Полное погружение

Как пришлось вспомнить немного позже, для того, чтобы рисовать, тоже нужны были деньги — нужен был холст, кнопки, хорошие карандаши, краски, бумага и желательно мольберт. Когда Манами зашел в художественный магазин, посмотрел товар и прикинул, сколько придется заплатить, если он хочет нарисовать хотя бы парочку настоящих работ, ему стало не по себе. Естественно, у него не было таких денег. У него не было денег вообще, если уж на то пошло, а чтобы одолжить, не было и речи — он и без того доставил окружающим много проблем. Так что оставалось? Он должен был устроиться на какую-то неподходящую ему работу, чтобы после позволить себе купить все необходимое для другой? Такой расклад не мог порадовать, но, когда миновала первая неделя сентября, Манами все же решился на этот шаг и попросил начальника Оноды дать ему временную работу. Мистер Пьер учтиво согласился, но озвучил одно условие, о котором Манами и вспоминать уже забыл. Даже если он до сих пор не носил нимб, даже если его крылья сильно отличались, это не давало ему особенных полномочий и, конечно, не приравнивало его к обычным людям, которые могли пользоваться наличными. Чтобы иметь свой личный счет, ему нужен был мобильный телефон; чтобы получить его, придется пойти в Храм серокрылых, а у Манами до сих пор не появилось желания сделать это. Что-то словно отталкивало его. Словно он мог увидеть или услышать там нечто, что ему не понравится. Но, если подумать, другого выхода не оставалось. Манами решил, что сделает это на следующей неделе. Поговорил с Тодо, узнал, в какой день лучше прийти, и из представленных вариантов выбрал воскресенье. Как будто специально оттягивая подальше. Как будто это могло что-то изменить. — Ты пойдешь со мной? — спросил Манами после этого. Они сидели в столовой и наблюдали, как обедают их мелкие товарищи под строгим взглядом управляющей. — Пойду куда? — отозвался Тодо, хотя вид у него стал каким-то отсутствующим. Он продолжал смотреть на другой стол, подперев щеку рукой, но думал вряд ли о детишках. Манами бы сказал, что он думает об очень, очень далеких несуществующих мирах. — В Храм. Мы же о нем сейчас разговаривали, не так ли? Я там никогда не был и не знаю дороги. — А, да, конечно, — оживился Тодо, опустив руку и выпрямившись. — Любой из наших может показать тебе дорогу в первый раз. Здорово удивившись, Манами даже рот раскрыл — не такого ответа он ожидал. Не того, что Тодо… намекнет ему на отказ. Почему вообще? — Э… Я думал, ты сходишь со мной. А, у тебя, наверное, какие-то планы на следующее воскресенье, да? — вдруг догадался Манами, улыбнувшись. Все в порядке. Ничего странного не случилось. — Не то чтобы… — туманно ответил Тодо, снова отводя взгляд. — Просто я, скорее всего, действительно не смогу с тобой пойти. — Почему? — быстро погрустнел Манами, все же начиная ощущать тревогу, но Тодо не ответил, из-за чего ситуация стала совсем неловкой. Впервые неловкой, потому что раньше рядом с ним Манами никогда не чувствовал себя так. Словно не в своей тарелке. Резко поднявшись со стула, он собрался уйти, но замедлился, когда случайно заметил… Нимб. С ним было что-то не так. Остановившись и моргнув, Манами внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, в чем дело. Он стал светиться меньше или что? А когда на пару секунд его сияние почти совсем померкло, а потом снова вернулось к изначальному виду, Манами и вовсе вздрогнул. Это не понравилось ему. Интуиция говорила, что это… плохо. — Похоже, я на финишной прямой, — тихо сказал Тодо, отвлекая от мыслей. Он сидел, сложив руки на столешнице, и снова смотрел куда-то вперед — куда угодно, лишь бы не на Манами. — Что? Финишная прямая? О чем ты? — Да так, ерунда, — встряхнулся Тодо