Глава 5
27 октября 2019 г. в 19:00
Услышав звук открывающейся двери, Мэри-Маргарет подняла глаза от сковороды.
— Эмма?
Эмма ответила ей слабой улыбкой.
— Привет, — она осмотрелась и с видимым облегчением увидела Дэвида и Генри. Подняла указательный палец вверх, сказала подруге: — Секундочку! — и подошла к сыну. — Генри? — она положила ладонь ему на плечо. — Можно с тобой поговорить снаружи? — Мэри-Маргарет насторожилась, а когда Эмма, нахмурившись, добавила: — Наедине, — женщина смущённо улыбнулась.
Генри вскочил на ноги и посмотрел на мать.
— О прошлой ночи? — сдержанный кивок. — Всё в порядке? — ещё один. — Ладно.
Генри выскользнул за дверь. Эмма попятилась от решительно настроенной Мэри-Маргарет и пулей вылетела из квартиры.
— Так, пацан, тут такое дело. Твоя мама проглотила… — как бы помягче объяснить, что Реджина поглотила тёмное заклятие, не напугав при этом до усрачки?.. — Зелёное вещество.
— Тёмное заклятие, которое она вместе с Голдом наложила на колодец, — пояснил Генри как что-то само собой разумеющееся, продолжая с любопытством смотреть на неё.
— Точно. — Прекрасно. Он и сам всё знает. — Всё так. В общем, из-за этого она заболела, — лицо Генри помрачнело. — Но всё хорошо, потому что я спасла её! — поспешила заверить Эмма, и он выдохнул с облегчением.
— Эмма! Вот сейчас вообще не круто было. Я перепугался.
Эмма скривилась.
— Возможно, я спасла её тем, что поглотилазаклятиесама.
Генри сузил глаза.
— Что ты сказала?
Эмма принялась разглядывать потолок, да так увлечённо, будто увидела что-то невероятно интригующее.
— Я спасла её, да, когда сама поглотила заклятие.
Генри сложил руки на груди и нахмурился. О да. Ещё как нахмурился.
— Ты поглотила тёмное заклятие?!
Из-за двери послышался приглушённый вздох, а в следующее мгновение она резко распахнулась. В проёме стояли Мэри-Маргарет и Дэвид с одинаковым выражением ужаса на лицах.
— Эмма! Мы только что нашли тебя… только вернули… а ты просто взяла и поглотила тёмное заклятие?
— Да, потому что мой поступок, конечно же, главным образом влияет на вас двоих, — парировала Эмма едко и, заметив, что родители собираются ответить, мрачно покачала головой. — Не надо. Мы поговорим позже. Генри, — она посмотрела на сына. — Мне бы хотелось, чтобы ты некоторое время пожил у мамы. Может, неделю.
Генри уселся прямо на ступеньки.
— Зачем?
— Потому что я тебя попросила?
Генри фыркнул.
— Хорошая попытка, мам.
Эмма вздохнула.
— Ладно. Я хочу, чтобы ты погостил у Реджины, потому что считаю, что она на самом деле изменилась. Она всю ночь присматривала за мной и доставила сюда. И потом, она же поверила, когда ты сказал ей, что именно мы выйдем из портала? — Генри неохотно кивнул. — Она правда не ненавидит тебя, — Эмма присела на корточки и, понизив голос до шёпота, чтобы родители не расслышали, произнесла: — Она любит тебя, пацан, очень сильно любит.
Генри снова кивнул.
— Знаю… — проворчал он, однако по его интонации Эмма поняла, что нихрена он не знает, разве только самую малость. — Но…
— Никаких «но», Генри. С той самой секунды, как Реджина взяла тебя на руки, она только и делала, что заботилась о тебе. Разве до того, как выяснилось про усыновление, ты не знал, что она любила тебя? — он снова кивнул и нахмурил лоб. — «Очаровательно», — подумала Эмма, а вслух сказала: — То есть единственное, что изменилось, — это то, что теперь ты знаешь правду, Генри. Честное слово, — она похлопала его по плечу. — Как по мне, в ней сейчас больше от Реджины, чем от Злой Королевы.
Генри вскинул голову и внимательно посмотрел на неё.
— Думаешь?
Эмма кивнула.
— Реджина всё ещё… вряд ли в ближайшем времени ей светит премия Милейший житель Сторибрука, но она и не вырывает сердца направо и налево, — рука сама потянулась к груди, но Эмма остановила себя, решив, что Генри не должен знать об инциденте с Корой.
— Значит… это нормально — любить её?
Эмма вздёрнула брови.
