк, что стояли у двери, мигом зашли в комнату и под руки буквально выволокли Анну. Она даже не сопротивлялась, понимая всю бесполезность своей упертости. Йорвет ждал ее прямо за дверью. При виде Анны, ее провала, эльфу поплохело, руки сами сжались в кулаки, но легче от этого не стало — Стеннис оставался за дверью. — Ну, что? — Он меня выгнал, — понуро произнесла девушка. — Зря мы сюда пришли, Йорвет. Ты был прав. Анна сдавленно простонала, но не позволила и слезинке скатиться по ее щеке. Ей было безумно обидно за такое отношение, но и ожидать чего-то другого было глупо. Йорвет смотрел на Анну, чувствуя ее подавленность. Он был больше чем уверен, что принц не стеснялся в выражениях и вполне мог оскорбить девушку. По толпе пошли громкие выкрики. Весть о безуспешной аудиенции вызвала негативный отклик в собравшихся и только усилила желание противоборствующих сторон уничтожить друг друга. Теперь Йорвет не собирался их останавливать. Если принц не хочет, чтобы ему помогли, тогда пусть разбирается сам. — Идем. Они двинулись к выходу, как перед ними неожиданно возник ведьмак. Он тяжело дышал — спешил. — Что-то случилось? На вас лица нет. Йорвет медленно кивнул. — Да. Стеннис отказался от сотрудничества, и больше здесь ловить нечего. Ты что-нибудь выяснил? — Ничего особенного, Вицек боится и нос наружу казать, — начал Геральт. — Он только говорит, что не знал ничего об отправлении, иначе бы не стал подавать вино. Когда Геральт закончил рассказ, Йорвет задумчиво кивнул, обдумывая его слова, и, наконец, спросил: — И каков твой план? — Не знаю. Все зашло в тупик. Достать кровь я… Тут толпа подняла такой шум, что дальнейшие слова ведьмака потонули в нем. Троица обернулась, чтобы посмотреть на причину шума и увидели Стенниса. Он вышел из своих покоев с высокомерным видом, но в глазах мелькало беспокойство. Йорвет нахмурился. Принц громко доказывал свою позицию в толпу, но слушать его никто не хотел, настаивая на его виновности. Все становилось только хуже, и ведьмак решил вмешаться. Его появление, конечно, чуть ослабило натиск толпы, но продолжалось это недолго. Йорвет с плохо скрываемым презрением осмотрел присутствующих, а потом уставился на голосящего принца. Решение пришло мгновенно. — Мen phor aedwiim, — тихо прошептал скоя’таэль на ухо девушке и потянул ее дальше от толпы. — Но как же Геральт? — Аnois! Они быстро протиснулись сквозь толпу к выходу. Йорвет буквально выволок Анну из самой гущи людей. Они встали в сторонке у выхода в другой зал. Эльф следил за толпой, почти не отрывая взгляда. Анна с беспокойством смотрела на мужчину, не понимая такой перемены в его настроении. — Похоже, ты зря так переживаешь, Йорвет. Геральт справляется. Она улыбнулась ему, заглядывая в глаз. — Зря переживаю? — Да. Ты с такой силой тянул меня, что я всерьез поверила, будто толпа вот-вот взорвется, но пока ничего не произошло. Йорвет не ответил, смотря на девушку. Он действительно переживал, но не за ситуацию, а за их жизни. — Думаешь, я зря это сделал? Посмотри на них, посмотри, что сейчас будет. Анна посмотрела туда же, куда и Йорвет. Толпа сгустилась вокруг принца, безостановочно галдя. Стеннис, находившийся в центре внимания, рычал от ярости. Он постепенно заставил толпу затихнуть, но сам продолжал кричать. Мужчина театрально размахивал руками и колотил себя в грудь кулаком. Тут кто-то из крестьянских кругов подался вперед, и Стеннис с размаху ударил того по лицу тяжелой перчаткой. На пол брызнула кровь, а крестьянин упал. Как только пострадавшего выволокли за ноги из образовавшегося круга, толпа начала действовать как единый механизм. Немногочисленные дворяне