***
Эобард лежал на боку, сосредоточенно разглядывая на противоположной стенке контуры двери, почти незаметной в полутемном освещении. Покалывание в груди всё ещё напоминало о недавней перевязке, но в целом он чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера. Мужчина пытался припомнить свой разговор с гостьей. Минимум месяц. Кажется, столько, по её словам, потребуется на полное выздоровление. А впрочем, не всё ли равно? Месяц, меньше, больше — смерть так или иначе дышит в спину, напоминая о себе ежесекундным обратным отсчётом. Не проще было бы казнить его сейчас? Проще. Всем: Шинику, начальству, ему самому. Но только не Барбаре. Образ девушки, с такой осторожностью накладывающей повязку, вдруг всплыл в памяти. Она сделает всё, что он снова был здоров. Вот только ради чего?.. — Что ж, Тоун. Тебе повезло. За размышлениями Эобард не заметил, как надзиратель оказался перед стеклом камеры. Спидстер нехотя перевёл взгляд на Шиника: скривя рот в язвительной улыбке, он стоял со скрещёнными руками на груди. Решив не тратить и без того почти отсутствующие силы на ответную реплику, Эобард продолжил лежать, лишь искоса глядя на своего мучителя. — Но хочу предупредить: я решу, когда снова надеть на тебя кинжал. И тогда, не переживай, я наверстаю упущенное, — он переложил руки за спину и пошёл вдоль стекла. — Ты вынудил меня переборщить с длительностью, что и привело к таким последствиям. Но вот частоту… Её можно увеличить без последствий. И главное, что об этом никак не узнает наша новая знакомая. Ты ведь не станешь ей жаловаться, правда? Едкий смешок, вставленный напоследок, знаменовал собой конец монолога, после которого вновь воцарилась тишина. Не удосужившись подождать ответа, которого бы и не последовало, Шиник ушёл так же внезапно, как и появился. «Всё равно», — решил Тоун. Пусть делает с ним что хочет — смерть и так уже близка. Всё равно. Как и последние пятнадцать лет.***
— Половина двенадцатого?! Время на телефоне подсказало Барбаре, как долго она спала. Рабочий день шёл уже вовсю, а нетронутая кипа бумаг по-прежнему простаивала на столе. К тому же, девушка знала: сегодня от неё требовалась более кропотливая работа, чем просто постановка штампов. По каждому заключённому нужно было сделать выписку из медицинских карт. Так незаметно пролетел и оставшийся день. Отчёты, которые Барбара старалась выполнить как следует, мало-помалу увлекли её и вытеснили неприятные воспоминания о разговоре с надзирателем; лишь когда лучи закатного солнца стали косо ложиться на пол, девушка вспомнила о своём обещании ещё раз навестить спидстера. — Пожалуй, я заслужила небольшой перерыв, — стопка сделанных выписок заметно возвышалась над пустыми бланками, чем Брукс осталась довольна. Приоткрыв дверь кабинета, девушка выглянула наружу. Вдалеке бодро шли лишь двое о чем-то спорящих смотрителей, наполняя эхом от шагов пустынный коридор. Как только они скрылись из виду за поворотом, Барбара поспешила закрыть кабинет на ключ и уже через пару минут оказалась в мета-крыле. Шиник, занятый привычным делом, в напряженном молчании сопроводил девушку тяжёлым взглядом, но Барбара и не повернула головы в его сторону. — Снова здравствуйте, сэр, — в этот раз сердце при встрече с ним билось спокойнее, но стоило Тоуну поднять на неё проницательные голубые глаза, волнение вновь овладело ею. — О, я совсем забыла! Извините, мне стоило придти позже… Эобард сидел на кровати и держал в руках металлическую тарелку, из которой нехотя что-то подносил ложкой к губам — ужин у заключённых начался несколько минут назад. — Не стоит. Я буду только рад твоей компании, Барбара. Мужчина подвинулся, приглашая девушку сесть рядом. — Приятного аппетита, сэр. Вам необходимо хорошо питаться, чтобы поскорее поправиться, — назидательным тоном заметила она, но тут же пожалела о своих словах. «Зачем, зачем я это сказала? Будто