Жемчужная эпоха

Гневно хлопнув дверью, лорд Лэйквунд встал в центре кабинета, глядя на кузена. Николсоны только вышли, а Энтони всё ещё не мог отойти от шока. — С какой стати ты решаешь за меня?! Почему ты решил, что я захочу жениться на дочери лорда Болдуина, Эдмунд?! — Успокойся. — Бланкера махнул рукой, невозмутимо разливая вино по бокалам. — Тебе прекрасно известно, о моих чувствах к Джулии… — Джулия всего лишь служанка. — перебив кузена, заявил Эдмунд, протягивая Энтони бокал. — Ты был с ней, потому что я позволял тебе это, но вашему роману пришёл конец. Боже, Тони, очнись же! Она не нашего уровня. — Её семья тоже была благородной, поэтому мы можем вернуть земли Крамеров. — Земли, которые сейчас принадлежат Жюлю Додлэйтону? — Он продал их, я сам узнал об этом из его уст. Однако, этот мерзавец так и не поведал мне, кто же был его покупателем. — рыжеволосый отпил вина. — Обещаю, когда я узнаю, я верну семье Джулии земли. — И что тебе это даст? Даже если Джулия вновь станет леди, она так и останется шлюхой, которую до тебя драли все кому не лень… — Не забывайся, Эдмунд! — крикнув, Лэйквунд запустил бокал в сторону кузена, который с громким звуком, разломался на мелкие осколки, что вызвало у Бланкера широкую ухмылку. — Всё уже решено, хочешь или не хочешь, значения нет. Ты женишься на Виоле и род Лэйквундов продолжится с чистой кровью Николсонов. Я уже всё решил, а леди мать, как ещё один представитель Лэйквундов, дала на этот брак благословение. Энтони злобно фыркнул и покинул кабинет. Неужели Эдмунд действительно способен на такой поступок? Как он посмел решить судьбу Энтони, даже не посоветовавшись с ним? Виола показалась Энтони очень покорной девушкой, она вряд ли сопротивлялась воли отца, то ли дело Джулия. Единственная женщина, которая смогла украсть сердце Лэйквунда. Она стала для Энтони заменой воздуха. В отличие от других мужчин, он не видел в Крамер просто красивую картинку. Своенравная, уверенная, умная, а главное с характером, всё это привлекало Энтони. И потерять свою любовь сейчас, лорд не собирался. *** Комнату юной леди Бланкер вновь наполняли женские голоса и смех. Диана и Жаннетт вальяжно сидели на кровати, пока Джулия крутилась возле зеркала. Они были настоящими подругами, хоть каждая из них была разной, но вместе девушки чувствовали себя комфортно. — Так, а что было дальше? — француженка пристально смотрела на Диану, которая рассказывала о своём сне. — Не знаю, я проснулась в самый неподходящий момент. — рыжеволосая выдохнула, посмотрев на Джулию. — Потому что кое-кто решил меня разбудить. Да, Джули? — Эй, это был приказ твоего брата. Лорда Бланкера, на минуточку. — служанка обошла кровать, оперевшись об изголовье. — Ну конечно, мой брат и здесь постарался. — Бланкер закатила глаза. — Так мило, что Даниэль решил составить тебе компанию. Моё сердце радуется, когда я вижу, как мило вы проводите время вместе. — Крамер широко улыбнулась. Она также, как и Жаннетт была в курсе о том, что помимо лорда Далтона, в сердце юной леди, начал присутствовать старший принц Кеннет. — И он намного лучше, чем Джордж. — Джули! Мы ведь обещали, что не будем поднимать эту тему! — Курнаж запустила в подругу подушку, которая попала в лицо Крамер. — Я просто высказала своё мнение! — она показала язык. — Джордж просто друг. Друг, который точно не станет кем-то больше, потому что он не для меня. — леди тяжело вздохнула. — Как бы сильно я не желала скрывать, но думаю о у меня всегда были чувства к Джорджу, но эти чувства не предвещают мне ничего хорошего в будущем, поэтому мне следует обратить свой взор на более достойную партию. Даниэль действительно любит меня, он заботливый, надёжный, верный. — девушка прикусила нижнюю губу. — Даже не знаю, что ещё добавить. Сейчас Диана лгала, ей хотел закончить свою мысль лишь одним предложением. «Но он не Джордж», но это было бы оскорбительно по отношению к Далтону. Ей действительно стоит закопать свои чувства к Кеннету куда-нибудь глубоко и никогда не вспоминать о них. — Мудрые слова. — Жаннетт коснулась руки Бланкер и улыбнулась. — Есть кое-что ещё. — Диана скромно улыбнулась. — Вчера ночью меня посетили видения, точнее два варианта событий. Первый был не таким запоминающимся, а