Шанс

Утро началось для Брюса чуть позже, чем обычно, потому что из комнаты Джея он ушёл много позже полуночи. На кухне его уже ждал завтрак, правда, не до конца готовый. Джей всё ещё берёг правую руку, и потому неуклюже переворачивал блинчики левой, чертыхаясь всякий раз, когда они шлёпались на сковороду не той стороной. И вот до чего просто сейчас шагнуть к нему, обнять со спины худые плечи, зарыться носом в волосы и шепнуть что-то тёплое? Нет. Больное плечо и остатки обиды стояли непреодолимыми преградами. — Тебе лучше? — И тебе доброе утро, — выдохнул Джей, оборачиваясь. — Я спал, это уже огромный плюс. Нога совсем прошла, рёбрам полегче. Можешь налетать на готовое, кофе будет готов через пару минут. — Ты завтракал? — скорее всего, нет, но спросить стоило. Джей, помотав головой, подтвердил подозрения. Вздохнув, Брюс всё-таки преодолел тот шаг, разделявший их, забрал из ладони лопатку (походя, так и быть, чуть задержав руку на холодных пальцах) и осторожно перевернул блинчики. — Садись. У меня быстрее получится. Джей послушно утопал на стул (и правда, не хромал) и стал скучающе водить пальцем по столу. Брюс не знал, как вести себя дальше. Вчера он, кажется, совершенно чётко осознал, что не против простить Джею его слова, а сегодня первым почему-то проснулось привычное недоверие к нему. Но Джей, кажется, принял это как данность и снова был предупредителен и терпелив. — Джей, — медленно начал Брюс. — Насколько неправильно будет сейчас сказать, что я… что вчера… — … ты переборщил с откровенностью и всепрощением, а сегодня снова опасаешься мне довериться? Брюс, это не может быть неправильно, — тонкие губы сложились в беспечную улыбку. — У тебя лютые проблемы с доверием, да и кому тут, собственно, доверять, мне, что ли? Вчера ты поддался эмоциям, а сегодня трезвый расчёт тебя за это костерит. Я к этому довольно давно привык, если можно назвать всё произошедшее «давно». — Сколько ты помнишь? — вдруг выпалил Брюс, почти забыв о сковороде. Джей нахмурился. — Да всё практически. А что? — Я не об этом, — Брюс мотнул головой. — Сколько времени оттуда ты помнишь? Сколько для тебя прошло там? Пауза затянулась, Брюс обеспокоенно обернулся. Лицо Джея не выражало ровным счётом ничего, и это пугало. — Почти пять лет, — наконец, прозвучал глухой ответ. — И, если я правильно подозреваю твой следующий вопрос, доверять мне до конца ты, кажется, так и не начал. По крайней мере, прятаться от меня временами ты продолжал и тогда. — Это, — Брюс запнулся, пытаясь подобрать слова. — Это не про доверие. Я уже сейчас верю тебе больше, чем хотелось бы. Я просто… не могу. «Закрываться» — единственная защита, которой я владею. И преодолеть её почти невозможно, она… с детства. Джей молчал. Он не выглядел поражённым открытием, и возникло подозрение, что кое-кого опять раскрутили на откровение. — Как ты это делаешь? — тихо, почти самому себе задал вопрос Брюс. Джей вопросительно поднял брови. Поджав губы, Брюс попытался облечь в слова то, что подумалось. — Ну… Я же с тобой разговариваю. Действительно разговариваю. Я знаю, как это звучит, но… Меня даже Дик на разговор вытягивает либо шантажом, либо угрозами, не иначе, а с тобой… — дальше в голову лезли только романтические слюни, и Брюс закрыл рот. Но понимание, что так очаровало его двойника, только что окрепло до железобетонного состояния. Он и сам сейчас активно поддавался этим чарам. Джей тепло улыбнулся. — Я бы очень хотел ответить тебе на этот вопрос. Но, во-первых, это будет слишком неопределённый и долгий ответ, а во-вторых, я его и сам не до конца понял. Всё, что я могу ответить кратко, совершенно ничего тебе не объяснит. Но