Дмитрий Емец
Среди каменных крохотных домиков белого цвета был один единственный, готовый принять Сашу несмотря ни на что, как уже сделал однажды. Во дворе сушилось бельё, на столе стояла глиняная посуда, и маленькая фигурка, сидевшая на лавке. Покосившийся заборчик и провалившаяся вовнутрь каменная дорожка. Дверь раскрыта настежь, должно быть, хозяйка настолько закалилась прошлой оккупацией, что теперь не обращала внимания на других. Улица пуста, словно всё население исчезло; на самом деле, пряталось. Спустившись с горы и заново притаившись, Саша высматривала патрули, они обязательно должны быть. Вот он как раз, прям по заказу, идут, никого не страшась, вразвалочку, смеются. Лучше подождать, когда скроются, меньше шума. Часовые как будто нарочно остановились, никуда не собираясь. Обойти? На это уйдет слишком много драгоценного времени, кто знает, вдруг пострадают другие. Двое скрылись за поворотом, оставив дорогу пустой. Пригибаясь как можно ниже, Саша сбежала вниз, притаившись за когда-то разрушенным каменным ограждением. Переждав несколько секунд, за ней спустился Дав, таща на себе автомат. Наготове нож из советской стали с рукояткой из оленьих рогов. Жилая местность, работать надо тихо. Убедившись, что путь чист, ребята мигом перебежали во двор примеченного дома, нельзя же отсвечивать формой. Сидящая за столом девочка уставилась на них округлившимися глазами, готовая закричать, позвать на помощь мать, похоже, приняла их за людей Шаха. Саша приложила указательный палец к губам, таким способом прося девочку не издавать шума. Девочка вдруг заулыбалась, вроде бы признала, сползла с лавки и, поправив длинное в цветок платье и расшитую жилетку, бросилась в дом. — Ты уверена? — с сомнением поинтересовался Гасания, посматривая на распахнутую дверь, откуда вышла пухлая женщина с косынкой на голове. — А что? Похоже, что у нас есть выбор? — отозвалась девушка, перебежав в дом. Дверь закрылась, и теперь женщина не выглядела такой спокойной, смотрела в окно, ожидая боевиков, которые выволокут их спасителей. — Здравствуй, Зара. Хозяйка дома усадила гостей за стол, сама же суетилась на кухне, доводя до готовности обед. Одурманивающий запах еды уносил оголодавших дальше от проблем, ни с чем не сравнится, тем более с ягодами. А ещё бы поспать часика два-три не мешало, но они не могут позволить себе такой роскоши. Девочки расставляли посуду, постоянно зарясь на Сашу, которую давно не видели. Очутившиеся на столе с пылу с жару вкусности быстро расхватали по тарелкам, уминая за обе щёки, хорошо жевать успевали. — Ну, рассказывайте, — Зара села напротив, подперев толстые раскрасневшиеся от стоявшей в доме духоты щёчки кулаками. — По наши души пришли? Так и знала, когда-нибудь этому ироду должен прийти конец! Как Кариму, не успело и десяти лет пройти, новый объявился! — Мы его больше не увидим, — отозвалась Пума, загребая в ложку дымящуюся картошку и отправляя в рот, а вслед за ней кусок ароматной котлеты. — Я постаралась... — А ты умеешь стрелять?! — с восторгом воскликнула младшая из девочек. Черноволосая, с длинными, до поясницы, косами — гордость каждой девчонки. Она почти не притронулась к еде, слушала разговоры взрослых и, как свойственно всем детям, задавала разнообразные вопросы. — А на вертолёте летала?! — Варда! — одёрнула мать, сунув ей в руку ложку, призывая обедать. — Не приставай к людям, видишь, они устали с дороги. — Всё в порядке, — Саша улыбнулась, подкладывая себе ещё две мелкие картошки вперемешку с укропом. Урожай не удался или Шах забирал самое лучшее? — И стреляла, и летала, и по окопам лазила. Но мы не за этим, я могу на тебя полагаться? — Конечно, — не раздумывая ответила женщина, подливая в чашки напиток. — Ты привела к нам солдат, защищала нашу семью, мы обязаны тебе. — Мне нужна