***
На заколдованном пиратском корабле капитан Крюк осторожно постучал в дверь собственной каюты. — Входи! — донёсся до него властный голос Коры. — Достал? — вошедший пират сбросил с плеча спортивную сумку и с улыбкой, как если бы демонстрировал улов, приподнял её. — Давай сюда! — Кора попыталась сесть. Крюк, эгоистичный до мозга костей пират, но большой ценитель женской красоты, любезно предложил ей здоровую руку и помог подняться. Затем извлёк из сумки шкатулку, а из кармана — хрупкий свёрток. — Отличная работа, Киллиан, — Кора нежно погладила шкатулку. — А остальное? — В трюме. На это ушла вся ночь, но я все перетащил сюда. — Чудесно. Мне было так одиноко из-за того, что все мои сердца хранились у Реджины, — проворковала она. — И потом… эта штучка совершенно бесполезна без крошечной составляющей. Точнее, без сердца самого ненавистного мне человека. Пират поморщился. — Отлично. Дальше разбирайся сама, — он не был брезгливым, но количество сердец в коллекции Коры потрясало и ужасало. — Я подожду снаружи, — добавил Крюк, но ответа не получил. — Просто подожду… — Кора молча перебирала стеклянные пузырьки в шкатулке. — Позабочусь, чтобы нас не обнаружили, — со вздохом добавил пират. Порой ему хотелось, чтобы команда оставалась с ним, в основном, чтобы соглашаться с каждым его словом и следить за каждым его движением обожаемым, а то и похотливым взглядом. Проклятие, любовное зелье или как оно там называется… было готово только в полдень. Пират заскучал. Окончательно и бесповоротно. Он так замечательно отполировал свой крюк, что в нём отражались солнечные лучи. Следующий час он, растянувшись во весь рост, нежился на солнышке. И что из того, что его в этот знаменательный момент никто не мог видеть? — Крюк? — позвала Кора. Она стояла на палубе и широко улыбалась. Пират поднялся на ноги. — Выглядишь намного лучше, Кора. Однозначно восхитительно, — похвалил он, на что ведьма, изобразив смущение, лениво отмахнулась. Печально, что она ничего не чувствует, отметил про себя Крюк, и не могла покраснеть на самом деле. Иначе бы эмоции выглядели правдоподобнее. — Ты очень любезен, Киллиан, — проворчала Кора. Дешёвыми подкатами её не пронять, дурой она никогда не была, но иногда подыгрывала веселья ради. — Ты занят? У меня есть кое-какие поручения, а потом я бы хотела, чтобы ты сопроводил меня в одно место. — Ни капельки, — заверил он, галантно предлагая ей локоть. — Куда отправимся? — а в следующее мгновение смачно приземлился пятой точкой на асфальт. Они находились в переулке, откуда открывался чудный вид на департамент шерифа, где Реджина только что высадила Эмму. — Где-то минут через двадцать будет небольшой переполох, — довольно улыбнулась Кора. — Мне нужно, чтобы ты убедил мисс Свон незаметно подойти… — они не сводили взгляда с Эммы. — Возможно, тебе лучше прибегнуть к насилию. — Ммм, — Крюк прекрасно помнил, как Эмма разыграла его с наручниками, когда оставила в логове Великана. Он нахмурился. — Я тоже так думаю. Кора развернулась и погладила его грудь. Сердце бешено заколотилось при мысли, что она может сделать. Какой-то дюйм и она завладеет его сердцем. Небольшой рывок, слабое сопротивление, и оно окажется на её ладони. — Будь лапушкой и приведи ее ко мне в мэрию, — она передала ему кулон. — Дунь на него, как скрутишь её. Было странно, если бы тащил шерифа по городским улицам, и эта вещица перенесёт тебя ко мне, а так же всё, что ты будешь держать в руках. Крюк кивнул. — Понял. Ударить её, схватить, подуть на кулон. — Совершенно точно. — Ногти царапали куртку. — Точно. Кора убрала руку с его груди и разгладила воротник. — Двадцать минут, мой дорогой, — напомнила она и исчезла в удушливом облаке дыма. — Тысяча чертей. Могла бы и предупредить, не? — пробормотал он, нахмурившись. — Двадцать минут. — Он подпер плечом стену. — Тик-так, Крюк, — его глаза скользнули вдоль улицы. Всего в нескольких шагах от него находилась дверь в ломбард мистера Голда. Ему не терпелось ворваться туда и разделать гадёныша на крошечные кусочки, вырвать сердце, вонзить меч в живот, разорвать его на части… но придётся набраться терпения. Двадцать минут. И Кора обретёт своё долго и счастливо, а потом добудет то же самое и для него. Пират вздохнул. Пятнадцать минут.***