я скажу. Я люблю тебя, Брюс. Возможно, это работает. Джей хорошо удержал лицо, не услышав ответного признания. Брюс не мог просто сказать ему: «И я тебя». Потому что в этом нужно быть уверенным до конца, потому что это обязывает к слишком многому, и ещё пара сотен «потому что». Завтракали они молча, но в груди у Брюса значительно потеплело. Вчерашний вечер снова перестал казаться излишне эмоциональным. Всё-таки он пытается ужиться с этим человеком, на одном рассудке это не выйдет. Как минимум потому, что рассудок, не будь он ослеплён чувствами, уже бился бы в истерике и требовал бы бежать так далеко, что ни один радар не достанет. — Оставь, я уберу, — проговорил Брюс, когда Джей, закончив с завтраком, отправился с пустой посудой к мойке. — Руку побереги. Мне не нравится, что плечо не проходит. — Может, растяжение, — пожал здоровым плечом Джей. — Точно не перелом, я знаю, как они ощущаются. А вывих уже ты бы заметил. Брюс только кивнул, причём, скорее, своим мыслям. После завтрака Брюс отправился вслед за Джеем в его комнату. На вопросительный взгляд поднял бровь. — Если мы будем сидеть по отдельности всё оставшееся время, ничего не изменится. — Логично, — хмыкнул Джей и впустил Брюса первым. — А в какую сторону ты хочешь всё изменить? Брюс поджал губы и выразительно вздохнул. Неужели всё нужно говорить вслух? Уж совсем очевидные-то вещи. Джей хитро улыбнулся и отобрал у Брюса стул, на который тот собирался сесть. — Менять — значит, менять. Забирайся на кровать. — Джей, тебе не кажется… — Приставать не буду, — поспешно поднял руки Джей, усмехаясь. — Обещаю. На мизинчике поклясться? Брюс покачал головой и сел на край кровати. Джей осторожно опустился рядом, медленно развернулся и лёг, уложив голову на колени Брюса. — Чеши. За ухом. Брюс послушно запустил пальцы в волосы. Секунда-две, и лицо Джея резко расслабилось, хотя заметить, что он был напряжён, до этого не получилось. Зазвучал тихий хрип, странный, прерывистый, и Брюс напомнил себе, что Джей так мурлычет. — Почему ты… так? Ну, звук. Не слишком похоже на мурлыкание, — улыбнулся Брюс, слегка ускоряя пальцы. Джей расплылся в улыбке — явно понравилось, надо будет использовать — и пробормотал: — Не умею я похоже. Пробовал, не получается. Перестать? — Нет-нет, — было так тепло от расслабленного бормотания Джея, от его довольной улыбки, что даже этот странный звук казался приятным. — Мне нравится. Чуть поморщившись — из-за плеча, видимо, — Джей поёрзал. — Я плохо помню лечение. Буквально три-четыре раза полностью приходил в сознание, в основном только короткими вспышками или полуосознанный бред, когда я понимаю, что делаю, но только после того, как сделаю. Вообще себя не контролировал в такие дни, — Джей нахмурился было, но тут же отмахнулся от неприятных мыслей. — Но не об этом. Один раз помню отлично — пришёл в себя, а слабость дикая. Голова вроде бы ясная, а сил нет даже глаза открыть толком, так, едва-едва. Чувствую: ты садишься рядом, подтягиваешь ближе, кладёшь мою голову себе на колени, как сейчас, и за ухо пальцы. Такой кайф, господи, я думал, прямо тут и разрыдаюсь от восторга. А ты сидишь и тихо шепчешь: «Джей, дай знак, что ты со мной». Я ни ухом, ни пальцем, ни глазом двинуть не могу. Думаю: «Надо сдохнуть, но хотя бы замурчать». Получилось, с трудом, совсем жутко, куда хуже, чем сейчас, но ты понял. Ты, наверное, в первый раз тогда был действительно рад слышать эти звуки, до этого молча терпел. — Неправда, — тихо выговорил Брюс, когда понял, что рассказ окончен. — Не терпел. Просто привыкал. Запоминал, что этот звук — признак удовольствия, а не простуды. — Откуда ты знаешь? — буркнул