Ваш, — Ч.П.
Уилл позвонил Джеку, и на этот раз ему ответили. — Я получил твои голосовые сообщения, меня не было в офисе несколько дней, — проворчал он. — Снова труп, — сказал Уилл, теребя пальцами кофейные зерна, оставленные в конверте Чесапикским Потрошителем. Их запах выдавал особый сорт бобов, используемый в Холлине. Похоже, Ганнибал оказался не единственным, кто почтил его своим вниманием в тот вечер, и от этой мысли у Уилла побежали мурашки по коже. Он проверил замок на двери своей квартиры, барабаня пальцами по раме. — Оно у тебя? — Я получил стихотворение. — Я займусь этим. Поиск тела занял не слишком много времени. Уилл встретился с Джеком, и обшарить клумбы с цветами в кампусе не составило проблемы. И действительно, среди цветов и мха у воды в дендрарии было найдено тело. Оно оказалось решительно свежим; внутренности вывалились наружу, а лилии и тюльпаны заменили их место, создавая странную реку жуткого красного цвета, струящуюся веселыми розовыми, желтыми и синими цветами. Уилл прислонился к стволу дерева, пока Джек выкрикивал приказы в свой мобильный телефон, и уставился на очень знакомое лицо, не в силах полностью собрать его воедино. Мистер Ньюсон прожил недостаточно долго, чтобы обсудить с Ганнибалом дерьмовые законопроекты. — Уилл, — Уилл посмотрел на Джека, и мрачное выражение его лица оказалось ему не по силам. Он провел пальцами по волосам, качая головой. — Я не могу, — хрипло сказал он. Он не мог приблизиться к нему. Не мог. — Ты знаешь этого человека? — спросил Джек. — Он был клиентом на моей работе… Он был груб со мной прошлым вечером, — сказал Уилл, взмахнув руками. Его глаза горели. Его глаза горели, и, видимо, прошло достаточно времени, чтобы Чесапикский Потрошитель начал свой следующий цикл из трех. — Чесапикский Потрошитель был у тебя на работе в тот вечер? — настаивал Джек. — Должно быть, он… он был небрежен, и его пришлось выпроводить. Я рассказал завсегдатаю о своих проблемах со сном, а теперь… — дыхание с шипением вырвалось из его груди, и он соскользнул на землю, прижимая руки к лицу. — Уилл. — Не заставляйте меня смотреть, — взмолился он в свои руки. — Мне нужно, чтобы ты посмотрел, есть ли здесь еще что-нибудь, о чем ты знаешь. Этот человек охотится за тобой, — с нажимом добавил Джек. — Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой. Сначала одна, потом две. Через три минуты Уилл с трудом поднялся на ноги и подошел поближе, стараясь держаться подальше от мокрой земли у самой воды. Глаза мужчины были широко раскрыты, и Уилл вспомнил, как однажды слышал о том, что в глазах покойника отражалось последнее, что он видел, когда умирал. Это была ложь. Если бы это было так, он бы увидел своего убийцу и Уилл увидел бы убийцу в его глазах. Вместо этого он увидел самого себя и после очередного истерического вздоха он подумал, что, возможно, это было одно и то же. — Он… извиняется за то, что лишил меня сна, — хрипло сказал Уилл. — Он хочет, чтобы его присутствие было утешением, а не болью. Он хочет, чтобы каждый аспект моей жизни был беспроблемным, поэтому этот человек разозлил его. Он был неуважителен ко мне, следовательно, неуважителен к этому идеалу. — Но ведь это и есть его представление о тебе; к тебе проявили неуважение? — спросил Джек. Уилл начал было качать головой, но потом остановился. — Я… разговаривал кое с кем, — медленно произнес он. Сердце стучало у него в ушах. — С кем? — Постоянный клиент… он психиатр. Он заметил мое беспокойство, и я немного рассказал ему о своих… проблемах, — проблемы. На самом деле, если не считать того единственного случая, когда его зажали у стены, у него не было никаких проблем. — Если он увидел, что этот человек устроил сцену, значит, он видел… — …Твой постоянный клиент выслушивает тебя? — …Мой постоянный клиент выслушивает меня, — понял Уилл и посмотрел на Джека. — Доктор Лектер в беде, Джек. — Доктор Ганнибал Лектер? — Джек казался озадаченным. — Он уже консультировал по одному делу для ФБР с доктором Дюморье. Уилл не знал, кто такая доктор Дюморье, и, честно говоря, ему было все равно. Все, о чем он мог думать, было доброе, понимающее выражение лица Ганнибала, когда он