он и без меня не знает!» Но Эобарда лишь забавляла её неловкость и следующее за ним смущение, выступавшее румянцем на щеках. Он молча кивнул в ответ, складывая губы в привычной полуулыбке, чем ещё больше вогнал девушку в краску. Но тут взгляд Барбары упал на то, поеданием чего был занят Тоун. Придвинувшись чуть ближе, она в недоумении уставилась на содержимое тарелки. Бледно-желтую массу в ней, покачивающуюся из стороны в сторону при каждом зачёрпывании ложкой, даже сложно было назвать съедобной. Прочитав на её лице немой вопрос, Эобард ответил: — Выглядит немного странно, но, как видишь, за пятнадцать лет ничего не случилось. Разве что тошнит… от однообразия. — Вас кормят этим всегда?! — Чаще всего. — Ужасно, — ещё раз презрительно глянув на «еду», в возмущении прошептала девушка. Оставшееся время они просидели молча. Барбара старалась не отвлекать его, а потому из любопытства принялась разглядывать камеру. Просторнее, чем для обычных пленников, но всё же тесная для безвылазного многолетнего пребывания, она вмещала в себя только самое необходимое. Мертвенно-бледный свет, проникавший через решётку в потолке, и серые бетонные стены могли свести с ума любого. Пятнадцать минут, пятнадцать часов — но пятнадцать лет? Барбара украдкой взглянула на Тоуна.***
Оставшиеся отчёты Барбара доделала довольно быстро: все бумаги лежали на столе у начальника ещё до окончания рабочего дня. — Молодец, Брукс, — благосклонно перелистывая листы, похвалил он её. — Можешь сегодня уйти домой пораньше. Погода за стенами тюрьмы, столь переменчивая в марте, сейчас была по-настоящему весенней: тёплые лучи закатного солнца заливали девушке лицо, а свежий после вновь прошедшего дождя ветер колыхал выбившиеся из хвоста пряди волос. Барбара торопилась, но не домой: пришедшая ещё в камере кое-какая мысль заставляла спешить её в продуктовый магазин, чтобы успеть до закрытия.***
На следующий день девушка намеренно пошла в мета-блок ко времени начала обеда у заключённых. «Как только я объясню это? Ему уже наверняка надоела моя дурацкая забота!» Проникнув внутрь, Барбара приготовилась ко встрече с надзирателем, однако с удивлением обнаружила, что его стол пуст. Лишь перевернутая вниз страницами книжка говорила о том, что её владелец отлучился ненадолго. После приветствия и вопросов о самочувствии, на которое Эобард не жаловался, девушка поспешно достала из аптечки небольшой прямоугольный предмет и протянула мужчине. — Сэр, у меня есть кое-что для вас. С высоким содержанием белка — как раз то, что нужно для восстановления… Надеюсь, вам понравится. Как только Тоун, заинтригованный словами Барбары, приоткрыл контейнер, камеру тут же наполнил аппетитный запах жареного мяса с овощами. Да, весь вчерашний вечер Брукс посвятила готовке. Поначалу эта идея показалась ей сумасшедшей, однако девушка понимала: без полноценной еды (которой тут, явно, никогда и не бывает) мужчина будет поправляться гораздо дольше. — Простите, если я кажусь слишком навязчивой, но ваш ужин вчера… Так нельзя! — продолжала щебетать она. Её сердце вновь начало стучать чаще обычного — на лице спидстера девушка силилась отыскать оценку своим кулинарным способностям. — Барбара. Можешь не верить, но вкуснее этого я ничего не ел последние пару-тройку десятков лет, — попробовав первый кусочек, резюмировал он. — Правда? — В моём времени мясо выращивают в пробирках, а в прошлом лучшее, чем мне приходилось довольствоваться — бургеры из «Big Belly Burgers». Так что да, чистая правда. Увидев, как радость от его слов озаряет лицо Барбары, он и сам невольно расплылся в рассеянной улыбке. Эта девушка, с таким трепетом ждавшая его похвалы, потратила вчера своё свободное время, чтобы позаботиться о нём. Но стоило ли оно того? — Давно я не встречал таких людей, как ты. Закончив с обедом, Тоун вздохнул. Как бы ему ни не хотелось начинать этот тягостный