XXX
Двумя годами ранее, Чечня, поместье недалеко от города Грозный.
Человек умер тихо, его последний вздох ушёл в крепко зажавшую его рот перчатку. Автомат Калашникова, до того крепко сжимаемый в руках, выскользнул из пальцев, едва тело опустилось наземь. Вскоре тело было хорошо спрятано в густых кустах, даже не начав остывать. Человек охранял узкую извилистую горную дорогу от проникновения. Теперь же несколько мужчин, одетых во всё чёрное, быстро прошли мимо его поста охраны. Оперативник, известный как Сабля-3, был среди них. Чеченские националисты захватили автобус, полный советских студентов, бывших в регионе по какой-то своей студенческой причине, взяли их в заложники и выдвинули список требований. В течение последних четырёх дней их держали в здании театра, где сейчас находилось более тридцати заложников и неизвестное число боевиков. Между ними и милицией происходили спорадические связи, но ситуация оставалась напряжённой. Разочарованные отсутствием какого-либо прогресса в переговорах, чеченцы отрезали палец одному из студентов и передали его полиции в конверте, чтобы показать, что они готовы убить всех заложников, если их требования не будут выполнены. Однако даже такое ужасающие событие не требовало внимания элиты – спецназа ГРУ, ибо это была не их вотчина. Однако одной из студентов, взятых в заложники, была единственная дочь Михаила Лобова. Но даже единственная отрада в жизни вдовца не заслуживала внимания со стороны ГРУ. Нет, их внимание заслуживал тот факт, кем был этот вдовец. Михаил Лобов был вторым по званию военным офицером во всем Советском Союзе. Он был генералом армии и претендентом на пост следующего маршала Советского Союза. Он зарёкся вступать в повторный брак, всё ещё горюя о потере своей покойной жены, и потому ценил свою дочь как самую главную ценность на свете. Таким образом, под угрозой её жизни, генерал распорядился бы всей своей полнотой власти и разрешил выпустить людей, которых предполагалось использовать за пределами Советского Союза. Этих людей иногда называли российскими питбулями. По словам Лобова, они уже все мертвы. Сабля-3 двигался тихо и быстро, одетый во всё чёрное и вооружённый специальным укороченным автоматом Калашникова, но он был лишь одним из многих таких же оперативников, двигавшихся по склону горы словно жидкие тени. Сегодня вечером не было луны, а небо было пасмурным, укрывая гору чернильной темнотой. Ваши глаза, легко опознающие всяческие известные вам места днём, никак не могли разглядеть в ночи оперативника ГРУ, стоящего прямо перед вами. Причина, по которой они были здесь, была проста. Они знали личность лидера банды похитителей, а это был его дом. Он был выдающимся человеком в чеченском революционном подполье, со старинными кровными узами и деньгами. Он и его люди взяли заложников и показали, что они настроены очень серьёзно. Поэтому ГРУ собирались сделать то же самое. Поместье было вдохновлено архитектурой почившей Российской империи, а, скорее всего, было построено ещё во времена царей. Это был большой двухэтажный романский особняк с высокими изогнутыми арками и плоской крышей с несколькими куполами. Лозы плюща росли по сторонам здания, а передний двор украшал сад с побитыми и выцветшими статуями. Изнутри здания всё ещё горел свет, а охрана ходила по окружным тропинкам длинными маршрутами. Хотя, они начали исчезать один за другим. Каждый раз, когда они проходили рядом с высоким кустом или исчезали из виду с главного дома или уходили за флигель, они никогда более не возвращались. Применение стали и проволоки – вот и всё, что нужно для таких таинственных "исчезновений". Сабля-3 соединился с остальной частью своей группы у дверей, ведущих на кухню. Изнутри доносились приглушённые звуки голосов непринужденной беседы, звяканье столовых приборов и грохот тарелок. Лидер группы "Сабля", подтвердив, что остальные группы были на месте, дал сигнал к штурму. Сабля-3 отвёл назад свой сапог и со всей дури ударил в дверь. Осколки деревянной двери полетели внутрь, а удивленные повара и прислуга уронили на пол фарфоровые тарелки, когда внутрь ворвался спецназ ГРУ. – На пол!!! Все, мордой в пол!!! Поваров повалили на пол, в некоторых случаях отвесили профилактических подзатыльников и убрали с дороги оперативников. Сабля-лидер и Сабля-3 уже собирались выйти из кухни в главное здание, когда потолок, словно бумагу, пробили автоматные очереди. Сабля-лидер