Страсть, секс, любовь

Ван Чжочэн напоминает кошку. И, чем больше Цзи Ли за ним наблюдает, тем больше сходства замечает. Сосредоточившись на чем-либо, Чжочэн перестает воспринимать окружающий мир, и пугается, когда обнаруживает, вернувшись, что что-то вокруг изменилось. Когда он вздрагивает от неожиданности, отшатывается, Цзи Ли мысленно пририсовывает ему ушки и торчащий трубой хвост, и умиляется с того, как идеально Чэн-Чэн вписывается в этот образ. Кроме того, Чжочэн милый. И окружающие на его улыбку реагируют точно так же, как если бы вместо него был кот. И, как к кошкам тянутся их погладить, так и Чжочэна всем хочется потрепать за волосы, потрогать за плечо, спину, а то и вовсе забрать к себе и больше никому не отдавать. Последний — абсолютно и точно — Цзи Ли, и он очень надеется, что все-таки единственный. И вовсе не потому, что он убежденный кошатник, а Чжочэн — вылитый кот. А потому что этот «вылитый кот» — его парень, и временами Цзи Ли предпочел бы, чтобы Чжочэн не был настолько по-кошачьи тактильным и ласковым. Впрочем, как у любого приличного кота, у Чжочэна есть острые коготки, выразительный взгляд и истинно кошачий характер, скрытый за улыбкой. Но, несмотря на это, Чжочэн все-таки не кот. И это счастье, потому что иначе Цзи Ли не смог бы любить его так, как любит. И уж точно не хотел бы в том самом смысле. Может, ему просто повезло, и он видит Чжочэна не таким, каким видят все? А, может, просто ему удалось заглянуть за улыбку и сияющие глаза. Чжочэн перфекционист, но не очень уверенный в себе. Обожает петь и играть, но стесняется отсутствия богатого опыта, как будто это не наживное. Очень эмоциональный, переменчивый, сложно-многослойный. Кажется воздушным и легким, но легко отожмется сто раз, не задохнувшись. Цзи Ли стоит в двери большого зала-холла и ждет, когда закончится мероприятие Чжочэна. Сегодня он обещал ему показать ту маленькую забегаловку совсем рядом с его домом. Найти ее можно только заблудившись, или ища целенаправленно. Всего на несколько столиков, с не убиваемым запахом кунжута, но с потрясающе вкусной едой. Чжочэну должно понравиться. А довольный Чжочэн — это отдельный кинк Цзи Ли. Потому что тогда тот становится мягким, теплым, нежным и податливым. И позволяет целовать себя прямо на улице. В тени какого-нибудь дерева или вообще за углом, но все равно не дома. А Цзи Ли нравится целовать его именно так. Это особенное удовольствие, которое он растягивает как может. Начинает с легких касаний губами губ, трогает языком контур, заставляя Чжочэна расслабиться и разве что не замурлыкать. Слегка придавливает, прихватывает, то верхнюю губу, то нижнюю, дразнит, ловит тяжелеющее дыхание Чжочэна. О, его любимый, как истинный кот, очень чувствительный к прикосновениям. А еще требовательный и дуется преступно мило, когда не получает желаемого. Да, Чжочэн любит целоваться, и в этом Цзи Ли идеально с ним совпадает. Поэтому, вдоволь наигравшись и, убедившись, что их еще никто не заметил, начинает целовать уже по-настоящему. С языком, опухшими губами и едва слышными стонами. Оторваться от Чжочэна невозможно, поэтому Цзи Ли обычно начинает это возле своего или его дома. Без разницы, главное, чтобы между поцелуями и квартирой было не больше пяти минут бега. Потому что Чжочэн любит комфорт, а Цзи Ли любит исполнять его желания, зная, что его старания будут замечены и оценены. Такой Чжочэн позволяет раздеть себя у порога. И даже довести до ванной комнаты. Правда, потом принятие душа превращается в легкое порно, ибо пена, вода и пальцы на обнаженной коже — это даже уже не прелюдия. И Цзи Ли знает, как завести Чжочэна одним только поглаживанием кончиками пальцев между ягодицами. Ягодицы, кстати, одно из самых чувствительных мест на теле Чжочэна, и Цзи Ли когда-нибудь отгрызет Юй Биню его грязные лапы, чтобы не тянул их больше туда, куда не надо. На кровать они обычно падают, даже не удосужившись вытереться. И Цзи Ли слизывает все капельки воды с Чжочэна, пока тот ерошит его волосы и поглаживает по плечам, оплетая своими ногами бедра Цзи Ли. После уличных поцелуев и водных процедур они оба чувствуют каждое прикосновение слишком остро. И Чжочэн уже готов, почти хнычет, подставляется под руку, но здесь Цзи Ли — тот, кто властвует над его удовольствием. По крайней мере, пока. Завтра, возможно, именно Цзи Ли будет тем, кого уткнут в подушку или нагнут на кухонном столе, заставив грязно материться и подмахивать, но пока именно он решает, как и когда Чжочэн кончит. Впрочем, вопрос «как» поднимется редко. Цзи Ли обожает наблюдать за тем, как кончает Чжочэн от одной только стимуляции простаты. Вбивая его в постель, Цзи Ли ловит руки Чжочэна, сплетает их пальцы, не давая прикоснуться к себе, чуть меняет угол и приподнимая собственные бедра так, что Чжочэн, кажется, сам надевается на его член самой нужной точкой и смотрит за тем, как искажается его лицо, как ходит кадык, как открывается рот в немом крике. Когда Чжочэн кончает так, это не вяленькое извержение, это гораздо мощнее, сильнее, почти выстрел. Чжочэн стонет беспомощно, долго и сладко, выгибается, сжимается так, что у Цзи Ли фактически нет шансов. Тем более, что внутри Чжочэна так хорошо, что он готов продать душу, только бы иметь возможность владеть этим телом вечно. После Чжочэн снова превращается в кота. Трется щекой о подушку или плечо Цзи Ли, потягивается, тыкается носом в шею или внутреннюю сторону локтя, улыбается сыто и довольно. И ничуть не возражает, когда Цзи Ли снова начинает его целовать. На этот раз мягко, на удивление, нежно, хотя Цзи Ли и нежность — понятия взаимоисключающие. Впрочем, кошки и Чжочэн всегда были исключениями. Тем более, что Чжочэн все-таки очень сильно похож на кота….