Забудь сожаления

Мужество — это особого рода знание: как бояться того, чего следует бояться, и как не бояться того, чего бояться не следует. Один выдающийся политик

      Четверо странствующих заклинателей миновали селения и города один за другим. Люди удивленно смотрели им вслед: такого необычного отряда они еще не видели. Один, судя по налобной ленте и белым одеждам, был определенно из ордена Лань. Простой наряд мужчины свидетельствовал бы об отлучении и безденежье, но меч высшего ранга и серебро, которым заклинатель платил, вызывали противоречие. Другой заклинатель казался лет так на десяток младше, скорее даже не внешностью, а поведением. Он не носил меча, вместо него крутил в пальцах флейту. Веселый и подвижный, его звонкий смех был слышен чуть ли не через весь обеденный зал. А стоило юноше показаться на рынке, как он любопытной тенью проносился от одного прилавка к другому. Его манеры располагали, в то время как сдержанность его спутника заставляла простых горожан невольно робеть. Третьим в этой чуднОй компании был заклинатель лет шестнадцати-семнадцати, дружелюбный и тихий. Его замечали с охапками травы и в лавках целебных средств на рынках. Почти всегда рядом с ним была девочка, тоже с флейтой. Костлявая, но при том миловидная. Одна ее рука была постоянно в бинтах. Ее видели неизменно чем-то занятой: либо она практиковалась в каллиграфии прямо за обеденным столом, едва закончив трапезу, либо упражнялась в игре на флейте где-нибудь на безлюдном холме или в дороге, часто с молодым заклинателем в черном. Стоит упомянуть, что пятым необычным членом сего сборища был осел.       Однако слухи, что оставляли после себя путники, были на удивление почтительными. Если где-то на их пути случалась беда – объявлялись мертвецы, неупокоившиеся души либо, не приведи небеса, монстры – четверо устремлялись на помощь. И помощь была безупречной.       - Так, а как их зовут-то? – бывало, спросит новопосвещенный в свежие сплетни слушатель.       - Вот тут и загвоздка! – ответит его собеседник. – Никто не знает их имен. Хозяева частных владений так отчаянно нуждаются в помощи, что забывают спросить, а сами заклинатели не спешат представляться. Не говоря уже о том, когда они охотятся на монстров в деревнях, где никого и не заботит, кто они такие.       Но вдруг нет-нет да и вмешается в разговор голос и скажет:       - Ходят слухи, что это сам Вэй Ин, Старейшина Илина.       - Где ты такое услышал? – удивятся собравшиеся.       - И в Юнмэне, и в Илине, и в Ланьлине - да повсюду в центре империи поговаривают…       …       Как правило, услышав рассказ, собравшиеся притихали.       - Но кто же тогда тот заклинатель из ордена Лань, что странствует с ним? – нарушит молчание тихий вопрос.       - За все время был только один из ордена Лань, - последует задумчивый ответ, - кто поддерживал его после отступничества…       - Не может быть… - пронесется в ошеломленной тишине.       *       Сквозь пелену спокойного сна он почувствовал, как его тело покидает слившееся с ним было тепло. Кожу обдало прохладным воздухом – с него сдернули одеяло.       Утро.       Затем прикосновение рук – и его мягко поднимают с кровати и куда-то несут.       Мыться.       Вэй УСянь уже привык к ежеутреннему ритуалу и даже не просыпался. Он дремал, купаясь в заботе, теплой воде и нежных касаниях. Затем родные руки набрасывали на него нижние одежды и так же мягко возвращали обратно в постель, укрывая одеялом, - досыпать.       Как правило, Вэй УСянь был слишком измотан и заспан, чтобы быть в состоянии ни свет ни заря поднять веки и что-то осознанно делать. Да и в этом не было необходимости. Сегодня, однако, он чувствовал себя необычайно бодро. Возможно, он постепенно привыкал просыпаться вместе с Чжанем. Возможно, хорошее питание и целительная музыка по утрам оказывали эффект. Вэй УСянь вдохнул запах сандала.       За окном еще темно. Уже зима и светлеет лишь около семи. Вэй УСянь приоткрыл глаза. В свете нескольких свечей, зажженных Чжанем, он увидел рассыпавшиеся по его белоснежной груди красные пятна. Вэй УСянь удовлетворенно улыбнулся сквозь дрему.       Перед его глазами всплыло воспоминание: любимое лицо, которое можно было назвать каким угодно, но только не безэмоциональным. Каждая черта, каждый отблеск пламени свечей в глазах полыхали чувствами. И что-то менялось в этом лице, что-то вспыхивало всякий раз, когда ВэйУСянь оставлял новый след на его коже. С того момента, как Вэй УСянь обнаружил, насколько Чжань любит это, он каждую ночь, что им удавалось провести в единении, стремился его порадовать. Ему нравилось придумывать все новые и новые способы доставить Чжаню наслаждение. Он жаждал ощутить под собой его дрожь, извлечь низкий гортанный стон, переходящий в рык… Он обожал тот момент, когда Чжань, больше не в силах лишь получать ласку, сметал его собой, сжимал в диких объятьях, безудержно целовал, кусал, пронзал… И вместе с бесконечным потоком чувств, льющихся в него и из него, наполняющих и переполняющих, он ощущал счастье.       Со мной ты – это ты. Даже ЦзэУ-цзюнь не знает тебя такого.       Какое же это счастье – высвобождать тебя!       