Зелёные глаза

— Какого хуя? — выдал я. — Нечего ругаться, дорогуша. И нервничать тебе нельзя, а то это плохо скажется на твоём здоровье, — подняв указательный палец вверх и причитая, говорил Джорджи. В голове сразу всплыла сцена похищения Элизабет. Этот придурок держал её. Вот же тварь! Он был одним из тех, кто похитил её, для какого-то «Господина». Я не могу быть спокойным в такой ситуации. Вот же, ублюдок! Ты за это ответишь, мразь! Схватив Джорджи за рубашку и потянув на себя, я повалил его на диван и сел сверху. Я был взбешён и был готов избить его сейчас до потери пульса, но по его выражению лица, казалось, он этого и ждал. — Где она? — кричал я, крепко держа его белую рубашку. — Она? Кого-то имеешь в виду, милый? — всё также улыбаясь, кокетливо спросил парень. — Здесь только ты и я. — Мне не до шуток! Где моя девушка? Где моя Лиззи?! — продолжая неистово орать, спрашивал я в надежде, что с ней всё хорошо. — Лиззи? Оу, так ты про Госпожу Элизабет? Если ты про неё, то она там, где и должна быть. И, конечно, извини, моя булочка с корицей, но она уже давно не твоя девушка. Она принадлежит Господину. — уже более серьёзно, ответил он. Госпожа Элизабет? Неужели, она отдалась этому таинственному Господину? Что же он за человек? Подчинил и совратил невинную Лиззи, небось. Вот же, извращенец! Там где и должна быть? Серьёзно? Она должна быть дома со мной и со своей семьёй. Вот где ей место. Что за бред. Я, несомненно, должен ей помочь. — Она принадлежит только мне. Она моя! Лиззи моя! И я не позволю какому-то ублюдку отнять её у меня! — продолжал настаивать я. Всё-таки, я не мог позволить ей просто покинуть меня. Я буду бороться за неё до последнего, пусть даже эти сраные пидоры будут тщательно скрывать её. От закипающей во мне крови, у меня разболелась голова. Пот стекал холодными струями по краснеющему лицу. Воспользовавшись моей слабостью, Джорджи скинул меня с себя на диван таким образом, что я теперь казался беспомощной овечкой, над которой нависал здоровый серый волк. Этот парень с детским голосом был значительно крупнее меня, и дело было не только в его телосложении. Он был явно выше меня, при том, что мой рост составлял сто восемьдесят семь сантиметров. Из-за такого болезненного состояния я не могу пошевелиться. Казалось, будто бы я сейчас умру. Случайно встретившись взглядом с этим парнем, я испугался. Улыбка с его лица пропала, и сейчас он смотрел на меня так, как будто готов был прожечь насквозь, отчего я нервно сглотнул. Он был похож сейчас на какого-то зверя со своими яркими янтарными дикими глазами. Больше напоминал змею, которая вот-вот вопьётся в свою жертву. — Во-первых, не смей называть Господина столь дурными словами, — начал Джорджи уже более низким голосом, казалось, что это был уже совсем другой человек. Сейчас это был обычный мужской голос, но как такое возможно, буквально пару секунд назад… — Во-вторых, так имеет право называть её только сам Господин. В-третьих, сейчас тебе ничего уже не принадлежит, а вот ты, тыковка моя, принадлежишь мне! Сказав последнюю фразу, он ткнул указательным пальцем мне по носу. Его слова неким образом пугали меня. Но особенно меня устрашал тот факт, что из-за своего состояния, я был совершенно обездвижен. Тело перестало меня слушаться, а голова была готова взорваться. Я даже не мог ничего ответить. Становилось невыносимо жарко, а дышать было почти невозможно. Глаза слезились, а слезинки одна за другой непроизвольно скатывались по моим щекам и вискам. Но это было вовсе не от грусти и не от страха. Боль внутри раздирала до костей, а слёзы непроизвольно скатывались одна за другой. Я начал глубже дышать, ловя своим ртом воздух. Я чувствовал, как сердце готово было вырваться из моей груди, проломив грудную клетку. Я вообще не понимал, что со мной происходит. Неужели, такова была цена за жизнь в этом мире? Уж лучше я вправду умер, чем продолжал своё существование подобным образом. — Я же предупреждал, дорогой, что твои эмоциональные всплески приведут к плачевному состоянию твоего здоровья. Поэтому, тебе нужно успокоиться и расслабиться, моё зеленоглазое солнышко, — проводя своей ладонью по моему лицу, уже спокойно говорил Джорджи. Приблизившись ко