предложил еще одно свидание, и тот факт, что из-за Уилла ему грозила потенциальная опасность. — У Вас есть его номер телефона? — глухо спросил Уилл. — Нет. — Я найду его, — сказал он, отходя от тела. — Уилл, мне нужно, чтобы ты… — Я найду его, — повторил он. Потребовалось несколько запросов в google, чтобы найти нужный номер, и, едва сделав это, он тут же нажал кнопку вызова. Уилл зашагал к вершине холма, и, когда знакомый голос с акцентом ответил ему, он увидел подъезжающие полицейские машины. — Кабинет доктора Лектера. — У Вас нет секретарши, — сказал Уилл. Болван. — Она была склонна к романтическим идеалам и по зову сердца уехала в Шотландию. Я едва ли могу винить ее в этом, — ответил Ганнибал, и если он и был удивлен, услышав голос Уилла, то ничего не сказал об этом. Таким же тоном он мог бы обсуждать погоду с клиентом. — Я думаю, что подвергаю Вас опасности, Ганнибал, — нет смысла колебаться. Нет смысла вести легкую светскую беседу, пока рядом находится убийца. — Каким образом? — сквозь любопытство просочилась нить беспокойства. — Вчера вечером тайный поклонник был у меня на работе… Он добрался до мистера Ньюсона, — его голос стал ровным. — …Могу предположить, что это оказалось не очень приятно. — Он знает, что я разговаривал с Вами, и я… боюсь, что он попытается найти способ причинить Вам вред, — за полицейскими следовали криминалисты, за ними — агенты ФБР, а за ними — рыжие волосы довольно любопытной женщины. — Я сейчас у себя в офисе, но могу ли я как-то помочь тебе, Уилл? — Помочь мне? — задыхаясь, спросил Уилл. — Я звоню Вам, чтобы предупредить о том, что Вас может преследовать убийца, а Вы беспокоитесь обо мне? — Он преследует тебя, Уилл, — заметил Ганнибал. — Если хочешь, я скоро приеду. — Вы живете в часе езды отсюда, — запротестовал Уилл. — Считай, что я хочу тебя угостить, — сказал Ганнибал и повесил трубку. Уилл подумал, не перезвонить ли ему, чтобы подтвердить, что он в опасности и бежать прямо к цели было ужасной идеей, но, увидев приближающуюся Фредди Лаундс, он подошел к Джеку. Приоритеты. — Джек. — Я хочу, чтобы перегородки поставили здесь, здесь и здесь, и я… — Джек, — настойчиво позвал Уилл. — ...думаю, что — что? — Джек резко взглянул на него. Слушавшие указания полицейские посмотрели на Уилла, смущенные его присутствием. — Вы наверняка захотите убрать ее отсюда, — сказал Уилл, кивнув в сторону Фредди. Она прошла мимо нескольких офицеров, повернув голову в их сторону. — Гражданское лицо? — спросил Джек. — Репортер. Это сделало свое дело. После отрывистого приказа Джека Фредди Лаундс схватили и увели к машинам, находящимся более чем в двухстах ярдах от места происшествия прежде, чем она успела сделать хорошую фотографию. После этого все было как в тумане. Уилла посадили на каменную скамью по другую сторону воды, а написанное ему письмо передавалось из рук в руки. Он не был уверен, был ли это отпечаток Чесапикского Потрошителя, или его собственные мысли, но тот факт, что письмом занималось так много людей, не понимавших нюансов, вызывал у него отвращение. Оно скрутилось гнилым узлом у него в желудке. Чесапикский Потрошитель хотел, чтобы он спал хорошо, а не эти ублюдки. Они ничего не знали. Они ничего не знали. Он чувствовал, что Джек не спускает с него глаз, и это успокаивало его так же, как пса успокаивает поводок, способный потянуть его в любую секунду. Когда у травянистого склона холма показалось знакомое лицо, Уилл наблюдал за его приближением с одинаковым трепетом и тоской. Если Чесапикский Потрошитель чувствовал исходящие от него чувства, то Ганнибал Лектер действительно находился в довольно серьезной опасности. — Уилл, — легко поприветствовал его Ганнибал. Уилл хотел было встать, но Ганнибал сел прежде, чем он успел это сделать. — Вам не нужно было ехать целый час, — сказал он. — А твоему тайному поклоннику не нужно было лишать жизни невинного человека, чтобы привлечь твое внимание. Увы, мы оба здесь, — Ганнибал сделал жест ладонями вперед, как бы говоря: «Ну что поделать». Так они и сидели. Уилл посмотрел вниз на свою ногу, стоявшую так близко к ноге Ганнибала, что малейшее движение заставило бы её прижаться к