были сбиты с ног, а Стенниса швырнуло о стену. Он поднял было руки, прося пощады, но едва ли что уже мог изменить. На него разом накинулось человек десять. Удары сыпались на лицо, грудь и пах принца. Ногти рвали и царапали его, повредили губу с одной стороны, порвав чуть ни не до уха. Глядя на это неистовство, Анна в страхе вжалась в стену, и Йорвету пришлось встать максимально близко к ней. Девушка дрожала, но не могла отвести взгляд. «Это не твоя вина… Здесь свои нравы и порядки, » — мысленно повторяла она. В конце концов, она прижалась к боку скоя’таэля. — Йорвет, нам надо что-то сделать… — все, что могла произнести девушка. — Там и без нас все уже сделали, — с плохо скрываемым ехидством хмыкнул эльф. — Нет. Ему надо помочь. Так нельзя. — Ему уже не помочь, Аня, — безразлично кинул Йорвет. — Теперь ты видишь, что иногда нужно засунуть свою гордость глубоко себе в задницу. У людей нет терпения к таким случаям. Думаю, для Стенниса все уже кончено. Расправа была быстрой и жестокой. Из многочисленных ран на теле принца сочилась кровь. Перекрывая рев толпы, прозвучала команда, и принца, неуклюже подняв, поволокли прочь. Когда его проносили мимо, Анна увидела, что его ноги были вытянуты, а руки вывернуты под неестественным углом. Голова была откинута назад. От губ до уха мотался выдранный лоскут влажной от крови кожи. В открытых глазах застыл ужас и призрачная доля надежды. Его пронесли дальше, и толпа потянулась за ним. Йорвет обратил внимание на девушку, которая была смертельно бледна и, кажется, позеленела от увиденного. — Все в порядке? — спросил скоя’таэль, щурясь с подозрением. Вместо ответа Анна побледнела еще больше и, отвернувшись к стене, согнулась пополам. Ее шумно вырвало. А потом еще раз. Она привалилась к стене, тяжело дыша, закрыв лицо дрожащими руками. Йорвет тихо вздохнул и отвел брезгливый взгляд. Только этого ему еще не хватало… Со стороны раздались шаги, Йорвет посмотрел на галерею и увидел, что Геральт вышел из полумрака и теперь смотрел на него, убирая в карман пузырек с кровью принца. — Смотрю, ты смог извлечь из этого выгоду, Vatt’ghern. — Лучше бы заморочился… — Геральт горько усмехнулся над победой, за которую заплатил слишком высокую цену. — Что теперь, Йорвет? — Без Девы и принца некому будет собрать этих говноедов в кучу и построить хорошую оборону, а потому придется надеяться только на себя, — эльф немного помедлил, но Геральт не спешил что-либо говорить, и он продолжил, но тише, гораздо тише. Он не хотел, чтобы Анна услышала. — За Вергеном ждут еще четыре отряда скоя’таэлей. Я отправлюсь за ними. — Ты думаешь, сможешь их расшевелить? — Придется, Геральт. — Когда выдвигаешься? — Немедленно. Иначе я рискую не успеть. — Обожди до завтра. Я нашел способ, как снять твоё проклятие. — Неужели, Gwynbleidd?! Ты собираешься сделать это сегодня? Йорвет кивнул. Он отогнал мысли об объединении отрядов, у него ещё будет возможность заняться этим. — Да, учитывая возникшие обстоятельства… — Отлично. Тогда выдвигаемся сейчас. — Нет, — отрезал Геральт и так внимательно посмотрел на него, что скоя’таэлю показалось, будто ведьмак читает его мысли. — Мне нужно подготовиться. За час до полудня встретимся у озера. — Хорошо, — ответил Йорвет. Он был вынужден согласиться с ведьмаком — это было мудрым шагом. Такая спешка могла только навредить. Ведьмак дружески хлопнул эльфа по плечу и скрылся из виду. Йорвет подумал о девушке и напрягся. Он вспомнил день, когда они впервые встретились… Обернувшись, они встретились глазами. Похоже, она все слышала, потому что ее взгляд был взволнованным и тысяча вопросов так и норовили сорваться с ее уст. — Я готова, — прошептала девушка, и эльф внимательно ее осмотрел. Она была все еще бледна. Теперь ее внимания заслуживала другая проблема. Если так можно назвать проклятие.***
