Дикая сердцем

«У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить».

Анна Андреевна Ахматова

      Утро начинается с кофе? Глупости, утро бойца начинается с раскалывающейся от усталости и пыток головы после двух часов чуткого сна и топота ног. Его одним сильным рывком выдернули наружу, где уже стояли остальные сокамерники, не найдётся слов, чтобы описать их, возможно, только одно — стойкость. Посеянная паника наводила на мысль о Сашке и её проделках. Её ж не отговоришь, к сожалению. Пронюхали, выволокли к Шаху — и поминай как звали. Стоп! Это не какая-то левая девочка, попавшая сюда по чистой случайности, а довольно хитрый лисёнок, прорвётся. Опомнились, когда уже поздно стало. Оценили завтрак с сюрпризом? Сюрпризы, как известно, имеют свойство быть неприятными. Но в этом случае поступок обрёл две стороны: хорошую для Смерча и плохую для боевиков. Разве не мило осознавать, что противников на несколько десятков стало меньше? Страх, поселившийся в голове Шаха, заставляющий совершить ошибку в действиях.       Ребят вели по нескончаемым тоннелям, подталкивая и подпихивая прикладами автоматов, провоцируя их на агрессию, впрочем бойцы прекрасно это осознавали. В коридоре царила настоящая паника. Дав, как мог, медлил, высматривая Ису сквозь поредевшую толпу боевиков, перетаскивающих деревянные ящики вместе с автоматами, гранатами и остальным арсеналом ближе к выходу, прикрытых и не прикрытых брезентом, грязными клеёнками тела. Нету... Где?! Где она?! Испугана и голодна, боится за папу, боится чужих людей. Только бы жива. Его девочка, лапочка-дочка, единственный родной человек, оставшийся на земле.       Мощный удар в ребро перебивает дыхание. Он кашляет, хватая ртом воздух, как рыба. Приступ отступил спустя минуту, дав воздуху свободно распространяться по ослабевшему организму, но это не мешало горцу высматривать ребёнка. Бизон, казалось, пришёл в норму, лишь изредка хромая, шёл след в след за Амиром, сохраняющим хладнокровие. Как всегда настороженный и суровый воин, только прикидывающийся раненной овечкой. Физик походил на белоснежный лист: нет эмоций, бледный, спокойный, как оживший рисунок. Позади всех передвигался, точнее едва волочил ноги, Кот. Досталось ему, конечно, больше всех. Вот-вот упадёт или налетит на булыжник, торчащий из стены, или споткнётся о собственные ноги, как это бывает, и получит пару ударов на завтрак. Если бы не сложившиеся обстоятельства, то можно подумать, что вчера парень очень бурно отмечал какой-то праздник.       Саша стояла на самодельном мостике, возвышавшемся над всем муравейником, оттуда хорошо наблюдать и вылавливать все мелочи. Такой мелочью стали родные сослуживцы. Сколько понадобилось сил, чтобы не подать вида при виде их, можно только представить. Она тут, свободно стоит и передвигается, в отличие от ребят, и никак не может им помочь. Лучше бы на месте одного из них: Физика, Бизона, да кого угодно оказалась она сама, по крайней мере, они старше и опытнее, смогли бы придумать быстрый выход.       Ночью почти не спала, ворочалась на жёстких поддонах с дырявым матрасом. Самочувствие походило на воскрешение, климат подействовал или переутомление? Саша с неохотой вылезла из-под колючего одеяла, собравшегося в кучу за долгую ночь, и натягивая обувь на гудевшие ноги, вспоминала об оставшихся дома: Бате, Багире и даже о Пригове, почему-то. Сколько дней потеряна связь с центром? Как долго тянутся часы ожидания, минуты надежды и отчаяния. Однако они живы, должны же старшие почувствовать это, хотя бы не верить.        Кошку запустили на чердак с крысами, забегали, запищали поджав страшненькие хвосты. "Перепугались маленькие. То ли ещё будет", — с гордостью подумала Саша, и вроде повеселее стало, вот и маленькое счастье. Хватит, немедленно прекрати улыбаться, похожа на медный чайник — вся светишься. Но не тут-то было. Маленькая пленница с новой ссадиной на румяной щёчке не веря своим глазам шла вдоль перил мостика, впившись взглядом детских глаз в фигуру. Дальше, как в замедленной съёмке, и только пара секунд, чтобы успеть оттащить девочку с мостика в безлюдное место. — Па... — только успело вырваться у девочки.       Пока Саша тащила ребенка, тот отбил ей все колени своими маленькими, но острыми пяточками в сандалях, хорошо не укусила, а ведь пыталась. — А ну-ка тихо! — поставив девочку на ноги и всё ещё зажимая рот ладонью, Саша присела перед Исой на корточки. Примерно можно представить, что ждёт пленников, что ждёт их самих, но готова ли малышка? Никакой ребенок не может быть готов к такому, она сама не была готова, хотя давно не ребенок и не была им. — Я убираю руку, а ты молчишь, ясно?       Немного подумав, Иса кивнула. Мордашка испуганная, в глазах, таких чёрных, глазах Давида, немой вопрос: "Что будет с папой?". Хотела бы Саша соврать и пообещать, что папа вернётся к ней очень скоро, что с папой всё в порядке, но это будет ложью. Дежурные фразы, Байсарова сама бы не отказалась от них. — Дай мне слово, что бы не случилось, ты не будешь кричать, плакать или рваться к папе, — Иса молчала. Как так? Он же один, а я тут, я соскучилась. Девушка, которую она знала от силы часа два требовала чего-то невозможного, да и кто она такая, чтоб её слушать?! — От этого зависит его жизнь. Тебе не пять лет, должна всё понимать. — О...