Чжань молча опустился с ним в теплую воду.       Это тоже было приятно. Как и ощущение любимых рук, двигающихся по его телу, осторожно забирающихся в него, омывая, снаружи и изнутри.       Вэй УСянь впервые подумал, что, объективно судя, такая близость была необычной. Позволять кому-то запускать в тебя руки и хозяйничать там? И даже не ради получения удовольствия! Позволять видеть себя грязным и непристойным, позволять себя, такого, мыть... И кому! Тому, чей титул – муж Сияющий Добродетелью!       Длинные тонкие пальцы забрались в его волосы. Похоже, сегодня был день мытья головы… Сквозь полуприкрытые веки Вэй УСянь смотрел, как двигаются мышцы на широкой груди с клеймом у ключицы. Как по воде стелятся черные волосы. Вэй УСянь украдкой поднял быстрый взгляд на его лицо. Оно было расслабленным и умиротворенным. Уголки губ казались чуть приподнятыми. Вэй УСянь подавил порыв раскрыться в улыбке в ответ. Он догадывался, что Чжань знает: он не спит. Но ему не хотелось, чтобы это было вслух замечено. Руки Чжаня гладили кожу головы…       Вэй УСянь опустил взгляд.       В слегка подрагивающей воде в слабом свете немногих зажженных свечей он смог различить тело Чжаня. Даже едва видя, он мог представить его до мельчайших деталей. До маленькой родинки, скрытой в таком месте, что сам ее обладатель не догадывался о ее наличии. Прежде. А еще Вэй УСянь знал, что естество Чжаня любит, когда он обхватывает его руками, как будто согревая, касается дыханием, ласково гладит и лижет. А еще – когда крепко сжимает и трет. Когда берет в рот, не выпуская из рук. Когда он на него насаживается, позволяя проникнуть в самые глубины своей сути, чтобы извергнуться именно там…       - Закрой глаза, - тихо предупредил низкий голос.       На его голову полилась теплая вода.       - Чжань, давай я тоже помою тебе голову? – Вэй УСянь с широкой улыбкой заглянул в его глаза.       - Хорошо.       - Повернись ко мне спиной.       Вэй УСянь знал еще кое-что. Лань Чжань очень любил прикосновения к волосам и голове. Вэй УСянь с удовольствием наблюдал, как на лице запрокинувшего голову Лань ВанЦзи от каждого движения пальцев в его волосах все больше проступает расслабленная и доверчивая улыбка.       Улыбался ли ты так когда-то своей матери?       Вэй УСянь выбрался из деревянной бадьи, чтобы взять стоящий на полу чан с чистой водой – в отличие от Чжаня он не мог вот так запросто сделать это с помощью духовной энергии.       - Закрой глаза, Чжань, - предупредил он. Глаза послушно закрылись.       Когда Вэй УСянь закончил, он не удержался. Отставив чан, он снова запустил пальцы в черные пряди, склонился и поцеловал. Мгновение поколебавшись, губы раскрылись, чтобы принять его.       - Чжань, а Чжань? – спустя некоторое время прошептал в его рот Вэй УСянь. – Я хочу тебя.       - Утром нельзя.       - Ну еще же темно! И твоя лента у меня!       - Ин, умеренность.       Вэй УСянь выпрямился.       - Ладно. – Действительно, чего он хотел? – Ладно, ладно, ладно, Сияющий Добродетелью муж. Умеренность так умеренность.       Он отвернулся и потянулся за полотенцем. За спиной повисла кожей ощутимая тишина.       Вдруг послышался всплеск – Лань Чжань, очевидно, поднялся из воды.       А в следующую минуту сильные руки обвили Вэй УСяня за пояс, нос уткнулся в его загривок.       - Только сегодня, - коснулось шеи дыхание, вслед за которым последовал укус.       - Чжань, - поднявшаяся волной в сердце нежность звучала в каждом слове. Был ли Вэй УСянь удивлен? Нет. Он положил свои руки поверх рук Чжаня. – Если только сегодня, то давай тогда сделаем этот раз незабываемым, м?       Он развернулся в объятьях, которые дали ему простора ровно столько, чтобы он мог повернуться лицом.       - Я твой, - с немного виноватой улыбкой сказал Вэй УСянь, глядя в готовую ради него сознательно отступить от принципа душу.       Губы накрыли его губы. На мгновение Вэй УСянь увидел свое отражение в серьезных глазах, прежде чем они закрылись. Нежные поцелуи вдруг сменились глубокими и дикими. Его прижали к стене. Он чувствовал руки Чжаня повсюду.       Тело Вэй УСяня дрожало в исступлении. Подчиняясь внутреннему зову, он не заметил, как повис на широких плечах. Как обхватил ногами бедра.       И было не понять, то ли это трепет в груди Чжаня, то ли в его собственной. То ли это ему не хватает дыхания, то ли им обоим. То ли это его существо готово разорваться от переполняющих чувств, то ли их обоих…       Его пронзили без всякой подготовки. Обмытое незадолго до этого тело отозвалось болью, но легко впустило в себя то, что уже было его частью. Глубокий выдох сорвался в поцелуй. И там, внутри, достигнув предела, чувства снова освободились. Ощущение завершенности, правильности, и покоя разлилось по каждой клетке.       Вэй УСянь не отпускал. Физически не мог.       Еще! – всем своим телом и духом позвал он. И дух Чжаня отозвался. Он всегда отзывался.       *       Сквозь щелки закрытых ставней сочились солнечные лучи. Вэй УСянь без сил обнимал Чжаня за шею, любуясь сквозь снова начавшие опускаться веки его изысканной мужественной красотой. Их тела были все еще соединены.       - Мой, - пробормотал он.       - Твой.       