Джей. Сравнение с простудой его забавно рассердило. — Я сейчас привыкаю. И мне, вообще-то, нравится, что я слышу. Действительно, нравилось. Хотя, скорее, тут помогало понимание, что это от удовольствия Джей так хрипит. — Ты… Мурчишь ты, только если тебя за ухом чешут, или в других ситуациях… тоже? — Брюс не обольщался: Джей легко поймёт, о каких «других ситуациях» идёт речь. В конце концов, из них двоих только Джей к ним готов. Ехидная улыбка подтвердила его мысли. Джей распахнул прищуренные от удовольствия глаза и с вызовом заговорил: — Нет, во время секса я не мурлычу. Не до того: рот занят. Выдержав эффектную паузу, во время которой Брюс ощутил, как нагреваются уши и щёки, он злорадно, с наигранной укоризной продолжил: — Стонами занят, пошляк. Хотя тем, что ты подумал, тоже бывало. А ещё тебе ужасно нравилось, как я мурчал в поцелуй, так что я научился и так. «Зачем спрашивал?» — обречённо прозвучало в голове. С Джея станется весь день скользко шутить и отпускать двусмысленности. Но прямо сейчас он, кажется, легко отвлёкся, когда пальцы Брюса снова зашевелились за ухом. Подумалось, что, в сущности, целый день подколок и издёвок можно и выдержать. А если захотеть, то отвечать тем же. Кто, в сущности, ему мешает? Джей тихо урчал, кажется, проваливаясь в дремоту. Он попытался подвинуться ближе к краю, но резко зашипел и зажмурился, сжав зубы. — Плечо? — обеспокоенно спросил Брюс, помогая ему сесть. Получив короткий кивок, отправился за аптечкой. — Всё ещё против обезболивающих? — предложил просто так, не подразумевая ничего и, в общем-то, ожидая согласного кивка. Но получил в ответ раздражённое: — Так соскучился по обдолбанному мне? Что, трезвый я тебя не устраиваю? Первым порывом Брюса было встать и уйти. Обвинение было несправедливым и довольно неприятным. Но дрожащие пальцы, медленно выпутывающие плечо из рукава, и испуганный взгляд подсказали: это говорил не Джей. Больное плечо, отголоски припадков, возможно, наличие рядом Брюса, включившего воздержание после пяти лет (и неважно, что эти пять лет были только у Джея). Глядя в эти большие и печальные глаза, Брюс подумал, что ему сильно повезло — он уже согласился терпеть этого монстра в своей жизни. Потому что, уговаривая, Джей запросто мог бы включить эти щенячьи глазки, и Брюс бы никуда не делся. Проговорив ещё раз пару последних фраз в голове, Брюс усмехнулся. «Терпеть этого монстра», — звучит почти обречённо, будто бы заставляет его кто. Да никто, в сущности. И терпеть, и прощать этого монстра он согласен добровольно, потому что без него пусто и одиноко. Словно не хватает какого-то важного куска. Только сейчас Брюс понял, что его не хватало, потому что он оказался на месте. Удивительно, как легко он, одиночка, отказался от многолетней привычки ради этого хнычущего чуда. Втирая охлаждающий гель, Брюс зависал. Худое, костлявое (мужское, на секундочку) тело вряд ли могло вызвать в нём яркое возбуждение, но вот шея определённо притягивала взгляд. Подозрение, что именно шея помогала его воображаемой версии приходить в подходящее для секса состояние, зародилось и почти сразу же окрепло: Джей сглотнул, кадык заходил вверх-вниз, а Брюс залип. Закончив с мазью, он осторожно притянул Джея поближе, чтобы помочь с футболкой. Однако после того, как ворот опустился ему на шею, Брюс, то ли ради эксперимента, то ли под веянием их недавнего разговора, то ли от потери контроля, наклонился и прижал губы к шее в сантиметре от уха. Перепутать характер изданного стона было бы невозможно даже в полной отключке. Испуганно отшатнувшись, Джей прижал пальцы к месту поцелуя, словно к ожогу. — Не надо, — голос дрожал, глаза