и, улыбнувшись, поднял голову. — Ты хотел идти? — Ну да. Я собирался в восточный корпус, — растерянно сказал Манами. — Хорошо. Передавай привет Сакамичи, ладно? — попросил Тодо, и Манами слабо кивнул в ответ, прежде чем направиться к выходу из столовой. У него все еще было это дурацкое чувство, когда он покидал здание с черного входа. Совсем недавно Тодо вел себя как обычно, а сегодня стал каким-то странным после разговора про Храм. Манами не знал, в чем может быть причина такой перемены, и он бы хотел этих перемен избежать. Может, это временно? Может, завтра Тодо снова станет прежним? Будет так же, как и всегда, эмоционально разговаривать, ссориться по пустякам с Аракитой или просить Шинкая есть поменьше вредных чипсов. Заставит его, Манами, одеться потеплее перед выходом на улицу… Это было даже странно в какой-то степени. Только недавно стояло жаркое лето, а с наступлением сентября погода резко ухудшилась. Температура ночью начала опускаться ниже десяти градусов, а днем иногда поливал дождь. Осень здесь пришла слишком быстро — словно торопила зиму и первый снег. Манами застегнул ворот толстовки до самого горла, когда вышел за дверь и ступил на размякшую от ливней землю. Он поежился, потому что ветер тоже был холодным, северным, но это вряд ли могло заставить вернуться обратно в теплое помещение. Онода ждал его, и Манами почему-то чувствовал, что пошел бы к нему, даже если бы на улице был ураган. Лучше попасть в ураган, чем ощущать, как атмосфера вокруг них медленно мрачнела, становясь такой тяжелой и неприятной, — Онода, наверное, мог расстроиться или почувствовать себя брошенным из-за любой мелочи. К счастью, дорога до восточного корпуса все еще была недлинной. Ускорив шаг, Манами быстро добрался до цели, хоть и все равно успел продрогнуть. В прихожей стало немного лучше, а потом настроение приподнялось, когда из гостиной донеслись веселые голоса ребят. Манами прошел внутрь и, как ожидал, в первую очередь увидел недавно появившегося новичка, которому дали имя Наруко Шокичи. Он только что выдернул из крыла Тадокоро перо, увернулся от его большой руки и перемахнул через спинку дивана, громко смеясь. Похоже, он был доволен здесь, ну или пытался компенсировать минусы своими выходками — Манами не знал точно, потому что они так ни разу толком не поговорили. — Привет. Ты выглядишь замерзшим, — быстро подошел Онода и обеспокоенно осмотрел Манами. — Да, на улице какой-то кошмар сегодня. — Не согласиться было трудно. — Это самый ужасный выходной на моей памяти, — добавил Манами и посмеялся над собственной шуткой, в которой, в принципе, было очень много правды. Взгляд случайно зацепился за еще одну фигуру, которая была в гостиной, — Имаизуми стоял недалеко от входа, держа в опущенной руке книгу, которая по своему виду очень напоминала кулинарную, а еще он напряженно следил за Наруко и Тадокоро. Ну, или только за Наруко, что почему-то казалось более очевидным. — Привет, Шунске, — улыбнулся ему Манами, подняв ладонь в приветственном жесте. — Как дела с твоей комнатой? Уже привел в порядок? — Я прибирался несколько дней, — раздраженно ответил Имаизуми, и Манами подумал, что вид у него и правда уставший. — Другая проблема в том, что у нас, по сути, кроме гостевой, больше нет свободных комнат, в которых можно жить, — шепотом сказал Онода, пододвинувшись к Манами, — а Шунске не хочет поделиться. — ЭЙ, я все слышал, Сакамичи, — рявкнул Имаизуми. — Поставь вторую кровать к себе в комнату, если ты такой заботливый. Я сомневаюсь, что эта рыжая шумная мелочь позволит мне нормально спать. Это было довольно грубо, конечно, и могло обидеть кого угодно. Хорошо, что Наруко, похоже, ничего не услышал, — они с Тадокоро едва ли не орали друг на друга в другой стороне