Троица шла на север, стараясь держаться сначала берега озера, а потом и узкой лесной тропинки. Солнце беспощадно палило даже сквозь мглу, скрывавшую его. Но как обычно и намека на дождя не было. Здесь он всегда начинался неожиданно. Милях в трех от города воздух сделался прохладнее. Во всяком случае Анна начала дорожать, хотя вполне вероятно это вызвано и нервным возбуждением. Они свернули вглубь леса, где Геральт убил пару чудовищ, и поднялись на склон. Там за обрывом, на самом верху стояло давно заброшенное строение. Анна невольно поежилась, посмотрев на него. Геральт быстро перепрыгнул обрыв, не затратив никаких усилий. За ним уверенно сиганул и Йорвет. Анна же осталась стоять на краю обрыва, боясь даже представить, что будет, если она не сможет преодолеть довольно приличное расстояние. — Давай быстрее, beanna. Мы теряем время, — строго крикнул ей скоя’таэль. Анна подняла глаза на эльфа и, закрыв рот ладонью, помотала головой. — Йорвет, я боюсь. — Не говори глупостей, Анна! Йорвет не без удовольствия отметил, что девчонка боится высоты. Хоть чего-то кроме чудовищ. Геральт покачал головой и что-то пробурчал под нос. — Йорвет, помоги ей, а я пока все подготовлю… После этих слов ведьмак пошел вокруг дома, ища подходящее место. Сила здесь сочилась везде, но выбирать нужно было с умом. Йорвет проследил за ним взглядом и снова посмотрел на девушку. Она отошла дальше от обрыва, обхватив плечи руками. Она безумно боялась упасть вниз, слишком свежи были воспоминания об эльфских развалинах во Флотзаме. — Ну же, dh'oine, не заставляй меня ждать. Йорвет спешил. И никто его не остановит: ни страх Анны, ни ее хныкание, ни уж тем более другие вымышленные обстоятельства. — Я упаду, Йорвет. Обрыв слишком большой. Анна посмотрела на дом позади эльфа. Полуразвалившееся здание сверлило ее угрюмым взглядом пустых окон-глазниц. Девушка подумала, что хозяева погибли или бросили дом, оставив его доживать свой век. — Я поймаю тебя. Прыгай. Йорвет встал на краю и вытянул вперед руки, приготовившись. Этот жест немного подбодрил девушку, и она отошла как можно дальше, чтобы набрать скорость. Сердце забилось, увеличивая приток адреналина. Ладони вспотели, но доверие к Йорвету было сильнее ее страха. Она собралась с духом и побежала. На самом краю она оттолкнулась что было сил и зажмурилась. Отсутствие твердой почвы под ногами испугало девушку еще больше, и она коротко вскрикнула. Йорвет не медля схватил ее за руки, когда понял, что она действительно не допрыгнет, и вытянул на землю, крепко прижимая к себе. Анна цепко схватилась за одежду мужчины, подрагивая от испуга. — Ну, все-все, — прошептал эльф и легко потрепал девушку по голове. Анна подняла голову, с доверием смотря ему в глаз. Поддавшись эмоциям, скоя’таэль вытер влагу в уголках ее глаз большим пальцем. Она улыбнулась ему и ускользнула из объятий, словно мотылек. Они свернули к дому и обнаружили неподалеку ведьмака. Он выпил эликсиры и теперь имел совершенно жуткий вид. — Все готово. Встаньте вот здесь и никуда не двигайтесь. Я окружу вас ирденом и не дам полуденнице подобраться ближе. Анна нервно сглотнула: — А ей обязательно появляться? — Боюсь, это неизбежно. Она либо признает, что проклятие должно быть снято, либо будет пытаться вас убить. В любом случае я буду на страже. — Что ж, посмотрим, — ответил Йорвет, из последних сил держа себя в руках, — на плоды твоих действий. — Нам только стоять в круге надо? — спросила Анна. Сама