лихорадочно блестели, перебегая от Брюса к двери и обратно. — Не шея. Пожалуйста. Я понял, что ты не хочешь переходить в горизонтальное положение, пожалуйста, твоё решение. Только не лезь к шее, пока не передумаешь. Иначе я могу и не успеть остановиться. — Кхм… Извини, — Брюс подумал, что слегка переборщил с экспериментами. — Не подумал, что это может… Настолько чувствительная шея? — Не то слово, — буркнул Джей, всё ещё потирая поцелованное место. — Понял, — «А так тебе и надо», — злорадно прозвучало в голове. Можно считать этот поцелуй маленькой местью за те разы, что Джей лапал Брюса где не надо. Ну и разведкой боем заодно. Несколько минут они просто тихо сидели, пока Брюс не поймал себя на том, что откровенно залипает. На шею. И не только залипает. В голову тут же хлынули непрошеные картинки: как Джей запрокидывает голову, подставляя шею под его, Брюса, губы, как низко и протяжно стонет, как дрожит от пальцев, медленно движущихся по рёбрам, как тесно обхватывает бёдра нога… так, СТОП! Не те мысли, которым стоило бы сейчас давать волю. — Брюс, — прозвучало почему-то очень осторожно, — у тебя в кармане бэтаранг, или ты просто рад меня видеть? Брюс поперхнулся. «Я же не… Почему он… Это не…». Тихий смех заставил вздрогнуть. — Успокойся. Я пошутил. Я ничего не заметил, кроме, разве что, твоих голодных взглядов. Уж извини, их я за километр чую, привычка. — Джей, ты можешь хотя бы периодически притворяться, что чего-то обо мне не знаешь? — Брюс не смог сдержать улыбку. Нет, такое не сыграешь. Наверное. «Господи, а тебе не плевать, играет он или нет, ты ведь уже всё решил!» Можно сказать, что решил, да. Пойдёт Джей на лекарства или нет, он всё равно его Джей. И, кажется, Брюс уже готов никуда и никогда больше его не отпускать. Джей скорчил рожу, отвечая на возмущение Брюса. — Послезавтра, — хрипло начал Брюс и остановился, чтобы прочистить горло. — Мне нужно вернуться в мэнор послезавтра. Ты поедешь со мной или хочешь остаться здесь? Джей удивлённо моргнул. Потом ещё раз. — Ты предлагаешь к тебе переехать, что ли? Эта квартирка ещё может считаться нейтральной территорией, но мэнор… А Альфред разрешит? —улыбка вдруг превратилась в озорную. — Я Брюс Уэйн. Мне можно всё. — Но ты на всякий случай спроси, мало ли, — Джей вдруг выпрямился, поморщившись от слишком резкого движения. Тут он посмотрел на Брюса без тени улыбки. — Ты же понимаешь, что это уже… что-то серьёзное? Брюс протянул руку и скользнул пальцами по челюсти. Наклонившись вперёд, он легко, скорее предлагая, коснулся губами поджатых губ. Раз, другой — на третий ему ответили, несмело и неуверенно. «Ну же, Джей, тебе ли скромничать, уж целоваться-то ты умеешь, все мои привычки за пять лет выучил». Тот будто бы услышал: подался ближе, улыбнулся, прихватил зубами губу. Невысказанное «Это стало серьёзно ещё тогда, когда я стал колоть тебе наркотики» быстро выветрилось из головы. Брюс двинулся вперёд, заставляя Джея лечь на спину, нависая над ним. Джей вправду умел и явно любил целоваться — мурчал и пристанывал прямо в губы, запускал пальцы в волосы, притягивал ближе. С трудом оторвавшись, Брюс поднял мутный взгляд, чтобы встретиться с ровно таким же, и проговорил: — Похоже, что я не серьёзен? — Похоже, что ты или забыл про мои рёбра, или прекрасно о них помнишь и просто мстишь, — выдавил Джей, пытаясь восстановить дыхание. Получалось паршиво. Брюс отодвинулся, садясь обратно и сдерживая улыбку. Второе предположение было куда ближе к правде, чем первое. — Ты не ответил, — хотя предположить его ответ уже можно было по одному поцелую. Но всё-таки стоило услышать: с Джокером никогда нельзя быть ни в чём