гостиной, пока Наруко реально не завопил после того, как старший поймал его, схватив за крыло. Манами невольно поморщился — он был уверен, что это неприятное ощущение. — А почему твои крылья такие огромные и белые? — спросил Наруко после того, как телефонный звонок отвлек Тадокоро и тот ушел куда-то, чтобы поговорить. — Ты ведь один из нас, разве нет? — Да, вроде как, — неловко улыбнувшись, ответил Манами. — И у тебя нет этой дурацкой круглой штуки над головой, — недовольно посетовал Наруко, подняв взгляд, словно так можно было увидеть свой нимб, и наугад толкнув его пальцами. — Мне сказали, что их нужно обязательно носить. — Ага, мне тоже, — пожал плечами Манами и добавил: — Эта штука и правда дурацкая. Ты уже был в Храме? — Сегодня утром. Пришлось встать ни свет ни заря, — с важным видом кивнул Наруко, уткнув руки в бока. — Но я почти разочарован — я думал, что узнаю гораздо больше, а меня скорее только запутали! Ты, по крайней мере, туда сходил, — мысленно сказал Манами, неловко вспоминая, что сам он тянет с этим уже три месяца. Он хотел поинтересоваться, что именно Наруко сказали в Храме, но не успел — все… резко изменилось. Тело охватила непонятная дрожь, в ушах вдруг начало тихо звенеть, и этот странный звук медленно нарастал. Голова закружилась. — Может, скажешь мне? — спросил Наруко, отчего Манами вздрогнул еще сильнее, потому что его губы шевелились, рот открывался, но слова звучали откуда-то… изнутри. В собственной голове. — Ч-что? — выдохнул Манами, не слыша собственного голоса. Он поднял руки, чтобы зажать пальцами уши, потому что звон стал просто невыносимо громким, но это не помогало. — Зачем ты затащил сюда нас всех? Мне здесь, знаешь ли, не очень нравится. Я хочу домой, — сказал Наруко снова в его голове, и Манами непонимающе отшатнулся назад. — Я… я не… Я ничего не делал, — ответил он, почти паникуя, на что Наруко только громко фыркнул. — Ничего не делал? Только не говори мне, что ты все еще не понял. Кто ты такой? — Кто я? — переспросил Манами. — О чем ты? Я не понимаю… — Чем ты занимался все это время? — с упреком сказал Наруко, указав на него пальцем. — Очнись и поменяй уже хоть что-нибудь, иначе тебе точно придет конец. Едва успев открыть рот, чтобы что-то ответить, Манами почувствовал, как голову пронзило острой болью, а потом звон резко прекратился. — Что такое? Ты в порядке? — спросил голос, но на этот раз он звучал нормально, как и должен был. Манами поморщился, убирая руки от головы, и увидел перед собой удивленное лицо Наруко. — Что ты… сказал перед этим? — с трудом заставил себя говорить Манами, и Наруко вопросительно приподнял бровь. — Я сказал, что меня… э-э… запутали в этом странном Храме? — И все? — снова поморщился Манами, после чего коротко взглянул на такого же растерянного, как и Наруко, Оноду. Что вообще произошло? Что за фигня? Он перепил снотворного, и теперь у него начались галлюцинации? — Конечно все, — недовольно ответил Наруко. — Тебе нужна помощь? — Сангаку, ты… — почти испуганно начал Онода, но Манами попытался успокаивающе улыбнуться ему. — Не сейчас, хорошо? — сказал он и быстро прошел к дивану, чтобы сесть, потому что ему казалось, он может упасть в любой момент, если не сделает этого. И вот черт… Сначала Тодо, теперь еще и это? Что за день вообще сегодня и что еще странного произойдет? — Мы собираемся начинать или что? — недовольно спросил Имаизуми, прервав повисшее молчание. — Что начинать? — глупо спросил Манами. Онода быстро сел рядом и, натянуто улыбнувшись, объяснил: — Мы сегодня ужин вызвались приготовить. Шунске ждет, когда мы пойдем на кухню, чтобы сверить, какие продукты из необходимых у нас есть, а за какими нужно пойти в магазин. Мы хотим… эм… испечь что-то вроде мясного пирога по