Ох уж эти драконы! Ох уж эти Драконорожденные!

Дракон Одавинг сыто рыгнул. Он только что полакомился тремя жирными горными баранами, поэтому сейчас чувствовал себя объевшимся. Его глаза слипались, и он несколько раз зевнул, звучно щелкнув своей огромной пастью. После падения Алдуина Одавинг, смертельно разочаровавшийся в своем бывшем предводителе, отделился от остальных драконов. Всех их пытался наставить на мирный путь Партурнакс — бывшее правое крыло Алдуина, но Одавинг не пожелал к ним присоединиться. С какой, собственно, стати? Он, Одавинг, был левым крылом Алдуина, и не видел никакой причины, чтобы подчиняться Партурнаксу. Но зато Одавинг был так восхищен мощным ту’умом того смертного Довакина, что поклялся ему в верности. Именно служение Довакину Одавинг решил сделать своим Путем. Но Довакин давно не призывал его, так что Одавинг решил, что может себе позволить вздремнуть, раз сейчас он не нужен. Дракон выплюнул изо рта баранью кость, затем с ворчанием покрутился на своем ложе, которое он себе устроил в горной пещере недалеко от Фолкрита. Пещера была достаточно большой и просторной, чтобы спокойно вместить в себя такого огромного дракона, как Одавинг, она хорошо укрывала от людских глаз и холода, и Одавинг был вполне доволен своей жизнью. Он опустился на подстилку, которую сделал себе из камней, и улегся, поджав под себя хвост. Его веки сомкнулись, и Одавинг, снова сладко зевнув, заснул. Как и любой другой сытый дракон, Одавинг мог бы проспать несколько недель, переваривая пищу, но… Ему начали сниться сны. Они были какие-то идиотские, сумбурные. Одавинг даже ощущал неприятное покалывание под чешуей. Ему снилось, что он вдруг стал очень маленьким — размером со смертных, маленьким и мягким — его кожа лишилась естественного чешуйчатого покрытия, и это вызвало дискомфорт даже во сне, снилось что он шагнул в какой-то портал, и его утянуло куда-то не туда, не в Скайрим — он чувствовал это какой-то частью своего спящего сознания, затем ощутил тошноту и резкую боль в морде (лице?) слева. Одавинг обеспокоенно задергался и заскулил во сне, но не проснулся. И тут боль во лбу и под глазом вспыхнула настолько сильно, что Одавинг яростно взревел и пробудился. Тяжелое дыхание вырывалось из него с хрипом, из пасти даже иногда появлялись язычки пламени. Сердце билось так, словно у Одавинга начался брачный сезон, а глаза слезились. «Что-то случилось… — подумал он. — Что-то плохое. Мой сон — это знак, и надо понять, с чем это связано. Во сне я не был собой, это точно: слишком малый рост, слишком легко ранить. Кем же я был?» Он пораскинул мозгами. С кем из смертных он связан настолько сильно, что ему приснилось подобное? Ответ лежал на поверхности: Довакин. — Он исчез из этого мира… — пробормотал Одавинг. — Его здесь больше нет, я это чувствую… И ему там тяжело. Много кто порадовался бы тому, что свободен от клятвы, раз тот, кому клятва дана, испарился из Скайрима. Но Одавинг не был одним из этих многих. Для него клятва была нерушима. Он вздохнул, потоптался на своем ложе, затем подошел к выходу из пещеры, устало расправляя крылья. Довакина надо было найти, где бы он ни был. Смертных Одавинг расспросить не смог бы, и он это прекрасно понимал. Да они бы набросились на него с мечами и вилами! Стрелялись бы в него этими своими противными иголками, которые причиняют боль, когда попадают в веко, или того хуже — в глаз. А то и магией бы его шарахнули, и это было самым неприятным. Нет, к смертным он не пойдет. Но зато у Одавинга был на примете тот, кто спокойно общался со смертными, хоть это и была очень маленькая группка людей. Старый Партурнакс — младший брат Покойного Алдуина. Он говорил с людьми, когда они к нему поднимались, и он бы предпочел, чтобы они это делали почаще, но они из глубокого уважения не осмеливались. Старика Партурнакса это огорчало — он очень любил поговорить. Ну, а