получил удар в грудь, разорвавший снаряжение, его ноги подкосились. Он умер ещё до того, как его тело упало на пол. Сабля-3 бросился за дверной косяк, перебросив на грудь Калашников, остальная часть группы "Сабля" укрылась за печами, раковинами или чем-то ещё, что было надёжным укрытием. Поварам и их помощникам не повезло – выстроенные около стен, они стали живыми щитами для оперативников от автоматного огня. Они падали на пол, изрешечённые пулями и вскоре кафельный пол кухни стал бордовым. Кровь булькала в сливе, но этого никто не слышал из-за грохота оружия. Обороняющихся было слишком много, и они были хорошо вооружены, чтобы это было простым совпадением. Сегодня вечером в доме должно было происходить скромное семейное собрание, но казалось, что они ожидали чего-то подобного. Или были предупреждены заранее. Сабля-3 держался в укрытии и подрагивал, пули пробивали стену вокруг него, куски каменной кладки колотили по щекам даже сквозь балаклаву, а пыль забивала нос. Кому-то стороннему он показался бы напуганным до смерти, но, если бы они увидели его лицо, лишенное покрова чёрной такни, они бы увидели дикую улыбку почти безудержного ликования. Низкий, почти безумный смешок едва можно было услышать сквозь автоматные очереди. Двери на кухню распахнулась и внутрь вошёл чеченец со старым АК-47, с пламегасителя которого срывался дымок. Он умер ещё до того, как узнал, с кем столкнулся: очередь 7,62-мм пуль "спилила" значительную часть его черепа, обрызгав мозгами стену позади него. Боевик позади убитого открыл огонь в направлении Сабли-3, но едва успел изобразить удивление на лице, когда Сабля-3 поднялся с приседа, бросил автомат в сторону и врезался боевику в живот. Когда чеченец согнулся пополам, Сабля-3 обернул вокруг себя автоматный ремень и вышел из кухни, используя человека в качестве живого щита. Неподалеку от кухни стояло ещё несколько человек ждали его, но они заколебались, когда увидели, что между ними и спецназовцем в чёрной одежде был их товарищ. Пока они колебались, Сабля-3 начал действовать. Первый умер, всё ещё размышляя над тем, что делать, а второй, несмотря ни на что, решил стрелять. Третий умер, выполняя свою роль живого щита, и Сабля-3 бросил его, а пока безжизненное тело падало на пол и пули пролетали столь близко, что он чувствовал колебания воздуха, его Калашников отвечал огнём, за исключением того, что Сабля-3 не мазал. Он перекатился за декоративную колонну и затаился. Боевики громко кричали и по всему поместью грохотал оружейный огонь, так как другие группы нарвались на аналогичные группы приветствия. Чеченцы, находившиеся в нескольких шагах от Сабли-3, кричали друг другу противоречивые приказы, но они прервались, едва остальная группа "Сабля" вышла из кухни, с лёгкостью уничтожив теперь уже разобщённых чеченцев. Они стреляли контрольными в голову каждому убитому, мимо которых проходили оперативники, и Сабля-3 присоединился к ним, перезаряжая свой автомат. Спецназовцы встречали сопротивление в каждом коридоре и в каждой комнате, через которые проходили. Однако их атаковали люди с минимальной подготовкой и опытом, которые до того в основном стреляли по сотрудникам правоохранительных органов или солдатам-резервистам. Но не в спецназ. Однако стоит признать, их было много. Через рацию сообщили, что их цель пыталась сбежать с западного входа, чтобы добраться до гаража и скрыться в неизвестном направлении. Сабля-3 прошёл через полуоткрытый дверной проём, чтобы избежать огня ещё двух охранников, каждый из которых неожиданно возник с обеих сторон Т-образного коридора. Тем не менее, Сабле-3, возможно, было бы лучше остаться там, где он был. Он вышел прямо в середину группы из трёх чеченцев, все из которых были вооружены. Сабля-3 бросился вперёд, зажав спусковой крючок и ведя огонь до тех пор, пока магазин Калашникова не опустел. Затем он бросил разряженный автомат во второго чеченца и дёрнул из кобуры пистолет Макарова. Он сделал два выстрела от бедра в голову и смотрел, как поверженный враг падает. Третий, однако, оказался более сложным противником. Он схватил Саблю-3, и они оба упали на пол клубком конечностей, вьющихся и избивающих друг друга, но Сабля-3 не мог использовать свой пистолет. Пистолет дважды выстрелил, когда чеченец бил спецназовца об пол до тех пор, пока Сабля-3 не выронил оружие. У человека, прижимающего его к полу, была густая борода и он был на пятьдесят фунтов или