вот второй. — Что же там было? — восторженно спросила Крамер. — Я и Даниэль в лесу, голые. Кажется, это было очень приятно и волнительно. — Думаешь, ты и лорд Далтон? — от радости Джулия не заметила, как оказалась рядом с Дианой. — Расскажи, что ты видела подробнее, я хочу знать всё! — Я не очень хорошо помню! — леди Бланкер захихикала. — Но его тело было очень красивым без рубашки. — Ты благородная леди, которая должна потерять непорочность после брака. Ты уверена, что хочешь этого, Ди? — Жаннетт, если это должно случиться, но нет разницы, когда это будет. — Бланкер поправила складки на юбке. — Тем более Дэнни уже просил моей руки. Уверена, что это был не последний раз. Мои видения ведь не показывают точнее время, когда это произойдёт. Может быть мы были уже в браке, когда это случилось. — Можно подумать лишение девственности до брака, это какой-то священный обряд. Ценность девственности в её потере, вот и всё. — Крамер скрестила руки на груди. — Если бы в своё время какому-нибудь властному мужчине не пришло в голову сделать непорочность главным достоинством молодой женщины, то сейчас всё было бы иначе. Лишилась девственности до брака - всё ты шлюха. — Джулия, я удивлена, что ты способна излагать такие умные мысли. На этот раз подушка полетела в голову француженки, от которой она успешно увернулась. — А какое видение было первым? — вдруг спросила Курнаж. — Разговор с мамой, в котором она рассказывала что-то про тёмную магию, вряд ли это случится. Она знает, что я не особо люблю поднимать эту тему, поэтому лес и Даниэль более вероятный исход событий. *** Сидя за столом, королева Стасия наслаждалась одиноким ужином в своих покоях. Она уже была наслышана о том, что сестра подарила Аштону сыну, и этот факт заставлял Стасию ненавидеть Николу ещё больше. Никола всегда забирает всё лучшее себе, а это значит, у королевы вполне возможно может родится вовсе не сын. Судьба часто смеётся в лицо Стасии, когда дело касается её младшей сестры. — Приятного аппетита. — раздражённо бросил Роман, когда вошёл в покои жены. — Что не так? Любовница не смогла удовлетворить? — Не забывайся! — король злобно посмотрел на жену, наливая себе вино. Стасия лишь ухмыльнулась, встала из-за стола и подошла к Крэксу. Этот мерзкий человек стал единственным, кто действительно понимал её. Стасии начинало казаться, что и она смогла изучить Романа, но уверенности в этом было не так много. — Мне известно, что это ты дала приказ отправить её в пыточную. — Роман смотрел на девушку, которая обвила руки вокруг его талии. — Понравилось смотреть, как её пытают? — Не особо, причинять боль оказалась намного приятнее. — эти слова из её уст звучали неестественно и непривычно. Сама того не понимая, Стасия начала перенимать не самые лучшие привычки мужа. — Тот кто живёт с монстром, рано или поздно сам уподобится ему. Прежде Стасия бы долго корила себя за такой ужасный поступок, но сама мысль о том, что Роман мог променять её на другую женщину, не давала королеве покоя. Сначала она хотела лишь запугать девчонку, но всё вышло из-под контроля, когда служанка рассказала о том, как король ведёт себя в постели с ней. Со Стасией Роман был таким крайне редко и это задело её до глубины души. Стасия была любимицей простого народа, ей нравилось помогать людям, но служанки из замка приносили лишь страдания: Софи, Тина и Мира причинили лишь вред. Больше Стасия не позволит этому случиться. — И если у тебя появится новая любовница, то она пойдёт кормить червей в след за Мирой. — блондинка ухмыльнулась, оставив поцелуй на щеке мужа. Она решила быть такой, потому что это сможет удержать Романа. Может полюбить он её не сможет, но Стасия сможет управлять им, если будет тянуть за нужную ниточку. — Такой ты мне нравишься. — Крэкс улыбнулся одним уголком губ, положа руку на выпирающий живот девушки. Стасии осталось лишь родить долгожданного наследника и тогда все беды пройдут. Подарив Роману сына, она сможет изменить его отношение к себе в самую лучшую сторону. *** Обещания Вэйланда оказались правдивыми. Каждую ночь он посещал покои жены, оставляя после себя лишь мерзость. Кристина возненавидела мужа, каждую ночь она размышляла, представляя, как можно отомстить этому мерзкому животному. Принимая