мне почти вплотную, лицом к лицу, отчего я зажмурился, он начал слизывать мои слезинки, одну за другой. Его губы и язык, казались холодными, у меня жар? Моё лицо горело словно клумба красных тюльпанов, поэтому его прикосновения охлаждали кожный покров. Это было отвратительно, но вместе с тем приятно. Закончив слизывать мои слёзы, он отдалился и вновь посмотрел на меня. — Почему они столь прекрасны? — проводя кончиками пальцев по нижнему веку и сдвинув очки, начал он, — Я сейчас говорю про твои обворожительные зелёные глаза. Они просто прекрасны… От этой фразы появилось желание хорошенько врезать ему. — Заткнись! — крикнул я, что есть мочи. Мои глаза вновь наполнились слезами, от чего Джорджи испуганно и удивлённо смотрел на меня, продолжая придерживать моё лицо ладонями то и дело невзначай касаясь губ. Он замолчал и ожидал, пока я соберусь с силами и что-нибудь ещё скажу. В его взгляде, будто отражались мысли. Он, несомненно, хотел меня выслушать. Ему было правда интересно? Но тогда мои эмоции брали верх и сил остановить льющийся поток мыслей не было. Они упорно отказывались собираться в кучку, дабы я мог высказаться. — Эти отвратительные глаза… — начал, было, я, но мне не хватало воздуха, чтобы сказать всё. Вновь тело предавало меня. Я пытался вдыхать, как можно больше воздуха, но его всё не хватало. Казалось, будто бы сейчас задохнусь, да ещё вдобавок эти слёзы, только поддавали жару. — …всё из-за них, — сделав паузу, продолжил я, — Моя жизнь… пошла под откос… из-за этих самых чёртовых глаз… Эти глаза… они… они убивают меня… Меня с самого рождения ненавидели… только из-за… из-за их окраса… Из-за окраса, который Лиззи считала прекрасным. Из-за окраса… который Вы считаете прекрасным. Он жалобно смотрел на мои попытки дышать. Думаю, он просто не знал, как ему поступить в такой ситуации. От последней фразы его зрачки расширились, а губы немного задрожали. Казалось, будто мои слова донесли всё, что я хотел сказать. — А мне плевать, что думают другие! — внезапно выдал он, непривычно низким тембром, — Они мне нравятся, нет, я их обожаю. Я влюблён в эти удивительные зелёные, словно изумруд, глаза. Они словно молодая и сочная трава на лугу. Они ясные и прекрасные. Я хочу, чтобы ты смотрел только на меня! Раз они никому не нравятся, хочу, чтобы их взор был направлен только на меня! Хочу, чтобы их сияние принадлежало лишь мне! Последнее слова я ещё долго прокручивал у себя в голове, пока не осознал его значение, но в этот момент Джорджи впился в мои губы. Это уже был не такой нежный поцелуй, скорее страстный и желающим чего-то большего, именно это меня и пугало. Конечно, я уже не причитал по поводу того, что целуюсь с парнем. Моя душа, словно покинула тело. Мне было уже всё равно, возможно, я просто нуждался в какой-то поддержке, заботе и душевной теплоте. Однако меня не покидало странное чувство внутри. Во мне что-то изменилось с момента пробуждения после той ночи в парке. Что это было, я так понять не смог, но это меня чертовски тяготило и вместе с тем притягивало. Воздуха начало не хватать, и уже начало складываться впечатление, что этот придурок захотел меня убить, перекрыв доступ кислорода. Своей второй рукой он провёл по оголённому торсу, поднимаясь всё выше и выше. От прикосновения столь холодной ладони по коже побежали мурашки. Но, несмотря на это, прикосновения были довольно приятными и возбуждающими. О чём я вообще думаю? Ощущение будто крышу сносит, ну почему будто… Проводя своими нежными пальцами по коже, он заставлял все рецепторы раздражаться, от чего создавались весьма удовлетворяющие меня ощущения. Как же не хотелось, чтобы это прекращалось. Он слегка прикусил мои красные припухшие губы. Затем он начал опускать свою ладонь всё ниже, а затем, дойдя до уже возбудившегося органа, провёл ладонью по нему, сквозь ткань шорт. От такого, меня будто на несколько мгновений привело в чувства. Твою мать! Что я творю! Я, конечно, хотел чего-то подобного, но не с мужиком, блять! И не таким образом… блять! Ладно, целоваться, это ещё нормально, ну, относительно нормально. Но трахаться в первый раз с мужиком, которого вообще не знаешь, ну это пиздец какой-то! Я вам что, шлюха? Сделать что-то, я, конечно, не