одежда, только не здешняя, что-нибудь современное есть? — отодвинув пустую тарелку в сторону, Саша стала серьёзной, словно от неё зависел весь исход операции, её жизнь, жизнь ребят. — И телефон, если есть. — Связи нет во всей деревне, но одежду дам. Вам тоже? — смущённо уточнила Зара, взглянув на молчаливо сидящего Дава. Давид отрицательно мотнул головой с укором покосившись на Сашу: — Сумасшедшая, нас всех поубивают, тогда нас точно никто не спасёт. — И славно, нормальный не пошёл бы на такое. Через пару минут Пума вышла в непривычном для Гасании образе — гражданском. Когда он последний раз общался с женщинами, всё в горах и в горах, была ли у него семья? По привычке тупил взгляд, как бы стесняясь взглянуть на неё, сравнивая с чем-то запретным, недосягаемым. В гардеробе дочек Зары затерялся полностью чёрный комплект из джинс и свободной рубашки, объясняя это скорым побегом и маскировкой. Благо, всё по фигуре, и никто не придерётся, что одежда чуть мала или велика. Наконец Дав взглянул на Байсарову не в состоянии оторвать глаз: образ вышел романтичный, совсем не свойственный такой бандитке, как она. — Пока не поздно отказаться от затеи, подумай, — опять та же шарманка, не похоже на него, обычно именно Давид шёл на риски, таща остальных за собой, всё же Саша была непреклонна и лишь с легкой усмешкой смотрела на него, давая понять, что с ним или без него она доведёт задуманное до конца.***
Третий допрос за ночь, кто бы смог так долго держаться? Например, ни на каплю не уставший Амир, производивший пытки, Бизон, отключившийся несколько раз и забывший обо всём, что происходило, раненный Физик, боевики не поскупились на побои. Пыточную организовали под открытым небом, на холодном воздухе. Рядом несколько вёдер с ледяной водой — обливать потерявших сознание и охлаждать на горных ветрах, а после сбрасывать в ямы, оставшиеся после Карима. Жребий лично познакомиться с Амиром выпал Коту. Не церемонясь, его усадили на старенький, хлипкий стул, связав руки за спиной, специально потуже, чтобы кровь не поступала в кисти рук. Морально Ионов был готов ко всему, что уготовила ему судьба, всё же он знал, куда шёл: служба, горячие точки, плен, тем более не первый раз. Бровь рассечена, губа разбита и гневный, полный ненависти и презрения взгляд, пронизывающий насквозь. — Шах приказал не церемониться с вами, — вскользь обронил Амир, надевая на сбитые костяшки кастет. — Вы должны ответить за свою огромную ошибку, но для начала... Где остальные? Горец и девка. — Пошёл ты! — процедил сквозь зубы Кот. Он не съёжится в страхе перед крысами, а смело, с достоинством примет "награду" за свои убеждения. Много чести, как говорит Тарасов. К рассвету его сбросили в соседнюю яму, из которой слышались стоны от боли, что же с ним?.. Металл пробил собой кожу, впился в рёбра, да так, что пленник закашлялся, видимо специально выждал время вдоха. Следующий удар не дает передышки, футболка пропиталась кровью, капающей из разбитого носа. Вася упал вместе со стулом, прямо на собственную руку, искры боли разнеслись по всему телу, ещё одна травма в копилку. Его подняли и по старинке облили водой. — Советую подумать над ответом, — посоветовал Амир, обходя вокруг жертву с издёвочкой на лице. — Последний шанс: где горец и девка?! Голова кружилась, пространство меркло, голоса доносились нечётко, издалека, и лишь одна мысль — не выдать наших, не сказать ни слова, сохранить достоинство. Здесь время текло по другому, очень-очень медленно. Сколько это продолжалось, сложно сказать, Вася унёсся далеко отсюда, назад, домой. К специфическому климату Питера, представлял, где сейчас могут быть Сашка и Дав и как же всё-таки выбраться. Он почти изучил устройство базы, осталось улучить момент, а пока едва живого бойца сбросили обратно, как мешок картошки.