Сердце Ван Цзи

      Дорогу назад Великий Темный помнил отрывочно, и, если бы кто-то спросил его о том, как они добирались, он не смог бы составить последовательную картину из коротких эпизодов, что выхватывала из реальности память: тревожное лицо Сычжуя, потерянный Цзе У Цзюнь, тихий Цзян Чен...       О полете на мечах глав кланов Лань и Цзян, Магистр Вей помнил лишь ветер, снег и обжигающий лед облаков. Он всю дорогу удерживал Лань Ван Цзи на руках, отвергая помощь любого, кто с ней обращался. Верховный заклинатель дышал поверхностно, но все же дышал. Пусть без сознания, но жив. Осталось самую малость – донести его в Облачные глубины. Только на этом и был сосредоточен Магистр.       Физически он не чувствовал себя утомленным, несмотря на то, что на пустыре в Юнь Пине ушло много сил. Вей У Сянь собирался быть с Лань Ван Цзи до тех пор, пока тот не придет в себя.       Сейчас он проклинал себя за то, что не сразу понял, что происходит, что вмешался поздно. Успел ли вовремя? На 100% у него не было уверенности в этом, но о том, что могло бы произойти, если б в начале боя Сычжуй не прислал ему бабочку-вестницу, он даже думать не хотел.       Он молил всех и вся, чтобы Лань Ван Цзи не пострадал необратимо. В случае, если его Золотое Ядро все же оказалось поврежденным, он мало чем смог бы помочь. Он гнал от себя эти мысли, но они возвращались снова – в отличие от большинства адептов клана Гу Су Лань, Магистр Вей прекрасно знал как действуют Проводники. А то, что на Лань Ван Цзи напал именно Проводник, у него сомнений не было.       Он в сотый раз прокручивал в мыслях все, что знал об этих сущностях: слабые и беспомощные сами по себе они становились несокрушимыми, если дух, призрак, или неразвоплотившаяся душа использовали их в своих целях.       Схема предельно проста – чтобы создать себе тело, призраки и иже с ними искали мощный источник духовной силы. Им могло оказаться что угодно – старое кладбище заклинателей, намоленные храмы, душа убитого человека, полная обиды, магический артефакт, но самое простое – Золотое Ядро могущественного заклинателя.       Вей У Сянь старался не фокусироваться на том, что первый свой облик на пустыре Призрак Цзинь Гуан Яо создал именно благодаря духовной энергии Лань Ван Цзи. ..       Уже после, разрушив связь с его телом, Магистр Вей благодаря Ченцин помог Призраку создать временный облик, чтобы тот смог переговорить с Цзе У Цзюнем.       Все ли он сделал правильно? На тех эмоциях, на которых тогда был, не ошибся ли где-нибудь? – спрашивал он себя. И тут же гнал сомнения прочь: нет, ошибиться он не мог и Лань Чжань обязательно поправится, даже если на это уйдет много времени.       Одно он знал на все сто – у него нет Ядра, как когда-то для Цзян Чена, есть только жизнь и мастерство иных практик, о которых благородный Лань Чжань знал очень немного.       Он всей душой верил в то, что атмосфера Облачных глубин, сон, покой и забота помогут Лань Ван Цзи восстановиться. Ведь Облачные глубины всегда были его домом, а дома и стены помогают. Но главное, - он сам не собирался покидать клановую обитель Лань до тех пор, пока лично не удостоверится, что жизни Лань Чжаня ничего не угрожает.       Весь путь Вей У Сянь дышал через раз. Ему важно было слышать биение сердца и дыхание Лань Чжаня. Каждую секунду он готовился к чему угодно, но каждый раз впадал в тихую панику, когда сердце человека на его руках замирало. В эти мгновения он молил все светлые и темные силы Поднебесной, чтобы самого страшного не случилось.       Когда они вошли в ворота Облачных глубин, Великий Темный покачнулся и тут же ощутил, как ношу на его руках подхватили двое: Сычжуй и неожиданно - Цзин Лин. Вей У Сянь улыбнулся – молодые заклинатели раньше не очень-то ладили, но тут вдруг проявили единодушие? Однако, не отвергая помощи, рук Магистр Вей все же не разжал.       - Я донесу. Просто будьте рядом, – он усмехнулся, – на всякий случай.       - Если тебе понадобится помощь, – неожиданно прозвучал за спиной голос Цзян Чена, – я останусь до утра. И дольше, если нужно...       