она всё меньше верила в безучастность ее и Йорвета. Йорвет настороженно посмотрел на ведьмака, ища подвох. — Нет. Твоя задача сказать, что Йорвет искупил свою вину. Эльф услышал достаточно, и услышанное ему не понравилось. Зачем такие сложности? Тем временем ведьмак наложил знак и отошел подальше, обнажая меч. — Отлично. Можете начинать без предупреждения. Йорвет посмотрел, как Анна мнется в нерешительности, подбирая, как ей казалось, подходящие слова. «Что ж, — подумал скоя’таэль, — похоже, сейчас самое время, чтобы это случилось». Он посмотрел на небо, где явно собирался дождь. С минуту они стояли и слушали далекие раскаты грома. Сам воздух казался каким-то тревожным, тяжелым, а первые капли дождя были ледяными. Анна закрыла глаза, чувствуя и набираясь энергии из окружающей ее Силы, накопленной в этом месте. Она совершенно этого не умела и, кажется, даже не подозревала, что нечто подобное происходит и с Йорветом тоже. Невольно они впитывали в себя невидимые нити грубой необработанной магии. Сила пульсировала в них, вырываясь наружу, сдерживаемая только силой воли. Йорвет и Анна открыли глаза и чуть не подпрыгнули от неожиданности. Вокруг них летали те самые золотистые искры, знакомые им еще с ночи на барке. Это было так красиво и так опасно одновременно. Девушка приблизилась к эльфу и взяла его руки в свои. То чувство острой необходимости друг другу накрыло их с головой, лишая возможности сопротивляться. В это мгновение Йорвет ясно ощутил, что значит вечность, любовь, душа. Он словно бы осознал все то, что случилось с ним за три с половиной месяца. Аня, сможет ли он сберечь ее? В праве ли он увлекать ее за собой? Лишать ее права на спокойную жизнь? Ответа он дать не мог. — Ты самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречал. Ну вот, он сказал это. Йорвет был потрясен тем, что это признание вырвалось у него, и в то же время спрашивал себя, поймет ли Анна, разглядит ли она за всеми его словами о ее красоте ту боль, которая породила эти слова и которую испытывает всякий влюбленный мужчина в те минуты, когда он еще способен трезво мыслить. Скоя’таэль уже решил, что не станет обременять себя и девушку этими безумными отношениями. Он должен отпустить и жить своей жизнью. Им обоим будет куда спокойнее, если разойдутся в разные стороны. Саския сейчас более выгодная партия. С ее помощью Йорвет сможет укрепить шаткое положение эльфов в Вергене. Он должен осуществить задуманное во что бы то ни стало. Анна будет только мешать, также как и мысли о ней. Лучше прекратить всё здесь и сейчас: никто из них не сможет довольствоваться вторым местом. Анна посмотрела на его хмурое лицо и рассмеялась — тихим счастливым смехом, — и, импульсивно схватив скоя’таэля за обе руки снова, потянула к себе. Йорвет не сопротивлялся. Теперь они стояли вплотную друг к другу. Она приподнялась к его уху и прошептала: — Запомни, Йорвет, ты больше никогда не будешь один, отныне я буду рядом с тобой, куда ты — туда и я. Потому что это наша судьба. Эльф и девушка были настолько поглощены друг другом, что совершенно не заметили возникшую в стороне от них полуденницу. Она вопила и пыталась подобраться ближе к запертой в круге ирдена паре. — Они уже заплатили, — заверил ее ведьмак с обнаженным мечом наперевес. — Остановись! Призрак покачал головой, снова издав полустон-полурев. — Еще нет! Не позволю! Только кровь их грех искупит, — вздохнула она, но все же отступила немного дальше от круга. В нем, в вихре золотых и красных искр, завороженно стояли Анна и Йорвет. Они совершенно не замечали, что происходит за пределами Круга. Сейчас они были слишком поглощены друг