Как я был счастливым

      Дилани приехал так же, как уехал: без предупреждения. Просто среди ночи меня разбудил поцелуй в шею, запах черной смородины и горячее тело, прижавшееся сзади. Я сделал вид, что крепко сплю. Альфа оставил меня в покое, но совсем от исполнения супружеского долга отвертеться не удалось.       Утром из объятий сна я сразу же переместился в кокон дурманящего аромата истинного. Хрупкая грань между явью и сновидением не позволила вовремя включиться голосу разума, а влажный язык, вылизывающий шею, и нежное поглаживание живота совсем заблокировали волю. Оставалось плавиться теплым воском в руках мужа и отвечать на ласки тихими стонами.       – Я соскучился, – пробормотал Дилани, слегка прикусывая мочку уха и сразу же накрывая мои губы жадным поцелуем.       Только тем, что мой мозг не успел переключиться на бодрствование и воспринял происходящее как продолжение сна, и можно объяснить разразившуюся катастрофу. Я потянулся к альфе всем телом, потерся о него и промурчал в губы: «Нейди, любимый…».       По тому, как закаменело тело супруга, стало ясно, что ляпнул не то, и лишь мгновением позже удалось осознать масштаб бедствия. Дилани оттолкнул меня на подушки и навис, опираясь на локти и грозно вглядываясь в глаза.       – Кто такой Нейди? – прорычал он.       Я растерянно заморгал, понимая, что основательно влип.       – Э-э… Ну…       – Только не ври, Эли. Все равно ведь узнаю.       Я прикусил губу, не зная, что сказать. Нейди Таллен появился в моей лаборатории относительно недавно. Его прислал по рекомендации один из учеников ныне уже покойного Кайрзейнера. Профессор абы кого своим учеником не называл, и за все время его работы такой чести удостоились лишь четверо. Так что уровень знаний и креатива у этого молодого альфы был соответствующий.       Наше знакомство началось с недоразумения. Я просматривал отчет ночной смены, когда в двери заглянул молодой мужчина невысокого роста и осведомился, туда ли он попал. Услышав подтверждение, он вошел и, слегка прищурившись, оглядел меня.       – Ты здесь работаешь? – расплылся в улыбке незнакомец, заметив мой кивок. – Вот повезло! Я думал, здесь нет омег.       – Есть, – с любопытством разглядывая его, ответил я. – Даже двое.       – Это с руководителем лаборатории или без?       – Всего. Вместе с ним.       – Вот я везунчик! Только вошел и сразу попал на единственного в этом месте омегу, да еще и такого симпатичного!       – Почему единственного? Я ведь сказал, что нас двое.       – Ну, не буду же я ухаживать за старичком. Безмерно уважаю свое будущее начальство. Лауреат премии и просто гений – и омега! Снимаю шляпу перед его умом и упорством. Почту за честь работать под руководством знаменитого Элиара Ротти. Но вот с таким миленьким лаборантом как ты, можно не только сотрудничать, но и поболтать. И даже, может быть, выпить кофе после работы, – и альфа лукаво поднял бровь.       Ситуация стала меня забавлять.       – Должен разочаровать, но я не завожу интрижек на работе.       – Ревнивый муж?       – И это тоже.       – Он здесь работает?       – Слава Богу, нет.       – Тогда он сильно рискует, оставляя такого хорошенького мужа без присмотра.       – Наверное, он тоже думает, что за таким старичком никто не станет ухаживать.       – Оу! – альфа смутился, но буквально на пару секунд. – Ради Бога, простите. Я и представить не мог, что Элиар Ротти настолько молодой и красивый.       Мы с минуту смотрели друг на друга, а потом расхохотались.       – Ну, вот! Только встретил омегу своей мечты, как оказалось, что он замужем, да еще и мой начальник!       Буквально через три месяца я почти дословно повторил шепотом эту фразу, украдкой наблюдая за Нейди из-за шкафа с образами: «Встретил альфу своей мечты, но я замужем за истинным, у нас ребенок, а еще я его начальник».       Таллена по сравнению с Дилани мало кто назвал бы красавцем: слишком крупный нос, густые брови, небольшие серо-зеленые глаза и узкие губы, намечающиеся в прямых темных волосах залысины. Но при низком для альфы росте у него была идеальная фигура. А еще бездна обаяния. Он влился в коллектив так легко, словно работал в лаборатории с самого ее основания. Нейди всегда был в курсе семейных дел всех сотрудников, знал их вкусы и предпочтения. Стоило зародиться самому ничтожному конфликту, как немедленно рядом появлялся Таллен и мгновенно разруливал ситуацию двумя-тремя фразами. При этом он не был шутником и душой компании как Линдси, скорее обладал врожденным чувством такта и справедливости, а также даром убеждения.       