Вэй УСянь прикрыл глаза.       Лань ВанЦзи также в свою очередь любовался Вэй Ином. В свежем свете раннего утра лицо с опущенными веками умиротворенно светилось.       …………….       - Мыться и одеваться.       - Хорошо, - последовал послушный, полусонный ответ. Лань ВанЦзи мягко коснулся губами его лба.       *       Солнце не успело подняться достаточно высоко, а они уже снова были в пути.       Цинь Чжань упражнялась в игре на флейте, которая во многом улучшилась. Ее совершенствованию способствовало три обстоятельства: первое – старший брат ВанЦзи довел до ума ее грубо срубленную бамбуковую флейту; второе – постоянные тренировки. Третье обстоятельство, однако, было… болезненным.       Дао СуАн с разрешения Цинь Чжань и мастеров поломал ее кисть снова. Поломал все суставы, которые неправильно срослись. Он дал девочке снадобье, чтобы уменьшить боль, но из-за ее юного возраста он не мог использовать слишком сильное средство, которое повредило бы ее здоровью. Из глаз Травинки, сжавшей руку брата Ина, брызнули слезы, но она не издала ни единого звука, пока ее пальцы один за другим ломали. Поток духовной силы брата ВанЦзи, проникавшей через энергетические точки на голове, позволил преодолеть пытку.       Затем последовало не менее болезненное лечение. Бинты, пропитанные лекарственным средством, способствовали быстрому срастанию костей и заживлению, и рука была постоянно словно охвачена пламенем. Как бы там ни было, девочка терпела. Она терпела и большее. Напротив, по сравнению с прежними годами, сейчас она была несравнимо, втрое сильнее.       Травинка играла на флейте, а Дао СуАн пытался читать медицинский трактат на ходу, то и дело спотыкаясь. Лань ВанЦзи невозмутимо шел впереди, ведя за собой Яблочко, который чувствовал себя в такой компании, по всей видимости, благородным жеребцом. Вэй УСянь, идущий плечом к плечу с Лань ВанЦзи, развлекался тем, что рассматривал талисманы, которые минутой раньше достал у того из-за ворота.       Среди них ему попался талисман, который заставил его улыбнуться. Огненные бабочки. Талисман, когда-то им созданный. Он бросил взгляд на Лань ВанЦзи и тепло улыбнулся ему. Еще он нашел талисман с очень сложными символами.       - Так вот значит, как выглядит талисман переноса! – воскликнул он. Дао СуАн поспешил взглянуть ему через плечо. – Лань Чжань, ты освоил это заклятие?       - Да.       - Чего и следовало ожидать, - хмыкнул Вэй УСянь. – То-то ты так спокойно покинул Облачные глубины.       - Вэй Ин, думаешь, ты сможешь овладеть им? – вдруг спросил его Лань ВанЦзи.       Вэй УСянь рассмеялся.       - Моих сил не хватит даже на его частичную активацию!       - Но почему? – удивился Дао СуАн.       - Потому же, почему я использую флейту, - я очень экономный! - ушел от ответа старший заклинатель. – Лань Чжань, при необходимости ты захватишь меня с собой, не правда ли? – спросил он, но наткнулся на серьезный взгляд.       *       С каждым днем четверо странствующих заклинателей постепенно приближались к центру империи. До Облачных глубин оставалось не больше месяца дороги. Однажды они остановились по пути в чайной. Туда их потянул Вэй УСянь: он заметил, что в этой чайной есть сказитель, и его любопытство потребовало разузнать, чем сейчас слухи полнятся.       - Поговаривают, - начал старец, - что легенды о Старейшине Илина лгут.       Вэй УСянь, чуть не поперхнулся. Он определенно оставался популярным.       Седобородый сказитель невозмутимо продолжал:       - Разве возможно, чтобы такой благородный и всеми любимый молодой господин, каким был Вэй УСянь, ступил на темный путь без веской причины?       Кто-то из зала крикнул:       - Мы все и так давно знаем, что он выбрал тьму ради жестокой мести. В этом нет ничего нового!       Сказитель, видимо, был опытный. Он вежливо дослушал и как ни в чем не бывало заговорил снова.       - После событий прошлой зимы всем известно, что Старейшина Илина не виновен в смертях сыновей клана Цзинь и молодой госпожи из клана Цзян, в которых его обвиняли. Вэй УСянь стал жертвой козней подлого ЛяньФан-цзюня.       Вы скажете: но Старейшина Илина создал Стигийскую печать! Оставил меч в угоду флейте, поднимающей сонмы трупов! Презренней пути и быть не может!       В последнем утверждении, однако, кроется глубочайшее заблуждение.       Согласно слухам, после падения клана Цзян уцелели трое. Как вам известно, то были наследник клана Цзян молодой господин ВаньИнь, молодая госпожа Цзян ЯньЛи и Вэй УСянь. Когда трое укрывались от погони солдат ордена Вэнь, нынешний глава клана Цзян был схвачен. В плену его подвергли пыткам и лишили… - сказитель сделал загадочную паузу, – золотого ядра.       «Но как такое возможно?» – удивитесь вы. Ведь глава клана Цзян выдающийся заклинатель, отстроивший и восстановивший орден. Всем известно, как сильна его духовная энергия.       Это так. Это так благодаря тому, кто отдал ему свое золотое ядро, не побоявшись последствий. Кто отказался от силы в разгар войны. Кто остался верен клану, воспитавшему его. Это так, благодаря Вэй УСяню.       