После прощения.

***

- Я хочу от нее прощения. Или смерти, - выпиваю до дна и смотрю в глаза Жуликову, - и мне наплевать на всё! - Абрамов ищет тебя, - спокойно проговаривает старик, - он жаждет мести, ты в курсе!? Он считает, что не девка виновата в смерти его сына, а виноват именно ты. Ты и твоя попытка помочь ей. - Мне плевать. Пусть попробует. Знает же, что я уничтожу его, - задумавшись, я снова усмехаюсь, - она всё же родила ребенка! Родила мне ребенка, представляешь!? После всего этого кошмара, не побежала делать аборт, чтобы оборвать все нити связанные с той кошмарной ночью. Она родила! Гордость за решение Ксюши меня возносит ввысь. Не могу перестать восхищаться этой упорной и сильной девушкой. - Если она убьет тебя? Если весь этот твой план пойдет по пизде и она всё же решит выстрелить!? - Значит... значит её страх не ушел. Дрожащие пальцы разжались. Пистолет с громким треском падает на кафельный пол, а мой крик заглушает всё пространство. Прижимаю похолодевшую ладонь к горячим губам и делаю несколько шагов назад. Всё тело вибрирует. Мне хочется умереть в эту же секунду вместе с ним. Всё приобретает новый оттенок. Всё становится по-другому. Я убийца! Я монстр! Как!?? Как я могла выстрелить!? Как я могла... Он вздыхает, и от этого мурашки по коже. Воодушевление и какая-то вера в чудо. На ватных ногах я кидаюсь к Арсению и хватаю его тело прежде чем он свалился на пол. Меня всю трусит, хочу попросту исчезнуть с этого проклятого мира. Уйти душой в другую вселенную, где нет такой боли, где я не убийца и на моих руках нет его крови! Боже! Как я могла!? Зачем? За что!? Монстр. Насильник. Он причинил боль.... Спас. Оберегал. Позволил мне завершить свою месть. Он сам позволил... он сам решился. - Господи, подожди, подожди еще минутку.. Я сейчас... Хватает меня за руку и притягивает к себе. Мы оба смотрит на кровь, так яро выступившую через футболку. Отверстие от пули весьма внушительно. Жизненная сила сочиться из раны, а я попросту смотрю на эту дыру и не знаю, что делать дальше. Он не отпускает, он не позволяет мне помочь ему. Я даю себе мгновение, чтобы успокоиться. Смотрю внимательней, обнаружив рану именно в районе плеча. Не попала в грудь. Блять, даже с такого короткого расстояния... Я промазала. Я дернулась в последний момент в сторону и отвела дуло пистолета, уперлась им в плечо Волохова. Папа был бы недоволен. Ой, как недоволен. Вмиг пришло облегчение. Я выдохнула, и наконец смогла прийти в себя. Мысли нормализовались, а дыхание стало стабильным, не прерывистым. Тьма начала постепенно отступать, а слезы мгновенно высыхать на щеках. - Боже... - обхватываю ладонями своё лицо, несмотря на то, что руки по локоть в крови Волохова. - Не думал, что будет больно, - сквозь зубы усмехается Арсений, чем безумно выбесил меня, - черт возьми, третий шрам от тебя, Ксюша. - Тебе смешно!? - от ярости мои глаза наливаются кровью. - Тебе смешно, ублюдок!? Я могла убить тебя! - Ты ведь этого и хотела, верно!? Признайся! - он привстает и опирается на пол локтем не раненной руки. - Для этого стреляла! К этому шла все эти годы! - Я... - Не оправдывайся, тсс, не надо! Просто признайся, что ты хотела бы выстрелить еще и еще, пока я не сдохну! Коришь себя за то, что промазала с такого расстояния?! Винишь за то, что в последний момент дернулась в сторону!? Что не попала в сердце!? Да!? - Я не могу убить тебя! - сама шокирую себя своими же словами, отчего горькие слезы снова полились с глаз. Встаю на ноги, сильнее завязываю на узел полотенец. Находиться с ним в одной комнате становилось невыносимо. Хотелось сбежать на свежий воздух, бежать подальше от него! Всё казалось мне таким... странным. Таким невыносимым! - Я уже убила тебя, Арсений, - совершенно спокойно, все эмоции пошли на перезагрузку, чтобы с новой силой завладеть моим моральным состоянием, - тогда, в ту ночь. Я выстрелила в тебя дважды и похоронила тебя. Я была уверена, что ты мертв, пока мне в больнице не сказали, что ты выжил. Я обманывала себя столько лет. Верила в то, что ненавижу тебя и что смогу убить снова. Не смогла. Ты уже мертв для меня... Поэтому я не могу к тебе ничего чувствовать. Нет ненависти, нет.... любви. И