Импонировали мне и его профессиональные качества. Альфа схватывал все на лету, мыслил не шаблонно, готов был признавать ошибки и терпеливо в сотый раз перепроверять результат эксперимента. А одна из его идей помогла «залатать дыру» в теоретическом обосновании исследований.       Между нами сразу возникло какое-то притяжение. Нейди больше не пытался меня «клеить», относился по особому тепло, но дистанцию «начальник-подчиненный» держал, не сваливаясь в панибратство. Разве что взгляды и улыбки говорили о его заинтересованности. Я же все чаще ловил себя на том, что слежу за ним глазами и даже отвлекаюсь ради этого сверхзанимательного дела от работы или теряю нить важной беседы.       Нашему сближению, как всегда, способствовал случай. Однажды меня скосила сильная головная боль и две подряд принятые таблетки ее только притупили. При этом мозги совершенно отказались работать. Пришлось отменить назначенное совещание и пораньше отправиться домой. Вечером на мой мобильный пришло сообщение: «Как голова? Надеюсь, прошла?». Мне была приятна забота Таллена, поэтому ответ не заставил себя ждать: «Благодарю, уже все в порядке». «Чудесно. Значит, завтра увидимся?» – написал он. «Конечно» с улыбкой набрал я и поставил смайлик. «Хорошо, а то без тебя работа не идет. Ты всех вдохновляешь, особенно меня», – пришла следующая СМС от Нейди, украшенная пульсирующим сердцем.       На следующий день мы немного выбились из графика, и Таллену пришлось задержаться, чтобы закончить серию опытов. Результат был очень важен, поэтому я попросил его сообщить об успехе или неудаче, когда все будет закончено. Даже, если придется разбудить меня глубокой ночью. Нейди опять прислал СМС с таким текстом: «Без твоих прекрасных глаз и нежных рук все провалилось». В конце стоял плачущий смайлик. Постепенно у нас завязался целый роман в СМС-ках, которые становились все более откровенными. Приходилось стирать переписку, чтобы не попасть в неловкое положение. Вообще-то Дилани никогда не проверял мой телефон, но ведь «палятся» обычно случайно. Да и Диэлли мог прочесть. Не хотелось наносить ребенку психологическую травму.       Долго так продолжаться не могло, и однажды Таллен попросил меня о встрече. Мы договорились пойти после работы в кафе, и я поймал себя на мысли, что это первое в моей жизни настоящее свидание. Встречи с Дилани я таковыми никогда не считал. Место мне очень понравилось: маленькое, уютное, чем-то напоминало «Шляпку». И кофе здесь варили просто превосходный.       – Эли, – сказал альфа, накрывая мою ладонь своей, – понимаю, что не имею права сбивать с пути порядочного семейного омегу, но мне кажется, что ты чувствуешь то же, что и я.       – Да, – из моей груди вырвался вздох, похожий на всхлип. – Все так, Нейди. Глупо влюбиться в тридцать пять лет, но, похоже, произошло именно это.       Я отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.       – Ты плачешь? – испугался Таллен.       – Не знаю, почему судьба так на меня ополчилась. Наверное, в прошлой жизни я сотворил нечто непростительное.       – Почему ты так говоришь?       – Мой муж – истинный.       Нейди охнул и пару минут молчал.       – Прости за вопрос, – тихо произнес альфа, – но… он плохо с тобой обращается?       – Нет, – я вытер слезы свободной рукой, не желая отнимать у него ладонь. – Всяко бывало поначалу, но после рождения сына как-то успокоилось. Ссоримся бывает, но не думаю что больше, чем в других семьях. Дилани – неплохой человек.       – Но ты его не любишь, – подытожил Нейди.       – Я вышел замуж в восемнадцать лет. Вернее, вступить в брак меня вынудили обстоятельства. Удалось отстоять свое право учиться и заниматься наукой – и то хорошо.       – Родители заставили?       