французскому рецепту. — Мясной пирог по французскому рецепту, — несдержанно усмехнулся Манами. — Звучит очень круто. Можно с вами? — спросил он, на что Онода неловко прикусил губу и вдруг посмотрел на Наруко. — Шокичи, ты не поможешь Шунске начать на кухне? Мы к вам немного позже присоединимся, хорошо? Имаизуми с раздражением закатил глаза и нервно развернулся, словно его отправили на казнь. Выглядело даже забавно, особенно с учетом того, какая улыбка была на лице Наруко, когда он поторопился следом. Уже спустя полминуты их шаги затихли где-то в глубине этажа, Тадокоро тоже не возвращался — Манами и Онода остались одни в пустой гостиной, и наконец-то можно было не сдерживаться. — Что тебя напугало? — спросил Онода, развернувшись и усевшись поудобнее. Он подтянул на диван колено, обхватил руками свою лодыжку через ткань поношенных джинсов, и Манами почему-то отвлекся этим действием — словно хотел отрицать все случившееся, словно маленькие ладони Оноды и его тонкие пальцы могли стать решением всех проблем. — …Я бы сказал, что это был сон, но я ведь не спал, верно? — слабо мотнул головой Манами, сбрасывая наваждение. — Ты что-то увидел? — спросил Онода, напряженно сведя брови. — Увидел, как во сне? — Наруко говорил со мной, но у меня в голове, — неохотно ответил Манами, запрокидывая голову на спинку. — Может, это потому, что я пью снотворное? Будет забавно, если в конце концов я перестану понимать, где реальность, а где сон. Или же… кошмары решили достать меня, пока я бодрствую, раз уж во снах не получается… — Я не думаю, что это забавно, — сухо сказал Онода. — Но… что ты услышал? Что говорил тебе Наруко в твоем… э… видении? — Я и сам не понял, — пожал плечами Манами. — Бред какой-то, на самом деле. Как будто кто-то из вас мог оказаться здесь из-за меня… Или вы все, — поправился про себя он, глядя в потолок и думая, что у него точно начнет ехать крыша, если подобное продолжится. Но стоило ли вообще искать в услышанном какой-то смысл, когда он сам, Манами, появился здесь почти самым последним? Как он мог повлиять на что-то, что было до него? С другой стороны… как он мог чувствовать, будто знает всех, с кем общался в этом мире? О Боже, у него было столько странных вопросов и ни одного ответа. Кто он такой? Кто они такие? Почему они здесь? Почему появляются таким странным образом? Почему уходят… — Еще одна странность в том, что он сказал мне что-то изменить, — тихо сказал Манами, после недолгой паузы. — Не знаю, должен ли я задуматься об этом всерьез. Что вообще могло иметься в виду? — Я не знаю, — таким же тихим голосом ответил Онода. — Но я знаю точно, что Шокичи ничего не говорил. Может… ответ тебе нужно искать в своих мыслях? — В моих мыслях полный хаос, — невесело усмехнулся Манами. — И кстати об этом… У тебя никогда не мерцал нимб? Словно… собирался померкнуть. Или, может, ты видел такое у кого-то еще? — Эм, — растерялся Онода. — Не думаю. Его свечение стабильно, и я не замечал, чтобы оно менялось. — Значит… возможно, это что-то вроде сбоя? Может, временного… — неуверенно предположил Манами, говоря скорее самому себе. — А о ком ты? С чьим нимбом такое случилось? — напряженно спросил Онода. — Тодо сегодня показался мне странным, — неохотно признался Манами. — Обычно он никогда не отказывает мне и сам предлагает помощь, но, когда я попросил его сходить со мной в Храм в следующее воскресенье, он почему-то сказал, что… скорее всего, не сможет этого сделать. А когда я спросил почему, он вообще не ответил. Это так не похоже на него. Но Онода замешкался, прежде чем что-то сказать. Он застыл, глядя в одну точку, будто слова Манами серьезно напугали его, и это вызвало еще больше тревоги. — Что такое, Сакамичи? — …Эм, ничего, — оживился Онода, подняв