уверенным. Джей со стоном сел, всё ещё задыхаясь. — Блядь, Брюс, я знаю, что ты тормоз, но не настолько же. После того, как я буквально вешался к тебе на шею, у меня просто не осталось выбора. Да, я поеду с тобой, тем более что мы оба этого хотим. Но с условием. Не то, чтобы Брюс не ожидал чего-то подобного, но тёплая радость слегка омрачилась. Наклонив голову к плечу, он вопросительно посмотрел на Джея. — Я нестабилен, — тяжело выдавил Джей, — с трудом контролирую самого себя. Пока ты рядом, ты ещё сможешь меня остановить, но в мэноре большую часть времени со мной будет только Альфред. Что бы он ни говорил, я быстрее, хитрее и злее. Так что мне нужна клетка, — Джей поморщился, отворачиваясь, и большой вопрос, от боли ли. — Крепкая, желательно такая, которую можно было бы легко захлопнуть, но открыть только ключом. Внизу у тебя замок не идеален, его закрывать вручную нужно, так что, как только поменяешь… — Ты не будешь жить в пещере, — твёрдо, даже слегка жёстко перебил Брюс. — В мэноре полно места. — Брюс, — терпеливо выдохнул Джей в ответ, — послушай, я понимаю, что… — Нет. Ты, — Брюс обхватил ладонями щёки Джея и слегка встряхнул, — не будешь жить в пещере. Я решу этот вопрос, это моя проблема. Но в пещеру я тебя не отпущу. — Почему? — Джей вроде бы возмущался, но ладони чувствовали, как теплеют его щёки, как напрягаются мышцы, прячущие улыбку. — Как минимум потому, — Брюс наклонился вперёд, оставить лёгкий поцелуй на губах, — что мне в таком случае тоже придётся жить в пещере. А я не хочу менять спальню Брюса Уэйна на узкую койку рядом с твоей. — Избалованная сволочь, — муркнул Джей, совершенно поплывший от поцелуя. — Даже ради меня не хочешь? — Даже ради тебя, — подыграл Брюс. Улыбнувшись, он поджал губы, чувствуя, как к горлу подбирается комок. Твою мать, Брюс, с каких пор ты стал таким мягкотелым? — Теперь Альфред будет интересоваться не только моими синяками, — перевёл он тему, проводя пальцем по цветущему пятну под глазом. Джей отмахнулся. — Скажи ему, что я бился головой о стену, и она дала сдачи. С тараканами в моей голове и не такое случается. «Было бы так легко отмахнуться», — мысленно вздохнул Брюс. Из коридора донеслась раздражающая трель. Вздрогнув, Брюс отправился проверить оставленный в комнате компьютер. — Ты задал интересный вопрос в прошлый раз, когда звонил, — потоком понеслось с экрана. Барри редко утруждал себя социальными правилами приветствия или подобной «чушью, отнимающей время». — Мне даже пришлось выучить русский, а это, скажу тебе, тот ещё кошмар. Нет, серьёзно, шесть падежей?! — Барри, я знаю русский. Ты нашёл что-нибудь? — Нашёл, — тут же выдал Барри. — На самом деле, проверить не так уж и сложно. Если одним словом — излучение. Барри замер, словно ожидая, что Брюс хлопнет себя по лбу и воскликнет: «Ну конечно, излучение, и как я раньше не додумался!» Но Брюс этого делать не стал. Подняв брови, он вопросительно посмотрел в ответ. — Короче, — сжалился Флэш, — у всего в мире есть излучение. У предметов, материалов, организмов. Даже у микробов, хотя вот тут большая проблема, потому что отследить его нереально, потому что микробы, ты знаешь, очень маленькие, и излучение у них настолько слабое, что… — Барри, — слегка сурово одёрнул его Брюс. — Ой, да, извини. В общем, у всего есть излучение. И фокус в том, что это излучение подчиняется определённым законам, в которых пока ещё никто не разобрался. Даже я, хотя я прочитал очень много… Да-да, извини, не отвлекаться, — замахал руками Барри, увидев, как Брюс снова хмурится. — В общем, это излучение становится крайне нестабильным у вещей, которые проходили между измерениями. Мой