Страсть, секс, любовь

- Чжу-у Цза-а-а-ань-цзи-и-инь, - Цзи Ли тянет гласные и смотрит на Чжу Цзаньцзиня из-под ресниц. Тот предсказуемо бесится, поджимает губы, отворачивается, вздернув нос. Такой милый в своем возмущении. Конкуренцию ему может составить разве только сонный Чжочэн. Цзи Ли видел как-то его фото у Чжу в телефоне. Но Чжочэна сейчас здесь нет и, по правде говоря, он Цзи Ли совсем не интересует. Здесь есть Чжу, и в этой гримерке, одной на двоих, им сидеть еще, как минимум, минут сорок. За дверью – толпы фанаток, просочившихся или заплативших охране, и пока не придет время, никто и не почешется убрать их оттуда. А Чжу не любит фанаток и немного их боится. Самая правильная реакция на самом деле, целее будет. За Цзи Ли так не охотятся, но иногда даже смотреть на то, как прорывается сквозь толпу Сяо Чжань, откровенно страшно. И пусть ни он, ни Чжу – не Сяо Чжань, разорвать сегодня могут любого. Поэтому Чжу фырчит, шипит, закатывает глаза, демонстративно не обращает внимание, но все равно не выходит, чтобы избавиться от общества Цзи Ли. А Цзи Ли, между прочим, пришлось напрячь парочку людей для того, чтобы быть именно в этой гримерке, а не той, которую изначально отводили ему на пару с Юй Бинем. - Чжу-у-у… - снова тянет Цзи Ли. – Ты счастлив быть здесь? - Отстань! – Цзи Ли достает его уже долго, и Цзаньцзинь по-настоящему злится. Это видно по тому, как он смотрит, как начинает двигаться, как дышать. Отлично. Еще немного. - Ты так напряжен, Цзинь-Цзинь, нужно расслабиться. – Цзи Ли изводит его вот уже почти двадцать минут. Первые десять Чжу отлично удавалось держать себя в руках. Но на стороне Цзи Ли время, характер Чжу и его эмоциональность, а также проглядывающий в чуть нервных движениях чувственный голод. Чжу Цзаньцзиню очень хочется трахаться, но в этом он не признается даже себе, тем более Цзи Ли, который, собственно, может дать ему все, что тот так любит. - Не смей меня так называть! – Чжу взвивается, совсем как испуганный кот. Цзи Ли даже мерещатся торчащие ушки, но уже через секунду ему приходится уворачиваться от Цзаньцзиня. Тот умеет драться, еще как умеет, но сейчас почему-то не применяет ни один из своих приемов и удары у него хоть и сильные, но бестолковые. Словно от ярости он совсем потерял голову и контроль. Цзи Ли изворачивается, делает подсечку и ловит в объятия падающего Чжу. Тот матерится, извивается, беспорядочно бьет, пару раз заезжает коленом в живот, заставив Цзи Ли сдавленно охнуть. Но выбраться из его рук все равно не может, и в результате Цзи Ли оказывается на полу, а Цзаньцзинь – на его месте на диване. Они замирают, смотрят друг на друга, и Цзи Ли в режиме онлайн видит, как до Чжу доходит вся двусмысленность и непристойность их позы. У Чжу разведены бедра, запястья в капкане пальцев Цзи Ли, а сам Цзи Ли, устроившийся между его ног, слишком близко к нему. Идеально. Цзи Ли трется щекой о коленку Цзаньцзиня, прихватывает кожу вместе с джинсами. Цзаньцзинь дергается, морщится, а Цзи Ли уже отпускает его руки и расстегивает его ремень, молнию, и тянет джинсы с бедер. - Отпусти, - Цзаньцзинь шипит, блестит глазами сквозь ресницы, но по губам раз за разом проходится розовый язычок, а бугорок под бельем гораздо больше, чем должен быть. Сегодня Цзаньцзинь в белом, очень тонком трикотаже, и Цзи Ли только довольно улыбается, чем раздражает Цзаньцзиня еще сильнее. Тот делает еще одну попытку вывернуться, но Цзи Ли успевает зафиксировать его бедра и прижаться открытым ртом к его паху. Смачивает слюной, с силой проводит вдоль языком. Цзаньцзинь издает потрясенный стон и обмякает. Сюрприз, куколка. Чжу Цзаньцзинь очень чувствительный. Чувственный. Податливый, если знать, как с ним обращаться. Никакой излишней нежности, но утопите его в удовольствии, и можете делать с ним что угодно. Разумеется, пока компьютер в его хорошенькой головке не перезагрузится, а тело не перестанет плавать в эйфории. Это знает Цзи Ли. И Чжу тоже знает. А также