более тяжелее, чем Сабля-3. От напряжения схватки дыхание боевика сбилось, и он пытался использовать свой превосходящий вес, чтобы воткнуть в спецназовца нож. Сабля-3 вложил каждую унцию с трудом завоёванной силы, чтобы противостоять постепенно опускающемуся к нему клинку, но его собственных сил было недостаточно, чтобы остановить его. Поэтому вместо того, чтобы противопоставить грубую силу грубой силе, он попробовал другую тактику. Смещая свой вес и обматываясь ногами вокруг шеи чеченца, Сабля-3 мощным рывком сменил положение, но не смог вернуть себе оружие. Поэтому вместо этого он схватил руку чеченца в "замок", заломил её, а затем выбил нож, приложив об рукоять большого сундука. Затем он схватил выбитый нож и воткнул в шею боевика почти по самую рукоятку. Боевик сделал ещё несколько неглубоких вдохов, но по его шее потекла багрового цвета жидкость и через несколько мгновений он перестал дышать. Правда, к этому моменту Сабли-3 на месте событий уже не было. После штурма через кухню и встречи со слугами с оружием, спецназовцы расстреляли всех, кто не был их целью. Горничные, слуги, дворецкие, гости, охранники. Эти люди по своей воле превратили свой дом в адскую бойню. Со временем крики и грохот стрельбы стихли и тишину нарушали лишь тихие рыдания троих маленьких детей и жены лидера мятежников. Оперативники связали их, заткнули рты и поставили в угол, где сфотографировали цветной камерой Polaroid. На снимки попали некоторые мёртвые дальние родственники с охраной. Все, кроме одного. Это была маленькая девочка с тёмными волосами и глазами, её сестра-близнец была связана, как и остальная часть семьи, но сама девочка была оставлена на попечении Сабли-3. В ГРУ служат отнюдь не праведники, их учили выполнять приказы, несмотря ни на что, и быть преданными Союзу. Называть их солдатами было бы неточно. Они являлись специалистами, решающими проблемы безо всяких сомнений и выполняющими волю Страны Советов, независимо от нравственности их приказов. Чеченский лидер ясно дал понять, что он серьёзен в своих намерениях, поэтому они собирались отправить сообщение, чтобы дать понять, что и они столь же серьёзны. Девочка была странной. Несмотря на все перестрелки и насилие, она просто смотрела на Саблю-3, даже когда молодой спецназовец вытащил нож. На следующий день перед театром была выставлена коробка с конвертом из манильской бумаги. После этого, дверь открыли и коробку занесли внутрь, из милицейского окружения не прозвучало ни единого выстрела в сторону мятежников. Коробка была невзрачной, прочной, но сделанной из дешёвого плотного картона и закрыта изолентой. Конверт из маниллы также не выделялся – такой же вы можете получить в любом почтовом отделении в Советском Союзе. Конверт, к большому ужасу чеченского лидера, содержал фотографии его жены и детей за исключением одной дочери, со связанными руками и заткнутыми ртами, а также фотографии его дома, изрешеченного пулями и пятнами крови. Но кроме того, в конверте были фотографии членов семьи каждого боевика. Не связанные, поскольку они делали ежедневные вещи, но их уже держали на мушке. Ходили в школу, работали в саду, вывешивали бельё, даже ужинали. В конверте была записка. «Если заложники не будут немедленно освобождены, подобная судьба случится с остальными. Посмотрите в коробку», – таково было короткое сообщение, зловещее по своему значению. Дрожащими руками человек, который тайно вёл личную войну против СССР на протяжении большей части своей жизни, богатый человек с сотнями преданных бойцов, разорвал изоленту и открыл невзрачную коробку. Говорят, что его вопль скорби проник через стены театра, заставив присутствующих милиционеров поверить, что внутри кто-то был зверски убит. Ведь когда он открыл коробку, он обнаружил голову своей дочери, которая была завёрнута в кусок деликатно выделанной ткани. Вскоре после этого заложники были освобождены, и к Лобову вернулась его дочь, студенты вернулись по домам, а милиция взяла под стражу всех террористов. Общественность могла только гадать, почему чеченцы так быстро сдались, но в частном порядке подразделения ГРУ получили похвалу и повышения от самого Лобова. Среди них был и молодой человек с большими перспективами и замечательным мастерством. Феликс Волков получил повышение по службе и стал лидером группы за участие в операции, несмотря на свой возраст, сменив позывной с Сабля-3 на Сабля-лидер.ХХХ