Вскоре после того, как он отдал свое золотое ядро, молодой господин Вэй УСянь был пойман вторым сыном ордена Вэнь и сброшен на Могильный курган. Кому покажется удивительным, что, чтобы выжить там, где за всю историю не выживал никто, молодой господин, оставшийся без меча и магии, прибегнет к темным уловкам? Что это, как свидетельствуют события прошлого года, не умалит его благородства и не заставит забыть о чести?...       Но это еще не все! Поговаривают, что после разоблачения ЛяньФан-цзюня Вэй УСянь, не присоединившись ни к одному из орденов, отправился странствовать.       Когда Лань ВанЦзи обернулся к Вэй УСяню, лицо того было бледным, как мел.       В чайной повисла тишина. Постепенно, подобно нарастающему ветру, столы охватил шепот.       - Почтенный! – Сказитель, довольно созерцающий эффект, произведенный рассказом, повернулся к молодому человеку с бледным лицом и острыми скулами. – Откуда вам все это известно?       - Молодой господин, - вежливо ответил сказитель, - повсюду в центре империи только об этом и говорят.       Вэй УСянь проглотил следующий вопрос. Усмехнулся. Покачал головой. Затем допил вино и, окинув взглядом уставившихся на него Травинку и Дао СуАна, спокойно сказал:       - Пойдемте.       Лань ВанЦзи привычно положил на стол маленький кусок серебра и поднялся вслед за Вэй УСянем. Четверо покинули охваченную к тому времени буйными спорами чайную.       Сказитель проводил их пристальным взглядом. Он был человеком, который не только обладал всеми внешними атрибутами ремесла, такими как седая бородка, длинные усы, глубокий с хрипотцой голос и размеренная речь. Он также был наделен редкой внимательностью и выработанным за долгие годы странствий в поисках слухов чутьем.       - Господа, - окликнул сказитель возбужденно переговаривающуюся аудиторию, предварительно убедившись, что четверо скрылись за поворотом дороги, которую можно было видеть через окно. – Всем вам, конечно же, известно, что отличает Вэй УСяня внешне?       - Злая аура? – предложил кто-то.       - Уродливое лицо! – выкрикнул другой.       - Отличительная примета Вэй УСяня, – сказал старец, – это отсутствие меча и наличие вместо него флейты. Черной бамбуковой флейты.       Голос сказителя опустился чуть ли не до шепота прежде чем подняться на торжественную высоту:       - И только что такой человек покинул эту чайную!       Для пущего эффекта сказитель ударил по столу сложенным веером. Все в зале вздрогнули и, как по команде, повернулись к дверям. Подозреваемой знаменитости, однако, уже и след простыл.       *       Они сидели в обеденном зале постоялого двора, пристроившегося на окраине небольшого городка, зовущегося Западным Молином. Дао СуАн был погружен в угрюмое молчание. Он пытался расспросить мастера Вэя о том, что они услышали днем в чайной, но кроме шуток и уклончивых ответов ничего не добился. Цинь Чжань усердно прописывала иероглифы и мастер ВанЦзи время от времени комментировал, или, когда ряд иероглифов для прописи заканчивался, писал новые, объясняя чтения и значения, давая примеры использования. Мастер Вэй наслаждался вином. Хотя сложно было сказать, чем он наслаждался больше: вином или подшучиванием над мастером ВанЦзи, за которым с лукавой улыбкой наблюдал.       К столу подошел официант, принеся закуски. Мастер Вэй перевел на него взгляд и поинтересовался, не происходило ли чего странного или зловещего в последнее время неподалеку. Лицо официанта помрачнело.       - Да, молодой господин, есть нечто странное, что не дает местным жителям покоя последние месяцы.       - И что же это? – мастер Вэй подтолкнул в его сторону тарелку с закусками.       - Дело в том, - официант непринужденно приобщился к трапезе, - что с кладбищ, которые находятся вблизи Молина, по ночам уже несколько месяцев как доносится тихий звон колокольчиков. Он едва уловим и сначала мы думали, что это все ветер, но подобное слышали и жители других городов. Всем сразу одно и то же казаться не может, не так ли?       Разумеется, мы искали, что может производить такой звук и много раз ходили проверять кладбища. Но никаких колокольчиков, ничего, что могло бы звенеть, мы нигде не нашли. К тому же, звуки доносятся только ночью. Днем все тихо.       - Вы ходили проверять кладбища днем? – спросил Дао СуАн. Дело пахло жареным, а в таких случаях мастера, словно сговорившись, уступали право лидерства ему. За месяц юноша уже привык, что расспрашивать местных и искать путь решения проблемы было за ним. Мастера лишь наблюдали. Когда ситуация требовала, защищали. Но только изредка давали намек, никогда напрямую не помогая.       - Естественно, днем! – воскликнул официант. – Кто в своем уме ходит на кладбища ночью?       - С тех пор, как эти звуки стали доноситься, что-нибудь произошло? - продолжил разбираться юноша.       Официант покачал головой.       - Нет. Только этот тихий звон и слышится каждую ночь. За несколько месяцев местные уже даже как-то привыкли.       Вэй УСянь в пол уха слушал их разговор. На конторке хозяина гостиницы зазвенел колокольчик, подзывая его: трое новых постояльцев пришли на постой. Престарелый, но бойкий хозяин подскочил к ним.       - Добрый вечер, молодые господа из Молина! Одна комната на одну ночь? Разумеется, есть! Эй ты! – крикнул хозяин заведения официанту. – Живо за работу!       