взгляд. — Просто задумался на секунду… Я тоже не знаю, что такое случилось с Тодо. Может, его что-то расстроило? — Он не выглядел расстроенным, — вздохнул Манами. — Скорее… глупо-счастливым. И отсутствующим. Мне даже не по себе стало — я поэтому ушел. — Оу, — растерянно произнес Онода, а потом вдруг приободрился. — Знаешь, я просто зайду завтра к Макишиме перед работой и узнаю у него что-нибудь. Он ближе к Тодо, чем кто-то еще, и, может быть, разберется, если что… — М, — неоднозначно ответил Манами. — Наверное, это хорошее решение. — А в Храм я могу с тобой сходить, если с Тодо не получается, — предложил Онода. — Я там несколько раз бывал и знаю дорогу. — Ладно, — улыбнулся Манами. — Мне нравится твоя идея… И насчет Наруко и Имаизуми тоже. — В смысле? — удивленно моргнул Онода. — Попросить их сделать что-то вместе, — объяснил Манами, усмехнувшись. — Они должны поладить — я чувствую, что так и будет.

* * *

Вороны прилетели. Они, на самом деле, были частыми гостями возле большого железного контейнера, но в этот раз их было действительно много, хотя Манами не сразу заметил птиц, рядами рассевшихся на дереве. Он вытащил все мусорные мешки, чтобы помочь Тодо с работой, пока к тому пришел Макишима, закинул их внутрь и бросил подожженную спичку. Оставаться и следить за порядком не было необходимости, но Манами почему-то не спешил возвращаться в дом, замерев недалеко от контейнера с засунутыми в карманы теплой толстовки руками. На календаре была среда, погода не улучшалась, а к вечеру мог запросто пойти дождь. Манами почти дрожал от холодного ветра, но никак не мог заставить себя уйти обратно в тепло. Он думал, что успокоился, потому что Тодо вроде бы стал вести себя как обычно, но сегодня день с самого утра выдался каким-то скверным. Утром Манами проснулся поздно, у него болела голова, а в груди поселилось неприятное тоскливое чувство. Будто должна случиться какая-то беда. Из-за этого он до сих пор чувствовал себя разбитым, да и инцидент перед обедом не выходил из головы — Тодо обнял его и держал довольно долго, минуты две наверное, что показалось странным. Словно он хотел восполнить какой-то несуществующий пробел или… хотел попрощаться. Манами становилось ужасно плохо от этих мыслей. Он вспоминал день, когда планировал побег из города, вспоминал о том, что все называли Днем полета. Тот момент, когда серокрылый уходит за стену естественным путем. Манами в это слабо верил до сих пор, но теперь ему было страшно. Страшно от того, что все это может оказаться правдой. Что он тогда будет делать? Пара воронов пронзительно закричала, когда вдруг сорвалась с ветки, будто их что-то потревожило. Манами вздрогнул. На секунду ему показалось, что один из воронов налетит на него, вцепится когтями, заставив испытать новые галлюцинации, но птицы только раз покружили над дымящим мусорным контейнером и улетели в неизвестном направлении. Манами проводил их угрюмым взглядом и понял, что они летят в сторону стены. Хотя глупо… стена рано или поздно начиналась с любой стороны — иди куда хочешь, все равно упрешься в нее когда-нибудь… Мыслей о том, чтобы вернуться в корпус, так и не появилось. Манами брезгливо повел плечами, ощущая противный запах сгорающего мусора, и решил пройтись по территории, надеясь хоть немного проветрить голову. Он шел по пожухшей траве, вытоптанным тропинкам и думал, что лучше бы поехал в библиотеку, как обычно. С Онодой он, может быть, успокоился бы. Онода бы нежно улыбнулся ему, снова принимая все его странности, простил бы за беспричинную грусть. Но сейчас ехать было поздно, конечно. Уже близился вечер — Онода сам должен был вернуться через пару часов. Стоит зайти к нему после ужина, предположил Манами, хотя, с другой стороны, ему очень