Система наоборот или "Разгони-гарем-главного-героя-сам"

      Ло Бинхэ был практически счастлив. Он смог попасть в Цанцюн, его приняли на одну из самых известных вершин. У него была собственная постель и еда, за которую не нужно было бороться. Он успел подружиться с Нин Инъин. Желание матери было исполнено. Но оставалось огромное "но". И это "но" воплощалось в его шицзуне.       Шицзунь был прекрасен, но холоден. Все попытки Ло Бинхэ понравиться, были отвергнуты. Его шимей говорили, что шицзунь относится ко всем холодно. Но он видел, как шицзунь относится к Мин Фаню и Вэнь Мэй, а еще были его шишу. К этим людям шицзунь был ласков, им он доверял.       Особенно больно было видеть, как шицзунь улыбался двум лордам. Один раз он долго не мог уснуть и решил прогуляться. Случайно оказавшись у дома шицзуня, Ло Бинхэ увидел свет. Там в доме сидел Шэнь Цинцю с двумя лордами, Ло Бинхэ еще не знал их имён. Они выглядели расслабленными, о чем-то говорили, но Ло Бинхэ не слышал ни звука. Но больше всего его поразило выражение лица Шэнь Цинцю. Его шицзунь улыбался, не надменной улыбкой, не презрительной ухмылкой. Это была настоящая улыбка, счастливого человека. Но в следующий момент шицзунь рассмеялся, и хоть смеха не было слышно, Ло Бинхэ готов был поклясться, что это был самый прекрасный звук в мире. После этой прекрасной ночи, он решил стать еще более усердным. Он хотел получить смех и улыбку шицзуня.       Из-за его настойчивости, он смог быстро познакомиться с шишу, которых так любил шицзунь. К ним Шэнь Цинцю отправлял провинившихся в наказание. Первым делом он попал к Шан Цинхуа. Ло Бинхэ уже успел услышать много слухов об этом человеке. О его трусости и бесполезности, о том, что среди всех пиков Андин был самым слабым. Но его глава нравился Шэнь Цинцю, так что Ло Бинхэ решил внимательно присмотреться к своему шишу.       Шан Цинхуа оказался странным. Он радостно приветствовал его на своем пике, представил главному ученику и умчался по своим делам. В обед он вновь появился и ел вместе со своими учениками, параллельно записывая что-то в свитке. Его главный ученик с боем вырвал у своего шицзуня записи, чтобы тот поел. Смотреть, как взрослый человек строит обиженное лицо своему ученику, было весело. Шан Цинхуа ел с преувеличенными вздохами, всем видом показывая смирение и страдание. Быстро съев основное, Шан Цинхуа попытался уйти, но был быстро посажен на место, тут же другие ученики поставили перед ним чай и закуски. Ученик, сидящий рядом с Ло Бинхэ, закашлялся, пытаясь скрыть смех. На недоуменный взгляд, ученик пояснил. − Шицзунь постоянно пытается по-быстрому поесть и уйти. Но наш главный ученик решил, что раз шицзунь не может позаботиться о себе сам, то он будет его нянькой. Раньше шицзунь мог целый день не есть, зарывшись в документы. Из-за этого он обязан есть с нами. И ложиться спать по расписанию. А если шицзунь слишком сопротивляется, то можно позвать Шэнь шишу или Цзян шишу. − Но разве это хорошо, что Шан шишу такой неорганизованный. − Нет, наш шицзунь лучший. Просто прошлый лорд оставил огромный бардак, после себя. Шицзуню пришлось полностью реформировать работу пика, чтобы привести все в порядок. Он очень усердно работал, часто не спал. Хотел побыстрее со всем разобраться. Это принесло свои плоды, теперь на нашем пике намного лучше, но шицзунь так и не смог научиться нормально работать. Ему нужно чтобы все было сделано заранее. − Вот как. Он очень трудолюбивый. − Ага.       После этого разговора Ло Бинхэ посмотрел на своего шишу новыми глазами. На этом пике он провел неделю. И за неделю вполне смог понять, что его шишу действительно нужно было оттаскивать от работы. Один раз даже пришел шицзунь Ло Бинхэ, и утащил Шан Цинхуа к себе. Так же лорд Андин легко раздавал похвалы и ласку. В общем, этот опыт Ло Бинхэ понравился. К тому же, в отличие от своих шисюнов и шимей из благородных семей, он привык работать. А на Андине никогда не давали слишком тяжелую работу. Шан Цинхуа всегда внимательно следил, чтобы ученикам не досталась работа, которая слишком сложна для них.       Следующее наказание привело его в руки Цзян Цинваня. Человека, что по слухам любил только животных и мог убить за них. Тут слухи не врали, если ты не мог хорошо относиться к животным, то тебя автоматически выпинывали с пика. К своим ученикам Цзян Цинвань был строг, но не был мелочным. Цзян Цинвань был похож на Шэнь Цинцю, по отношению к ученикам и учебе. Здесь наказанным ученикам давали только убирать в местах обитания животных. И как сказали ему ученики этого пика, это была самая простая работа. Все животные имели свой характер и особенности. Безопасные животные были, но их было мало, и были они только ради внешних учеников, которых отправляли сюда учиться обращаться с обычными животными. Еще здесь часто бывал Лю Цингэ. Хотя, как часто, он здесь жил. Как ему сообщили шишу Лю ухаживал за Цзян Цинванем, и Цзян Цинвань решил, что им надо пожить вместе. Хоть это и не было совсем правильно, но кто что скажет главам пиков. Как шептались ученицы, их шицзунь сделал это специально, чтобы сразу можно было сказать, смогут ли они ужиться. Ло Бинхэ даже застал момент, когда Лю Цингэ принес на пик новое животное. Это был какой-то кошачий монстр, что мог генерировать молнии. Но Цзян Цинвань относился к нему, как будто это был обычный котенок. Но еще большим шоком было, когда Цзян шишу обратился к нему. − Ты довольно умел, и быстро учишься. В следующее наказание будешь работать непосредственно с животными. Если справишься, то получишь награду. − Благодарю шишу за доверие. − Не слишком надейся, что сможешь все сделать правильно с первого раза. Свободен, и передай Шэнь шисюну. Цзян Цинвань протянул ему свиток. Ло Бинхэ поклонился и принял его. Возможно, этот свиток поможет ему стать ближе к шицзуню.       Но шицзунь лишь принял свиток, выслушал краткий отчет о проделанной работе и указал на выход. Но Ло Бинхэ не отчаивался, у него много времени. А если не получится напрямую, то он сможет пробраться в сердце шицзуня через шишу.

