Борис Виан «Пена дней»
Лаборатория представляет из себя современную секретную комнату: большой компьютерный зал с новейшей установкой, различные колбочки с цветными жидкостями стояли в ряд на металлических столах, маркерная доска исписана формулами, многочисленные стеллажи с наваленным хламом. Вход в секретную лабораторию тщательно охранялся и был напичкан камерами, ловящими каждое движение подопечных. Здесь трудились всего трое учёных, никакого большого штата, только проверенные люди, профессионалы. В глаза бросился молодой, не старше тридцати лет, парень со светлыми волосами, очками на носу, слегка скованный в движениях, но имеющий большую власть над оставшимися, намного старше его, людьми. Они настолько поглощены работой, что не сразу заметили вошедшую Сашу. Лишь спустя десять минут учёный оторвался от записей и поднял глаза на девушку. Сначала не поверив собственным глазам, он зажмурился, снял очки и встал с места. Недовольный, даже скорее разозлённый, что его работе помешали, и зачем, спрашивается? Ах, да, новая командирша. И каким ветром её занесло... Неохотно подойдя к незнакомке, пытаясь строить из себя главного, парень предстал перед Сашей. — Валерий Осликов, — нудным голосом представился тот, не протягивая руки. — Без преувеличений гений-химик. А Вы, должно быть... — Алана, — быстро добавила Саша, без интереса осматривая помещение, где ей придётся провести некоторое время. — А где собственно... Ледник? — Пройдёмте, — кейс с роковой надписью прятался в нижнем ящике. Его аккуратно поставили, открыли металлическую крышку. Да, это он. Все сомнения, когда-либо забиравшиеся в голову, испарились. Прозрачные, с металлической крышкой капсулы, а внутри крошечные серые шарики. — Любуйтесь. — Есть успехи? — взглянув на доску, можно сказать, что да. Надо признать — учёные были на верном пути, ещё капля — и «Ледник» легко активизируют. Руки похолодели от одной мысли об этом, нужно срочно что-то делать, хоть как-то затормозить процесс. — М-да, и как Шаха угораздило нанять таких бездарей, как вы... — Простите? — переспросил учёный, нахмурив брови. Оскорбления тут не редкость, в частности от главаря банды. Ответа не последовало. — Мои коллеги, — он указал на занятых людей, не обращающих внимания на их щебетание. — Николай и Анатолий.***
Бизон сидел на дне ямы несколько дней, несколько бессонных ночей, сотню часов боли, жажды и голода. Солнце неумолимо спускало свои лучи на дно, припекая голову и обжигая кожу. За это время он хорошо загорел, как будто только-только с Кипра или из Турции. Помутневший рассудок выдавал ложные ведения: фляга воды, оружие, лицо Физика, отпирающего клетку. Тарасов старался держать себя в руках, не поддаваться на свои же уловки, ещё не всё потеряно, остались Сашка и Дав, они придумают выход. Над камерой послышались шаги, уверенные, тяжелые. Щелчок замка, скрип решётки, с глухим звуком падающее в песок что-то тяжелое. Кого-то столкнули обратно. Физик? Кто? Борис забыл о проблемах, главное, чтобы с ребятами всё было в порядке. Дверца со скрипом закрылась, и те же тяжелые шаги удалились. Собрав все оставшиеся силы, командир группы подпрыгнул и зацепился исцарапанными руками за решётки. Просунув голову в клеточку, ничего, кроме пустыни и входа базы, он не увидел. — Эй! Кто тут? — негромко позвал Бизон, едва удерживая собственный вес. — Физик? — Что? — напротив показалась голова Мыцика. Под глазом синяк горел ярче неба, зато бодр и полон боевого духа. Руки разжались, и Бизон упал обратно в свою тюрьму. Нога ужасно заныла, не было сил, чтобы подняться, чтобы сесть, оставалось неподвижно лежать и ждать, когда боль притупится. Ещё раз. Боец снова