костюм, например, просто светится. В переносном смысле. Нет, иногда в прямом, если я в нём и очень быстро двигаюсь, но если посмотреть на его излучение, то оно чокнутое просто. — На него можно посмотреть? — уцепился Брюс за соломинку. — Глазами — нельзя. Но есть приборы, которые это улавливают. Я как раз один откопал. И знаешь, что я узнал? Даже если вещь пронеслась между реальностями год назад, она всё равно сохраняет это ненормальное излучение. Серьёзно, у меня после первого путешествия костюм в хлам разнесло, я храню перчатку на память, и вот она просто бешеная. «Как удачно, Барри». Как в сериалах, которые обожает Дик. — Ты можешь одолжить этот прибор? — Легко. Через пять минут буду у тебя в пещере. Могу ещё… — Я сейчас не там, Барри, — остановил его Брюс. — Принеси и отдай Альфреду. И мне нужна инструкция. С экрана понеслись звуки шуршащей бумаги. — Написал. Отдам Альфреду. Он будет знать, что я прибуду? — Сейчас ему сообщу. Спасибо, Барри. — Рад помочь, — Барри весело улыбнулся, и экран погас. Брюс отправил сообщение Альфреду с припиской «Накормите его чем-нибудь» и откинулся в кресле. Забрать прибор сегодня или дождаться, пока они вернутся в мэнор? Джей тихо постучал в приоткрытую дверь. — Не помешаю? — Всё в порядке, я закончил, — улыбнулся Брюс. Джей плюхнулся на диван, устоявший и почти нетронутый, и хмыкнул. — Чем предлагаешь заняться ближайшие пару часов? — Брюс не успел нахмуриться и уточнить, почему спрашивает, как Джей пояснил. — Если я бездельничаю, да ещё и в одиночестве, крыша от скуки начинает ехать. То есть, она у меня и не останавливается никогда, но в покое скорость возрастает. Идея возникла сама собой, стоило только обвести взглядом комнату. — Можем навести здесь порядок. — Издеваешься, — печально протянул Джей, оглядев масштабы разрушений. — У меня рука болит, я не могу шкафы двигать. — Зато у тебя больше не болит нога. Можешь сбегать за шваброй и метлой. Сердито поджав губы, Джей всё же поднялся с дивана и скрылся за дверью. Одной рукой подметать Джею было неудобно, двигать мебель — больно, и Брюс, вздохнув, отправил его собирать осколки, вылетевшие после столкновения Джеевой спины и стеклянной дверцы шкафа. Сначала у шкафа активно шуршал пакет и звякало стекло, но в какой-то момент всё затихло, Брюс не сразу заметил, когда. Обернувшись, он увидел, как Джей держится за больное плечо. — Хуже? — спросил Брюс. — Нет, — оскалился в ответ Джей, — но сейчас будет. И с силой сжал ладонь. Глухо застонав, он согнулся вперёд, и только руки Брюса помешали ему свалиться лицом прямо на осколки. — Неужели это было необходимо? — ворчал Брюс, укладывая худое тело на диван. — Ты знаешь, сколько артерий я мог бы тебе перерезать за ту минуту, которую ты простоял спиной ко мне? — шипел Джей, и сложно было понять, то ли его возмутило ворчание Брюса, то ли он всё ещё боролся, то ли просто больно. — А я считал. Несколько раз каждую. На третьем круге слишком захотелось проверить. Брюс поймал себя на том, что осматривает ладони Джея, и совсем не на предмет новых порезов. Проверяет, не захватил ли кое-кто чего-нибудь. — Мог просто сказать. Вслух. Как ты тогда сказал, «словами через рот»? — Боже, ты помнишь, как я тебя посылал, — рассмеялся Джей. — И что бы ты сделал, Мышонок? Брюс вздохнул. «Попробовал вытащить?» — Увёл бы из комнаты с осколками стекла, чтобы как минимум об этом ты не думал. Неожиданно Джей поджал губы. — Находчиво. Знаешь, ты меня убедил, в следующий раз, когда меня накроет над осколками, я тебе сообщу. Брюс кивнул. «Унести его отсюда, что ли?» Вот только как за него взяться, чтобы не сделать больнее? — Ладно, — Джей сел и коротко