***

      Шэнь Цинцю с ненавистью смотрел на закрытую дверь. Звереныш вернулся и теперь опять будет приставать. Еще и система подкинула задачу, которая совершенно не входила в планы. Он должен был так или иначе заставить Ло Бинхэ привязаться к себе. Будь то любовь, как в книжке, или ненависть, как в первоначальном сюжете. И этого совершенно не хотелось. Мальчишка был безумен, уже в таком молодом возрасте проскальзывали зачатки будущих проблем. Его настойчивость пугала. На крайний случай был Тяньлан Цзунь, но стравливать отца и сына, пусть и не знавших друг друга, было слишком подло. Нужно будет попросить Цзян Цинваня найти Синь Мо заранее. Может тогда он будет не так безумен. Возможно, его одержимость переключится на другое существо после бездны. По плану, после бездны его подхватят либо Мобэй Цзюнь, либо Цзян Цинвань. И тот и другой лично зверенышем заниматься не будут, отдадут прислуге. Может среди прислуги и найдет новую любовь всей жизни. Пока рано об этом думать, пока привязанность была, и этого хватало. Может он и окажет мальчику внимание, но очень мало. С такими психами нужно показать, кто главный. Не Ло Бинхэ должен ставить условия, а Шэнь Цзю. Если он хочет внимания, пусть трудится. Благо слезы и нытье его никогда не трогали.