— Что? — глаза сына предательски блестели, и Эмма, не обращая внимания на собственные усталость и дрожь во всём теле, игнорируя недовольное бормотание Генри, дескать, он слишком взрослый для милостей, притянула его к себе. С видимым усилием посадила на колени. Ей самой были чужды такие ласки, но в детстве она всегда мечтала о близости с родителями. Эмма ещё крепче обняла его. — Генри, ты правда считаешь, что это плохо — любить маму?
— Она была злой, Эмма.
— Думаешь, это делает тебя таким же? — он кивнул и опустил глаза. — А я думаю, что ты — герой. Нужно иметь нереально большое сердце, чтобы полюбить такого человека, — Генри прижался к ней. — Хочешь быть героем, Генри? Думаю, ты просто обязан провести с Реджиной неделю и помочь ей. Покажи, что любишь её. Может… — она сжала его плечи. — … стоит извиниться, что не пригласил на ужин?
— С тобой всё будет в порядке?
У Эммы перед глазами потемнело. Нечеловеческая боль. Она уткнулась подбородком в его макушку.
— Да. Будет. Отосплюсь несколько деньков и буду огурцом, — Генри высвободился из объятий, соскочил с её колен, и она тоже встала. — Давай, иди собирать вещи, ладно?
— Куда вы собрались? — донимала расспросами Мэри-Маргарет, не отстававшая от них ни на шаг, пока Генри, ворвавшись в спальню, абы как сбрасывал в сумку вещи. Закончив, он подхватил с кровати плюшевого медвежонка и, залившись лёгким румянцем, зажал его под мышкой.
— Готов! — объявил Генри громко.
Эмма улыбнулась.
— Отлично, — похвалила она. — Дэвид? Отвезёшь Генри в особняк? Он недельку поживёт с Реджиной.
— Что?! — Мэри-Маргарет. Нет. Снежка. Прямо сейчас она была Снежкой. Она держалась неестественно прямо, в глазах — стальной блеск, которому не было места в жизни простой школьной учительницы. — Что происходит?!
— Я пообещала Реджине, что она сможет забрать Генри на неделю, — сын открыл рот, явно намереваясь рассказать про заклятие, но Эмма остановила его покачиванием головы. Она хотела, чтобы Снежка приняла происходящее по факту, потому что доверяла ей, а не из-за внешнего воздействия. — Дэвид, уведи, пожалуйста, Генри. Нам надо поговорить, — Эмма выдержала паузу. — Снежка. — Она не нашла в себе силы назвать её «мамой».
Дэвид кивнул. Похлопал Генри по плечу и добродушно улыбнулся.
— Давай, принц. Пошли. Проведаем твою маму.
Снежка и Эмма дождались, пока за ними закроется дверь, пока с улицы раздастся шум мотора, и только после этого сели за стол. Эмма положила руки на стол, Снежка — плотно сжала на коленях. Нервничает. Что-то она всё-таки переняла от своей вымышленной личности.
— Что она с тобой сделала? — прошептала Снежка.
Эмма перестала бестолково пялиться на столешницу.
— Что? Ничего!
Снежка придирчиво разглядывала дочь, но явно не могла считать ни её мысли, ни эмоции. Она просто её не знала.
Почувствовав нарастающую дрожь в руках, Эмма сжала их в кулаки, и это не говоря уже об искрах, которые вернулись с новой силой, а единственной защитой против них оставались несчастные зимние перчатки. Колющие боли тоже напомнили о себе, но на этот раз они ударили в основание черепа и медленно расползались во все стороны. Они стали слабее, так что Эмма могла перетерпеть их без единого кривляния, но это пока. А что будет через минуту? Час? Она понимала, что легче не станет.
— Ничего она со мной не сделала. Никаких идиотских сделок, — выплюнула она. — Я доверяю Реджине по собственной воле, и этого должно быть достаточно, чтобы ты тоже ей доверяла, Снежка.
Женщина, некогда бывшая королевой, неохотно кивнула.
— Хорошо. Но мы будем за ней присматривать…
— Нет! — Эмма хлопнула ладонью по столешнице и отодвинула стул. Она знала, что находится под воздействием заклятия, но гнев был слишком сладок, чтобы и дальше сопротивляться. — Что с тобой не так?! Генри и Реджина — семья! Я не позволю тебе шпионить за ними! — развернувшись, она вбежала по лестнице на второй этаж, влетела в спальню и принялась сбрасывать вещи в сумку.
— Куда ты собралась?! — услышала она голос Снежки. Мгновением позже дверь распахнулась. — Эмма, что ты делаешь? Ты пойдёшь к ней? — её глаза округлились. — Она вырвала твоё сердце?