– Вы думаете, что эти парни намного более продвинуты, чем мы? Они всё ещё используют "Фантомы", – сказал Вицин, молодой врач-блондин, указывая на отдалённый аэродром, где стояло несколько выше обозначенных самолётов. – Разве наши МиГи не бьют их во Вьетнаме? – добавил Греков. Греков был примерно среднего роста, но имел тело бегуна с тёмно-коричневыми волосами и серыми глазами. – Да, – признался Вицин, – Единственными, кто сейчас во Вьетнаме держит счёт по соотношению подбитых вражеских машин к собственным потерям – наши "Балалайки". Я слышал, это потому, что американцы сняли авиапушки со своих самолётов, а их ракеты оказались не так точны, как они заявляли. Хотя их новые F-15 посбивали там много наших самолётов. – Это только вьетнамские пилоты, а не русские, – пренебрежительно сказал Греков. – Правда, – признал Вицин, – Тем не менее, их шлемы выглядят так, как будто они сделаны из того же материала, что и наши бронежилеты, но лучше. И у них у всех есть очки ночного видения или что-то, что закрепляется на их шлема и надвигается на глаза. Хотя по сравнению с лагерем "Жуков", это место не очень большое. Может, здесь всего одна дивизия? Или, может быть, две со всеми вспомогательными подразделениями? Но, вероятно, они планируют расширяться. Эй! Работник колхоза! А ты что думаешь? – Я? – спросил молодой снайпер Давыдов, с глупым видом тыкая на себя. Он был небольшого роста, всё ещё пареньком 17 лет. Он весил, может быть, сто тридцать пять фунтов со всем снаряжением, но, от работы в колхозе, он был удивительно силён для своих размеров, а его тёмно-синие глаза, казалось, никогда ничего не упускали. – Да, что ты думаешь обо всём этом? – Ну, я ничего знаю об их снаряжении, но не думаю, что это место будет таким же большим, как и наше, когда их маленькая крепость будет закончена. – Как ты это понял? – спросил Греков. – Ну, когда мне было пятнадцать, я помог папе заработать немного больше денег, выполнив некоторые изыскательские работы. В основном, я просто втыкал в землю деревянные колья, куда бы он мне говорил, и носил инструмент. Знаете, помечал участки так, чтобы рабочие бригады, которые приходили позже, уже знали, где они могли бы строить или рубить деревья и всё такое. – Да, мы проезжали мимо чего-то подобного, когда покидали "Жуков", – сказал Вицин, – Мне было неловко не знать, что это такое было. – Но посмотрите туда и скажите, видите ли хоть один подобный кол? – спросил Давыдов, указывая за забор из проволочной сетки. – Нет. Ну, по крайней мере, нас в этом мире больше. Это, по крайней мере, обнадёживает. – Что было бы более обнадёживающим, если бы мне вернули мой Калашников, – проворчал Беликов, сидя за столом для пикника и играя в карты. – Зачем тебе нужен твой Калашников, Беликов? – спросил Вицин. – Когда он у меня под рукой, то мне становится спокойнее. – Он просто хочет этого, потому что его чуть не съел проклятый дракон, когда мы только прошли через Врата и разбили ту армию в первую неделю, – со смехом сказал Греков. – Заткнись, это было не смешно, – кисло огрызнулся Беликов. – Как это не смешно? Он преследовал тебя на полпути к лагерю, а ты скрылся, нырнув под Т-55. Чёрт, это было что-то. Дракона размазали 100-мм болванкой, когда тот подошёл слишком близко, – засмеялся Аверин, что в итоге только разожгло спор. Вицин оставил им самим разбираться со своими личными делами и сел рядом с забором из проволочной сетки, глядя на низкие холмы, ведущие к лагерю. На расстоянии около полутора миль от военного городка располагалась родного вида деревня, а за ней росли кроны деревьев. Кратеры и горы изломанной брони всё ещё лежали на полях, ведущих к холму Алнус, словно шрамы усеивая землю. Японцы развели тут какую-то свалку, в отличие от Советов, и не пытались навести порядок на своей территории. Или, может быть, они оставили останки армий, посланных против них, в качестве предупреждения? Среди военных страны Советов нарастали тревожные настроения. Они были здесь три дня и не видели лейтенанта уже около двух. Их оружие и радиостанции были конфискованы, а новостей им никто не сообщал. Им были предоставлены жильё и еда, но им не разрешалось покидать свою небольшую территорию, что только усиливало волнение среди советских солдат. Небольшая деревенька, которую японцы построили из дерева, выглядела очень весело и простиралась до самой базы, хотя нужно было пройти контрольно-пропускной пункт, прежде чем попасть на саму