***

− Ну и что вы скажете? − Вполне обычный мальчик, трудолюбивый и умный. − Жуткий он. Смотрит так, как будто готов перегрызть всем глотки, если с тобой заговорят. − Цзян шиди, ты проявил к нему внимание? − В том-то и дело, что нет. Я обращался с ним, как с другими. Только в конце сказал, что будет выполнять более сложную работу в следующий раз. Трое друзей сидели в комнате Шан Цинхуа, тому Мобэй Цзюнь принес какой-то особый северный чай со сладостями. Ло Бинхэ был главной темой разговора. − Я такого не заметил, но он любит подглядывать. − То есть? − Ну я заметил, что он вечно прятался, когда я был с главным учеником или один. Ничего такого, это было в тех местах, где могли быть все. Но странно, что он прятался. − Я же говорю, он жуткий. Шэнь Цинцю посмотрел на своих боевых братьев. Они могли быть слепы к разным обстоятельствам. Шан Цинхуа вполне мог не заметить взглядов, так как он не замечал половины действий Мобэя, а Цзян Цинвань вполне мог не заметить слежки, слишком привык, что все боятся его беспокоить, да и животные если что предупреждают. Сам Шэнь Цинцю замечал знаки, только по тому, что знал куда смотреть. − Может он подглядывал и за тобой Цинвань. − Что ты имеешь в виду? − Ты расслабляешься с животными, возможно именно такие эпизоды он и подсмотрел. − Это ладно. Но разве он не должен быть привязанным к тебе. − Да, но мальчишка жаждет ласки и внимания, ему плевать кто это будет. А если и нет, то он вполне мог наблюдать из-за меня. Всем известно, что у нас хорошие отношения. Он мог наблюдать, для информации. − Тогда и взгляд можно объяснить. Ревнует тебя к нам, - Шан Цинхуа всегда пытался быть оптимистом в компании пессимистов, которые называли себя реалистами. − Мне кажется это другое, ну ладно. Пока слишком мало информации, - Цзян Чэн был параноиком, но у него были все основания им быть. Но это был другой мир. – Лучше скажи, как твоя ученица? − Они с Су Сиянь прекрасно поладили. Мне обещали присылать письма. Я рад за неё, но буду скучать. − Всегда так, дети уходят и остается только смириться. У меня был племянник. Он был капризным и избалованным мальчишкой, но я любил его. Да и вырос он хорошим человеком. − Я уверен, ты был хорошим дядей, - Шан Цинхуа улыбнулся, отпивая чай. – Ты прекрасный учитель. − Ну я был строгим дядей, а для балования у него была бабушка и второй дядя. − Ты был у него, это главное. Мои родители, вообще обо мне забыли. У них была своя жизнь, и я был не нужен. Наверное, поэтому я сделал Ло Бинхэ таким. Постоянно ищет любовь. − Для таких разговоров я слишком трезв. Ты говорил, что Мобэй тебе еще и вино принес, - Шэнь Цзю не готов был говорить о семье на трезвую голову. К тому же, все они были ранены своими семьями. Шан Цинхуа полез в тайник, доставая несколько темных сосудов. Оттуда же он извлек пиалы, что были сделаны из вечного льда. − Мобэй не стесняется дарить подарки. − Ага. Но я боюсь, вдруг и у него найдутся родственники, что захотят меня убить. − То есть, то, что он за тобой ухаживает, ты знаешь. − Я не настолько тупой, Цинцю. И мы уже говорили об этом. − Я и не говорил, что ты тупой. Просто в каких-то аспектах мы слепы. И вдруг ты думаешь, что ты просто ему нравишься. − Возможно. Но ты прав. Он мне сам признался. − Прекрасно, он адекватен. − Действительно. Мой брат со своим женихом ходили вокруг да около несколько лет, а потом Вэй Усянь умер, и идиот пострадал еще десятилетие. И признались они только в смертельной опасности. − Мне даже интересно, как это выглядело. − Ну Вэй Усянь попался в ловушку, ему могли горло перерезать, ну он и решил, что сейчас прекрасное время для признаний. − Идеальное время. Мне пару раз признавались, но никто мне не нравился. Да и опасно это было, с моей семьей. − Нда, хоть кто-то из нас был счастлив? Шан Цинхуа начал разливать вино по пиалам. − Были. Разве ты не был счастлив с тем человеком. Да ты испытал горе после, но счастье было. Я был счастлив до убийства семьи, да и после орден и племянник приносили радость в мою жизнь. − Я был счастлив, когда вырвался из дома. Тихая размеренная жизнь. Но сейчас тоже неплохо. Я даже рад. Там меня особо никто не держал, только кошка. Здесь у меня есть люди, которым я могу доверять.       Шэнь Цзю улыбнулся, он действительно был рад. Он скучал по Принцессе, но новые знакомства были прекрасны. От него не требовали понимания и сочувствия. Не требовали ломать себя, под чужие взгляды. Нет, его просто хотели видеть, хотели его компанию, его мысли. Он нашел таких же поломанных людей, которые помогали ему исцеляться, а он помогал им.       Вечер прошел мирно, в алкогольной дымке, что не мешало наслаждаться компанией. Шэнь Цинцю думал про себя, что возможно прямо сейчас он счастлив.