после победы над Алдуином Партурнакс получил возможность говорить и с драконами, которых тот успел пробудить. Пытался их наставлять, научить их жить в мире со всеми остальными существами. Пока что у него получалось — драконы подчинялись его ту’уму. Одавинг решил, что лучше всего спросить у Партурнакса. Старый дракон был в том же месте, где сидел уже очень много веков — на горе Глотка Мира. Смертным туда очень тяжело было добраться, для этого надо было использовать ту’ум Чистое Небо, а это, не считая самих драконов, могли сделать только Седобородые или Довакин. Всем остальным на Глотке Мира грозила смерть от холода (и не только). Они бы там сначала заблудились: из-за ветра и снега в этом месте не было видно ни зги, и человек спокойно мог шагнуть с края горы, не понимая, что дальше — пустота. А заблудившись, они бы бродили по горе, пока не замерзли насмерть. Потому Партурнакс и чувствовал себя там так спокойно: в конце концов, все же неприятно, когда тебя назойливо пытаются убить, хоть ты и бессмертен. Одавинг выполз из пещеры, взмахнул крыльями и взмыл вверх. Он поднялся над самыми облаками — туда, где поверх них ярко светило солнце, от лучей которого его темно-красная чешуя так и вспыхивала, и взял направление на Глотку Мира. Когда он туда добрался, Партурнакс был там. Одавинг приземлился прямо перед ним и почтительно склонил голову — Партурнакс был старше, к тому же, все-таки он был правым крылом Алдуина, хоть и бывшим, перешедшим на сторону его врагов. Одавинг его в этом не винил — после победы Довакина у него словно глаза открылись. Слишком высокомерный и жадный до власти Алдуин не был достоин править драконами. Партурнакс кивнул в ответ. — Ты все-таки решил последовать Пути Голоса, Одавинг? — в его мощном голосе послышалась надежда. — Нет, Партурнакс, я здесь не за этим. Я говорил тебе, что у меня свой Путь, и я ему буду следовать. — Что же тогда привело тебя сюда? Решил просто поболтать со стариком? — Партурнакс мягко усмехнулся. — Меня привела проблема, — Одавинг был предельно откровенен. — Ты знаешь, что я поклялся следовать зову Довакина. Это и есть она. Довакин исчез из этого мира. Нет его здесь больше. А если его здесь нет, как же я выполню свою клятву? Партурнакс заметно огорчился. — Ты не думал, что Довакин мог умереть? — осторожно спросил он. — Он ведь все-таки смертный, хоть он и дова, и в его жилах — наша кровь. — Нет, Партурнакс, — сомнение, вспыхнувшее было в глазах Одавинга, сменилось уверенностью. — Я абсолютно уверен, что Довакин жив! Только снова попал в очень плохую переделку. Я хочу узнать, где он, и последовать за ним — это мой долг. — Сказал бы сразу, что привязался к этой девчонке, — вздохнул Партурнакс. Одавинг с недоумением нахмурился. — Я не знал, что она — самка, пока ты мне не сказал, — в его голосе послышался протест. — Ну, ладно, опустим это, — Партурнакс вернул разговор в прежнюю колею. — Ты понимаешь, как тяжело будет ее найти? Довакин ведь то здесь, то там, за ней не уследишь. — Драконам сверху многое видно, — Одавинг упрямо стоял на своем. — Может, кто-нибудь из твоих учеников заметил ее? Думаю, что в Скайриме найдется немного людей, разгуливающих в доспехе из драконьей чешуи. — Это если она разгуливала по Скайриму. Как ты узнал, что Довакин исчезла? — Мне приснился странный сон. Я прошел через портал, и я был маленького роста, прямо как смертные. Потом меня тошнило и заболела мор… лицо, тогда у меня было лицо. — Что ж… Похоже, твой сон был не просто сном, и Довакин действительно в беде. Я помогу тебе, Одавинг. Среди Седобородых есть один человек, который следит за порталами Скайрима. К счастью, когда я в последний раз общался с Довакином, то выдал ей приказ для одного из моих учеников-людей, Арнгейра. Я все-таки настоял, чтобы кто-нибудь из них поднимался ко мне на эту гору и разговаривал со мной. — Ты приказал этим