Ты не поломан.

Тимми звонил в звонок остервенело, не понимая как можно открывать эту чёртову дверь так долго. Ему в таком состоянии было совершенно плевать, что все дома этого крутого элитного района просто огромны, и при всем желании, даже из ближайшей комнаты, потребуется время, чтобы дойти до двери. Тем более, ночью. Тимми приехал на своём старом джипе, всю дорогу вспоминая ругань отца и укоры матери. Он был даже немного рад, что Мэт где-то в Европе, потому что брат в такие моменты очень любил заниматься чтением морали, а вот Марс вполне мог его понять. С его-то ненавистью ко всему живому, ещё бы. Но сейчас, когда первая злость на друга отпускала, под трель звонка, парень стал придумывать догадки, почему ему ещё не открыли? Быть может, Марса просто нет дома? Он же чёртов хирург с ненормированным рабочим графиком, а Тимми даже не удосужился позвонить и уточнить. Его размышления прервал хруст открывающейся двери. - Какого черта, среди ночи? – первое, что произнёс уставший, заспанный Маркус, открывая дверь. Он даже не смотрел по камерам на того самоубийцу, что пришёл отбирать его сон, так что понятия не имел кто за дверью. Но, завидев на пороге злого Тимми, стал куда нежнее, - Опять поссорился с предками? Заходи. - Ты че так долго, я там должен стоять до утра или что? – подросток был зол на родителей, но, как часто бывает и у взрослых, бурлящая злость расплескивалась даже на невиновных окружающих. - Давай уже, - громко зевая, Марс пропустил в дом подростка. Он понимал причину таких высказываний, потому не особо обращал на них внимание. Парень прекрасно знал, как бороться с такими состояниями любимого. Буквально через час они уже смеялись. Алкоголь, комедия, весёлые комментарии, которые любили оставлять оба во время просмотра фильма, и от которых вечно бесился Мэт. Это все идеально сработало, расслабив Тимми, сумев отвлечь его от проблем и обид. Да и сонливое состояние Марса мигом сошло на нет, стоило кудрявому парнишке занять его диван с бутылкой пива. Марс пиво не пил, хотя покупал его. Он знал, что пиво любит Тимми, который бывал здесь довольно часто. Сам он предпочитал более крепкий и солидный алкоголь, ведь давно уже прошёл этап подростковой жизни с бутылкой пива. - Смотри-смотри, он его сейчас засосет, - Тимми указал на экран и раскрыл широко глаза, с глупой улыбкой глядя на то, как развивается романтическая линия двух геев в комедии. - Главное, чтоб не выебал – я с ребёнком смотрю, всё-таки, - спокойно сказал Марс, но тут же засмеялся и поспешил увернуться от удара. Прекрасно знает, что Тимми ненавидит, когда его называют ребёнком, но постоянно это делает. А Тим уже не бесится – просто поддерживает традицию, считая это неким комичным обрядом только для них двоих. Но, несколько бутылок дают о себе знать, не сохранив равновесие он падает прямо на грудь Марса, который «уворачивался» как раз лёжа. Тимми отводит взгляд на телевизор, где один гей, как раз целует другого. Снова поворачивается к замершему Марсу. Не встаёт. Подростковые гормоны, интерес, амбиции, вопросы – это не даёт ему выкинуть из головы мысль «А как это целоваться с мужчиной? », потому он и обдумывает этот вопрос. Лёжа на груди друга, лицом к лицу. Самое удобное место для подобного. Подстегивает тот факт, что Марс не двигается, ничего не говорит. Хотя, для Тимми, он не выглядит каким-то выжидающим, скорее безразличным к происходящему. Марс поднимает свисшую с дивана руку на бок Тимми, просто потому, что из-за неудобного положения она свисает. В отличии от груза на его груди, Марс, вопреки вашим ожиданиям, о поцелуе сейчас даже не думал. Он за столько лет привык к близкому контакту с Тимми, приучил сердце не замирать, щеки не краснеть, и воспринимать все не интимнее, чем рукопожатие. Обычное дело, особенно для гиперактивного Тимми. Правда, для Тимми это ощущение руки на его боку, алкоголь и сомнения, сыграли самую злую комбинацию – он тут же впился в губы Марса в требовательном поцелуе. Сейчас он требовал узнать, какого целоваться с мужчиной. Марса это действие вбило в ступор. В голове пронёсся табун мыслей, сбивающих