тебя здесь нет. Ты лишь моя выдумка. Возможно я сейчас проснусь в своей психиатрической больнице, в своей палате, а вас нет... Это был мною придуманный мир. Ты, эта жизнь, эти десять лет, и мой Ангел. Закрыв глаза, я начинаю перезагружаться, готовая проснуться в реальном мире. - Ты моя ниточка к этому жалкому существованию в мире, - ладонь ложиться мне на щеку и вытирает поток слез, - ты настоящая, я настоящий, и наш сын, тоже, настоящий. Открыв глаза, сталкиваюсь с ним взглядами. - Прости меня. Эти слова оказались настолько приятны. Настолько необычайными. Они и были той самой перезагрузкой, которую я так долго ждала. Весь мир тут же обрел краски, тут же появился стимул улыбнуться. В душе стало легко. Спокойно. Тьма навсегда ушла из сердца, и я наконец впустила ту самую надежду, которую отвергала столько лет. Надежду на светлое будущее. Простила ли я его!? Нет. Я просто отпустила ту ночь. Закрыла навсегда двери в тот самый ад и обвесила его светлыми цепями надежды на будущее. Устала жить мыслями о том кошмаре. Устала считать себя жертвой. Я просто устала. Этот выстрел освободил меня? Не думаю. Он просто показал мне, что я могу стать такой же, как и те твари... Могу стать монстром, тем, кто считает, что может вершить судьбы других. Никто не имеет на это право, кроме самого человека, которую эта самая жизнь принадлежит! - О боже, что случилось!? - Ангелина влетела в ванную словно пуля. Она вмиг прижимает ладонь к губам, осмотрев Арсения. - Ты стреляла в него!? - Полы скользкие. Я просто упал. - На пистолет и выстрелил себе в плечо!? - сестра шокировано распахнула глаза и уставилась на меня. - Ты хотела убить отца своего ребенка!? - Папа!? Голос моего ангела тут же заставил всех нас обернуться назад к двери и застыть в недоумении. Никто не знал, что сказать. Просто застопорились и обескураженно смотрела на Федора, который словно ничего не мог понять. Он лишь произнес это слово, да так мягко и с такой любовью, от которой я едва не погибла на месте. - Что случилось!? Мама, ты хотела убить папу!? - слезы моего сына заставляют открыть рот от шока. Я не знала что сказать. Растерянность высока, а моё чувство вины за то, что Федор видит такую картину, возрастает до небес. - Всё хорошо, мой родной, - он кидается к ребенку, прижимая ладонь к своей ране, - мама не виновата. Я сам это сделал. - Но... - Я сам виноват, сынок. Только я. Твоя мама - ангел, забыл!? Он кивает, снова взглянув на меня глазами полные слезы. - Ангелина, я хочу, чтобы ты увела Федора к себе. Немедленно. - тихо, да так, чтобы только сестра услышала мои слова. Она кивает и подходит к ним. Дальше. К раковине. Облокотившись на нее. Вдыхаю полные легкие кислорода, а затем вмиг же закрываю глаза и едва ли не трясусь от ненависти. К себе. Строго к себе. Телефон в его комнате разрывается. Я и сама не заметила, как Арсений быстро добрался до мобильного и ответил на звонок. - Да? - в его голос я слышу нотки злости и недовольства. - Что, блять!?? Сейчас останавливаюсь на месте и просто замираю. Нет больше злости. Есть ненависть и страх. Все мои эмоции перешли на второй план. Впервые в жизни я забеспокоилась за Арсения, поспешила войти в ту самую кошмарную комнату и остановиться в метре от него. Он обеспокоен. Совершенно растерян и кажется полнейше обескуражен той информацией, которую ему сообщили в телефоне. В полнейшей тишине я слышу голос той девки, что недавно ему звонила. Она о чем-то предупреждает Волохова, отчего его глаза лишь расширяются, а брови приподнялись в полнейшем бездействии. - Я понял! Держи меня в курсе всех дел! Мы немедленно покинем этот дом. - В чем дело!? - решаюсь на вопрос и слежу за тем, как он сжимает рану на своем плече м кидается в сторону аптечки. - Быстро перевяжи мне руку. Достань из моей сумки оружие и вели Ангелине... - В чем дело!? - повышаю голос, обезумев от его страха. - Абрамов, - коротко проговаривает мне Волохов, - отец Дениса. Он выследил нас. Он знает, где мы. Он хочет мести. - Что ты такое говоришь!? Он десять лет ничего не предпринимал? Думаешь, я поверю тебе!? Может это твоя уловка и... - Не предпринимал, потому что меня не было рядом! Он ждал моего освобождения, чтобы начать