нему. Интересно, подумал он — осмелевший, раззадоренный трупом, лежащим всего в двадцати футах от него, — каково было бы сделать это? Он посмотрел на тело, и это несколько отрезвило его. — Он хочет поговорить со мной. Он находит эти письма излишне изобилующими цветами. — Он становится все смелее? — Такие вещи всегда обостряются, — сказал Уилл. — Насколько ты в безопасности в своей квартире? — спросил Ганнибал. — У тебя есть кто-нибудь, кто может помочь тебе? — У меня есть друзья, с которыми я мог бы остаться. Но если он следит за мной… Я не собираюсь подвергать их опасности. Я не должен был подвергать Вас опасности, я… — Самое худшее, что ты можешь сделать, это замкнуться в себе, Уилл. Как ты уже сказал: он хочет изолировать тебя от людей, которые заботятся о тебе, поэтому последнее, что ты должен сделать, это позволить ему изолировать себя от внешней поддержки. — И что же Вы предлагаете? — Уилл взглянул на него, на его руки, аккуратно сложенные на коленях. Его собственные пальцы бессмысленно барабанили по ноге. — Я думаю, это отвлекающий маневр, — сказал Ганнибал, протягивая руку, чтобы сжать его пальцы. Его кожа была теплой и мягкой. Уилл позволил прикосновение, адское постукивание прекратилось. У него перехватило дыхание, и он уставился на их руки, на их кожу. Он передвинул ногу так, что она прижалась к ноге Ганнибала, и тот прижал свою в ответ. Все было так хорошо, как он и предполагал. Они подошли к судмедэкспертам, обойдя край гротескной сцены, чтобы поговорить с Джеком. Рука Ганнибала призрачно скользнула по его пояснице — обозначение присутствия, нежели полноценное прикосновение. Джек оторвал взгляд от блокнота с прикрепленными фотографиями, его взгляд метался между Уиллом и Ганнибалом. — У Вас была возможность познакомиться с доктором Лектером, агент Кроуфорд? — Джек запнулся, а затем пожал Ганнибалу руку. — Я знаю, что Вы проделали потрясающую работу над психологическим портретом с доктором Дюморье. Миннесотский Сорокопут был хорошим уловом. — Мы были рады помочь вам в таких тяжелых обстоятельствах. Все эти девушки… — голос Ганнибала оборвался, и его глаза метнулись к трупу. Полицейские начали процесс извлечения тела, чтобы забрать его для более тщательного осмотра в лаборатории. Рядом с ними развернулась небольшая каталка. При виде тела вблизи глаза Ганнибала потемнели. — Я не знал, что вы приехали сюда, ведь Ваш офис находится в Балтиморе. — Один из моих клиентов не способен путешествовать в течение длительного периода времени, — объяснил Ганнибал. — Ну, я уверен, что Уилл все Вам рассказал. Не хотите ли взглянуть, доктор? — Ганнибал заколебался, его рот искривился в легкой гримасе. — Вообще-то я собирался попросить Вас извинить Уилла, если это вообще возможно. Все это не очень хорошо для него, и я бы хотел помочь ему справиться с шоком. Кроуфорду это не понравилось. Он перевел взгляд с Уилла на Ганнибала, потом снова на Уилла. Слова вертелись у него на языке, прежде чем он нашел хороший способ их высказать. — У меня есть еще пара вопросов, прежде чем ты уйдешь, Уилл, — сказал он наконец. — Ты сказал, что он их ел. — Что он взял у этого человека? — спросил Уилл, оглядываясь назад. Кишки, вывалившиеся из трупа, казалось, были в полном порядке, ни один кусочек не пропал. — Мозг. — Он либо уже съел его, либо собирается съесть, — сказал Уилл, чувствуя, как внутри все переворачивается. — Как ты догадался, что он их ест? — настойчиво спросил Джек. — По телефону ты казался взволнованным. — …Я уже сказал, — Уилл пошевелился, засунув руки в карманы. — Это его способ поглотить меня, не рискуя съесть по-настоящему, — если это и имело смысл для Джека Кроуфорда, то никак не отразилось на его лице. Его челюсть двигалась несколько мгновений, прежде чем он посмотрел на тело, испустив низкий вздох. — Мы просмотрели записи твоего ежедневного путешествия по кампусу, но на них присутствует по меньшей мере еще сорок человек. Никто из них не кажется зацикленным, никто не преследует тебя. На них ничего не происходит. — Интересно, почему именно три, — сказал Уилл, не обращая внимания на укол потерянной ниточки. Он надеялся, что они увидят запись, где кто-то