висит, держится из последних сил, настоящий солдат. Появился Физик, но нет Кота... С ним покончено? Запытали? — Кого привели? — спросил Бизон, перехватывая прутья поудобнее. Руки раскраснелись и жгли. Держись! Сощурившись от яркого света, мужчина всматривался в боковую яму, где по идее должен находится Ионов. Ну покажись же... Дай знак, что жив... Хотя бы закашляйся, мы всё поймём. — Не знаю, — отозвался товарищ, поднявшийся с новыми силами. — Кота ещё не уводили, кто-то новый. — Поймали всё-таки! — прошептал Бизон, дабы не подрывать надежду остальных. Не хотелось верить в такой ужасный конец. Не сегодня. На этот раз падение далось тяжелее. Нога не утихала, пронизывая каждую клеточку страданием. Присев и прислонившись к стене, Борис задрал штанину. Голень распухла и раскраснелась. Благо не гангрена, не перелом, он такие вещи не понаслышке знает. Подумаешь, вывих, сильный ушиб, ничего серьезного. — Бизон?.. — голос Гасании. Нет, нет, нет! Значит и Сашка недалеко тут, а может и хуже — на допросе. Чтоб тебя! Именно так уплывают из рук возможность спасения. Да какая разница, когда одна из них в опасности?! — Дав?! — хриплым голосом воскликнул командир и добавил немного тише: — Где Пума? — Тут, — ответ прозвучал, как приговор. Приговор в первую очередь ей самой, что они скажут Бате, если выберутся? Как посмотрят в глаза Рите? Как будут жить с этой ношей? Она погибнет за них всех... — Прости, командир, не смог отговорить. "Вот почему эта девчонка никогда не думает своей головой?!" — металось в голове Бизона. Как чувствовал, наносится с ней, не уследил. Тарасов был готов бить кулаком в стены от бессилия, вырвать эту долбанную решётку с корнем. Так, спокойно! Вспомним, что эта маленькая девочка провернула тогда, сейчас она выросла и стала умнее, разве она не сможет позаботиться о себе? Но и не стоит забывать, что перед ними не Карим, а Шах и куча его людей, а она там совсем одна. И всё равно это такая хитрюга, что везде пролезет.***
К вечеру лаборатория опустела. Осликов со своими подчинёнными ушёл отдыхать после "бурной" научной деятельности, оставив кабинет в полное распоряжение новой хозяйки, полностью напоминавшей Карима. Можно ли возненавидеть человека с первого дня знакомства? Да. Незаметно для себя Саша стала той, кем была до спасения: закрытой в себе, ведущей собственную невидимую войну, с разорванной душой семнадцатилетней девочкой. Монитор компьютера отбрасывал свет на выбеленную стену. Собрав волосы в небрежный пучок, Саша с ногами устроилась в кресле. В таком мраке камеры мало что смогут зафиксировать. Несколько минут стука по клавишам, пару минут ожидания и попытки войти в систему КТЦ увенчались успехом, точнее зашифровать в этих попытках сигнал, известный только в узких кругах. Сигнал повторялся в каждой пятой строчке. Пока компьютер выполнял свою работу, Байсарова бродила во тьме лаборатории, заложив руки за голову, в частности, возле маркерной доски. Одно лёгкое движение руки — и несколько букв и цифр случайным образом пропадают, а на их местах возникают новые. — Если ты назвался смелым, значит не дрожи в бою, ты сумей отважным делом смелость доказать свою. Слабые душой и телом в нашу не войдут семью, слабый будет бит, а смелый победит, если ты назвался смелым, — песенка, ставшая девизом. Девушка выучила её наизусть и напевала, когда подбивало сдаться, когда колотила дрожь, подбадривала себя. Операция закончена, прошло достаточно времени, чтобы сигнал можно было расшифровать. Впереди долгая ночь, а сон никак не шёл. Чужое опасное место, где за каждым углом враг, а на улице сидят твои избитые друзья, ты медлишь, так медлишь, что винишь во всем себя.