Вей У Сянь не обернулся. Не время было для разговоров сейчас, но тон голоса Цзян Чена – непривычно спокойный, рассудительный задел за живое.       - Помоги Цзе У Цзюню, - сказал он. - Он сильно изранен. Сделай все возможное для него, этим ты очень поможешь. С Верховным заклинателем останусь сам, пока он не очнется. Он уходил уже, но голос Цзян Чена снова царапнул сердце:       - Я сделаю как ты сказал.       И накатило снова: юность, Пристань Лотоса – Цзян Чен, шицзе… Темный магистр не плакал очень давно. Слишком занят был делами других? Наверное да. Сейчас, на руках с Лань Ван Цзи, в Облачных глубинах, в комнате Лань Чжаня, куда он только что вошел в сопровождении Сычжуя и Цзин Лина, его тревожили личные, дорогие воспоминания.       С помощью молодых заклинателей он уложил Лань Ван Цзи на его лаконичную кровать-лежак, и ровесники-антагонисты опять же вполне единодушно пожелали оставить его одного. Когда оба уже были в дверях, Вей У Сянь догнал Сычжуя.       - Вот, – он насыпал ему в ладони горсть серебра, и у юноши округлились глаза: он никогда в жизни не видел Учителя Вея таким богатым, – купи еды, вот такие (он спешно начертил на пергаменте что-то летящим почерком) снадобья, сандаловые свечи….       Он оглянулся на Лань Ван Цзи: «Как можно быть аскетом до сих пор? Что согревает тебя зимними ночами, Лань Чжань?!» - думал он, досадуя, и тут же сознание зло подшутило над ним: «Кто согревает тебя, Лань Чжань, если это не могу быть я?..»       Сычжуй терпеливо ждал, что еще скажет Учитель Вей, не смея торопить его. А Великий Темный только что понял: в комнате Лань Ван Цзи нет теплого зимнего одеяла.       - Возьми еще, – он снова щедро отсыпал Сычжую серебра, – купи одеяло. Самое теплое, какое найдешь. В оплате не скупись – не важно сколько это будет стоить.       - Учитель Вей… - начал несмело Сычжуй, но тот словно не слышал его, все повторяя и повторяя: "...чтобы было самое лучшее и пусть дорого – это не важно". У Сычжуя сжималось сердце: он всегда мечтал сделать что-нибудь, чтобы Хань Гуан Цзюнь и Учитель Вей вновь стали общаться и дружить, но никогда бы не подумал, что случай представится именно таким. Невольно погрузившись в свои мысли, он не сразу расслышал, что сказал Вей У Сянь, тому пришлось дважды повторить.       - Сычжуй, ты меня слышишь? Возвращайся скорей, – сказал Вей У Сянь устало, - Хань Гуан Цзюнь нуждается в быстроте твоих ног.       - Я быстро, Учитель Вей! – Сычжуй исчез действительно так мгновенно, что Темному магистру вспомнился талисман перемещения. Магистр скорей бросился к Лань Чжаню.       Не так, ох - не так представлял он эту встречу!       Лицо Ван Цзи казалось спокойным, но Вей У Сянь не мог не заметить тени на лбу, обильных мелких капелек пота, покрывавших шею, скулы, щеки и даже веки закрытых глаз. Верховный заклинатель сейчас был очень далеко и возвращаться не торопился.       Вей У Сянь прикоснулся к его рукам – тонкие пальцы Ван Цзи были ледяные. Тогда он, не задумываясь, снял с него его белые сапоги и стиснул узкие ступни – они были такими же холодными, как ладони.       - Похоже, теплого одеяла ты дожидаться не собираешься,– нервно сказал он. Оглядев комнату, он обнаружил большое серебряное блюдо. Однажды, в прошлой жизни, он видел, как кто-то из совершенствующихся принес в комнату Ван Цзи на этом блюде фрукты. Изящная конечно вещица, но Вей У Сяню сейчас было не до ее изящности. Он собирался использовать огненный талисман, и чтобы не спалить все вокруг, лихорадочно искал что-то, что было способно удержать огонь в определенных пределах.       Он поставил блюдо прямо у ног Ван Цзи и коротким движением создал жаркий огонь. Подумав немного, он утихомирил его до мягкого ровного горения и, утомленный, засмотрелся на пламя. Руки его по-прежнему разминали холодные ступни Лань Чжаня, он изо всех сил пытался согреть их.       