Официант поспешил продемонстрировать хозяину рабочее рвение. Прежде чем удалиться он, однако, незаметно схватил еще один кусочек закуски со стола гостей.       - Как-то много постояльцев-заклинателей на одну ночь, - пробормотал он себе под нос, удаляясь.       Ночью Дао СуАн повел всю компанию на кладбище.       *       Тихий, едва уловимый звон колокольчиков разносился между деревьями. Легкий ветер шуршал листвой, и было совершенно не понять, откуда исходит звук.       Дао СуАн с некоторой опаской шел через лес в направлении кладбища. Он старательно игнорировал норовивший закрасться в душу страх, навеваемый этим жутким позвякиванием и неизвестностью. Однако юноша не имел ни малейшего желания показывать свой испуг мастерам. Да и чего ему бояться, когда два самых сильных заклинателя рядом?       Лес расступился, и показались надгробные камни, зубасто торчащие из травы в свете тонко ухмыляющегося месяца. Кладбище было простым, без ограды. Богатых могил тоже не наблюдалось. В конце концов, Западный Молин был небольшим ремесленным городом на окраине Молина, и многого ожидать от кладбища не приходилось.       Дао СуАн направился к ближайшей могиле, чтобы ее осмотреть. Вэй УСянь тем временем замер, прислушиваясь. Ему показалось, что звон, наполнявший воздух, стал на тон выше.       - Мастер Вэй, мастер ВанЦзи! – позвал сидящий у третьего по счету могильного камня Дао СуАн. – Мне кажется, все эти могилы были раскопаны. – Юноша показал на основание ближайшего надгробия. – Если судить по этому следу, раньше земля покрывала камень иначе.       Юноша поднял взгляд на старших заклинателей.       - Я думаю, что надо проверить состояние захоронения. Мастер Вэй?       Юноша с беспокойством заметил, как сошлись брови на и без того необычайно серьезном сейчас лице мастера Вэя.       - Копай, мы тебя прикроем, - скомандовал мастер.       - Что?       - Темная магия, - пояснил мастер ВанЦзи, подталкивая Травинку за спину и материализуя гуцинь.       - Звон колокольчиков недавно изменился, - добавил мастер Вэй. – Теперь это тон призыва мертвых.       Тьма у каждого из надгробий сгустилась. Из ее черных клубов проступили человеческие очертания. Неожиданно, стремительным жестом Вэй УСянь бросил талисман за спину юноши. Тот испуганно отшатнулся и обернулся. Тянущая руки к его шее тьма за ним всосалась в красные киноварные символы, а в следующую секунду разлетелась на мелкие ошметки вместе с взорвавшимся талисманом.       - Соберись! – крикнул ему мастер Вэй. Дао СуАн прикусил губу и принялся за работу, помогая себе мечом и духовной энергией. Вокруг он слышал резкие низкие трели гуциня, звуки взрывов, завывание ветра и тихий, на грани слуха, звон колокольчиков.       Земля легко поддавалась. Либо это была свежая могила, что маловероятно, судя по состоянию надгробия, либо ее не так давно раскапывали и закапывали снова. Гуцинь за его спиной вдруг смолк.       - Бесполезно, - услышал юноша тихий голос мастера ВанЦзи, и холод когтем царапнул сердце. – Похоже, магия звуков на них не действует. Проверь.       Вслед за этими словами сразу послышалась флейта. Несколько мелодий быстро сменили одна другую. Флейта смолкла.       - Ты прав, - сказал мастер Вэй.       Раздалась еще пара взрывов. Донесся легкий звон Бичэня, рассекающего воздух. Меч Дао СуАна наконец уперся во что-то твердое. Крышка гроба. Юноша принялся с удвоенной силой раскапывать края.       - Готово! – Он подцепил крышку краем меча и хотел было что есть силы навалиться на рукоять, как вдруг крышка с легкостью поддалась.       Гвозди, которые должны были держать ее на месте, кое-где отсутствовали, а где-то погнуто торчали. Травинка помогла поднять крышку.       Запах тлена ударил в нос. В гробу лежал полуразложившийся труп. Его страшное лицо слепо смотрело в ночь. То тут, то там мелькали черви. Дао СуАн отпрянул. Сердце бешено билось в ужасе, к горлу подступила тошнота. Травинка замерла с бледным лицом, глядя на открывшуюся перед глазами картину.       - Лань Чжань, что случилось? – словно сквозь вату услышал Дао СуАн.       Вэй УСянь заметил краем глаза, как Лань ВанЦзи потянулся к поясу и достал из полотняного мешка камень. Камень мерцал красным. Лань ВанЦзи на мгновение прикрыл глаза, выслушивая мысленное сообщение.       - На Облачные глубины напали, - сказал он тихо. Его меч полоснул приблизившиеся к нему было тени. Те, потеряв форму, на время отступили, снова став клубами темной энергии.       - Что?! – Дао СуАн от шока вырвался из оцепенения.       - Чжань, иди, - решительно сказал Вэй УСянь. Три фигуры за ним взорвались. – Мы здесь справимся.       Лань ВанЦзи смотрел ему в глаза, сжимая полыхающий алым камень.       - Иди же! – поторопил его Вэй УСянь, бросая еще пару талисманов. – Как только здесь разберемся, я тебя догоню.       - Как?       - Не важно! Сейчас ты нужен не здесь!       Мгновение Лань ВанЦзи смотрел на Вэй УСяня.       