улыбнулся одними губами, — уборка, видимо, сегодня без меня. Если я хотя бы приближусь к тому стеклу, ничем хорошим это не закончится. Брюс отправил Джея в его комнату, собрал стекло и махнул рукой. Вызовет клининговую компанию, они уберут остальное. — Не спишь? — заглянул Брюс в комнату. Джей читал, сидя на кровати, и тут же отложил книгу. — Тебя жду. Закончил? — в глазах — ровное спокойствие, ни намёка на то, что случилось. — Бросил, — признался Брюс. — К чёрту, переживём пару дней. Джей наклонил голову. — А сразу так решить нельзя было? Брюс закатил глаза. «Ленивая морда». Джей развёл руками и вдруг нахмурился. — Рука проходит. Слушай, да, сейчас легче шевелить. — Рад слышать, — отозвался Брюс. — Ещё бы синяки проходили побыстрее, — он выразительно посмотрел на цветущую скулу. — Тут я не властен, — пожал Джей здоровым плечом. — Было бы здорово к переезду избавиться от синяков, но увы, я не настолько быстро выздоравливаю. Завтра разомнёшь мне плечо? Оно явно застоялось. Брюс кивнул. Уж реабилитировать травмированные и приходящие в себя конечности он умел как никто, за годы-то шатаний в маске. — Я заказал пиццу, привезут минут через 15. Фильм? — Всего один? Предлагаю марафон до утра, что нам мешает? — легко отозвался Джей, улыбаясь. Идея показалась Брюсу… прекрасной. *** До утра Джей не выдержал. Уже на третьем фильме, который начинался как типичная романтическая комедия (Джей даже заявил, что у него планы на этот фильм, и Брюсу пришлось усиленно игнорировать собственные теплеющие щёки), а к середине стал откровенной нудятиной, Джей, пристроившись у Брюса на плече, тихо засопел. Он попытался высвободиться, но Джей, не просыпаясь, только крепче обхватил его руку. Глупая улыбка сама растянула губы. «Может, хрен с ним, этим прибором? Пусть всё останется так, как есть?» Нет. Это уже будет нечестно по отношению к тому Брюсу. Брюсу, который уже колол наркотики, который уже был счастлив. И если Джей действительно вывалился из своей вселенной, поменялся местами с местным, то каково сейчас тем двоим? Сходящему с ума от боли Брюсу, который потерял своего Джея, и совершенно потерянному, оглушённому обрушенной и явно тут же отобранной любовью Джокеру. Потому что, если Брюс действительно себя знал, холодность в их отношениях стала бы железобетонной в ту же секунду, как обнаружилась подмена. Короткое и глухое «Не отдам» было разбито и раздавлено горьким «Отдашь. Не имеешь права не отдать». Осторожно подняв Джея на руки (пятнадцать минут потратив на продумывание позы, которая будет для него наименее болезненной), Брюс отнёс его в кровать, а сам отправился в душ. Мысли всё вертелись вокруг того прибора, что Барри успешно доставил в мэнор ещё днём. Говорить ли Джею? Может, вообще не использовать его? Согласиться с малодушной мыслью, что всё это — бред, сон и галлюцинации, каким-то чудом совпавшие с реальностью, а нынешний Джей — нелепый подарок Брюсу от судьбы, Вселенной и Готэма. «Нет. Ты должен проверить. И должен не себе». Джей даже не пошевелился, так и лежал на спине, откинув голову. Брюс вообще вернулся просто поправить одеяло и пожелать доброй ночи, если тот проснулся, но этого не понадобилось. С минуту Брюс стоял над ним, каждые пять секунд с усилием отводя взгляд от вытянутой шеи и снова к ней возвращаясь. Усмехнувшись собственным мыслям и желаниям, Брюс махнул рукой и, чуть подвинув Джея к стене, лёг рядом. Обхватил рукой поперёк торса и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Брюс, — хрипло пробормотал Джей, толком даже не проснувшись. — Спи, — острое плечо рядом просто умоляло прижаться к нему губами, и кто Брюс такой, чтобы ему отказывать?