Эмма немного замедлилась. Через зелёную пелену заклятия она слышала пытавшийся достучаться до неё внутренний голос. Всё-таки эта женщина переживала за неё. Эмма заставила себя успокоиться.
— Что ты говорила мне о Коре? — она старалась говорить спокойно. — Что бы я ни думала о Реджине, Кора ещё хуже? Монстриха не смогла дорваться до моего сердца. С чего ты решила, что это удалось Реджине?
— Ты провела у неё всю ночь…
— Мы разговаривали. О Генри. — Помимо прочего. Сколько раз мы вспомнили про него? Раз? Два? — Реджина действительно изменилась. Пусть Генри всего десять лет, но ты посмотри, что он смог сделать. Освободил всех вас от многолетнего проклятия, а всё потому что верил в меня. Представь, что произошло бы, верь он так же сильно в Реджину? Представь, кем она может стать, если изменится? Вы были знакомы задолго до того, как она превратилась в Злую Королеву. Вот и ответь мне. Было бы нечто, нет? Разве не здорово, если у Генри появятся две любящие и не презираемые им мамы?
Плечи Снежки опустились.
— Ты уже всё решила?
— В отношении Реджины? Да.
— Но я думала, ты всегда будешь нашим Белым Рыцарем, — губы Снежки дрогнули в улыбке. — Всегда приходящим нам на помощь.
— Дело не во мне, — Эмма развернулась и забросила в сумку ещё несколько вещей. — Дело в Реджине. В том, чего она, по моим суждениям, заслуживает… Нет. Не по моим суждениям. Чего она заслуживает.
— К ней пойдёшь?
— Нет, — Эмма выпрямилась. А куда она пойдёт? Она не знала. Просто… она не может здесь оставаться. Она не в нормальном своём состоянии и не должна взаимодействовать с другими людьми. Просто не должна. — Остановлюсь где-нибудь ещё. Ненадолго. На несколько дней. — Снежка кивнула. — Я скоро вернусь.
Эмма перебросила сумку через плечо и напрягла колени. Они подкашивались, но она смогла устоять на ногах и даже из квартиры вышла довольно бодрым шагом. Снаружи на свежем воздухе ей сразу стало легче.
Некоторое время Эмма бесцельно бродила по улицам. Побочные эффекты не давали расслабиться. Окружающий мир расплывался, в куртке стало жарко, и она решилась снять её, хотя и понимала, что со стороны выглядит по меньшей мере странно. С курткой в руках, с переброшенной через плечо сумкой, но в зимних перчатках. Она не осмеливалась их снять.
— Эмма? — сквозь густой туман донёсся до неё знакомый голос. Она слепо развернулась на звук. — Эмма? Что с тобой?
— Руби? — красная вспышка. Карие и добрые глаза.
— Боже, Эмма. Что случилось?
Эмма попыталась улыбнуться, всем видом как бы говоря: «где наша не пропадала?»
— Привет, Руби. Слушай, у вас в гостинице не найдётся для меня комнатушки?
— Конечно, — ответила та растерянно. — А чем тебе не угодила квартира Снежки?
— Не хочу там оставаться, — выпалила Эмма. В ответ на это Руби нахмурилась. Мозг лихорадочно искал причины, а когда наконец-то нашёл, Эмма не сдержала гримасу отвращения. — Не хочу натыкаться на неё и Дэвида, точнее, на их очередное воссоединение, — она рассмеялась. — Они всё ищут, где бы им уединиться, а раз Генри на этой неделе гостит у Реджины, я решила предоставить им немножко личного пространства.
Руби улыбнулась.
— Ужасы какие. Не вопрос, ты можешь остановиться у нас с Бабулей, — она взяла Эмму за руку и потащила к машине. — Я отвезу тебя.
Поездка прошла как в тумане. Эмма, охваченная страхом, всю дорогу просидела, вцепившись в приборную панель. Руби водила слишком быстро. Когда же они припарковали автомобиль на стоянке напротив гостиницы, Эмма буквально вывалилась из салона и поспешила скрыться в здании. Вручила Бабуле все свои деньги, что были в кошельке, забрала предложенный ключ и поковыляла в комнату.
Надо бы попросить кого-то о помощи. Лихорадка накрыла по полной, стремительная и беспощадная. Неумолимая. Боли тоже усилились. Но Эмма не хотела просить. В семейных домах нытьё не поощряли. Да и не было у неё никого. Нил. Нила нет. Реджина… она дотронулась до кулона, но тут же отдёрнула руку, как если бы обожглась. С последней встречи прошло меньше двух часов. Она может справиться сама. Ей не нужна помощь.