ванны, женщина до боли тёрла свою кожу, пока не появлялись покраснения. Отвращение к собственному телу самый незабываемый подарок от мужа. Брандберри каждую ночь плакала перед сном, понимая, что кроме неё, больше никто не придёт на помощь и с этим нужно что-то делать. Ах, если бы у Кристины были друзья, которые могли бы поддержать её, но единственным таким человеком был Дилберт, который находился дома до сих пор и Вэйланд не собирался приглашать его обратно. Кристина всегда была умной женщиной, поэтому и в этот раз она придумает то, что Вэйланд даже представить не сможет. Это её основная цель на ближайшие время. *** Всё было решено, эту ночь Женевьева решила провести с Джорджем и навсегда станет его. Она сама решилась на этот шаг, чувствуя, что сейчас самый нужный момент для этого. Жених всегда рядом, вечно мешающей леди Бланкер нет, а отношение Джорджа изменилось в лучшую сторону. Всё будто играет на пользу Де Кюри. Девушка сама расставила свечи по всей комнате, она специально выбрала самые красивые и ароматные. Предварительно омыв своё тело, Женевьева надела на себя самое красивое платье, которое подчёркивало достоинства девичьей фигуры. Разумеется Кеннет даже не подозревает, что его невеста сегодня будет не просто играть с ним в карты. Поэтому войдя в покои француженки, юноша был удивлён. — Джордж. — девушка кивнула и протянула ему кубок с вином. — Спасибо, но сейчас я не хочу пить. — Джордж улыбнулся одним уголком губ и поставил кубок на стол. Принц будто не замечал все старания Женевьевы, что очень задевало её. Они просто играли в карты, даже не попивая вина. — Ты чем-то обеспокоена, Женни? — Если я задам тебе вопрос, то твой ответ будет правдивым? — Разумеется. — Кеннет коснулся руки девушки, переплетая их пальцы. — Кажусь ли я привлекательной для тебя? Я тебе хоть нравлюсь? — Женевьева скромно посмотрела на юношу, нервно покусывая свою губу. — Конечно ты мне нравишься, Женевьева, и ты очень привлекательная, красивая, умная, добрая и честная. — он встал со своего стула и подошёл к принцессе, присев на колени перед ней. — А это правда, что ты уже давно не принимаешь девушек в своих покоях? — француженка пристально смотрела в глаза жениха. — Правда, я перестал делить ложе с женщинами ещё летом. — Могу я задать ещё один вопрос? Только прошу, будь вновь честным. — Разумеется. — Ты влюблён в леди Бланкер? — Я… — Джордж встал, он пытался подобрать нужные слова в такой момент. — Женевьева, мои чувства к ней ничего не меняют. Ты моя будущая жена, моя королева. Неважно, что я испытываю к Диане. — И всё же, ты любишь её? — Не уверен в этом, тем более она никогда не сможет полюбить меня, поэтому кроме дружбы между нами ничего не может быть. — Кеннет говорил очень убедительно, но он до сих пор продолжал верить в то, что однажды леди Бланкер сможет открыть своё сердце. — Прошу, Джордж, пообещай мне только одно. — девушка подошла к нему, взяв его за руки и посмотрев в глаза юноши. — Пообещай, что если ты вдруг поймёшь, что ваши чувства начнут быть взаимными, ты откажешься от неё. Я не хочу быть женой мужа, который будет любить другую. — Обещаю, Женевьева. Если это случится, я откажусь от моей дружбы с леди Бланкер. *** В честь дня рождения принца Джорджа в столице решили устроить бал, но по приказу короля бал должен был состояться в стиле древнеримских богов. Каждые благородные лорды и леди выбрали себе своего бога или богиню, и готовились к этому торжеству, чтобы пристать в своём образе. Весь замок готовился к завтрашнему дню. Праздник должен был состояться на поляне возле леса, которое находилось рядом с замком, поэтому все приготовления происходили на улице. Леди Жаннетт чувствовала себя лишней на таком празднике жизни. Если бы Диана не уговорила её, то француженка предпочла бы обычный день празднику, но порой юная леди Бланкер может быть очень убедительной. Курнаж выбрала для себя роль Минервы, богини мудрости, а также покровительницу ремесленников, писателей, актёров, поэтов, художников, учителей, учащихся и врачей. Одеяние для себя Жаннетт выбрала неброским. Чёрное римское платье, которое открывало вид на плечи и спину женщины. Вокруг груди шла золотая лента, украшенная римским узорами. Лёгкая улыбка коснулась