Меж тем Кора, принявшая облик Реджины, перенеслась к зданию школы. Дождалась, пока появится Генри, вышла ему навстречу и нежно улыбнулась. — Привет, Генри, — внук, вернув улыбку, доверительно вложил ладошку в протянутую руку. — Хорошо повеселился в школе? — Ага! — ответил он и, вспомнив обещание, данное Эмме, поинтересовался: — Ты переоделась? Кора, растерянно оглядев себя, попыталась вспомнить, во что была одета Реджина сегодня днём. Поджала губы. Вроде бы всё правильно. — Нет, дорогой. У Генри зашевелились волосы на затылке. Это не его мать. Он украдкой осмотрелся, стараясь держаться непринуждённо, но вокруг не было никого, кто мог бы прийти на помощь. — Мам? — как можно невозмутимее окликнул Генри, решив задать ещё один вопрос, просто на случай, если Реджина забыла об уговоре. — Какое твоё любимое животное? — мама обязательно отреагировала бы на слово «животное». — Змея, — взмолился он мысленно. — Пожалуйста, скажи, змея. Кора задумчиво поглаживала большим пальцем его тыльную сторону ладони. В этом движении было столько реджининого, что при других обстоятельствах Генри ни за что не догадался бы, что перед ним — Кора. Он мысленно поблагодарил Эмму за идею с нехитрым тестом. — Что за дурацкий вопрос, конечно, лошадь! — она внимательно посмотрела на него. — Ты совсем взрослый, Генри. Может, пора купить тебе собственную лошадь? Генри нетерпеливо кивнул, а сам вытащил из кармана мобильный. Они шли с Корой по пешеходной дорожке, вдоль улицы, поэтому пришлось чуть склониться в сторону. Набрав дрожащим пальцем коротенький «SOS», Генри выбрал сразу несколько контактов из списка и нажал значок отправить. Испуганно замер. Мобильный пискнул, извещая о том, что сообщения отправлены. Кора выпустила его руку. Мгновение, и телефон оказался в её раскрытой ладони. — Что это ты задумал, дорогой? — она, прищурившись, с подозрением осмотрела диковинную вещицу. — Мама, ма, Руби, деда, бабушка, Лерой, — прочитала она и бросила устройство на асфальт. Когда она сжала кулак, когда мобильный с треском разлетелся, не выдержав магического натиска, Генри испуганно округлил глаза. — А ты сообразительный малыш, да? — от этих слов, произнесённых голосом настоящей матери, с которой общался всего пару часов назад, Генри стало тошно, но в то же время горячей волной накатил гнев. — Да, — заявил он дерзко. — Очень! — и, ударив Кору по голени, наотмашь заехал по щеке растопыренной ладошкой. На один короткий момент у него внутри всё сжалось от ужаса: он только что залепил пощёчину матери! А после, опомнившись, с громким криком бросился прочь. Кора догонит его, без вариантов, это всего лишь вопрос времени. — А вот это было не очень-то сообразительно, — вкрадчивый голос проникал в голову, связывал по рукам и ногам. — Пойдём-ка со мной.***
Кора материализовалась перед мэрией, а с ней и Генри, ошалело цеплявшийся за неё. Она со вздохом швырнула его прямо на ступеньки. Генри попытался встать, но не смог, чувствуя себя так, как если бы невидимая лапища удерживала его на месте. Генри закричал, и Кора, вернувшая себе истинный облик, снова вздохнула. Надавила пальцами на виски. — Дорогой, прекращай ты это дело, — рот ребёнка против воли захлопнулся. — Спасибо. Генри не мог ни сказать, ни пискнуть, что могло стать настоящей трагедией для любого болтливого ребёнка. — И тебе спасибо, Киллиан, — добавила Кора. В клубах фиолетового дыма появился разодетый во всё чёрное пират, а с ним Эмма, которую он сжимал в крепких объятиях. Кора грациозно подошла к ним, секунду полюбовалась быстро наливающимся под глазом Эммы синяком, а затем