Издержки профессии

— Бульбаш? — Олег тыкнул брата в раскрасневшуюся щёку. — Бульбашик! Ты чехось такой хмурый? Ровно десять минут назад Николай был рад неожиданной встрече с братом, но сейчас он в седьмой раз успел пожалеть о том, что окликнул Олега и спросил, как у него дела. Игнорируя детские нападки брата и отвечая на каждый его вопрос невнятным бухтением, Беларусь нервно поглядывал по сторонам, будто боясь, что их могут увидеть вместе. Коля не был зависимым от Интернета да и вообще не признавал общение на расстоянии, но только не сейчас. На телефон постоянно приходили какие-то уведомления, и Коля, наплевав на разговор с братом, спешил на них ответить. — Да когда же ты заткнёшься, скотина?! — тихо прошипел Николай, водя по сенсорному экрану пальцем. По-своему растолковав данное ругательство, брошенное в адрес бездушной машины, Олег попытался заглянуть в его телефон, но увидел лишь чёрный экран. Конечно, у каждого человека имеются какие-то секреты от родных и близких, но зачем же светить этим секретом перед глазами брата? И всякий раз, когда тот пытается понять, что там такое, Беларусь сразу же захлопывает дверь перед самым носом. — Хто обыдел моего ребёнка? — тыкнув его в другую щёчку, Олег не оставлял попыток разговорить Колю. — Этот говнюк снова назвал тебя отсталой страной? Николай вздрогнул, зная, что говнюком Украина называет только двух стран: Пруссию и Америку. К первому у него личная неприязнь, а вот второго недолюбливает исключительно по каким-то своим политическим заморочкам. Конечно, Коля не был до конца уверен, о ком из них идёт речь, но это и неважно, сейчас ему одинаково не хотелось ни с кем ни о чём разговаривать. Приобняв Николая за плечи, Украина успокаивающе проговорил: — Не слухай, ты, блядь, его, он просто выебывается от нехуй делать. Сначала до Ваньки доёбывался, а теперече на тебя переключился. Через толстые слои одежды почувствовав его дрожь во всём теле, Олег, пытаясь его успокоить, прибегнул к приёму, заученному с детства. Поглаживая Колю по голове, он успокаивающе прошептал: — Не боись. Как бы там ни было, мы ж с Ванькой всегда придём на помощь! Отвлекшись на очередное смс-уведомление, Коля из всей реплики Олега услышал лишь последнее «мы… всегда придём на помощь». От этих слов сердце тревожно заныло, он не хотел втягивать кого-то из братьев в свои неприятности. Они за свою жизнь и так немало нахлебались горя. Крепко сжав в руках телефон, Николай молча проглотил подкативший к горлу ком, после чего заговорил: — Отъебись, — разорвав объятие, он отодвинулся на самый край скамейки. — О себе лучше подумай. Клоун, которого избрали в президенты, не внушает доверия. — Що, блядь? Эксцентричное поведение Беларуси для большинства стран уже было привычней воздуха, которым они дышат. Но как бы там ни было, Коля всегда тянулся к братьям и никогда не отталкивал их без крайней необходимости. — Давай уже рассказывай, шо у тебя там стряслось, — голос Олега стал более твёрдым и требовательным. Похоже, он включил так называемый режим старшего брата. Снова невнятное бормотание. Олег постарался сесть как можно ближе, чтобы лучше слышать непривычно тихого Колю. Обычно он более импульсивен, а тут как подменили. — Ти случаем с Ванькой не поцапался? — краем глаза заметив прошедшую мимо пепельно-русую макушку, Украина воодушевленно заголосил. — Эй, Ванько! Хоть сюды! Услышав знакомый голос, Россия тут же остановился и завертел головой по сторонам. Заметив Украину, он, недолго думая, пошёл навстречу брату. — Привет, — растерянно пискнул Иван, никак не ожидая встретить Олега по дороге в магазин. — Что нового? — Да вот Коля чегой-то надулся, ти случаем не дразнил его? Повернув голову, Украина заострил взгляд на остановившемся в паре шагов от лавочки Николае. Судя по позе, он снова уставился в свой телефон. В наше время эта привычка носит название чума двадцать первого века. — Что? — удивлённо протянул Россия, пытаясь вспомнить, когда они с Колей вообще в последний раз виделись. — Да не дразнил я его! — И бульбашем не называл? Ты же знаешь, он этохо не любит. — А почему мне нельзя называть его бульбашем? — в голосе Ивана чувствовался сарказм. Скривившись от столь очевидного разговора, Николай спрятал телефон в карман и продолжил путь. Встреча сразу с двумя братьями не входила в его планы, снова один дразниться будет, второй вареники со шпиком лепить заставит. — Коля, подожди! Прервав разговор, Россия вместе с Украиной догнали Колю и точно как в детстве окружили его по бокам, только за ручки не взяли, а то было бы прям точь-в-точь. — Ти як ёжичок, всё фырчишь да хмуришься, — тонко подметил Олег. — Отъебись, не до тебя сейчас, — бурчал Николай. — Неужели нельзя уделить пару минут старшему брату? — сделал ему замечание Россия. — И ты отъебись! Нечего мне тут… — Коля, — Олег смерил его строгим взглядом, в придачу пригрозив пальцем. — Будешь лаяться — по губах отримаеш. Пойдёмте краще до мене! — поймав на себе вопросительные взгляды братьев, Олег продолжил: — я пельмешек сварю, покушаем, поговорим, всё обсудим. — Лучше уж картошки нажарь, — опять же пробурчал Николай. Похоже, он сегодня не в духе. — На сале! — Олег быстро подхватил его идею. — С лучком, — поддержал Россия. — И под водочку. — Вот и договорились! — Украина, как и подобает старшему, закрыл тему. А значит возражения больше не принимаются. Развернувшись, они дружно направились к Олегу домой. Из трёх братьев Украина был лучшим в готовке, а самогон-то какой делал! К нему в былые времена за ним полдеревни ходило. — Вань, ти недоговорил. Шо там у тебя с Италией приключилось? — Да хуйня ещё та! Просыпаюсь я, значит, в одиннадцатом часу и вижу, — он выдержал паузу. — Лежит, значит, под бочком этот рыжий… — У него же, кажись, русый волос. — Не перебивай, — недовольно хмыкнув, Россия продолжил свой рассказ. Ступая в ногу с братьями, Беларусь перестал слушать их ещё на словах «лежит под бочком» и вновь ушёл в свои мысли, которые с самого утра были заняты лишь одной светловолосой очкастой страной.