закричал, где кто-то одарил его своим вниманием. — Я знаю. — Если на этом всё, агент Кроуфорд, я настаиваю на том, чтобы забрать Уилла отсюда, — произнес Ганнибал, и Джек кивнул. Несколько выражений промелькнуло на его лице в одно мгновение, и Уилл задался вопросом, искал ли он предлог, чтобы заставить его остаться, или же он просто был раздражен тем фактом, что решение уйти принадлежало не ему. — Оставайся на связи, — сказал он Уиллу. Ганнибал подвел его к своей машине, припаркованной в нескольких метрах от полицейских, и сел за руль, не упоминая, куда они направляются. Уилл откинул голову на подголовник и решил, что ему на самом деле все равно. Сначала Ганнибал повел его обедать в высококлассный, шикарный ресторан, официанты которого чуть ли не кланялись, принимая заказ. Уилл не знал и половины итальянских слов на страницах меню, поэтому Ганнибал сделал заказ для него, попросив бутылку Пино Гри к еде. Уилл ткнул пальцем в многочисленные вилки и ложки рядом со своей тарелкой, моргая, чтобы отогнать образ реки цветов, ведущей вверх по грудной клетке трупа. — А как, по-твоему, выглядит этот тайный поклонник? — спросил Ганнибал. Уилл чувствовал его пристальный взгляд на своей макушке в течение нескольких минут, но продолжал молчать. — Согласно рефлексу я должен подумать, что он мерзкий, рябой… урод, который должен был умереть в больнице, но каким-то образом выжил и стал таким, — медленно сказал Уилл. Он нахмурился, глядя на свои серебряные приборы. — Реальность научила меня тому, что он, вероятно, обаятелен, приветлив и не имеет никаких проблем со свиданиями или поддержанием связей. Это просто не те связи, которые ему нужны. — Ты думаешь, он их ест? — Так оно и есть, — Уилл случайно взглянул ему в лицо, но взгляд Ганнибала был для него таким же загадочным, как и всегда, непоколебимым и беспристрастным. — Как ты пришёл к такому выводу? — с любопытством спросил Ганнибал. — Вы сказали, что когда хотите кого-то угостить, то готовите ему еду. Его аппетиты не так просты. Он не хочет угостить кого-то, он не думает, что это мило. Его очарование заставляет его желать поглотить каждый аспект, принять в себя, чтобы он мог видеть каждую щель и впадину. Он хочет заполнить эти места только собой. — Тогда почему он тебя не съел? — Ганнибал закинул ногу на ногу и, когда официант вернулся, наблюдал, как мужчина изящно разливает им вино по бокалам. Уилл подождал, пока их слушатель уйдет, прежде чем снова заговорить. — Если ему интересно то, что видит мой разум, он знает, что убить меня означает конец всему. Если он действительно… жаждет этой связи, то постарается продлить ее. Когда я умру, это будет полной катастрофой для него. Он будет сожалеть, пока не перестанет сожалеть. — Когда ты умрешь, Уилл? — Эти вещи обостряются, Ганнибал, — Уилл внимательно изучал длинные тонкие пальцы Ганнибала, скользившие по горлышку бокала. Ему было интересно, каково это — чувствовать их на своей голой коже. В сравнении с этим он подумал о том, каково будет чувствовать руки Чесапикского Потрошителя на своей голой коже, ведь он уже знал, как они ощущаются на его одежде. Он подавил дрожь. — Ты думаешь, что, когда ему наконец удастся встретиться лицом к лицу с тобой, он потеряет контроль над собой. — Да. — А ты не думаешь, что ФБР поймает его раньше? — Ганнибал поднял бокал и наклонился, чтобы вдохнуть насыщенный аромат букета. Уилл сделал большой глоток, полностью игнорируя букет. — Они уже много лет пытаются поймать Чесапикского Потрошителя, задолго до меня. Если они этого не сделали тогда, то я не представляю, как они найдут его сейчас. — Я обнаружил, что лично заинтересован в твоем благополучии, — он сделал глоток вина и закрыл глаза, чтобы насладиться вкусом. Открыв их, он взглядом пригвоздил Уилла к месту. — Я бы предпочел, чтобы ты не погиб от рук Потрошителя. — Могу сказать о Вас то же самое, — сказал Уилл, наклоняясь вперед. — И зачем ему я? — спросил Ганнибал. — Потому что он знает, что я… — он остановил себя, чтобы не сказать слишком много, не произнести слова, которые не смог бы сдержать. Взгляд Ганнибала скользнул по его лицу, и Уилл вспомнил свой последний день в Belle Blue, как