людям?! — Одавинг взревел от смеха. — Ты же против всего этого?! — Что поделаешь, они слишком деликатны, чтобы беспокоить меня, как они это называют. Я много раз просил их не стесняться и заходить ко мне, но они думают, что прерывают мои философские изыскания, хотя сами с удовольствием послушали бы, что я им говорю. Вот и пришлось мне действовать таким образом. Время посещения уже близится, и скоро придет один из людей. Ты посиди тихо в стороне, Одавинг, не пугай его. Одавинг послушно сделал вид, что он — каменная статуя. Он был молчалив и неподвижен все то время, пока Партурнакс и его ученик что-то обсуждали. Когда человек ушел, Одавинг наконец-то отмер. — Удалось что-нибудь узнать? — его темные глаза с надеждой смотрели на Партурнакса. — Увы, — Партурнакс покачал своей огромной головой. — Тебе придется еще подождать. Этот человек знает только про существующие порталы. Но не знает, кто через них проходил. Я попробую узнать у остальных дов — может, кто-то из них видел, куда пошла наша Довакин. Если хочешь, подожди ответа здесь. Одавинг вздохнул и кивком поблагодарил его за предложение. Затем улегся на камнях, свернувшись и поджав под себя хвост. Раз Партурнакс сказал ждать, то Одавинг будет ждать. Одавинг не считал, сколько прошло времени. Партурнакс развил бешеную деятельность, и драконы прямо вились вокруг Глотки Мира. Это были древние драконы, кровавые драконы, красные драконы, змеевидные драконы — словом, к Партурнаксу прилетало множество драконов самых разнообразных видов и мастей. И все они ревели, порыкивали, хлопали крыльями и о чем-то говорили с Партурнаксом. Шум стоял неимоверный. Даже странно, что клан Клинков не смог добраться ни до одного дракона, чтобы прикончить его. Впрочем, куда им — ту’ума не знают, а без него сюда забираться — верная смерть. Они хоть и фанатики, но не дураки. Наконец, на Глотке Мира стало тихо, только ветер завывал по-прежнему. Партурнакс уселся на камнях и позвал: — Одавинг? — Я здесь! — отозвался тот. — У меня есть кое-какие вести о Довакине. Правда, все это на уровне допущений, но, полагаю, что тебе и такое сгодится. — Я постараюсь запомнить все, что ты мне скажешь, — Одавинг приготовился слушать. — Хорошо. Итак, несколько недель назад один дракон — Дивгарнос его имя — видел нашу Довакин. Он был уверен, что это она — там напал один из низших дов на селение смертных. И она его убила и поглотила его душу. Потом она пошла к городу Рифтену, и это были последние точные сведения о Довакине. Вроде бы кто-то еще видел ее возле шахты Глубокое Эхо — это недалеко от Рифтена. А в Глубоком Эхе есть портал между мирами — возможно, туда она и пошла. Потом опять все обрывается. Но дракон Мирулькаль, который живет в Фальскаре и охраняет там Сердце Богов, говорил, что видел некоего смертного, похожего по описанию на Довакина. Сердце Богов недавно пытались украсть с алтаря, где оно лежало, и Мирулькаль обрушился на вора. При этом он утверждал, что против того вора стояла группка смертных, среди которых он заметил одного в доспехах из драконьей чешуи. Возможно, это была она. — Благодарю, Партурнакс, — Одавинг зашевелился, расправляя крылья, но старый дракон остановил его. — Погоди благодарить. Ты разве знаешь способ, чтобы попасть в Фальскар? — спросил он. — Думаю, что портал в той шахте еще работает. — Да, но в шахту ты не пролезешь. Ты слишком большой для такого узкого прохода, — Партурнакс с сомнением покачал головой. — И что ты предлагаешь? — Одавинг нахмурился в задумчивости. — Грегор — тот человек, который приходил сюда — сказал мне, что видел похожий портал. У этого умельца, мало того, что потрясающий нюх на них, так он еще и видит их в цвете — чего только не бывает с организмом у этих смертных! Так вот, рядом с Последним Постом есть один нестабильный портал, похожий по цвету на тот, который в Глубоком Эхе. Грегор уверен, что они ведут в одно