18. Тихий шорох
18 октября 2019 г. в 23:30
Персонажи/Пейринг: Артур Хеллсинг, Интегра Хеллсинг
Жанр: драма
Рейтинг: G
Кровать за ее спиной прогнулась. Едва слышно зашуршала простыня. Повеяло той тяжелой, неприятной тишиной бессловесности, в которой все будет лишним, потому что и так сказано было слишком много.
Интегра сжалась под одеялом еще крепче: от стыда, от беспомощности, от злости, что терзала ее вопреки тому самому стыду. Потребность сказать хоть что-то крепла в ней с каждой секундой, но сил повернуться к нему лицом она не находила.
Она молча слушала, как он, едва слышно касаясь мягкими тапочками ковра, идет к ее постели. Молча же вздрогнула, когда он протянул руку к ее плечу, провел пальцами над ним… но так ее и не коснулся. И так же молча сел рядом.
Обида перевесила молчание в тот самый момент, когда раздался решительный шорох: отец собрался уходить, так ничего и не сказав.
— Я не буду извиняться, — глухо сказала Интегра, резко сев на кровати. Сказала в отцовскую спину.
— Я знаю, — очень тихо ответил ей папа.
— Я действительно так думаю, — почти прорычала она со слезами на глазах.
— Я знаю.
«Я тебя ненавижу!» — выкрикнула она несколькими часами раньше ему в лицо.
И почти готова была выкрикнуть это сейчас.
За то, что он сдался. За то, что сам сказал это «смертельно», «неизлечимо» и «ничего сделать нельзя». За то, что пришел утешать ее, а не дать ей сдачи, встряхнуть, доказать, что очень даже готов бороться со смертью, что сейчас он найдет всех лучших врачей, соберется с силами и как!..
…не оставит ее одну. Не бросит. Не примирится со смертью ради нее.
Папа, не оборачиваясь, безошибочно нашел ее сжавшуюся в кулак руку на простыне и безмолвно пожал ее. Слабее, чем… мог бы? Он все еще мог бы пожать ее руку крепко?
Интегра почувствовала, как в горле у нее закипает плач, но сдержалась.
Она молча смотрела в спину отцу, покидавшему ее спальню, в одночасье ставшему предателем, остро понимая, что шаги, что он сделал в сторону от нее сейчас — лишь первые из тех, что им предстоят.