другом. — Скажи, что ты прощаешь меня. Я сам знаю, что я бесчувственный, эгоистичный, жестокий убийца, но я вряд ли изменюсь. Внезапно его руки обняли ее, а прямой нос коснулся щеки Анны. — Скажи, что у меня есть еще один шанс, — прошептал он, касаясь ладонями ее щек. — Скажи, что я достоин свободы, даже после всего, что ты видела. От волнения у Анны перехватило дыхание: — Ты давно искупил свою вину, Йорвет. Уже когда решился бороться, как решила бороться и я. Геральт подошел достаточно близко, чтобы видеть, как Наплуза замерла. Ее скрученные, когтистые руки потянулись через Ирден к эльфу, надеясь разорвать его. Геральт не медля напал на полуденницу. Серебряное лезвие меча полоснуло призрака по боку. Наплуза взвизгнула и вцепилась в Геральта зазубренными когтями. Она оторвала его от земли и швырнула. Ведьмак упал и покатился вниз по склону. Ему понадобилась целая секунда, чтобы прийти в себя и встать. Ослепляющий поток ветра ударил ему в лицо, опрокинув обратно на землю и почти выбивая меч из рук. Он увидел, как полуденница не спеша проплыла обратно к кругу. — Вот сука! — выругался ведьмак. Он собрался и подлетел к полуденнице сзади, ткнув концом мяча в затянутое туманом тело. Наплуза дёрнулась, выгнувшись другой. Внутри круга тоже была борьба, но там боролись с ослабевающим проклятием. Поднялся вихрь искр, еще сильнее растрепав девушке волосы. Взгляды Йорвета и Анны были отсутствующими, далекими. — Перед лицом Высших Сил я заявляю: Йорвет должен быть освобожден от проклятия. Я знаю, он убийца, но делает это не из простой прихоти. Я хочу заверить Вас в том, что я могу доверить Йорвету свою жизнь точно так же, как он может доверить мне свою… Йорвет горько усмехнулся, слыша эти слова. Правда всегда режет душу сильнее ножа. —… его тьма прошла и настало время света. Когда Анна произносила эти слова, одновременно с ней Геральт уничтожил и полуденницу. Теперь ведьмак стоял в нескольких футах от круга. Волна света прокатилась по нему, разрушая ирден, и огненной волной окатила все пространство. Безумный водоворот искр устремился наружу, сменяя свой цвет с золотого на холодный голубой. Теперь это было похоже на рой голубых светлячков, который окутал стоящих внутри, и зрелище это было восхитительное. Глаза девушки и эльфа широко раскрылись и вспыхнули озарением, несмотря на то, что «светлячки» продолжали медленно рассеиваться. Огромное количество энергии освободилось из их тел, восстановив равновесие сил. Йорвет стоял в обнимку с девушкой, слишком усталый, чтобы пошевелиться, казалось, все силы покинули их. Геральт смог подойти только минут пятнадцать спустя, когда магический фон смог выровняться. Все трое едва замечали их: золотые и голубые огоньки, кружащий друг с другом. Золотой свет на мгновение сгустился, но потом и вовсе пропал, оставляя только холодный голубой. — Аня, — прошептал скоя’таэль. — Я доволен тобой. — Я тоже собой довольна, — устало произнесла девушка, а потом рассмеялась. — Думаю, мне стоит податься в чародейки. — Тогда я лично позабочусь о том, чтобы тебе сломали пальцы. Анна шутливо пихнула скоя’таэля в бок, и он чуть толкнул ее в ответ. Геральт чувствовал усталость. Усталость и удовольствие. Долгий бой вымотал его, но все усилия не пропали зря. Он действительно был рад за этих двоих. — Может быть, вы продолжите лобзания в более подходящем месте? — ухмыльнулся ведьмак. Йорвет испепелял его взглядом, но отступил от девушки назад. — Спасибо, Геральт. Анна мягко улыбнулась ему. — Спасибо на хлеб не намажешь… Предлагаю это отметить! — нагло отозвался ведьмак. — Поддерживаю. Выпить действительно не помешало бы. Йорвет лизнул переросшие губы, и троица выдвинулись к городу.***