мог. Ну, ёбаный свет, теперь придётся смириться с тем, что меня сейчас отымеет мужик, класс. Блять, не хочу я с этим, сука, мириться! Я не готов к такому! Я не готов к такому морально, ребят, ком он! Я же ещё мальчик, которому, правда, снятся эротические сны на лавочке с девушкой, а так всё ок. С другой стороны, у меня ещё не было никаких романтических связей с парнями. Может, я бисексуал? Кто знает, может, мне понравится? В моей голове был сплошной бардак. Будто бы моё сознание поделилось надвое. Первая здравомыслящая часть говорила, что нужно что-то да сделать, а другая готова была поддаться этому странному чувству. Хотя, я уже не понимал, какая из них здравая. Мысли путались, менялись, сливались. Казалось, что голова вот-вот взорвется. Твою мать, Кристофер, приди в себя уже! Может мне промыли мозги? Да, скорее всего, поэтому я сам не свой. Это всё объясняет. Надо расслабиться, всего лишь расслабиться. Я было вздохнул с облегчением, но не тут-то было. Я забыл о самой главной «проблеме» на данный момент. Погрузившись в свои мысли, я даже не заметил, как мой спутник стянул с меня штаны, оставив меня только в одних боксёрах. Чувство явно не из прекрасных, о чём я вообще думал? Лежать в одних трусах не в силах пошевелиться перед мужиком, которому определённо нравится такой расклад событий. Которому определённо нравятся мальчики. Чёрт, которому определённо нравлюсь я! Мечта, блин! Вот только никаких бабочек нет. Какие к чёрту бабочки, тут скорее сотня мечей, пронзающих тело! Своей рукой он провёл по ткани боксёров, заставляя меня вздрагивать от каждого прикосновения. На удивление, это даже оказалось приятным? Господи, о чём я думаю? Мне хочется большего? Организм диктует свои правила, и сейчас он явно требует продолжения. Так спокойно. Нужно быть спокойным. Да как в такой, мать его, ситуации я должен быть спокоен? До меня домогается мужик! Ну ладно, может насчёт «мужика» преувеличиваю, но он точно не девочка. Можно ли поддаться на эти чувства? Прикосновения Джорджи заводили не на шутку. Так хочется согрешить, так хочется сделать это, но я не могу или… Стянув с меня последнее препятствие, он коснулся губами верхушки члена, отчего я сладостно выдохнул. Чёрт, это не так плохо. Может всё-таки… Пофиг, будь что будет, он всё равно сделает это даже без моего согласия. Каждое такое прикосновение заставляло меня испытывать всё новые ранее незнакомые ощущения. Это было так странно, но вместе с тем очень приятно. Своим ртом этот человек дарил невероятные ощущения. Внизу всё горело, а в животе, казалось, порхали бабочки. Как же дурно или наоборот хорошо. Возбуждение с каждым действием моего партнёра всё нарастало, такое необычное чувство. Эти ощущения такие странные. Затем он расстегнул свою рубашку и поцеловал меня в губы. Расстегнув ремень и приспустив джинсы, он прижался ко мне всем телом, а затем кончик его члена коснулся моих ягодиц. По телу пробежали мурашки. О, Господь Бог, если ты существуешь, спаси меня, пожалуйста! Тёмная лента покрыла мои глаза, скрывая происходящее. Отныне я мог только чувствовать. Ну спасибо хотя бы за то, что я не лицезрел сея процесс. Я чувствовал как член начал проникать узкую дырочку ягодиц. Стало невероятно больно, несмотря на выделяющуюся смазку, которая лишь помогала проскальзывать члену в моё тело. Изо рта раздался крик, переходящий в стон. Я почувствовал, как язык Джорджи лизал мои губы, словно сладкий леденец на палочке. Внутри всё содрогалось от непонятного чувства, сопровождающегося проникновением чужеродного «предмета» в то место, в котором он с биологической точки зрения, оказаться не должен был. Я чувствовал, как тёплая жидкость выделялась прямо в меня и как она вытекала из ануса, когда толчки становились всё быстрее и быстрее. Из его рта вырывались стоны, которые продолжали возбуждать моё тело. Внизу живота появилось непонятное чувство, отчего я уст начали вырывать страстные стоны. В один момент я поняла, что во-вот кончу. Тёплая сперма вылилась на моё тело и, кажется, на диван. Вокруг стало чересчур мокро, а тело окутало приятное чувство удовлетворения. Находясь на вершине экстаза, я в это же мгновение отрубился от нехватки сил. Я окончательно рехнулся.