полностью пуст.
Газета. Детектив с непонятно откуда взявшейся лёгкостью соскакивает со стула и подходит к другому краю стола. Он внимательно вертит бумагу в руках, просматривает каждую страницу, пытаясь убедиться в том, что газета действительно обычная, а не сделанная кем-либо специально для него. С помощью интернета находит подтверждение: здесь и записи об этой газете за прошлые года, и прошлые выпуски, и адрес издательства. Он даже находит этот же номер, с точно такими же новостями внутри. Сомнений быть не может: газета подлинная, информация в ней — тоже, а почтальон был не более чем обычным почтальоном. Теперь второй шаг. Ловким движением пальцев Дазай вскрывает жестяную банку какой-то газировки с характерным коротким шипящим звуком. Его кадык дёргается, а напиток проникает внутрь. Стенки пищевода и желудка неприятно покалывает: мужчина ничего не ел со вчерашнего утра. Он думает, что было бы неплохо заказать завтрак в номер, но откладывает эту мысль куда-то в дальний угол сознания, ведь сейчас ему нужно добыть как можно больше информации о той стране.***
Высокая стройная фигура, будто несуществующая, плавно шагала по мощёной камнем дороге вдоль рядов ещё густых деревьев в незнакомой стране. Вообще, зелени здесь довольно много для последних августовских дней. Становится тяжко, если представить, что всего через пару недель вся эта растительность непременно начнёт погибать. Воздух здесь суше, чем в Японии. Оно и понятно: океана здесь нет. Так, небольшие речушки и озёра. Слишком спокойно для государства на грани военного конфликта. Детектив уже заселился в гостиничный номер. Вышло удачно: туристический сезон подошёл к концу, поэтому мест много и цены невысокие. С работой тоже проблем не возникло. Директор одобрил отпуск быстро и почти без вопросов. Коллеги тоже были немногословны, но обеспокоены. Никто из них, разумеется, на самом деле не знал, что происходит с Дазаем. Он, конечно, мог пару раз сказать что-то, но он был таким искусным манипулятором и лжецом, что никто так и не решился ему верить. Члены детективного агентства решили, что поддержат Осаму во всём, ибо окончательно потерять его — значит потерять очень многое. День подходит к концу. Нужно добыть информацию. После короткого отдыха бывший мафиози отправляется на самые оживлённые улицы столицы. Сейчас обычные люди — истинное сокровище для него. Всё выглядит интересным, ярким: пекарни, пабы, кафе, магазины. Удивительно то, что здесь совершенно гармонично переплетаются восточная и европейская культуры, создавая тем неповторимый характер города. Детектив зашёл в шумный паб, полный людей, и занял место в глубине зала за крепким тёмным деревянным столом. Публика здесь разномастная. Сколько Дазай её ни рассматривал, он не смог выделить хотя бы одно обобщающее качество для всех. Нельзя сказать точно, людей какой национальности здесь больше. Кроме того, у большей части национальность определить просто невозможно. Он тоже таким был. Совсем не японская внешность, но сдержанность японская, фамилия и имя — тоже, да и трудолюбив он был также по-японски. Дазай сделал заказ. Сидеть за пустым столом было бы как минимум странно, да и впервые за долгое время у мужчины появилось чувство голода. Пока заказ готовился, Осаму решил прислушаться к разговорам вокруг. И разговоры были напряженные. Любые темы по итогу сводились к одной — грядущей войне. Кто-то с уверенностью предсказывал события: — Принц не согласится на брак, поэтому начнётся война. Уж не знаю, как мы тогда будем… Кто-то тут же оспаривал: — Не может же он пожертвовать благополучием двух стран ради собственной прихоти. Он обязательно согласится. Принц у нас хороший… Кто-то имел третью точку зрения: — Война бывает разная. Кто знает, может всё обойдётся без крови. А может, ни войны, ни брака не будет. Политики на то и политики, чтобы уметь договариваться. Это всё крайне любопытно. Выходит, что оба государства могут заключить выгодный международный династический брак во избежание войны, но по некоторым причинам брак может не состояться. — Простите, а почему принц может не согласиться на брак? — спрашивает шатен, и несколько людей рядом поворачиваются в его сторону. — Принцесса Андре пусть и красива, и умна. И с принцем они виделись неоднократно, но когда началась переписка — первая ступень к заключению брака — принц внезапно её прервал, заявив, что сердце Андре, пусть неофициально, но занято, да и ему она не полюбилась. «Принцесса Андре очень любит придворного художника. Она не любит меня, а я — её. А жениться с нелюбимым человеком ради предотвращения бесполезной войны — преступление.» — писал принц в своём официальном заявлении, в своё время сотворившем немало шума и гнева, как со стороны народа, так и со стороны знати обеих стран. Особенно тяжёлым для юного принца был гнев родного короля-отца. Он всегда хотел наилучшего для народа и для сына, которого безмерно любил. Но настал момент, когда он вынужден выбрать: счастье целой страны или счастье единственного сына. Когда принц Оддмунд (а именно так зовут наследника) сообщил отцу, что не может жениться на принцессе, король был опечален. Он не мог заставить сына, не мог видеть, как с привычно спокойным лицом, но до боли грустными глазами его сын идёт под венец с нелюбимой девушкой. Что он будет вынужден делать вид, словно он очень счастлив, заботиться о ней, вопреки своему истинному желанию. Что до конца своих дней он не сможет завести полноценную семью с человеком, которого по-настоящему любит, и что каждое мгновение он будет ощущать, что онникем не любим.