Когда они вошли в таверну, торжество по случаю выздоровления Саскии было в самом разгаре. Анна сразу почувствовала, что выделяется в своих одеждах из общей массы. По сравнению с нарядами празднующих ее казался грязным и потрепанным. Большинство было одето в расшитые золотыми и серебряными нитями костюмы. В отличие от будней Вергена жители казались здоровыми и сытыми, они громко разговаривали, перекрикивая музыку, и ещё громче смеялись. Конечно, тут не было недостатка и в напитках. Официанты, ходившие между прихожанами, предлагали жаркое, похлебки и прочие деликатесы. Пока Анна осматривалась, ей стало казаться, что музыка убыстряется, танцующие были вынуждены двигаться ещё быстрее, сквозь шелк их одежд было видно, как блестят на их телах капельки пота. Пирующие кричали песни и просто кричали, и скоро стало казаться, что сам воздух начал вибрировать. Наконец-то троица нашла в толпе стол, за которым сидели Лютик и Золтан в окружении других краснолюдов. Поспешив к ним, товарищи присели на свободные места. — Надеюсь, вечер удался? — спросил Геральт, приподняв бровь. Так и было. Лютик вскинул руку с кубком, сопровождая это действие одобрительными криками, из-за вина у всех развязались за столом языки. — Очень хорошо, что вы здесь, — усмехнулся Золтан и пальцами вытащил кусочки еды, застрявшие между зубов. — Саския излечилась — это счастье для меня. Мы переживаем темные времена, друзья, но нам нужно находить в себе силы и для веселья. В конце концов, надо набраться сил перед… курва мать ее… битвой. Краснолюды, сидевшие рядом с Йорветом, во второй раз наполнили кубки и стали жадно пить, практически захлебываясь. Золтан, сдерживая смех, продолжил: — Этот хер моржовый, Хенсельт, угрожает всем нам. Саския храбро сражается за нас, и каждый должен оказывать ей поддержку. Все продолжали пить, а Лютик подхватил хвалебные оды Деве из Аэдирна, вызывая у Анны приступ тошноты: — Поэтому я предлагаю тост, — сказал он. — За вас, мои дорогие друзья, за тех, благодаря кому мы оказались там, где мы есть. Вы заслужили это. — За здоровье! — раздался крик, и все за столом выпили из кубков. Уже изрядно захмелев, Анна обвела мутным взглядом всех присутствующих, таких же пьяных, что и она. — Довольно о войне. Вот скажите мне, кто желает сыграть в ерша. — Какой такой ерш? — Йорвет в изумлении изогнул бровь. — Ёрш — алкогольная игра, принцип очень простой: надо выполнять смешные задания. Если не хочется — надо выпивать штрафную. Выигрывает тот, кто остается самым трезвым. Ну… или хотя бы способным к мыслительной деятельности. — Ах, вот как? — протянул Йорвет с улыбкой, которая одновременно выражала удивление, лукавство и веселье. Каким-то необъяснимым образом это сочетание делало улыбку неотразимо привлекательной. — Вот это я понимаю… ик… развлечения! — пьяно пропел Лютик. — Пожалуй, тебе хватит, друг, — скрывая смех, улыбнулся Геральт. — Геральт! Уж не хочешь ли ты сказать, что я свалюсь под стол первым. Не бывать этому! — Раз все согласны, можем начинать, — завопила девушка, грохнув кулаком по столу. — Золтан, я хочу, чтобы ты выпил из двух кружек одновременно. Присутствующие за столом расхохотались и стали громкими криками подбадривать краснолюда. — Да мне это как два пальца обосрать. Краснолюд схватил свой кубок и Лютика, а затем резко опрокинул их в широко раскрытый рот, расплескивая содержимое на себя и сидящих рядом. Стол взорвался одобрительными возгласами и посвистами. Раскрасневшийся Золтан перегнулся через Геральта и хлопнул Йорвета по плечу. — Йорвет, эльфья морда, ты следующий! — Золтан шумно рыгнул, не замечая, как скоя’таэль вздрогнул от хлопка. — Выпей-ка из кубка по собачьи. Друзья переглянулись и снова загоготали, поощряя новое задание. Йорвет нахмурился и налив себе до краев терпкой водки, разом опрокинул кубок. Эта была первая штрафная за вечер, сопровождаемая горячими аплодисментами. Не каждый сможет залпом одолеть краснолюдский спирт.***