друг друга, не давая телу пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы ответить на поцелуй. Циник сейчас рассматривал в голове только самые красочные и позитивные варианты. Влюблённость делает с людьми страшные вещи. Марс в первую очередь подумал о том, что его любовь не безответная, что Тимми так же его давно любит, только боялся признаться, как и сам Марс. Но теперь, под влиянием алкоголя, решился. Он бы успел придумать и то, как они женятся и выбирают обои для усыновленного ребёнка в детскую, если бы Тимми не отвлек его своим настойчивым и требовательном мычанием сквозь поцелуй. Только теперь парень понял, что лежит как Ленин. Марс быстро исправил ошибку – моментально прижал к себе подростка, перехватил инициативу в поцелуе, углубил его и наполнил необъятной страстью. Он так давно мечтал об этих губах, о том, что его руки смогут обласкать столь желанное тело, о признании Тимми, что готов был верить в бога и кричать на весь мир, как он счастлив. Он был готов взлететь, когда любимый человек поддержал его игру, и сплелся языками в страстном танце, сам прильнул ближе, закрылся рукой в слегка отросшие светлые волосы Марса. Он был готов выть от наслаждения, удовлетворения и осознания, что именно вот этот момент – осязаемое счастье, каким его представляют. Молодой мужчина медленно поднялся в позу сидя, а на нем остался сидеть Тимми, только вот Марс собирался продолжить дело дальше, а Тимми – остановиться. Он оборвал поцелуй, глубоко вздохнул и слез с друга, уваливаясь рядом, оставив Марса просто недоумевать. Несколько минут молчания и они оба заговорили в одну секунду, перебив друг друга. Марс же, все ещё желая услышать признание, жестом показал, что Тимми может говорить первым. - Мне было просто интересно, как это – целовать мужчину. Прикольно, но борода колется, - Тимми засмеялся, потянулся к бутылке и сделал глоток холодного пива, - С девочками все равно лучше, правда? И снова смех. Заливистый смех, который бесконечно обожал Марс, сейчас звучал настолько издевательски, будто Тимми смеялся конкретно над ним. В ушах стоял глухой гул, делая все фразы подростка какими-то отдалёнными, будто Марс их слышит сквозь какую-то пелену, или под водой. Так больно ему в жизни не было никогда. Даже когда он, на свой восемнадцатый день рождения хоронил обоих родителей. Он будто в этот момент почувствовал разом вкус всей гребанной жизни, которая стремится его унизить, растоптать, изувечить. Мгновение назад был самый счастливый момент его жизни, и всего мгновение спустя – наступил самый болезненный. «Иногда один близкий человек бьёт в спину больнее, чем толпа народу, кидающая в тебя камни» - только это вертелось в голове. Марс хорошенько расмаковал эту фразу. И послевкусие ему не понравилось. Он так и сидел, молча желая себе исчезнуть, провалиться сквозь землю. - Хочешь сказать, тебе тоже интересно стало? Не ври, я видел, как ты на меня смотришь иногда, будто сожрать хочешь, - это была лишь классическая гейская шутка лучших друзей. Самая обычная, которую точно кто-то уже шутил до Тимми, издеваясь над кем-то из друзей. Но эта фраза будто разбила невероятно хрупкую сдержанность Марса, которая до сих пор оставалась цела, только благодаря самообладанию и поиску оправданий для такого поступка по отношению к нему. Только никакие оправдания уже не сработают. В голове все сложилось просто : Тимми знал о его чувствах, и решил просто втоптать их в грязь, как и самого Марса. И в этот момент его окатило невероятной яростью, вмиг отразившейся на Тимми в виде разбитой губы, и заставившей последнего, наконец, прекратить свой долбанный смех. Тимми слетел с дивана, а Марс посмотрел на кулак, уже успевший запачкаться в крови любимого человека. Почему-то это не остановило, а только подлило масла в костёр злости внутри Марса. Он слетел с дивана, запрыгнул на Тимми и обрушил водопад ударов туда, куда попадал. Через какое-то время, уже остыв, Марс назовёт для себя именно этот момент переломным. Когда любимого человека уже не хотелось оберегать и защищать, а хотелось пиздить до боли собственных кулаков.