мстить, Ксюша! И он добьется цели! Быстро собирай Ангелину и Федора, за ними сейчас же заедут и увезут подальше. - А мы? - впервые я произнесла это словосочетание, от которого Волохов даже заулыбался, но мгновенно переключился на свою рану. - Ты поедешь с ними! А я... я буду ждать. Они поедут строго за моей машиной. Дождусь их, и рвану на запад, пока вы будете двигаться на восток. Я сумею их перехитрить, чтобы вы выбрались. - Я... Мне кажется, что... Заикаюсь. Не могу высказать эту мысль, что витала у меня в голове. Трудно, плохо и безумно больше. Хочется кинуться обратно к своему сыну, обнять его, и дать ему хоть какую-нибудь надежду. Смотрю в глаза Арсению...Смотрю на его татуировку на щеке и понимаю... Назад дороги нет. Выхода нет. Всё напрасно. - Зря ты в меня выстрелила. Силы покидают меня, черт возьми, - злится Волохов, - чего стоишь, детка!? Быстрее собирай нашего сына, черт возьми!!!! Меня развернуло автоматом. Ноги совсем не слушаются. Они просто сами по себе бегут в комнату Ангелины. Губами я что-то шепчу себе под нос, сама не могу разобрать что именно. Всё кажется безумством. Боль от того, что мне предстоит сделать - колоссальная... Даже раздумывать о том, что происходит - не хочется. Всё и так понятно. Это та самая опасность, которая должна была произойти. За своего сына Абрамов пообещал отомстить еще в зале суда, когда выносили мне оправдательное решение. Я года четыре жила в вечном страхе, что он исполнит своё обещание, сдержит своё слово, а потом я попросту успокоилась и забыла обо всем. Но оказывается, что зря. Вот он, момент мщения. Он настал и вряд ли Абрамов попытается как-то воздержаться и пожалеть меня, моего ребенка... Арсения, который пошел против своих друзей и позволил мне убить их. Он действительно был на моей стороне. Глаза открываются слишком поздно. Моё подсознание кричит, требует, чтобы я что-нибудь сделала, но не могу. Не в силах. Это уже не от меня зависит. Всё кажется сплошным безумием, пока молча и в полнейшей панике собирала своего Ангела и велела сестре не брать никаких вещей, кроме денег и документов. - Что происходит!? Где Арсений!? - Нам надо выбираться! Сигнал машины информирует о том, что пора покинуть этот проклятый дом. - Мы не можем его бросить! Ты не можешь так с ним поступить, Ксюша! Он же тебя не бросил! - Ангелина застывает в дверях, приобняв моего сына. Заглянув в глазки Федора, я застываю на месте. Нет возможности даже дышать. Черт возьми, я попросту запуталась, казалось, что всё смешалось в большой спутанный комок нитей, и мне никак не удастся его распутать. Только резать... На части... - Садитесь в машину, быстро! Хватаю попутно куртку и накидываю на голое тело, выпустив наконец узел полотенца из своих пальцев. Я выбегаю на улицу, замечаю блондинку, которая нервно курит, облокотившись на открытую дверцу автомобиля. Заметив нашу спешку, она разом отходит подальше и направляется ко мне. - Где Арсений? - задает вопрос, отчего у меня в душе всё проваливается. Я взглянула на напуганную Ангелину и прикусила верхнюю губу до крови. Эта проклятая красная смерть снова напомнила мне о прошлом. То, как я ею захлебывалась вперемешку со слезами. То, как глотала, лишь бы потом вдохнуть желанный кислород и наполнить свои легкие, дабы снова погромче закричать. - Всё, как и договаривались! - Арсений оказывается рядом со мной, протягивает блондинке что-то, что я упускаю из-за истерики сына. Едва хотела кинуться к нему, но Волохов преградил мне путь. Пусть и не сознательно, пусть он и не думал даже как-то мешать мне, но тем неимение он подошел к моему Ангелу - первым. - Эй, мой ангел, - целует сына в щеку, вытирая слезы, - ты ведь не думаешь, что мы больше не встретимся? - Я не понимаю, что происходит. Ты хочешь, чтобы я уехал!? - Я никогда не брошу тебя. Но сейчас мне надо остаться здесь, а потом, обещаю, я приеду к тебе. Слышишь, сынок? Я приеду. Сглатывая слезы, я в очередной раз пошатнулась из-за вялого состояния. Арсений снова обнимает сына и резко отпускает его, пока ребенок истерит взахлеб. Волохов проходит мимо меня и только я слышу его шепот. - Пусть даже во сне. Он знал, что не вернется. Он знал, что сегодня его жизнь оборвется