Я горько улыбнулся, вспоминая те времена: метания папочки и поддержку отца. Увы, их уже не было со мной. Папа умер два года назад от второго инфаркта, отец пережил его всего на полгода. Хотя они не были истинными, но после смерти своего омеги Ладор Ротти мгновенно превратился в старика, обвешенного кучей болезней. Думаю, он просто потерял желание жить. Это был очень тяжелый год, ведь моим родителям не было и шестидесяти. Слишком рано они покинули меня.       – Что же мы будем делать, Нейди? Мне так тяжело…       – Эли, почему ты не использовал свое изобретение? Ведь именно для этого создавалась сыворотка.       – До сих пор в этом не было необходимости.       Да, препарат для практически безболезненного разрыва связи истинных прошел клинические испытания еще пять лет назад. За это я и получил международную премию, а также определенную известность в научном мире.       Меня, конечно же, посещали мысли, применить на себе и Дилани собственное изобретение. Таллен был прав – именно желание освободиться все эти годы толкало вперед мое научное рвение. Но когда заветное снадобье уже оказалось в руках, вдруг выяснилось, что его применение создаст для меня больше минусов, чем плюсов. Во-первых, развод – всегда травма для ребенка, чьи родители расстаются. Не хотелось причинять такую боль сыну. Во-вторых, в последние годы в семье сложилась довольно спокойная обстановка. Миллиан был далеко и на нервы практически не действовал. С Котти и Линдси мы жили душа в душу, Ренир для меня был как собственный ребенок. Разрушать все это не хотелось. В-третьих, в поместье у меня была великолепная лаборатория, и я мог вскочить среди ночи и бежать, чтобы проверить неожиданно посетившую идею, не дожидаясь утра или поработать в выходной. Ну, а секс с истинным – как дополнительный бонус.       Нейди поднес мою руку к губам и стал выцеловывать каждый палец, неотрывно глядя в глаза. Я его понимал: альфу не удерживала истинная связь, превращая занятия любовью с другими партнерами в мучение. Он хотел проверить мою реакцию на такую интимную и, в то же время, достаточно невинную ласку. Никакого сексуального влечения я не испытывал, но и противно не было. Сердце ликовало от радости, что меня любят и желают, и одновременно плакало от невозможности доставить наслаждение любимому.       – Эли, я не имею права ни о чем тебя просить, – печально сказал Таллен, отпуская мою руку. – Я готов ждать сколько понадобится или отойти в сторону и даже покинуть лабораторию. Приму любое твое решение.       Насколько же он отличался от моего супруга! Почему Дилани в свое время не произнес таких слов? Сейчас я был готов разорвать нашу связь, но как уговорить мужа? В последнее время мы ссорились все чаще. Думаю, что Дилани понимал: его политика создания идеальной семьи потерпела полный крах. Долгожданный ребенок не оправдал надежд на воспитание преемника в делах, молоденький муж повзрослел, но так и не стал любящим, покорным и нежным, разве что привык и научился обходить особо острые углы. Возможно, альфу и посещали мысли о том, что он ошибся, настаивая на этом браке, но гордость не позволяла признать свои промахи. А еще он любил меня и сына. И это было главным препятствием на пути к окончательной свободе.       Имею ли я право причинять близким столько боли, разрушать семью ради собственных чувств? Не будет ли мой поступок столь же эгоистичным и самоуверенным, как в свое время сообщение Дилани о моей несуществующей беременности, из-за которого все и полетело под откос? Сможет ли простить и понять меня сын? Все эти мысли терзали, не давая сделать решительный шаг.       Нейди больше не настаивал на встрече и только грустно глядел на меня. Нужно было поставить точку в этой истории, но я никак не мог сделать выбор. Да, мы с Нейди любим друг друга, но я был достаточно взрослым, чтобы понимать: любовь, как и связь истинных, еще не гарантирует счастья. И тут неожиданная просьба сына показала мне, что выход не всегда там где вход. Я ждал возвращения супруга из командировки, чтобы серьезно с ним поговорить. А пока его не было, позволил себе немного помечтать и впустить любимого в свои сны… За что сейчас и расплачивался.       – Эли, я еще раз спрашиваю: кто такой Нейди? – тряхнул меня за плечи муж.       Я оттолкнул его и сел на постели.       – Неужели не понятно? – надеюсь, мой голос звучал достаточно холодно.       Лицо Дилани внезапно приняло не верящее и по-детски обиженное выражение.       – Ты… мне… изменяешь?