Бичэнь в его руке разрубил очередные подступившие сзади тени, развоплощая их. Лань ВанЦзи достал из-за ворота талисман переноса. Прежде чем голубое сияние охватило его, он коснулся своего лба, затем поднес зажегшийся на концах пальцев свет к лицу Вэй УСяня. Огонек, коснувшись его переносицы, растаял. В то же время лента клана соскользнула со лба Лань ВанЦзи и обмоталась вокруг запястья руки, сжимающей черную флейту.       Барьер тебя пропустит.       Вэй УСянь улыбнулся. Иди уже!       Мысленная связь долго не продержится.       Ясно. Будь осторожен!       На кладбище остались трое.       - СуАн, осмотри труп, - велел мастер Вэй. – Будь внимателен. Дай знать сразу, как найдешь что-то странное.       "Осмотри труп", - сказал себе Дао СуАн. Он не мог заставить себя шелохнуться. - "Осмотри труп!"       Травинка, бледная, как призрак, спрыгнула в гроб и стала подобранной где-то веткой ковырять его содержимое.       Вэй УСянь прокусил палец и, начертав в воздухе символы, возвел вокруг них барьер. Море теней, окружившее их, наваливалось на барьер, но проникнуть за него не могло.       Вэй УСянь повернулся, похлопал Дао СуАна по плечу и, утягивая его за собой, присел у края гроба. Юноша невольно заглянул внутрь и не выдержал: прямо на глазах у мастера его вырвало. Прямо в гроб. Травинка едва успела отпрянуть.       - Ну что, полегчало? – усмехнулся Вэй УСянь. – Если в этой толпе духов есть тот, на кого тебя стошнило, боюсь, питающая его темная энергия сейчас просто зашкаливает.       - Брат Ин! - позвала Цинь Чжань. Она развела в стороны полусгнившую ткань на ребрах. Там, на изъеденной червями груди лежал маленький осколок темного металла, тускло отражающий лунный свет.       - Братец СуАн, подай-ка мне это!       Дао СуАн не мог.       - Скорее, барьер не выдержит долго! – поторопил Вэй УСянь.       Дао СуАн в спешке нагнулся и подобрал блестящий осколок. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.       Старейшина Илина взял тускло мерцающий осколок из его рук.       - Металл Ин, - пробормотал он. – Откуда?...       Он некоторое время сидел в задумчивости. Волна теней за барьером напирала, но не издавала ни звука. Лишь колокольчики наполняли ночь зыбким, призрачным звоном.       Старейшина положил осколок металла на землю. Выпрямился. Достал из-за пояса флейту, по привычке прокрутил ее в пальцах и поднес к губам. Пронзительная мелодия разорвала воздух.       - Встаньте за мной! – во время короткой паузы велел мастер.       Что-то выскочило из земли у соседней могилы и тусклой молнией полетело к ним. Затем еще – от другой могилы, и еще. Осколки металла Ин, словно живые, следовали зову флейты, выбираясь на поверхность, и собирались у ног ее владельца.       Затем мелодия сменилась. Эту мелодию Дао СуАн помнил. Мелодия очищения. Тени за барьером одна за другой таяли.       Близилось утро. Месяц скрылся. Естественный предрассветный мрак окутал кладбище, в то время как последняя тень бесшумно растаяла. Тихий, наводящий жуть звон колокольчиков спустя некоторое время также стих.       Вэй УСянь опустил флейту. Перед его глазами вспыхивали, и пропадали, и снова вспыхивали темные пятна. Голова кружилась. Он сел на землю и медленно начал собирать осколки металла Ин в полотняный мешок.       Чжань.       Как ты там?       Низкий голос в его сознании ответил.       Напали в полночь. Изнутри. Погибли сотни. Пытаемся отбросить.       Как А-Юань?       Не могу найти.       ЦзэУ-цзюнь? Лань ЦиЖэнь?       Брат в порядке. Дядя тяжело ранен.       Ин, враг тот же. Магия звуков не действует. Удар оружия только временно развоплощает.       Сколько их? – спросил Вэй УСянь.       Тысячи.       Ин, не смей приходить.       Хочешь прогнать единственного специалиста в этой области?       Уже не единственного.       Другой – враг и не считается.       Ин, как ты?       Я в порядке.       Чжань? Чжа-ань?       Но мысленная связь безнадежно оборвалась. Раньше, когда они воспользовались ей в пещере черепахи-губительницы, у него еще было золотое ядро, которое связь подпитывало. А сейчас у него не было ни ядра, ни сил…       Ускользающим сознанием Вэй УСянь уловил крики «Мастер Вэй!» и «Брат!».       *       В пещере горит огонь.       - Облачные глубины сожжены. А-Юань погиб. Брат пропал без вести. Дядя тяжело ранен.       Нет, Чжань! Нет!       Глаза на бледном лице закрываются. Он спит. Или скорее притворяется, что спит. Потому что по щеке скатывается слеза.       Вэй УСянь резко садится на кровати. Его бьет крупная дрожь. Давно ему не снились кошмары.       Он трясет головой. Нет! Лань Чжань уже не неопытный юноша. Он мужчина, сильный и мудрый. Прошедший через не одну войну. Он был тем, кто повел армию и освободил Облачные глубины после их захвата орденом Вэнь. Он - Верховный заклинатель. Всеми признанный лучший, сильнейший заклинатель. Он сможет их защитить.       Вэй УСянь встал с кровати, взял со стола флейту. Заглянул в соседнюю комнату, убедился, что Дао СуАн и Цинь Чжань на месте и спят.       Пусть спят. Он пошлет им сообщение перед тем, как перенестись.       Вэй УСянь вышел на улицу. Сгущались сумерки.       Он направился быстрыми шагами через тот самый лес, что они миновали накануне, держа путь на кладбище. Лес, как ему и полагается, был полон диких, естественных в своей дикости звуков. Темной энергии в нем больше не осталось. Колокольчики больше не звенели.       