не хотелось портить своим настроением настроение еще и Оноде. Он не знал, как лучше поступить с вечером, но быстро отвлекся, когда, возвращаясь по главной дороге обратно к корпусу, заметил впереди знакомую высокую фигуру. Это был Макишима. Он почему-то шел один и с подавленным видом, как удалось заметить при приближении. Манами удивился, глядя в его лицо, когда они остановились друг напротив друга. — А где Джинпачи? Он что, не пошел тебя проводить? — осторожно спросил Манами, почему-то чувствуя, что ему не понравится ответ. Макишима замялся, словно не желая отвечать вообще; отвел взгляд. — Нет. Он вообще… — Что? — с нервным смешком спросил Манами, пытаясь сгладить ситуацию, как будто собеседник наверняка переживал из-за сущей ерунды и его просто нужно было переубедить. — Послушай, — сухо начал Макишима, снова посмотрев куда-то в сторону. — Мне не хочется тебе об этом говорить, но я, наверное, должен. — Говорить о чем? — напрягся Манами, уже теряя улыбку. Он чувствовал, как все его тело охватила дрожь. Каждая клеточка организма вибрировала, норовя устроить приступ удушья. — Тодо ушел, — сказал Макишима. — Я знаю, что ты привязался к нему и он к тебе тоже, но он ушел. Насовсем. — …В к-каком смысле? Куда ушел? — машинально спросил Манами, потому что мыслить связно уже было тяжело. В голове все путалось, и нешуточный страх медленно, но верно рос. Макишима тяжело вздохнул. — В Западном лесу есть одно место… Особенное, — попытался объяснить он. — Старые руины. Когда приходит время, серокрылые находят к ним путь и… — Зачем? — внезапно севшим голосом спросил Манами. Он уже догадывался. Начал догадываться о том, что услышит в следующий момент, но отказывался верить, потому что все это не могло быть правдой. Тодо не мог… — Чтобы уйти за стену. Тодо готов к этому, — к ужасу Манами, ответил Макишима, заставляя по-настоящему задрожать от паники. — Нет… Не может быть. Он не мог. Не мог взять и уйти. Ты просто отпустил его? Не дожидаясь ответа, Манами рванул вперед по дороге, в сторону корпуса. Макишима последовал за ним, потому что его вдруг ставший взволнованным голос был слышен слишком отчетливо. — Стой. Что ты собираешься делать? — Пойду за ним, конечно! — решительно сказал Манами, не обернувшись и даже не замедлившись. — Он не мог так поступить. Не мог уйти, ничего не сказав, не попрощавшись как следует. Он не мог… …бросить меня, — договорил Манами про себя, чувствуя, как начинают слезиться глаза, как сердце в груди ускоряется, разрываясь от боли. — Нельзя. И ты не можешь пойти в Западный лес — ты просто заблудишься там! — крикнул ему Макишима, но Манами и не подумал остановиться. Вместо этого он сорвался на бег, уже достигнув здания северного корпуса, и повернул налево. Он видел едва различимую тропинку, которая терялась среди травы, но вела куда-то в лес, и Манами собирался идти. Он чувствовал, что должен, должен найти Тодо во что бы то ни стало. Пусть он действительно решил уйти, оставить его и всех остальных, но Манами не мог отпустить его так. Он хотел попрощаться, сказать все, что не успел сказать раньше. — Ты меня слушаешь вообще? Эй! — снова послышался крик Макишимы. — Ты не можешь пойти туда сейчас! — Я не могу?! — закричал в ответ Манами, уже добравшись до первых деревьев. Он резко остановился и развернулся, из-за чего Макишима чуть не врезался в него. — Что ты делал? Ты все знал, да? Ты разговаривал с ним, прощался, обнимал! А я должен просто смириться с тем, что он ушел в лес к каким-то руинам и больше не вернется? Зачем ему вообще идти туда? Что будет дальше? — Я не знаю. Мы не должны этого видеть, — сухо сказал Макишима, и его лицо исказилось болью. — Не должны? — фыркнул Манами и направился дальше через деревья. — Бред. Я не хочу