для обоих разговор, он знал, что должен был. — Каких? — настороженно поинтересовалась девушка, слегка нахмурив брови в попытках угадать его ответ. «Навязчивых? Наивных? Болтливых?..» — Сострадательных. Участливых. Добрых, — он выждал паузу, собираясь с мыслями. — Но ты должна понимать, Барбара: я не тот, о ком нужно заботиться. Я вижу, как ты стараешься для меня, но поверь: я этого не заслужил. Ты говоришь, что знаешь, кто я такой. Но точно не знаешь всего, что я натворил. И к тому же, в этом нет необходимости — моё время подходит к концу. Твои усилия окажутся напрасны. Он встал и, сложив руки за спиной, подошёл к узкому окну, из которого лил желтый свет. Слова, сказанные с какой-то едва уловимой печалью, той же самой, что разглядела девушка ещё раньше в его глазах, болезненным эхом отдались в её сердце. — Нет, сэр. Не говорите так, — Барбара тоже встала, чувствуя подкатывающий к горлу ком. — Здесь, я уверена, вы искупили все свои преступления. И ещё искупите… Эобард стоял к девушке спиной и потому не мог видеть её лица, но пауза, повисшая после этих слов, дала понять ему, как тяжело ей сейчас говорить. — Думаете, сэр, мне легко приходить сюда, к вам, к единственному, кому я могу здесь хоть как-то помочь, и знать, что в конце концов всё будет уничтожено? Но я просто не могу иначе! Мы здесь и сейчас — и поэтому, пока бьется ваше сердце, мои усилия имеют смысл. И он хотя бы в том, чтобы провести остаток жизни чуточку… чуточку лучше, чем все предыдущие годы. Барбара больше не могла бороться с собой. Слёзы, которые она сдерживала всё время, пока говорила, тихими каплями скатывались по щекам, оставляя на них солёные влажные дорожки. Лишь её неровное дыхание заставило Тоуна обернуться и взглянуть на неё. — Мне жаль, что такой человек, как я, стал причиной твоих слёз. Эобард действительно жалел эту наивную, хрупкую девушку, чьи плечи сейчас невольно вздрагивали при очередной неудачной попытке остановить рвущуюся наружу обиду. Она не винила Тоуна за его слова: спидстер лишь озвучил то, что с первого дня их встречи тяготило её душу. Накопленные мысли не могли больше оставаться внутри, прорывая потоком, словно плотину, маску сдержанности на её лице. — Простите… — пряча и утирая мокрые глаза, она старалась отвернуться: больной никогда не должен видеть плачущего по нему врача. — Не стоит. Его рука неуверенно легла на её плечо. Эобард плохо умел утешать, но зачерствевшее за многие годы сердце всё же попыталось подобрать слова. — Кстати, я так и не поблагодарил тебя за обед. Ты прекрасно готовишь. — Рада, что вам понравилось, — робкая улыбка, словно слабый луч, проступила на чуть припухших губах. Постепенно снова становилось легче дышать, а голос звучал увереннее. Горечь внутри, конечно, никуда не исчезла, но в груди стало свободнее, словно слёзы там занимали немалое пространство. — Боюсь, тебе нужно поторопиться, — спидстер с тревогой поглядел на таймер. — Шиник скоро вернётся. — Как вы узнали, что его нет на посту? — Во время обеда он отлучается на полчаса без пересмены. Пропуск в мета-блок, и уж тем более в мою камеру, есть у очень немногих, поэтому он позволяет себе рискнуть. Предупреждая вопрос, который загорелся во всё ещё влажных глазах девушки, Эобард продолжил: — Если не хочешь, чтобы он мешал нам, можешь всегда приходить в это время. Но потом обязательно заходи ещё раз, при нём, чтобы отвести подозрения. Идёт? Барбара закивала. — Тогда поторопись.***
Девушка сделала всё так, как сказал ей Тоун. Дождавшись из-за поворота, когда надзиратель откроет дверь в блок, Барбара через несколько минут вошла следом. Мысль о том, что Шиник не будет следить за ними и знать, как долго провела она в камере спидстера, приносила хоть какую-то отраду её душе. Но, направив всё внимание на надзирателя и забыв об остальном, Брукс допустила фатальную ошибку. Она не осталась незамеченной.