Может не удастся, - сказал разум.       Вэй УСянь вышел на кладбище.       Сделаю так, что удастся! - сказал разуму Вэй УСянь.       И принялся за работу.       Он взял толстую ветку и начал чертить огромный круг, заключая в него кладбище со всеми его могилами. Чтобы круг получился ровным, приходилось вырывать клочья травы и сорняков. Когда круг наконец был готов, Вэй УСянь принялся наполнять его символами. Он писал, затем стирал написанное и писал иначе. Иногда, наполнив символами половину круга, он стирал большую его часть и переписывал ее с нуля. Спустя несколько часов Вэй УСянь оглядел круг, мысленно кивнул и сел в его центре, пытаясь прогнать пляшущие перед глазами звезды.       Работая, он и не заметил, как его руки покрылись порезами. Вэй УСянь оценивающе уставился на ладонь. Этого мало. За неимением меча он глубоко прокусил руку. Затем опустил ее перед собой.       Кровь упала каплями в борозды, образующие круг. Вэй УСянь с помощью ошметков духовной энергии, что у него еще остались, распределил кровь из раны по всем линиям. Затем ждал.       Долго ждать не пришлось. Он сразу почувствовал, как темная энергия проникает в него. В том месте, где давно зиял пустой провал, снова была сила.       Но этой силы были крохи! После вчерашнего очищения разве что только зыбкие следы горечи и обид, отпечатавшиеся на надгробных камнях и впитавшиеся в землю, могли остаться. Это кладбище до прихода его коллеги, похоже, было мирным. Лютых мертвецов тут не водилось, следовательно, и внушительной темной силы, тем более остаточной, тут быть не могло. А именно сила сейчас Вэй УСяню и требовалась.       Он лихорадочно думал. Где достать силу? Где взять энергию? Может…?       Но это равносильно убийству. Пусть и не человека, но это… Если он это сделает, то оправдает свою славу и действительно встанет на темный путь. И это опасно. Для всех вокруг это опасно. Такой круг создавать нельзя. Если эти знания попадут не в те руки…       ДА КАКАЯ СЕЙЧАС РАЗНИЦА!       Вэй УСянь встал. Подобрал ветку, которой чертил круг, и медленно, экономя силы, направился к выходу из леса. Там, не покидая его, он склонился и начал чертить еще один круг.       - Мастер Вэй! – услышал он голос Дао СуАна. – Травинка, мастер Вэй здесь!       Дао СуАн подбежал к нему. За ним подоспела Цинь Чжань.       - Мастер! Что с вами? Что вы делаете? У вас рука в крови!       - СуАн, Цинь Чжань. Мне надо срочно отправляться в Облачные глубины.       - Мастер Вэй! – воскликнул Дао СуАн. – Вы шутите? Вы на ногах-то не стоите! Что вы там сделаете в таком состоянии, даже если перенесетесь?!       - Не перечь старшим!... – погрозил ему пальцем Вэй УСянь. Только вот голос его к концу предложения сошел на нет, а поднятая рука неубедительно упала, утягивая его за собой.       Только не снова…       *       Лань Чжань хромает через лес. Его лицо холодно и непроницаемо, но по шее и лбу стекает пот...       Кровавые, нарывающие раны на поломанной ноге. Вэй УСянь фиксирует кость, а Лань Чжань, при всей его сдержанности, не может подавить стона...       ...Лань Чжань хватает его за руку. И по руке, что его держит, стекает кровь. Лань Чжань ранен. В битве. Как ты мог пропустить удар?... Ты ведь лучше всех, кого я знаю, управляешься с мечом. Кто тебя ранил? Как ты это допустил?       Чжань! Осторожно! Обернись! Не-е-ет!       Он снова в постели. Тяжело дышит. Пот покрывает его лицо и тело. В комнате темно. Глаза щиплет.       Вэй УСянь решительно трясет головой.       Ерунда! Это было почти четырнадцать лет назад! Да и кроме той пары раз я ни разу не видел, чтобы кто-то мог ранить Лань Чжаня!       - Брат?       - Травинка, - улыбается Вэй УСянь. Девочка, похоже, спала, сидя на полу и положив голову на его кровать. Напротив, облокотившись о стену, дремлет Дао СуАн. – Сколько я спал?       За окном темно.       - Один день.       Вэй УСянь заметил, как Дао СуАн открыл глаза.       - Мастер Вэй, - обеспокоенно поздоровался он.       - Дао СуАн. Цинь Чжань. Я отправлюсь в Облачные глубины. Вы остаетесь здесь, дЕржитесь людных мест и тихо ждете, пока я или Лань Чжань вернемся и вас заберем. Остерегайтесь других заклинателей, особенно тех, кто родом из Молина.       - Но почему? – воскликнул Дао СуАн.       - Сейчас вам лучше ничего не знать. Тогда, при необходимости, не придется притворяться.       - Какой необходимости? Мастер Вэй, о чем вы вообще?       - Верьте мне. Ждите и будьте настороже.       - Мастер Вэй, - осторожно начал Дао СуАн. – Вы говорите верить вам. Но вы валитесь от истощения, при этом настаиваете на том, что перенесетесь в Облачные глубины. Прошу прощения, но вам же лучше всех знать, что в вашем нынешнем состоянии это еще более невозможно, чем когда вы полны сил. Вы говорите остерегаться заклинателей из Молина, но какое они имеют отношение к тому, что произошло? Вы говорите ждать, когда нас кто-нибудь заберет. По правде, я не могу даже представить, что вы перенесетесь в Облачные глубины, чтобы поверить еще и в это.       - Ха-ха! СуАн, кто надоумил тебя во мне сомневаться? Бери с Лань Чжаня пример! И не забывай, что я Старейшина Илина, в конце концов! Травинка, ты скажи ему, что если я решу что-то сделать, я это во что бы то ни стало сделаю.       