в этом проклятом доме. Где всё начиналось - там всё и закончится. Разве это не справедливо? - Позаботься о нем. И живи, Ксюша, живи! - громко произносит мне в лицо, после чего его губы накрывают мои. Мимолетный поцелуй с привкусом горечи. Он просто уходит, оставляет нас одних. Я слышу, как громко хлопнула входная дверь, а сама зачарованно смотрю на свою семью. Мой любимый сын, моя сестренка... Она так повзрослела, верно? Все эти дни она была стойкой, она была куда более рассудительней, чем я в большинстве случаев. Разве не этого ли я добивалась все эти годы от нее? - Мама? Давай останемся с папой! Мне страшно за него! Мама!? - Ангелина силой пытается усадить Федю в автомобиль. - Садись уже! Поехали! - громко заявляет блондинка и садится в салон, громко хлопнув дверью. Она готова уже включить передачу и умчаться отсюда прочь, но ждет только меня. Взгляд на Ангелину. Она молча кивает, всё прекрасно понимая. Кидаюсь к сыночку и крепко его целую. - Мы вернемся, обещаю! Разворачиваюсь к открытому окну водительской дверце. Блондинка расширяет глаза, не ждав от меня таких слов, что только что я сказала сыну. - Что ты... - Позаботься о них! - Я сделаю всё, что в моих силах! - гордо заявляет девушка и едва Ангелина затаскивает моего сына в салон авто и закрывает дверь, машина скрывается с места. Я молча смотрю вдаль, горько роняя слезы. Эмоциональная боль убивает. Моя сила терпит поражения. Ноги подкашиваются. То ли от холода, ведь была в одной куртке на голое тело, а может всё из-за предстоящего и совершенного мною.... Я отпустила своего ангела, о нем позаботятся. Но а я... позабочусь о своем личном Демоне, который когда-то сожрал мою душу. Всё должно закончиться в этом доме. Из всех, мы двое остались в живых, хотя не должны были. Тихонечко открываю дверь, слышу какие-то шорохи в ванной комнате. Медленно, продолжая идти босиком по холодному полу, я добираюсь до открытой двери и заглядываю в комнату. Повсюду кровь. Его рана так и не перестала кровоточить. Арсений самостоятельно пытается её перебинтовать, но у него ничего не выходит. Он настолько зациклен на этом, иногда кидает взгляд на оружие, которое лежит рядом с ним на кафеле. - Блять! Сука! - вопит во всю глотку, отчего я немного вздрогнула. Закрывает глаза, опустив молча голову. Слышу всхлипы, от которых у меня в груди сердце замирает. Волохов пытался сконцентрироваться или же он просто сдался и намерен ждать отца Абрамова в такой смиренной позе!? Ну уж нет! Хер им! Мы должны бороться! Я устала быть слабой! - Ты всё не так делаешь! - громко рявкаю на Волохова, не в силах скрыть тот факт, что он меня сейчас выбесил. Мужчина резко содрогнулся и поднял свою голову. Его глаза расширились от шока. Не ожидал меня здесь увидеть, не думал вообще, что в этом доме кто-то еще есть кроме него. Возможно он уже смирился и ждал свою смерть, а тут бац, вот она я. Не ждал что я останусь, точно так же, как и я не ждала, что он соберётся мне помочь в тот страшный вечер. - Ты скорее умрешь от потери крови, чем дождешься Абрамова. - сажусь на колени напротив Волохова и тяну руки к разбросанным предметам, некогда содержимым аптечки. Он ловко перехватывает мою правую руку в районе запястья, тем самым прося меня об одном единственном взгляде. Подняв глаза, всматриваюсь в его лицо, шумно сглотнув. Я сдерживала слезы, которые он продолжал выпускать на волю. - Ты не должна была... Блять!!!! - его глаза загораются ненавистью. Но уже не ко мне... а к себе. - Почему ты не села в автомобиль, почему...? - Ты и сам не собирался никуда уезжать отсюда. Решил здесь их встретить, не так ли? Решил, что пусть лучше тебя убьют и успокоятся! А ты не подумал, что убив тебя за то, что ты предал своих так называемых друзей, они возьмутся на меня с Федором?! Что они будут преследовать нас всю жизнь!? Молчит, пока я тщательно накладываю тугую повязку на его рану, обматывая всё лейкопластырем. - Но почему ты осталась? - Я не дам тебе умереть. - Почему? Почему, Ксюша? - говорит спокойней, пусть его голос неимоверно дрожал, так же как и посиневшие губы. - Потому что. Он нежно провел по моей щеке своей ладонью, в которую я выпустила свою слезинку. - Потому что, люблю тебя.