Напившись до победного конца, Анна с Йорветом тяжело поднялись и не сговариваясь побрели на выход. Отчаянно поддерживая друг друга, они лавировали между столами пружинистыми походками опытных выпивох. Они проделали долгий путь по городу к району нелюдей. Улицы были пусты. На темном небе поблескивали огни тысяч звезд, отчаянно пробивавшихся через плотную мглу. Они шли не спеша. Анна то и дело поднимала голову к небу, пытаясь разглядеть звезды. Темное полотно ночи, казалось, сейчас разорвется от такого количества света. — Ты только посмотри, как красиво… — ворковала Анна. — Было бы еще лучше, если бы не мгла. Они подошли к еще пустующему сегодня дому. Многие до сих пор веселились на празднике. — Ну уж… — Разве тебя не восхищает их немое стремление дарить свой свет во что бы то ни стало? — Боюсь, мне нечасто приходится восхищаться, — улыбнулся скоя’таэль, открывая дверь в дом и пропуская Анну вперед. — Нет, ты просто должен восхищаться! Если каждый по полчаса в день будет наслаждаться природой, мы достигнем совершенства. Йорвет расхохотался. — Ты весьма оригинальна когда пьяна. На губах девушки появилась полуулыбка, от которой Йорвет не смог отвести взгляда. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Анна уже хотела было отвернуться, и Йорвет поспешно схватил ее за подбородок, чтобы помешать этому. Огонь тихо потрескивал в очаге. Они не двигались. Каким-то образом Йорвет очутился в другом мире, остро, до боли ощущая запах мыла, исходивший от кожи и волос Анны, прикосновение её гибкого тела под грубой тканью рубашки. Все заботы, даже все мысли были отброшены в этом внезапном, чудесном ощущении. Эльф положил руки девушке на плечи и сжал их, чтобы успокоить дрожь. Тепло исходило от его рук. Йорвет смотрел в её глаза и дивился тому, что там увидел. Анна поцеловала его первой. Прикосновение её губ прорвало плотину, переполненную их чувствами. То, что последовало за этим — поцелуй, который полностью лишил их рассудка. Они не остановились, чтобы обдумать, насколько разумно или достойно ведут себя. Оба окунулись в восхитительную новизну, и никто не мог вообразить более глубокого единения, чем-то, которое они разделили в эту ночь. Для них обоих это была первая ночь. Их не трогали воспоминания о других или напрасные ожидания. У Йорвета было не больше прав на Анну, чем у неё на него, но они давали и брали, обещая себе, что никогда об этом не пожалеют. Сладостную неловкость этой ночи они будут хранить как прекраснейшие воспоминания в самом укромном уголке своих сердец. Дрожащие пальцы девушки превратили завязки на рубашке Йорвета в беспомощный узел. Мужчина оказался мудрым и уверенным, когда прикасался к ней, и резко вздохнул, когда Анна посмела ответить на его ласку. Неискушенность в любви придавала таинственную остроту их чувствам. Йорвет чувствовал все. Изгиб тёплого обнажённого плеча, нежная мягкость груди, любовные слова, которые слетают с ее губ, когда все барьеры внезапно рушатся, аромат, женской кожи. Всё это только отрывки, части — и как бы сладостны они не были, им не стать воплощением целого. Дрова в очаге превратились в тёмно-красные угли, свечи давно погасли, казалось, они готовы отдать весь мир, чтобы остаться в этом дремотном тепле спутанных одеял и жестких подушек, выбирая блаженный покой.