Цинь Чжань молча вглядывалась в него.       Похоже, я даже убедительно шутить разучился.       - Ладно, - решил объяснить Вэй УСянь. – Я нашел способ, который позволит мне перенестись. По мысленной связи с Лань Чжанем я узнал о положении дел в Облачных глубинах. Кроме того, о некоторых обстоятельствах я осведомлен лучше многих, поскольку был активно в них вовлечен. Поэтому могу строить предположения. Видите? Я в своем уме. Переживать за меня нет необходимости. Если я говорю, что справлюсь, значит справлюсь. – «А вот это – вранье», - горько усмехнулся про себя Вэй УСянь, но загнал эту бесполезную мысль на задворки сознания и успокаивающе завершил: - Так что ждите: мы наведем порядок в Облачных глубинах и придем.       Не дожидаясь возражений, он встал, взял флейту и вышел из комнаты. Стоило двери закрыться, и улыбка на его лице погасла.       Дао СуАн и Цинь Чжань проводили его взглядами. Переглянулись. И тихо выскользнули следом за ним.       *       Ночь была почти на исходе.       Второй круг был завершен.       Когда Вэй УСянь закончил осматривать свою работу, его шатало. Он поспешил вернуться на кладбище и сесть в центре круга.       Он все предусмотрел. Круг исчезнет после активации. Барьер вокруг он воздвиг, когда только пришел, так что никто не мог войти в лес и увидеть его работу. Да и чтобы понять, что это магический круг, нужно прежде всего знать, что это магический круг. Даже заклинателю борозды на земле покажутся лишь странными. Наконец, барьер гарантирует, что во время активации круга никто не вступит в него.       Вэй УСянь порезал обе ладони острым концом предусмотрительно прихваченной в этот раз ветки. Той темной энергией, что в нем была после вчерашней попытки, он заставил кровь растечься по всем линиям круга. Круг был большой и крови потребовалось в разы больше…       Перед глазами начало темнеть. Вэй УСянь достал из-за ворота талисман переноса. Какая ирония: несколько дней назад он, смеясь, позаимствовал этот талисман у Лань Чжаня просто из любопытства.       Вдруг Вэй УСянь заметил краем глаза вышедшие из-за деревьев фигуры. Их было две. Даже во мраке безлунной ночи, даже с темными пятнами, пляшущими перед глазами, он не мог не узнать.       Животный ужас накрыл его.       И в этот самый миг в него через круг начала поступать энергия.       - ПРООООЧЬ!       Но было поздно. Кровь замкнула круг. Заклятие активировалось. Энергия жизни волнами полилась в Вэй УСяня.       Он предусмотрел все. Кроме одного. Как остановить активацию.       Что делать? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!       Перенестись! Сейчас же! Тогда круг исчезнет!       Ну же!       Этого должно быть достаточно.       НУ ЖЕ!       Огненно оранжевое сияние заклубилось вокруг него.       Одна фигура, подхватившая другую на руки, пошатнулась.       Не-е-ет… - Вэй УСянь протянул к ним руку.       Сердце в нем словно остановилось.       Взявшийся откуда-то мощный поток темной энергии ударил в Вэй УСяня, заполняя вслед за энергией жизни зияющую в нем пустоту.       Затем все закрыло собой огненно-яркое свечение.              В следующий миг Вэй УСянь обнаружил, что сидит в лесу. В том самом лесу и в том самом месте, которые он выбрал для переноса.       Лес был охвачен неестественной тишиной.       Как и его душа. Вэй УСяню казалось, что он умер. Только вот он-то был как раз жив.       Энергия жизни, что он впитал, вся пошла на активацию талисмана.       Энергия тьмы, которая появилась не пойми откуда и гневно ворвалась в него, сейчас бушевала внутри. Она разрывала его, стремилась вырваться из-под контроля его растерянной воли. Стремилась перехватить контроль.       Он знал, чья это энергия.       Как он мог не знать, когда она стала его частью?       Как он мог не чувствовать всю ту горечь, и тоску, и муку, и боль, и одиночество…       Они кричали.       Они разрывали.       Они лишали рассудка…       Ну уж нет!       Клубы тьмы вились вокруг него. Их источником был он сам.       Вэй УСянь сжал кулаки.       Нет.       Он сел в позу лотоса и сосредоточился.       Я не потеряю контроль.       И не дам разорвать меня.       Не дам лишить меня рассудка!       - А-а-а-аа! – пронзительный полурык-полукрик вырвался из глубины его существа, расколол звенящую тишину леса, прокатился эхом по горам.       Ты. Дашь. Мне. Силу.       Крик стих. Клубы темной энергии скрылись внутри его тела. Он тяжело дышал. Сердце бешено билось. Сил не было. Была только воля.       Вэй УСянь прислушался. На миг он ушел в глубокую медитацию, стремясь услышать даже самые отдаленные звуки.       Ему удалось. Он услышал.       Тихий и далекий. Звон колокольчиков.       Вэй УСянь поднялся.       Тело болело. Сил не было. Он велел темной энергии растечься по всему организму, чтобы быть в состоянии двигаться. Та подчинилась.       Старейшина Илина направился в ту сторону, где расслышал знакомый звон.       Просто сделай то, за чем пришел. А потом можно и...       Что? Спрыгнуть с утеса? А почему бы и нет? Теперь, скорее всего, даже Лань Чжань не станет его ловить.