лица женщины, когда она прошла мимо места, где Бенсон впервые поздоровался с ней. Тогда всё было иначе, всё было лучше. Жаннетт посмотрела на небо, наслаждаясь уходящим солнцем. «Я вернусь к тебе на закате дня, когда небо будет окрашенно в приятный розовый цвет и ты будешь ждать меня здесь, где мы впервые встретились.» — слова Бенсона всплыли в памяти, от чего Курнаж тут же вытерла выступающие слезы. — Жаннетт… Леди не хотела поворачиваться, когда услышала знакомый голос Крамера. Она закрыла глаза, пытаясь не вестись на голос скорби. — Жаннетт… На сей раз голос был рядом с ухом, а мужские руки нежно проводили по женской шеи. Жаннетт не хотела открывать глаза, потому что боялась, что Бенсон исчезнет. — Бенсон, это правда ты?! — француженка крепко обняла юношу, прижимаясь к нему всем телом. Открыв глаза, она всё ещё не верила, что муж стоит перед ней. — Я вернулся к тебе, как и обещал. — Крамер прижимал жену к себе, вдыхая аромат её цветочных духов, по которым безумно скучал. — Но как? Аштон сказал, что ты погиб… — Меня ранили, а затем толкнули в реку. Из реки меня выловила добрая шотландская семья, которая спустя время всё-таки смогла поставить меня на ноги, как только здоровье вернулось ко мне, я поспешил вернуться в твои жаркие объятия. — Я всё ещё не верю, что это правда. — Жаннетт плакала, но это были слезы счастья, которые были вызваны возвращением сердца. — Теперь я с тобой и больше никогда не покину тебя. — юноша провёл рукой по лицу супруги, а затем одарил её поцелуем. *** Прошло столько дней, а Эдмунд только сейчас решил позвать Джулию в свой кабинет. Лорд хотел дать девушке время, чтобы она успела попрощаться со своим возлюбленным, ведь она сама дала обещание, которая была обязана выполнить. Виола Николсон лучшая партия для Энтони, тем более сейчас, когда семья Бланкер не пользуется королевской милостью из-за выходки Кэтрин. Николсоны благородные и богатые, этой семье принадлежат все пшеничные фермы Англии, благодаря их семье страна кормится самым вкусным хлебом. Удачно, что лорд Болдуин был заинтересован в браке с последним Лэйквундом. Именно поэтому от Джулии нужно избавиться, Энтони слишком сильно любит эту служанку, которая управляет им, как ей вздумается и ради неё, он может ослушаться приказа кузена. — Лорд Бланкер. — войдя в покои Эдмунда, девушка поклонилась. Она была уже одета в праздничный наряд. Римское голубое платье, которое было украшено золотыми украшениями на рукавах, также сзади рукавов шли длинные подолы. В волосах присутствовали золотые заколки в виде клевера. — Фортуна, богиня удачи и счастливого случая. — Эдмунд усмехнулся. — Ты выбрала образ под стать себе. — Позвольте узнать, какого же бога Вы выбрали для себя? — Тартаррус. — мужчина раскинул руки, представляя свою чёрную римскую тунику, которую украшали узоры черепов. — Бог зла, дух Ада и разрушения, а также отец гигантов. — Вы ведь позвали меня сюда не для того, чтобы обсуждать наши образы, верно? — Ты права и я думаю, тебе известно, о чём будет наш разговор. — мужчина посмотрел на неё. — У всего есть срок и моя милость к твоим отношениям с моим кузеном подошла к концу. Ты должна оставить Энтони, как мы с тобой договаривались. — А если я не выполню своё обещание? — Джулия, ты умная женщина, а также любящая сестра. Будет неловко, если с твоим братом что-то случится, когда он только вернулся к нам. — лорд Бланкер улыбнулся и хитро посмотрел на Крамер. — Но ведь Энтони поймёт, что это Ваш приказ. Он не разлюбит меня. — А ты сделаешь всё, чтобы он позабыл о тебе и обратил внимание на леди Виолу. — он подошёл к столу и взял перевязанный пергамент, протянув его Джулии. — Что это? — Документ о продаже земли твоей семьи мне, также там говорится, что теперь я полноправным хозяин земель Крамеров. — Эдмунд ухмыльнулся. — Если я захочу, то я могу вновь вернуть земли и титул для тебя, Бенсона и даже малышки Виктории. Остаток твоей семьи вновь станет благородным, у вас будут титулы, деньги и земли. — И Вы готовы вернуть моей семье титул? — Да, но я сделаю это не просто так. — Бланкер подошёл к девушке ближе. — Энтони сделает всё ради тебя, особенно когда к тебе вернётся титул, поэтому ты должна разбить ему сердце. Ты должна сделать так, чтобы