и то же место, но я бы не стал это проверять. Еще он сказал, что портал этот скоро снова откроется. И… нестабильные порталы очень опасны, Одавинг. — Мне придется пройти сквозь него. Я дал клятву, — Одавинг был исполнен решимости. — Благодарю тебя, Партурнакс, за помощь! — Удачи с поисками, — Партурнакс с достоинством кивнул в ответ. — Позволь только задать тебе еще один вопрос, — спохватился Одавинг. — Я тебя слушаю. — Как ты отличаешь человеческого самца от самки? — раньше Одавингу было все равно, но теперь он заинтересовался. Партурнакс почесал голову крылом. — У самок голос тоньше и выпуклости на груди есть, — сказал он. — Они ими подманивают самцов и выкармливают потомство. Правда, у некоторых самок эти выпуклости такие маленькие, что тогда я затруднюсь с определением их пола. Но у Довакина, если ты вспомнишь, выпуклости видны хорошо. — Благодарю! — Одавинг почтительно склонил голову и сорвался с горы. Он летел в место под названием «Последний Пост». Он знал, как оно выглядит — жалко: одинокая драная палатка и несколько скелетов, валяющихся вокруг. Одавинг брезгливо наморщил нос и приготовился к ожиданию. «Скоро» — это очень относительное понятие, когда речь идет о нестабильности — портал мог открыться через пару часов или через пару недель. Ждать пришлось дня четыре, и Одавинг извелся от скуки. Отойти он не мог — а вдруг портал откроется именно в этот момент? И тогда он, Одавинг, не успеет туда проникнуть?! Нет, он лучше подождет здесь, с места никуда не сдвинется! На пятый день Одавинг почувствовал головную боль, весьма странную, ноющую. Еще никогда его голова не болела именно так. Кости черепа словно вибрировали, а в ушах волнами нарастал глухой гул, становящийся все объемнее и объемнее, и, наконец, Одавинг увидел в воздухе небольшую бледно-зеленую точку, стремительно расширяющуюся, пульсирующую. Он приготовился. Он очень боялся, что эта штука не разрастется до его драконьих размеров, но обошлось. Портал расширился до такой степени, что туда мог пройти даже Алдуин, если бы остался в живых. Одавинг изо всех сил рванул сквозь эту дыру. «Только бы она не схлопнулась внезапно, и не отрезала мне хвост!» — его захлестнула паника. А затем Одавинг почувствовал дурноту. И это была не просто тошнота, а Тошнота всех тошнот. Его словно всего вывернуло наизнанку, до самой последней маленькой чешуйки. Одавинг с разбега врезался в несколько толстых деревьев, снес их своим мощным телом и затем начал шумно и энергично блевать. У него тряслись лапы и крылья, на глаза набегали невольные слезы, и он дрожал всем телом, когда этот кошмар закончился. Одавинг со стоном рухнул на землю. — Ненавижу порталы! — прохрипел он. Когда он немного пришел в себя, то огляделся. Его со всех сторон окружали деревья — он попал в лес. Одавинг втянул ноздрями местный воздух и нашел, что он тут гораздо теплее и суше, чем в Скайриме. Здесь совершенно не было снега — по крайней мере, сейчас Одавинг его не видел. Он потоптался на месте, совершенно не понимая, куда ему надо дальше. — Сохрани меня Шор! Дракон! — голос был тонкий, как у смертного, и в нем сквозило такое удивление, словно этот человек впервые видел дракона. Одавинг стремительно обернулся. Перед ним действительно стоял смертный. Здоровенный самец, если судить по человеческим меркам, мускулистый и весь обросший волосами. С перекошенным лицом он пятился от Одавинга, а его рука тянулась к мечу на поясе. — И что ты собрался сделать этой зубочисткой, смертный? — поинтересовался Одавинг. Тот вдруг побагровел, выхватил меч, который Одавинг столь неуважительно обозвал зубочисткой, и встал в боевую стойку. — Я сокрушу тебя, дракон! — объявил он. — Зачем? — простодушно спросил Одавинг. — Я разве успел причинить тебе зло, смертный? Или это у тебя такая дурацкая привычка кидаться на всех драконов, которые попадутся тебе на пути? В таком случае — отучайся. Иначе я за твою жизнь ломаной медной монетки не дам. — А-а-а-а-э-э-э-э-э… — смертный вдруг начал издавать нечленораздельные звуки. — Прости, но этого языка я не знаю, — дракон покачал головой. — Не мог бы ты снова разговаривать со мной так, чтобы я тебя понял? — Да откуда ты такой взялся?! — человек был явно шокирован. — Из Скайрима. Я ищу Довакина, которому поклялся служить верой и правдой, — Одавинг не стал скрывать свои истинные намерения. — Но Довакин исчезла. И здесь — последнее место, где ее видели целой и невредимой. Самец внимательно и с подозрением посмотрел Одавингу в глаза. — Ты не собираешься причинять ей вреда? — он был пафосен до невозможности. — Нет! Я же сказал! Я должен быть рядом с ней, потому что связан клятвой! — Одавинг был слегка раздражен непонятливостью этого самца, пока не вспомнил, что люди склонны врать, и тогда добавил: — Драконам чужда ложь, смертный. Мы даже плохо себе представляем, что это такое. Это воистину манера поведения смертных. Так ты знаешь, где она? Потому что в Скайрим она не вернулась, пропала. — Но как же так… Мы ведь сказали ей, что она может попасть домой на лодке! Даже лодочника указали… — Значит, она нашла другой способ, смертный. И ей показалось, что он — более быстрый. — Думаю, тебе надо поговорить с нашим ярлом… — прошептал человек. — Только прошу, дождись его здесь, а то весь Фальскар перепугаешь. — Не перепугаю, если твой ярл поторопится. Я некоторым образом… хмм… — Одавинг задумался, пытаясь подобрать правильное слово. — Бозик… импульсивен. Могу не выдержать и полететь к твоему ярлу сам. Так что лети, как ветер, смертный. — Ты мне угрожаешь?! — рука смертного опять потянулась к мечу. Одавинг вздохнул. — Я ведь не говорил, что разорю твой край, — сказал он, и в его голосе послышалась укоризна. — Я всего лишь предупредил, что сам отправлюсь искать ярла, потому что с неба лучше видно. Ничего больше. Смертный самец слегка расслабился. — Я приведу его так быстро, как смогу, — пообещал он. — Только никуда не уходи отсюда! Одавинг спокойно кивнул и улегся на землю — ждать. Он успел слегка задремать, когда услышал топот лошадиных копыт. — Твою мать! И что здесь произошло, даэдра вам в глотку?! Одавинг приподнял веки и окинул взглядом место, где лежал. Деревья, в которые он врезался, валялись на земле сломанные, недалеко от них в буроватой осклизлой жиже плавали останки баранов, которыми его стошнило, когда он вывалился из портала. — Кросис, — сказал Одавинг. — Я хотел сказать, я извиняюсь за этот беспорядок. Но нестабильный портал чуть не вывернул меня наизнанку, так что меня тут немного… стошнило. Ярл соскочил с лошади, во все глаза глядя на огромного, темно-красного шипастого дракона. — Я видел твоего соплеменника только один раз — когда мой недруг пытался украсть Сердце Богов, — заявил он. — Я слышал эту историю, — Одавинг кивнул. — Мирулькаль всего лишь защищал вверенное ему сокровище. В конце концов, он больше никому не причинил вреда, не так ли, смертный? — Ты прав. Но как вышло, что ты оказался здесь? — Разве твой человек не сказал тебе? Я ищу Довакина, которому присягнул на верность. Это самка в доспехах из драконьей чешуи. Ты должен хорошо знать ее. Мирулькаль заметил, что она была в той пещере, где твой враг пытался забрать себе Сердце Богов, — Одавинг высказал это допущение, надеясь, что оно будет правдой. И у него отлегло от сердца, когда ярл кивнул. — Да, мы называли ее Странником. Она очень помогла мне, моей семье и моим воинам, — подтвердил ярл. — Барды слагают о ней легенды. — А теперь помощь требуется ей. Поэтому я ищу ее. Твой человек говорил что-то про лодку. Но Довакин не плыла в лодке, это я знаю точно. Она прошла через какой-то портал — видно решила, что так будет быстрее. Она тоже немного… бозик… импульсивна, нетерпелива. Рядом с ярлом стоял человек в темной рясе. Он слушал все, что говорил