больше ничего слышать про эту дурацкую легенду! Хватит с меня! Это просто глупые отговорки! — Ему будет сложнее уйти. Ты не понимаешь. — Отстань! — Даже если ты найдешь его и успеешь, это будет огромной удачей! — не отставал Макишима, пока Манами снова едва не срывался на бег, почти спотыкаясь о торчащие из земли корни деревьев. — Но мы просто заблудимся здесь с большей вероятностью, а если подойдем слишком близко к стене… — Тогда не иди за мной! Если тебя все устраивает, вали на хрен — мне не нужна твоя опека или советы! Я не заблужусь! Я знаю, куда идти, чувствую, потому что Джинпачи мой… мой самый близкий друг… Я не могу упустить свой шанс, если он действительно последний… Макишима, кажется, чертыхнулся где-то за спиной, но сдаваться, судя по всему, не спешил, продолжая преследование. Манами наплевал на это уже спустя минуту и бежал дальше, сам не зная, почему выбрал именно такое направление, — что-то будто действительно вело его. Чем дальше, тем гуще становился лес. Ноги устали, часто утопая во мху или скользкой земле, дыхание сильно сбилось, из-за чего пришлось все же замедлиться, но Манами шел так быстро, как мог, тратя все силы. Он боялся не успеть… к чему? Что в действительности произойдет? — Ты правда не знаешь, что случится? — почти задыхаясь, спросил он, слыша, как позади треснула ветка под кроссовкой Макишимы. — Я не обманывал тебя, — тихо ответил тот, и его дыхание тоже было сбитым от изнуряющей пробежки. — Никто не знает, как именно все будет, — когда наступает время, такие, как мы, уходят одни. — Наступает время, — невольно повторил Манами и все же запнулся о корень. Он почти упал, но устоял на ногах и пошел дальше. — Джинпачи чувствовал. Поэтому он был таким странным — он заранее знал, что уйдет. Но, Господи… как же все это… Что? Было странным? Все это было странным после его кошмарных снов, галлюцинаций и видений? В самом деле? Почему у него вообще все еще находились силы чему-то удивляться? — Он ничего тебе не сказал, потому что знал, как ты расстроишься, — едва слышно добавил Макишима, и Манами до боли прикусил губу. — Он бы просто… не смог уйти спокойно. — Я не… — растерянно начал Манами, остановившись, и ему вдруг действительно все это показалось ошибкой. Может быть, Макишима был прав, останавливая его? Может, и правда не стоило идти и мешать? Задерживать, обременять своей болью… Манами мог повернуть назад прямо сейчас. Смириться со всем, вернуться. На какой-то момент ему показалось, что он на самом деле готов сделать это, но потом поднял глаза и удивился. Впереди виднелись просветы. Деревья заканчивались, и он пошел туда, едва ли контролируя себя, игнорируя боль в лодыжке, которую, похоже, все-таки подвернул. — Нет. Стой. Правда, не надо! — попытался остановить его Макишима, но Манами уже вышел на обширную прогалину, где в заросшей траве покоились каменные руины какого-то древнего здания или сооружения — было не разобрать. Нашел? — Джинпачи! — громко закричал Манами, оглядываясь по сторонам. Макишима, кажется, попытался схватить его за локоть, чтобы удержать, но Манами слишком быстро рванул направо, собираясь обойти все здесь, если понадобится. — Не зови его! Только не сейчас! — приказал Макишима, но снова остался без внимания. Манами и сам удивлялся, как может перемещаться так быстро с поврежденной ногой, но потом все мысли мгновенно выветрились из головы, стоило только увидеть то, что он так отчаянно искал. Тодо… Он был здесь, среди этих странных руин. Стоял возле упавшей каменной стены, так похожей, ох черт… на алтарь, сооруженный будто специально. — Сангаку? Это правда ты? Я уж думал, мне чудится, — с грустной усмешкой сказал Тодо, немного обернувшись. Манами уже рванул к нему, но не успел приблизиться — Макишима