то, что знает Цзи Ли. И за это Чжу его ненавидит. Ох, как сладка его ненависть. И раздражение. Как красиво он бесится и как горячо отдается, выгибаясь в руках Цзи Ли. Наоборот не было никогда и вовсе не потому, что Цзи Ли не хочет. Просто… это ведь будет совсем другая игра. И сейчас именно Чжу – тот, чей член Цзи Ли дразнит через белье. Это особенная пытка, кажущаяся чуть странной, раздражающей. Как жаль, что времени у них совсем чуть, иначе Цзи Ли растянул бы ее навечно, заставив Чжу забыть свое имя. Мокрое белье идет туго, уже возбужденный член ничуть не облегчает задачу. И Цзи Ли, как только тот показывается на свет, темный, налитый, почти звенящий член, мстит. Обхватывает губами головку, стискивает, сминает, заставив Чжу задохнуться, и отпускает. Чтобы подготовить того для полноценного секса, нужно время, много времени. Чжу тугой, а Цзи Ли не собирается его рвать, поэтому все будет гораздо проще. Хотя так им тоже нравится. Особенно, когда член, кажется, вот-вот взорвется, а счет идет на минуты. На быстрые минеты Цзи Ли не разменивается, к тому же ему тоже хочется получить свое удовольствие, поэтому он тянет Чжу на себя с дивана так, чтобы тот лег спиной на сидении, а ноги опустил на пол. Идеально для того, чтобы устроиться между его бедер и, торопливо стащив свои брюки, прижаться своим возбужденным членом к его. Чжу недовольно хмурит брови от недостаточного трения и обнимает его ногами, скрещивая лодыжки. Ощущения меняются сразу, и Цзи Ли, облизав ладонь, запускает руку между их телами, беря в несильный захват. И начинает двигаться. Пара не самых безболезненных толчков, и смазки становится достаточно для того, чтобы от ощущений заискрили нервные окончания. Чжу глухо стонет, закидывает голову, и Цзи Ли накрывает открывшуюся шею губами. Им всем уже наложили мейк для сцены, но даже сквозь тональный крем и пудру он чувствует вкус Чжу Цзаньцзиня. Нет, это не любовь, это страсть, влечение, порой переходящая в одержимость, но ни капли любви нет в том, как резко и сильно двигается Цзи Ли и как тяжело, со стонами в его шею дышит Цзаньцзинь. Мысль о том, что он не помнит, закрыл ли дверь, чуть не отправляет его за грань, но первым должен кончить Чжу. И Цзи Ли подается вперед, притирается, касается губами уха и шепчет. Грязные словечки о том, чтобы он сделал, будь у него больше времени. Какой охуенно узкий Чжу внутри, и как приятно его трахать, что в следующий раз обязательно по-настоящему, и что они не пробовали на стиральной машине, говорят, эффект просто «вау». Он говорит и говорит, сыплет пошлостями, нежностями, облизывает ухо, стискивает бедра, оставляя следы от пальцев и наконец слышит вскрик, а под пальцами разливается тепло. От этого собственная чувствительность возрастает в разы, и белесые капли смешиваются на животе Чжу через несколько секунд. …Цзаньцзинь матерится. Поносит Цзи Ли, как может и смотрит уничтожающим взглядом. С одеждой все в порядке, но стягивающее ощущение на коже будет напоминать ему о том, что случилось, до конца вечера. О том, что есть еще целая пачка влажных салфеток на столике, Цзи Ли не упоминает, а Чжу словно забывает. Возможно, память ему и правда отказала, а возможно, он просто не хочет вспоминать. Цзи Ли надеется на второе, но уверен в первом. Он сам лежит на том же самом диване и ему придется еще разок расчесаться, но отвечать на возмущение Чжу нет никакого желания. Тем более, что и у того выходит как-то совсем без огонька, а так не интересно. Взрыв эмоций – вот что они, когда вместе, когда рядом. Всегда отрицательных, но ярких, сильных, сжигающих. Цзи Ли уверен, что даже кончая – особенно кончая – Чжу про себя повторяет, как сильно он ненавидит. Ведь если не уверять в этом себя каждый раз, что останется? В телефоне Чжу Цзаньцзиня фото сонного Чжочэна, сосредоточенного Лю Хайкуаня и даже Юй Биня. Но в нем нет Цзи Ли, и Цзи Ли невероятно счастлив от этого факта. Его ненавидят. И не забудут никогда. Ненависть вообще бессмертна.