ему было противно и омерзительно вспоминать то, что было между вами. — А если я не смогу? — Если ты не сможешь, земли Крамер останутся у меня, а твои брат и сестра так и останутся простыми людьми, лишёнными благородной жизни. Готова ли ты поступить так с ними, ради любви к Энтони? Из глаз Джулии брызнули слёзы, она не смогла контролировать это. Такой выбор слишком сложный. На одной чаше весов стоит любовь к семье, а на другой любовь мужчины, единственный, кто всегда был добр к ней. — Тише, милая, не плачь. — Эдмунд коснулся её щёк, вытирая слёзы. — Я даю тебе время на размышление, можешь провести этот праздник в объятиях Энтони, но после, если ты расстанешься с ним, я пойму это, как согласие на моё предложение. Выбор стоит только за тобой, Джулия. *** Только сегодня мужчины и женщины могли быть одеты в открытую одежду, и им ничего за это не будет. Римские наряды были довольно откровенными, особенно у женщин. Некоторые дамы прикрыли грудь тонкой тканью, которая только подчёркивала формы; глубокие вырезы на груди и спине, открытые ноги. Некоторые мужчины же решили прийти на праздник и вовсе без верха наряда, надев на себя нечто похожее на гладиаторские сублигарии. Король решил постараться для сына, чтобы вернуть его расположение к себе. Праздник проходил в одном из самых огромных шатров. Музыка, танцовщицы, римские блюда и самые дорогие вина. Вэйланд сумел договориться со стражниками и мужчин нарядили словно гладиаторов. — Воистину прекрасное зрелище. — Вэйланд облизнул губы, когда мимо него прошла полуголая служанка. Ещё один из его приказов был одеть слуг как рабов, а дополняли образы ошейники на их шеях. — Вы на славу постарались, Ваше величество, или точнее будет сказать Юпитер? — О, лорд Болдуин. Отличный костюм. — король похлопал Николсона по плечу. — Но не могу понять, кто Вы? — Пакс, божество мира. — блондин улыбнулся. Его наряд был простым, белая туника с короткими рукавами и подолом до колен, ноги украшали римские босоножки, а на голове красовался золотой венок. Другое дело наряд Вэйланда. Длинная мантия в пол, верх тела был прикрыт лишь тканью, которая шла поперёк его тела, создавая рукав. Тело Кеннета была измазано золотой краской, чтобы всем было понятно, кто здесь бог всех богов и богинь. Без головного убора мужчина также не остался, волосы украшала золотая корона, которая больше была похожа на шлем. — Ваше величество, здесь не хватает лишь известных римских оргий. Вы случайно не запланировали такое зрелище? — Граф Деспэйн, Вы как всегда во время! — блондин улыбнулся, взяв кубок вина, который ему поднесла служанка. — Сегодня я двуликий Янус. — мужчина улыбнулся в ответ. Впервые лишение глаза сыграла на пользу, потому что Гловер сумел сыграть на своём образе. Его лицо украшала маска, которая была сделана лишь на одну половину лица. На мужской шее висел золотой венок, а тело было прикрыто тканью, похожей на сублигарию. — Тогда добро пожаловать в наш Рим! Граф Дилберт не выпускал кувшин с вином из своих рук. Когда он услышал, что на празднике нужно будет примерить образ римского бога, Брандберри даже раздумывать не стал и сразу взял себе Либера. Бог виноделия идеально подходил брату королевы. Над своим одеянием Дилберт также долго не думал. Золотые штаны, которые были сделаны до колена, мужчина не захотел оставлять голый торс и украсил своё тело узорами виноградной лозы. На голове графа красовался виноградный венок, ягодки которого были покрашены в золотой цвет. — Сестрица, здесь столько золотого. Кажется меня начинает тошнить от этого цвета. — он хихикнул и выпил вина прямо из кувшина. — Мой муж заставил и меня покрасить своё тело в золотой. Эта краска такая неприятная. На самом деле Кристина была благодарна за это, краска смогла скрыть несколько синяков, которые любезно оставил муж. Юнона — лишь этот образ был создан для королевы. Нежно-бежевая ткань платья, гармонично сочиталась с золотой кожей и золотыми украшениями. — Я всё ещё не видел Женевьеву. Как она поживает? — Отлично, в последний месяц Джордж и Женевьева стали близки. Даже образы на праздник она выбрали парные. Плутон и Прозерпина. — Боги царства мёртвых. — Дилберт поджал губы, ему было обидно слушать, что Женевьева смогла забыть его так