Спустя время, благодаря огню в комнате стало тепло и Вей У Сянь ощутил, что ступни Лань Ван Цзи стали согреваться. Это так обрадовало Магистра, что он рассмеялся, словно ребенок, на глаза навернулись слезы. Огонь, эта комната, в которой он не был бог знает сколько времени, человек, о котором не переставал думать все эти годы… Напряжение сегодняшнего дня и страх за жизнь Лань Ван Цзи выплеснулись слезами.       - Ты поправишься, обязательно, – говорил он сбивчиво. - Видишь – ступни уже теплые. С огнем я удачно придумал... Блюдо конечно старинное, но ты не ругай меня за него, ладно? Я найду еще красивей, еще древней, хоть серебряное, хоть золотое. Какое захочешь… Скоро Сычжуй вернется, он принесет одеяло…       Он внезапно замолчал, и, крепко сжав ладонями ступни Лань Чжаня, склонился к ним лицом. Плечи его задрожали – глубокие рыдания душили его. Он и хотел бы прекратить это, но не мог, словно собирался выплакаться за все годы.       - Прости, Лань Чжань, я слишком многого стал бояться, - говорил он. - Прости, что не приходил… Я только…       - Вей… Ин…, - едва слышно прошептал Ван Цзи и Вей У Сянь мгновенно подобрался ближе.       - Что, Лань Чжань, что? – он только что рыдал, и слезы на глазах еще не высохли, но теперь уже улыбался и глаза блестели от радости. Вей у Сянь был похож на полного безумца, и все потому, что услышал голос Ван Цзи - это говорило о том, что сознание к нему возвращается.       - Вей… Вей Ин… - тихий шепот повторился. Лань Чжань облизнул сухие губы, - он явно хотел пить, но попросить об этом сил ему не хватало. И Магистр понял его без слов.       - Сейчас, Лань Чжань! – Вей У Сянь бросился к кувшину с водой, спешно наполнил чашку, и, осторожно приподняв голову Лань Чжаня, попытался напоить его.       Глиняная чашечка в руках Вей У Сяня дрожала, вода проливалась… Не открывая глаз, Ван Цзи жадно пил, и Магистр был счастлив этим.       Истратив все силы на то, чтобы напиться, Лань Чжань снова упал на подушку. С этого момента дыхание его изменилось – стало глубже, губы порозовели и страшный холодный пот ушел. Но успокаиваться Вей У Сяню было рано, – минуту назад замерзающий Лань Чжань согрелся подозрительно быстро.       Еще через пару минут у него развился такой жар, что впору срочно нести лед - дыхание вновь стало поверхностным, он начал тихо стонать. Магистр Вей распахнул окна, двери, хотел погасить огонь, но, подумав, не стал этого делать: такой «озноб-жар» мог повториться у Лань Чжаня еще не один раз.       - Лед… Я сейчас, Лань Чжань! – торопливо проговорил Магистр Вей, и выбежал на улицу.       Он понятия не имел, где в комнате мог храниться лед, и использовал первое, что пришло в голову - отломил несколько кусков прямо из-под водосточной трубы. Он вернулся назад, замотал их в полотенце и приложил к пылающему лбу Лань Чжаня. Приятная прохлада сквозь мягкую ткань подействовала успокаивающе и тот затих.       В этот самый момент Магистр Вей услышал то, что точно не должен был слышать – вряд ли Лань Чжань сказал бы такое вслух осознанно.       - … дай мне флейту…       - Лань Чжань?.. - невольно вырвалось у Вей У Сяня.       - ...Вей Ин… посмотри на меня… у тебя глаза красивые… очень…       - Что? – Вей У Сянь вздрогнул. – Что ты сказал? - Он не сразу понял, что Лань Чжань бредит, но даже сказанные в бреду слова про красивые глаза прозвучали слишком неожиданно. Вей У Сянь был потрясен, и невольно попытался достучаться до его сознания.       - Лань Чжань, ты меня слышишь?! Лань Чжань! – он ощутимо тряс его за плечи - но тот не реагировал ни на слова, ни на прикосновения.       - …ты пришел, потому что… я умираю?.. – продолжал тихо Ван Цзи.       - Нет! – невольно вскрикнул Магистр. – Что же это?!.. Лань Чж..       - …улыбка у тебя… чудесная… и губы… целовал бы… вечно…       Услышав это, Магистр Вей зажал рот ладонями, чтобы не закричать, не разрыдаться. Это было как слепящее солнце среди туч, как внезапный «снег на голову», как что-то невероятное, невозможное. Слова Ван Цзи, сказанные в бреду, означали то, чего быть не могло в принципе. Тем не менее – Вей У Сянь слышал собственными ушами то, что слышал. Он замер, не дыша, не двигаясь.       - … почему я не флейта… - говорил Лань Чжань, - …ты бы касался меня… губами… я этого хочу…       Тихий голос его звучал при этом мягко, ласково - слишком незнакомо. Он трогал сердце, и оно отзывалось на каждое «Вей Ин» тягучей, сладкой болью. Вей У Сянь был совершенно потерян.       - Лань… Чжань… У кого из нас бред?… - с трудом произнес Магистр. Он не мог поверить в то, что слышал. – Возможно ли это? Возможно ли, что ты... – но договорить не посмел, слова невысказанными застыли на языке. А Лань Чжань говорил и говорил, будто собирался отыграться за годы молчания.       - …можно вечно… сходить с ума… молча… ты бы не узнал… - Лань Ван Цзи несколько раз вздохнул, на алых от жара губах выступила кровь.       - …ты будешь помнить меня?.. ты сыграешь для меня, Вей Ин?.. – вдруг заметался он по подушке. Черные волосы стали совсем мокрые, лобная лента врезалась в кожу…       Вей У Сянь никогда не посмел бы коснуться серебряной тиары, собирающей прическу Ван Цзи, но сейчас, не задумываясь, вынул иглу, развязал лобную ленту, и она вместе с тиарой осталась в его руках. Волосы рассыпались по подушке и плечам, и Вей У Сянь был поражен снова: его невинное вмешательство повлияло на облик Лань Чжаня - на его бесстрастном лице неожиданно ожила нежность.       Совершенно завороженный Магистр Вей смотрел на него, словно видел впервые, и не мог узнать. Он всерьез задумывался, не заснул ли случайно рядом с выздоравливающим, не снится ли ему все это?.. Но ущипнув себя, убедился, что происходящее – не сон.       - …что угодно для тебя, Лань Чжань, хоть Луну с неба, - сказал Вей У Сянь дрогнувшим голосом, – живи, пожалуйста... - Тут он заметил, что лед в полотенце растаял, и его следовало срочно заменить.       - Я сейчас! - он так поспешил, что поскользнулся, с размаху приложился затылком о край кровати и глубоко рассек кожу. Но даже не заметил этого – неважно, что рана на затылке кровила так, что впору зашивать, за спиной будто выросли крылья, откуда-то взялись силы, дыхание сбивалось от невероятных эмоций. Он отчаянно хотел верить всему, что услышал. Уж кто-кто, а он точно знал, что в беспамятстве или пьяным Лань Чжань говорит только то, что думает на самом деле – Проводник не мог повредить его разум!       Он вернулся быстрее молнии и был вознагражден еще большей откровенностью. - …мне плохо без тебя… я не холодный... я люблю тебя… я нарушил все правила, Вей… и Улыбку Императора… люблю теперь… пусть наказывают…       Тут Вей У Сянь не справился с эмоциями, он закричал на всю комнату, не заботясь о том, слышат ли его за ее пределами, понимает ли его Верховный заклинатель.       - Да кто?! Кто может наказать Верховного Мага, Лань Чжань?! Боги, что в твоей голове?! За что тебя наказывать?! Да ты ангел! Ты совершенен, тебе равных нет ни в чем!.. Я вечно восхищался… молча… – тут он понял, что говорит совсем не то, что хотел бы сказать, и умолк. И Лань Чжань затих, словно и правда слышал его.       - Без тебя нет Солнца, - наконец устало сказал он. - Словом «любовь» все ли можно высказать?.. Существуют ли правила, способные в этом помочь?.. Ты их все на свете знаешь, но я плохой ученик, Лань Чжань, - он замолчал, поднял взгляд к потолку, чтобы который раз не дать пролиться слезам, но они все равно скатились по горячим щекам.       - …не уходи, Вей… Ин… - просил Лань Чжань.       - Да я сдохну сейчас, куда я уйду?!.. - воскликнул Магистр. - Почему ты молчал… молчишь об этом?! Ты Верховный заклинатель… Я всегда знал, что ты будешь хранить свою чистоту и все правила, которые так любишь. Я псих, да?..       - …больно любить… когда тебя нет… не уходи…       - Не уйду, никуда не уйду, – Магистр Вей взял дрожащей рукой огненную от жара ладонь. Он прислонился к ней щекой, губами, целовал бледные пальцы Ван Цзи, прикрыв глаза, не замечая ничего вокруг. Одна лишь мысль оставляла горький след: «Захочешь ли ты говорить со мной на эту тему всерьез, когда придешь в себя?.. Посмею ли я напомнить тебе об этом?..»