дракон, и его лицо было очень задумчивым, между бровей залегла глубокая складка, рукой он потирал свой подбородок. — Боюсь, что тут я ничем не могу помочь… — начал ярл, но человек в рясе коснулся его плеча. — Прости, Ангвар, что перебиваю, но, возможно, мне кое-что известно, — сказал он. — Говори же, Торонг! — велел Ангвар. — В последний раз я видел Странника, когда она пришла в библиотеку монастыря Кальрун. Когда она уходила, то выглядела весьма оживленной. И бормотала себе под нос, что ни за что не поплывет на дурацкой лодке, если есть другие возможности быстро перебраться в Скайрим. — Библиотеку приводили в порядок после того, как она ушла оттуда? — ярл забеспокоился. — Нам было немного не до этого, так что я думаю — источники, в которых она копалась, так и лежат на столе в таком виде, в каком она их оставила. Одавинг обреченно прикрыл глаза. Опять ожидание, ему это до смерти надоело! — Я подожду здесь, — проворчал он. — Не обязательно, — Торонг слегка улыбнулся. — Монастырь Кальрун стоит в стороне от Янтарного ручья. Ты напугаешь нескольких моих братьев, но я сумею их успокоить. — Предлагаешь отвезти тебя туда, смертный? — Одавинг вздернул надбровные дуги. — Так будет быстрее. А куда деваться? Одавинг кивнул и подставил свое крыло этому смертному. — Держись за меня покрепче, — предупредил он. Когда Одавинг приземлился во дворе монастыря, люди в рясах панически забегали с нечленораздельными воплями. Торонг поспешно спустился с шеи дракона и громко принялся призывать всех к порядку. Одавинг, раздраженный этой суетой и шумом, уже думал применить Гол-Ха-Дов — Подчинение Воли, но Торонгу удалось успокоить их самому — к счастью для них. — Жди меня здесь! — коротко сказал он и поспешно вошел в монастырь. Остальные смертные сбились в кучку и посматривали на дракона со страхом, в котором сквозило явное любопытство. Впрочем, подойти поближе они не осмеливались. Через некоторое время Торонг вернулся, и в его руках были какие-то свитки и большая карта. Он расстелил карту на столе, стоявшем во дворе. — Кажется я знаю, куда она решила пойти, — заявил он и ткнул пальцем в какое-то место на карте. — Взгляни. Это — Храм Горного Ущелья. Здесь, в свитках, говорится о том, что временами возле Храма открывается портал. Он стабильный, и мне даже удалось просчитать, через сколько времени он откроется вновь. Возможно, Странник пошла именно через него. Во всяком случае, братья сказали мне, что копалась она только в этих свитках и ни в каких больше. Слушай внимательно. И Одавинг слушал. Торонг объяснил ему все в подробностях, а дракон никогда не жаловался на свою память. Он запомнил все, что ему сказал этот смертный. Даже примерно понял, где искать то место. — Благодарю, — Одавинг слегка изогнул шею, когда они закончили. — Я надеюсь, что ты ей поможешь. Это будет твоей благодарностью. Она много для нас сделала, — ответил Торонг. — Портал откроется через четыре дня. Одавинг выполз за пределы монастыря и взмыл в воздух. Он достиг Храма Горного Ущелья за какой-то час. Приземлился в указанном месте и приготовился ждать. Да, он был импульсивен и нетерпелив по драконьим меркам, но здесь ему ничего не оставалось, кроме как запастись терпением. Но, когда портал открылся, Одавинг даже взревел от радости. Он кинулся туда без сомнений и колебаний. На этот раз его даже не тошнило! Вынырнул из портала он рядом с каким-то мелким селом. Смертные там забегали, словно испуганные бараны, вопя и пытаясь стрелять в него своими проклятыми иголками, но Одавинг, возмущенно хмыкнув, набрал высоту и скрылся в облаках. Этот мир был по-настоящему теплым, даже Фальскар тут рядом не стоял, уж не говоря о Скайриме. Одавинг решил, что ему пора перекусить, и полетел в горы, которые он заприметил, когда ворвался сюда. Здесь наверняка было полно жирной и сочной пищи, и желудок Одавинга довольно забурчал в предвкушении.