легко. Хотя о чём он думал? Ведь граф сам наговорил принцессе гадостей, хоть это было не по его собственной воле. — Боюсь, Вэйланд забывает, что этот праздник в честь дня рождения нашего сына. Он ведёт себя словно животное. — королева говорила эти слова с отвращением, глядя в сторону мужа. — После ситуации с Кэтрин он изменился? — До неузнаваемости. — Разрешит ли богиня луны, охоты и непорочности, пригласить её на танец? — Оу, разве я могу отказаться? Ведь сам Марс, бог войны приглашает меня. Улыбнувшись, леди Бланкер взяла юношу под руку. Ей очень понравился наряд Даниэля, римские доспехи окрашенные в золотой цвет, в купе с большим шлемом, выглядели изумительно. — Мне нравится, как вырез твоего платья открывает вид на твои шикарные ножки. — эти слова Далтон прошептал на ухо Дианы, за что тут же получил кулаком по плечу, но это действие лишь развеселило его. Белое платье было сделано в традиционном римском стиле, с одним вырезом на ноге и рукавом на одно плечо, сзади которого тянулся шлейф. На поясе висел маленький золотой колчан со стрелами. Причёску также украшали украшения в виде стрел. — А мне нравится образ Милли. Нежная Венера и наша Милена отлично сочетаются. — Бланкер улыбнулась, взглянув в сторону брата и невестки. — Даже сама Венера не сможет сравниться красотой с моей сестрой, но даже им обеим до тебя далеко. — Даниэль улыбнулся, прижав леди к себе в танце. — Должно быть ты что-то путаешь, я богиня Диана, а она не славилась своей красотой. — Разве? А я слышал миф о юноше Актеоне? Когда он случайно увидел красоту обнажённой Дианы, богиня немедленно превратила его в оленя. — А после этого собаки Дианы загрызли Актеона. — добавила рыжеволосая. — Нужно будет забрать мой лук у Дугласа, пока он его не сломал. — Феб бог поэзии и охоты, а не разрушений. — Феб может быть и да, а вот Дуглас нет. — девушка захихикала и пошла в сторону брата, который дурачился с её луком. На самом деле леди ушла, потому что в последнее время общество наедине с Даниэлем немного смущала её. Особенно неловкость появилась после того видения. Хоть поначалу Диана восприняла это событие спокойно, сейчас она беспокоилась и очень сильно. *** Уже час Аштон ждал, пока Никола подготовиться и они вместе смогут пойти на праздник. Почему же так долго? Потому что Никола оказалась отличной матерью и не хотела уходить от сына, пока он не уснёт, не смотря на то, что рядом с ним всегда находились няня и кормилица. Образ для Аштона подобрала жена, она полностью сама придумала одеяния и выбрала нужного бога для мужа. Ей казалось, что Квирин бог битв, как никто другой сможет олицетворить Далтона. Для себя же Кеннет выбрала богиню юности, дочку Юпитера и Юноны, богиню Ювенту. Заметив, как кормилица и няня покинули покои, юноша пришёл в недоумение. Никола бы никогда не прогнала их, тем более в такой момент. Войдя в покои, Аштон обнаружил жену, читающую его письма, рядом с ней стоял открытый сундук, в котором Далтон хранил всё, что было связано со Стасией. Должно быть он забыл запереть сундук, когда открывал его в последний раз. Первое, что бросилось в глаза — это слёзы принцессы, которые были вызваны из-за любовных строчек. Никола будто сначала даже не замечала мужа, продолжая читать письмо, а после обернулась к Аштону. — Что это такое? — тихо спросила блондинка, встая со стула. — Прошу, ты разбудишь Ричарда. Давай начнём этот разговор в другом месте. — Ох, я разбужу Ричарда? Нашего сына, о котором ты мечтал с моей сестрой? — слёзы медленно скатывались по щекам девушки. — Что всё это значит, Аштон? Ты и моя сестра? У вас что-то было? — Никки… — Не называй меня так! И отвечай на мои вопросы! — девушка повысила голос, от чего младенец тут же проснулся и начал кричать. — Да, я любил Стасию, а она любила меня. — молодой мужчина выдохнул. — Мы мечтали, что в один день нас свяжут узы брака и мы будем счастливы до конца наших дней. — А потом тебя женили на мне. — Никола не смогла больше сдерживаться, она плакала на грани истерики. — Сестра всегда говорила, что я вечно забираю её вещи, но я никогда не думала, что и тебя я отобрала у неё. — девушка подошла к люльке сына. — Не отобрала. — Что? — Я пытался полюбить тебя, Никола, действительно пытался. Поначалу мне казалось, что