обещаю, — слегка заикаясь от волнения ответила Иса. — Что вы тут делаете? — позади стоял подкравшийся Амир. Сашу как кипятком обдало, чуть не плюхнулась на землю с вылупленными глазами. Он слышал разговор? Вроде бы нет, по нему так сразу не скажешь. — Тебе какое дело? — огрызнулась Саша, сделав шаг навстречу, словно бросив вызов. — Иди куда шёл, или заняться нечем? Я тебе мигом дело найду. Скачи дальше, северный олень. — Шах хочет тебя видеть, — поблескивающие в полутьме глазки Амира наполнились большей злобой, чем обычно. Никакая наглая девка, никакая дочка какой-то там "легенды" не может обращаться так с ним, была бы его воля — мигом поставил бы её на место, положение не позволяло. — И ребёнка тоже. Он ждёт вас в главном квадрате, я провожу. — Я привыкла к более симпатичной охране, — отозвалась красавица, не оборачиваясь и придерживая Ису за плечо.       В главном квадрате развернулось настоящее поле казни и наказаний, не хватало только эшафота. Вдалеке, не удостаиваясь быть рядом с вожаком стаи шакалов — Смерч, как подобало, стояли на коленях, не имея возможности подняться. Главным титулом виновника произошедшего наградили Давида, это Саша поняла потому, что горца вывели из общей колонии и практически кинули к ногам Шаха, восседавшего на табуретке. Байсарова почувствовала, как Иса замерла в ужасе при виде отца в беспомощном, жалком виде. Она надеялась, что девочка помнит о своём недавнем обещании. — Вовремя, — пробубнил Шах, не отрываясь от пленника. В голосе присутствовал сильный акцент, чего не скажешь про Карима, чей голос был без единого намека на иностранный. По дороге Давиду досталось ещё немного. Ничего кроме дочери, стоявшей в паре метров от него, не волновало Гасанию. Так нельзя! Она не должна ничего видеть! Не смотри на неё... Не смотри... — С вашим появлением на базе мои дела пошли под откос. Кто-то отравил еду и воду, мои люди погибли, армия поредела, из чего я делаю вывод, что это кто-то из вас.       Боевик встал. Он был чересчур спокоен, вгоняя девочек в испуг. В такие моменты отчим обычно подходил к Саше, пару минут смотрел на неё, а после следовал удар наотмашь. Всё тело напряглось в ожидании неизвестного, становилось трудно сохранять равнодушие, когда во лбу взглядом прожигают дыру. — Может, это ты? — невзначай предположил мужчина, не моргая. — Мы не знаем, где ты была до прихода, и уж прости, не можем верить на слово. — Это я! — вырвалось из-за спины. — Я подсыпал порошок из ядовитых растений, когда наблюдал за базой.       Боже, ну что же я такая невезучая?! Из-за твоей выходки пострадает Дав на глазах у девочки.       Амир верно исполнял своё дело, входя во вкус. Нельзя определить, с какой частотой он наносил удары, просто забивал до полуживого состояния, на автомате. Иса вздрагивала, скуля и съёживаясь, а вместе с ней вздрагивала с большими от ужаса глазами Байсарова. Да, ей определённо повезло, что Ирина вышла замуж за Карима. — Это не папа! — изо всех сил пискнула девочка, шагнув вперёд. — Я видела, как она, — крошечный пальчик показал на Сашу, — подсыпала что-то в мешки, не трогайте папу!       Амир ошеломлённо остановился с занесёнными над прикрывавшим голову Давидом руками, ожидая команды. Шах дал отмашку, и подчинённый вернулся на место, бросив пленника лежать на земле и плеваться кровью. Боевик ласково, но обманчиво улыбаясь подозвал малышку к себе. Та робко сделала пару шажков, косясь на лежавшего отца. Ей пришлось выложить всё как было, несмотря на то, что эта девушка накормила её и спасла? Нет, скорее помогла. Если бы девочка только знала все тонкости...       Двое крепких ребят схватили Байсарову под руки. Как бы сильно не пыталась вырваться Саша, руки боевиков держали мёртвой хваткой. Точно как в детстве, наотмашь, до крови. Подняли. Ещё раз. Сознание помутнело, Шах не думал, с какой силой бьёт, важно лишь наказать.       Кот, как мог, поднялся на ноги. Его шатало, картина перед глазами плыла, но не уплывала Сашка и её жалкие попытки вырваться, то, как она размахивала ногами, пытаясь отогнать от себя Шаха. Парень без раздумий было ринулся на помощь подруге, если бы... если бы не Амир, охранявший пленников. Злость переполняла Ионова, бить девушку, так жестоко, да ещё и какое-то неразборчивое чувство нахлынуло, знакомое, но пока он не мог подобрать точное определение. Достаточно просто с силой надавить на плечо, усадить таким образом, чтоб знал своё место. Вася пошатнулся, стряхивая с себя руку врага, словно та была радиоактивная. Одного предупреждения оказалось мало для усмирения, новым рывком Кот вскочил на ноги, успев нанести сильный удар ногой в корпус рядом стоявшего охранника. Он должен был помочь. Его так же быстро усмирили, нанеся пару ударов, чем не ограничилась Саша.       На четвёртом ударе истязание прекратилось...