взмахом руки убрала его. Спасительница ожила, забилась раненой птицей в объятиях пирата, пытаясь высвободиться. Её блуждающий взгляд на секунду остановился на сыне, она застыла. Кора схватила её под локоть, швырнула на ступеньки, вынуждая плюхнуться рядышком с Генри, и припечатала заклинанием к земле. — Генри, — пробормотала Эмма, обнаружив, что ей удаётся шевелить руками, пусть и с огромным трудом. Стиснув зубы, она притянула сына к себе, решив, что, как бы Кора не изгалялась с заклинаниями, она чёрта с два выпустит его из объятий. — Отпусти нас. — С чего бы? — Кора даже не взглянула на них. Она с любопытством озиралась по сторонам в поисках дочери. Пора бы той появиться. Горожане, например, уже подтянулись. Раскричались, развопились. Некоторые достали мобильные телефоны. Реджина перенеслась на площадь после первого же звонка. Скользнула взглядом по Эмме и Генри, посмотрела на мать. — Здравствуй, мама. — Дочь. — Полагаю, сейчас тот самый случай, когда ты скажешь, что я ничем не смогу помочь, — проговорила Реджина. — Мама знает лучше. — Нет. Конечно же, нет, — добродушно улыбнулась Кора, и Реджине пришлось постараться, чтобы проигнорировать пробежавшую вдоль позвоночника дрожь. Кора что-то задумала. Знать бы ещё что. Реджина, не знавшая, как реагировать, помалкивала. — Всё очень просто, милая. У тебя есть выбор. Можешь выбрать сына и получить желанное долго и счастливо, пока она, — мать кивнула на Свон, — всё не разрушила. Или ты можешь выбрать её, — на Эмму налетел фиолетовый вихрь, вырвавший из её объятий Генри. — И потеряешь сына. — И что дальше? — прошептала Реджина. Её мать была могущественной, очень могущественной, и она понимала, что ей не по силам защитить всех горожан, сына, себя и Эмму от чёртовой ведьмы. — Что будет с Эммой? — О, — Кора улыбнулась. — Боюсь, я не смогу ответить на твой вопрос, — она подошла к дочери, почти нежно погладила по щеке. — Давай, моя дорогая. Выбирай. Реджина, не раздумывая, ответила: «Я выбираю Генри», на что Эмма одобрительно кивнула. Секунда решила всё. Только она стояла одна, как вдруг в её объятиях оказался Генри. Вот он — там, а вот он — здесь. Точно также внезапно в воздухе растворилась Эмма. Реджина до последнего смотрела ей в глаза, не смела отвести взгляд и не могла ничего сделать — лишь наблюдать, как мать переносится куда-то и забирает с собой Эмму. — Что ты натворила?! — завизжал Генри. — Она забрала Эмму! Реджина схватила сына за плечи, но тот, вырвавшись, метнулся на то самое место, где мгновением раньше стояла Эмма. — Верни её! — развернувшись, Генри зло посмотрел на мать. — Я не могу, — голос Реджины предательски дрогнул. — Ты должна. — Я не могу, Генри, — она опустилась перед ним на корточки. — Прости. У всего есть пределы, даже у магии. Я не могу вернуть её. — Просто найди, — не унимался сын. — Найди её, как она нашла меня. Реджина зажмурилась. — Генри, ничего не получится. У неё получилось найти тебя, потому что ты — её сын. Вы связаны. — Вы тоже! Вы улыбаетесь друг другу, вы делите меня, и это же она! — он запнулся. — Твоя Спасительница. Мама, ты просто обязана вернуть её, — в его голосе зазвучали умоляющие нотки. Реджина нежно взяла его за плечи. — Генри. Я не могу. Генри прильнул к ней, обхватил руками и ногами, как если бы был трёхлетним ребёнком, и, уткнувшись лицом в шею, что есть силы вцепился пальцами в предплечья. Всё тело его дрожало от рыданий. — Но мы только нашли её… Мы не можем сейчас потерять её… Реджина ласково гладила его по голове, не обращая внимания на собственные слёзы. — Знаю, милый. Знаю. — Не надо было выбирать меня! — пробормотал он. — Я всегда выберу тебя, Генри, — голос Реджины звучал твёрдо. Горожане обступали их всё теснее, но она, зажмурившись, лишь крепче прижимала сына к груди. — Как и Эмма. Что бы ни произошло, с какими бы трудностями мы не столкнулись, мы всегда выберем тебя, Генри, — она поцеловала его в лоб. — Всегда.