все же схватил его за локоть, крепко удерживая. — Прекрати. Мы не должны здесь быть. И стена слишком близко. — И ты тоже… — выдохнул Тодо. — Не смог его удержать, да? — Почему ты сделал это?! — завопил Манами, окончательно теряя контроль над собой. Он попытался вырваться, но руки у Макишимы были слишком сильными, а больная нога мешала нормально двигаться. — Ты собрался уйти, ничего мне не сказав?! Я не верю! Я просто не верю, что ты мог так поступить! — Прости, — грустно улыбнулся Тодо, недолго помолчав. — Я очень хотел сделать это, но побоялся. — Побоялся? — всхлипнул Манами, начиная плакать. — И это все? Так нечестно! Это ужасно несправедливо, Джинпачи! Я не хочу… — Он всхлипнул снова и безнадежно опустил голову, скрывая свои заслезившиеся глаза волосами. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Пошли со мной, пожалуйста, — чуть ли не взмолился Макишима, потянув назад, но Манами со всем упрямством уперся, по крайней мере, здоровой ногой в землю, не давая сдвинуть с себя с места. — Это же ерунда, правда? — дрожащим голосом спросил он, снова посмотрев на Тодо. — Нет никакого Дня полета. Ты просто решил разыграть меня. Просто… дурная шутка… Господи… Джинпачи… Взгляни на меня, я прошу! Тодо все еще стоял вполоборота, даже не собираясь подойти к ним, и Манами охватила еще большая паника. Он не хотел. Как же он не хотел, чтобы все закончилось, не важно, каким образом это произойдет. Он не знал, как будет жить здесь без Тодо. Без разговоров с ним, без его наказаний и упреков. — Мы должны уйти, сейчас же! — настойчиво повторил Макишима. — Уведи его, Юске. Вы не должны здесь быть, — тихо сказал Тодо, но Манами услышал и едва сдержал себя от отчаянного крика. Он видел, хотя это казалось нереальным. Тодо прогонял его. И крылья… они засветились мягким золотистым светом, а нимб наоборот — погас почти окончательно. — Ты обещал мне! — с трудом выговорил Манами, снова пытаясь дернуться вперед. — Неужели ты забыл? Ты говорил, что будешь заботиться обо мне! Так не бросай меня! Что я буду делать? — Я не хочу бросать тебя, — грустно ответил Тодо, наконец развернувшись. — Я хочу скорее увидеть тебя вновь, поэтому я буду ждать тебя с другой стороны. Но ты сам должен понять, что тебе делать. У тебя мало времени. — Ч-что? — задохнулся Манами, и Макишима все-таки резко потянул его в сторону. — Отвернись! Не смотри! Мы не должны смотреть! Манами вновь задергался, но все, что он видел перед собой теперь, было лишь деревьями, а потом вдруг… прошло всего пару секунд, как за их спинами что-то вспыхнуло. Яркий свет озарил все вокруг, заставив зажмуриться, потому что глазам стало невыносимо больно. Манами не знал, сколько времени прошло, сколько Макишима держал его, ни на секунду не ослабляя сильную хватку. Рискнуть расслабить глаза удалось не сразу, но, когда Манами все же осмелился, он увидел, что перед закрытыми веками темно, и осторожно приоткрыл их. Все было прежним. Лес, деревья. Он вывернулся из чужих рук и, не понимая, что случилось, рванулся к месту, где стоял Тодо, но… его уже не было. Испугавшись, Манами побежал, прихрамывая, пока не добрался до руин, а там ноги ослабели почти сразу. Он рухнул на колени, не веря своим глазам, но на темном грязном бетоне лежал потухший нимб и лишь пара серых перьев. Больше ничего. — Нет… — судорожно всхлипнул Манами, утирая слезы запястьем, а потом с осторожностью взял нимб в руки. Все еще теплый, но не оставалось сомнений, что спустя несколько минут он остынет из-за холодного воздуха на улице. — Нет, нет, — снова повторил Манами, не желая верить. Это неправда. Это нереально. — В-вернись… пожалуйста, — почти рыдая, снова попросил он и закричал: — Вернись! Но ответом, как и секундой назад, была только тишина.