у меня получилось, но Стасия навсегда останется в моём сердце. — впервые лорд рассказал правду и за эту правду ему было очень стыдно, ему уже давно следовало открыться жене. Возможно раньше Никола бы всё поняла, но сейчас эта правда разбивала её. — Я собирался рассказать тебе об этом, но не мог найти подходящего момента. — И ты так и не нашёл его, Аштон. — блондинка подошла к мужу, обхватив его лицо руками. — Скажи, что со мной не так? Что есть в ней, чего нет во мне? Ты меня хоть любишь? — Никола, прошу… — Отвечай! — Кеннет смотрела в его карие глаза, она надеялась, что сейчас ответ будет положительным. Да, он любил Стасию, она была его первой любовью, но Никола должна стать последней. — Мой ответ разобьёт тебе сердце. Пощёчина была резкой и быстрой, девушка вложила в этот удар всю свою боль и обиду. Никогда ей не разбивали сердце и она представить не могла, что это так больно. — Выйди вон. Я не хочу видеть тебя. Как только Аштон покинул покои, принцесса упала на пол, истерично рыдая, не замечая даже плача собственного сына. В покои тут же забежали служанки, которые растерялись кого им стоит успокоить в первую очередь, принцессу или младенца. *** — Этот праздник больше похож на балаган. — произнёсла Мэри, фыркнув. Она совершенно не скучала по жизни в стенах замка, в родном поместье было намного лучше. — После выходки нашей любезной Кэтрин, положение нашей семьи стало шатким при дворе. — Эдмунд откусил виноград, злобно выплюнув косточки. — Любимая сестрица и здесь повела себя, как полная эгоистка, думающая лишь о себе. — И всё же, я восхищаюсь ею. Кэт обвела всех вокруг пальца и смогла стать королевой Испании. Ты должен гордиться, что твоя младшая сестра смогла стать королевой. — Плевать мне на неё. Не хочу даже думать о ней в такой момент. — мужчина коснулся щеки жены. — Моя прекрасная Мэри, ты словно лунный свет манишь меня своими чарами. — Не зря я выбрала Тривию для себя. — леди улыбнулась, наслаждаясь прикосновением мужа. — Как только праздник закончится, я желаю видеть тебя в своих покоях. — Обещаю, что я проведу своё время рядом с тобой с большим удовольствием. — Мэри прижалась к нему, аккуратно укусив его за нос. — Мэри, мы не одни, а из-за этого действия, мне так и хочется содрать с тебя это платье. — Потерпи до конца праздника, любимый. — женщина ухмыльнулась и взяла пирожное со стола, она захотела перевести тему. — Лучше скажи, ты смог уладить дело с Энтони и Джулией? — Мне кажется да. Девчонка выберет семью, а не любовь, как бы сильно Джулия не любила Энтони, своих младших брата и сестру она любит больше. Весь праздник Джулия держалась в тени, стараясь не подходить к Энтони, чем и воспользовались Николсоны, приставив к лорду, Виолу. Девушка не отходила от жениха, ведя с ним беседы, что ужасно бесило Крамер. Она должна принять решение и на этот раз от её ответа могут пострадать близкие люди. — Вижу моя сестрица послушала совет отца. Эта фраза привлекла внимание Джулии, девушка обернулась и увидела перед собой юношу. Она и прежде видела его и знала, что он лорд, поэтому Крамер тут же поклонилась. — Я лорд Алекс Николсон, но сегодня ты можешь называть меня просто бог Ризус. — блондин улыбнулся, поцеловав руку Джулии. — Смех и радость, то что мне сейчас необходимо. — девушка улыбнулась, остановив свой взгляд на теле юноши. Он как и многие, решил прийти на праздник без рубашки, хвастаясь своим прекрасным телом. — А мне повезло встретить тебя. — Алекс продолжал улыбаться. — Давно я не встречал деву такой красоты. — Не зря же я Фортуна. — Иногда Фортуна благоволит более наглым, а я порой бываю очень наглым и смелым. — блондин ухмыльнулся, осматривая Джулию с головы до ног. — Тяжело видеть, как Энтони проводит время со своей невестой, а не с тобой? — Скоро меня и вовсе не будет рядом с ним. — Почему? Ты же его любовница, разве нет? — Не обращайте внимание на мои высказывания. — девушка взяла в руки яблоко, нервно перекладывая его из руки в руку. — Ладно. — Николсон пожал плечами. — Не видела принцессу Николу? — Кажется она так и не пришла, возможно осталась вместе с новорождённым сыном. — Печально. Ну что ж, Джули, я вынужден составить компанию своей жене. — лорд поцеловал Крамер в щеку, что вызвало у неё