он чувствовал себя голым, незащищенным во время лёгкого, скромного разговора. Желание Ганнибала заставляло его чувствовать себя обнажённым до костей. — …что ты интересуешься человеком, которого совершенно не знаешь, по причинам, которые не можешь понять, — закончил за него Ганнибал. Увидев медленный, неуверенный кивок Уилла, он улыбнулся. — Должно быть, его злит, что я могу сделать то, в чем он терпит неудачу. — Похоже, Вы не слишком напуганы, — заметил Уилл. — В своей профессии я сталкивался не только с депрессией и кризисом среднего возраста. Я также имел дело с изрядной долей монстров. После обеда Ганнибал отвез его домой, и Уилл снова встал на тротуаре и нашел в себе силы посмотреть ему в глаза, внимательно изучая его лицо. Руки Ганнибала были сцеплены за спиной, и он смотрел в ответ. — Это уже третий раз за сегодняшний день, — сообщил ему Ганнибал. — Про что Вы? — Ты три раза прямо смотрел мне в глаза. Несмотря на то, что произошло, сегодня был довольно приятный день для тебя, — Уилл и не собирался возражать. Он слегка улыбнулся — криво, с гримасой, но все же улыбнулся. — Я все еще не знаю, что это, — сказал он. — Ты же знаешь, что я думаю о ярлыках, — напомнил ему Ганнибал. — Это то, чем ты хочешь, чтобы оно было. — Могу я с Вами связаться по этому поводу? В другой день, когда кто-нибудь не… — он не хотел заканчивать фразу. В другой день, когда кто-нибудь не убьёт кого-то ради меня. — У меня есть все время на свете, — серьезно ответил Ганнибал. Он придвинулся ближе, и то ли из-за близкого контакта, то ли из-за того, что Уилл пожалел, что не откинулся назад в последний раз, когда у него была такая возможность, он обнаружил, что тоже шагнул навстречу. Это был очень короткий миг, малейшее давление. Возможно, из-за кошмаров, в которых его обожатель забирался на него сверху и душил отчаянными, агрессивными поцелуями, заставлявшими его задыхаться в мольбе о помощи, он представлял себе, что поцелуй будет иметь привкус крови и металла. Но нет. Сцепленные за спиной руки Ганнибала создавали образ невинности, величайшего уважения и приличия. Он отстранился, и Уилл не смог встретиться с ним взглядом, но на этот раз из-за пьянящего чувства восторга, а не дискомфорта. — До следующего раза, Уилл, — сказал он, и Уилл подождал, пока он отодвинется, прежде чем направиться в свою квартиру, проводя пальцами по губам, отчаянно пытаясь поймать еще одно мгновение.***
Он проснулся оттого, что в его квартире кто-то был. Он не был уверен, как узнал, проснувшись, что он не один. Такое знание невозможно постичь, когда человек только просыпается, а завитки сна затуманивают разум и искажают реальность. Неужели он услышал какой-то шум? Скрип ножки стула по линолеуму? Но нет. В тишине самого темного часа ночи Уилл лежал в постели, пока его сердце изо всех сил старалось найти ровное стаккато, а яркие и кровавые сны о поклоннике душили его, горя под внутренним взором. Уилл уже снова начал засыпать, когда услышал этот звук — тихие, скрипучие шаги в гостиной. Он вскочил и бросился к двери. Он не был уверен, издал ли он какой-то звук, или же незваный гость, казалось, почувствовал его страх, но шаги ускорились в коридоре, по направлению к спальне. Уилл рванулся вперед, выругался и захлопнул дверь, заперев ее на ключ. Он прижался лбом к двери, грудь грозилась разорваться. Человек остановился с другой стороны, и он издал тихий, отчаянный скулеж, когда дверная ручка задребезжала. — Она заперта, — хрипло крикнул Уилл. Он прижался к двери, словно мог в одиночку удержать ее, если замок сломается. Его голос звучал куда храбрее, чем он себя чувствовал. — Ты должен просто уйти, я… звоню в полицию. Он не услышал удаляющихся шагов, только скрип веса, перемещающегося с одной доски на другую. Это было любопытство, забава. Осмеяние. Убедившись, что мужчина не станет ломать дверь, Уилл включил лампу, чтобы лучше видеть свой телефон, и тут же ощутил, как весь мир рушится вокруг него, когда он осознал ужасную правду. Его телефон заряжался в гостиной. ------------------------------------------------------ * — стихотворение Джона Китса "К Эмме (Stanzas To Miss Wylie) в переводе О. Кольцовой.