шок и удивление. Она испугалась, что такой жест может привлечь внимание. — Если у тебя всё закончится с лордом Лэйквундом и тебе нужно будет крепкое плечо, то я смогу поддержать тебя и составить компанию. — Благодарю, лорд Николсон, я буду иметь этот факт ввиду. Когда юноша отошёл, Джулия заметила пару сердитых глаз, которые будто хотели испепелить её. Энтони был готов лопнуть от ревности и с трудом сдерживался, чтобы не подойти к ней и не наорать у всех на виду, а затем ударить Алекса за такой поступок. — Извини, Виола, мне нужно отойти. — Лэйквунд решил выяснить, что это было прямо сейчас. Схватив Джулию за руку, он вывел девушку из шатра. — Что это было? — Тебе не стоило отходить от своей невесты. Прошу вернись к ней. — Крамер хотела уйти, но мужская рука преградила путь. — Джули, ты ведёшь себя странно с самого начала этого идиотского праздника. Что не так? Это из-за Виолы? Ты же знаешь, что она ничего не значит для меня. — Нет, Энтони, просто я начала осознавать, что ты никогда не будешь полностью моим. Сейчас ты женишься на Виоле, она станет твоей женой, а я так и останусь шлюхой Джулией. — Не говори так, любимая. — Лэйквунд тут же обхватил лицо девушки, заставляя смотреть на себя. — Я ведь всё ещё не дал согласие на брак и не собирался. Ты же знаешь, что я люблю лишь тебя одну и всегда буду любить. — И ты отвернешься от благородной семьи ради меня? — Если мне придётся выбирать между семьёй и любовью, я выберу любовь. Я люблю тебя, Джули. — Энтони встал на колени перед ней, прежнего гнева и злости не осталось вовсе. Только любовь Джулии могла менять состояние Энтони. — Здесь и сейчас, я задам тебе самый главный вопрос. Джулия Крамер, ты согласишься стать моей женой и быть моей до конца наших дней? Девушка не верила своим ушам, благородный лорд Лэйквунд действительно просит руку обычной служанки. Крамер с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать, а Энтони продолжал ждать её ответа. Мужчина был готов ждать хоть целую вечность, лишь бы Джулия стала его навечно. — Нет. — девушка отрицательно закачала головой. — Энтони, очнись! Я простая служанка, какое будущее тебя может ждать рядом со мной? — Не говори так… — Нет, не перебивай меня сейчас. — она отошла на несколько шагов, когда лорд поднялся с колен. — Мы хотели вернуть мне титул и земли, но у нас ничего не выйдет даже если моя семья вновь станет благородной. Для всех кроме тебя, я останусь шлюхой. — И я убью любого, кто посмеет назвать тебя шлюхой или просто причинит тебе боль. — Энтони, мы жили, словно во сне все эти месяцы. В самом прекрасном сне, но любой сон заканчивается и нужно просыпаться. — Джули… — Я не люблю тебя больше! — Крамер постаралась, чтобы эти слова звучали убедительно. — Я тебя не люблю. Мне надоело притворяться, что моя любовь к тебе настоящая. Всё это было фальшивкой, разве ты не понял? Энтони смотрел на любовь всей своей жизни и не понимал, говорит она правду или врёт. Он не хотел верить, что Джулия разлюбила его. — Это Эдмунд заставил тебя говорить подобное? — он хотел вернуться в шатёр на поиски кузена, но на этот раз девичьи руки стали преградой. — Я не верю в это, Джули, не верю! — А стоило бы, потому что это правда. Не задолго до Виолы, мои чувства к тебе начали увядать, но я не хотела говорить тебе, потому что боялась. Я разлюбила тебя, Энтони. — ложь, которую источали её уста, вызвала слёзы. — Пожалуйста, Джулия… Ты разбиваешь мне сердце… — Я не люблю тебя. — Крамер выдохнула, ей было тяжело врать любимому глядя в глаза, но сейчас это было необходимо. — У меня появился другой мужчина и с ним я чувствую себя намного счастливее. Последняя фраза девушки, повторно крутилась в голове мужчины. В нём боролись отвращение, гнев, разочарование и ужас одновременно. Впервые Энтони был таким открытым с дорогим человеком, а этот человек просто растоплатал его. Оттолкнув Крамер, лорд Лэйквунд вернулся в шатёр и тут же принялся пить вино прямо из кувшина. Ему хотелось заглушить боль алкоголем, а ведь мужчина даже ничего не ответил. Просто ушёл, потому что понимал, что не сможет найти нужные слова. Образ бога Вулка, которому изменяла его жена Венера, подходил Энтони сейчас как никто другой. Джулия была всем для него и она предала его.