базу. Безопасность. Вицин прищурился и увидел грузовики, спешащие туда, где в воздух взлетел большой столб земли и пыли. – Эй! Эй, народ, посмотрите сюда! – крикнул Вицин, привлекая внимание спорщиков. – Чего? – спросил Беликов. – Там что-то происходит. Смотри! – вслед словам Вицина до них дошёл звук взрыва небольшой бомбы, сопровождаемый ещё одним столбом грунта. – Их кто-то атакует? – предположил Беликов. – Я так не думаю, я не слышу стрельбы, – сказал Давыдов с некоторой настойчивостью. – У имперцев нет огнестрела, идиот, – упрекнул его Аверин. – Я имел в виду пистолеты солдат ССЯ. Они молчат. – О, ну тогда ясно. – Охрана! Что-то там происходит в городе, – крикнул Вицин морпехам, охранявшим Советов. Но те даже ухом не повели, то ли не поняв, что кричит им русский, то ли проигнорировав, – Эй, не игнорируй меня. Эй, дубина стоеросовая! – сказал Вицин с обидой, – Там. Есть. Что-то. Случается. В. Город! – провозгласил медик, медленно и громко, как будто он говорил с очень скучающим или очень "тормозящим" ребёнком. Разочарованный, он поднял маленький камень и бросил его в морпеха, камушек отскочил от шлема американца. Очень медленно морской пехотинец размером с небольшой грузовик развернулся, и он стал самым большим, самым разозлённым человеком, которого когда-либо видел Вицин, и он ни разу не выглядел довольным, – Ой, чёрт.ХХХ
Ианта прошла оставшиеся мили к расширяющемуся городку на склоне холма Алнус. Изначально она надевала свой дорожный плащ, закрывая лицо, но обнаружила, что это только больше её выделяет, чем скрывает, и поэтому она вскоре бросила эту "маскировку". Вокруг было много людей в зелёном, но больше всего, по крайней мере, в городке было кочевых народностей и имперских граждан. Или экс-имперцев в зависимости от обстоятельств. Этот городок существенно отличался от тех, что Ианта видела ранее – было слишком чисто, пахло слишком хорошо. Тут не было никаких сточных канав, никакого заметного мусора, все жители выглядели удивительно чистыми, как будто они все купались каждый день, а число магазинов не поддавалось подсчёту. Представленные там товары происходили с родины их же продавцов. Ианта не могла поверить в слабость охраны сего города. Даже в небольшом городе, в котором было всего несколько тысяч человек, охранники обыскали бы её и, скорее всего, забрали меч, который в настоящее время был спрятан под дорожным плащом. Все здания были совершенно новые, сделанные из дерева, и выглядели так, как будто они были собраны профессиональными плотниками с соответствующими инструментами, а не простыми сельскими жителями без реального представления о строительстве. Крыши были покрыты настоящей черепицей, а не соломой или ветвями. Было ещё кое-что, что поражало Ианту до глубины души. Она знала, что Советы были чрезмерно богаты, что объясняло, почему у них было так много стекла всех форм и размеров и зеркал такой ясности, что они могли просто приклеить их куда угодно. Но где это видано, чтобы простые жители деревни могли позволить себе ставить стекла в свои окна? А нанять стеклодува и заплатить ему за то, что он сделал столько окон, стоило бы целое состояние. Ценник ещё больше уходил за облака, если обратить внимание на высокое качество стекла, что говорило о искусном стеклодуве, который их сделал. Когда пара темноволосых людей-в-зелёном, идущая по улице, попала в поле зрения Ианты, та титаническим усилием заставила себя выглядеть непринуждённо. Не обязательно, что они шли именно к ней, но по той улице, на которой она была. Через мгновение она поняла, что так и не отвела от них взгляд, что немедля сделала. Пытаясь не выбиваться из общего фона, Ианта нырнула в магазин прямо рядом с ней, разглядывая разные вещи без особой заинтересованности в их приобретении. Над головой были фонари, которые светили без огня. Луэлла сказала ей, что это были "лампочки", которые использовали "электричество", подобно молнии для работы, но для Ианты это звучало как волшебство. Они были похожи на те же, что были в вагонах, которые использовали Советы, но отличались формой. – Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил весёлый голос. Ианта обернулась и увидела обратившуюся к ней девушку. Та была кочевником и явно не относилась по внешности к роду людскому, но при этом управляла магазином, в котором было ещё больше всяких удивительных штук, чем всё, что сегодня уже видела Ианта. Нечеловеки работали в магазинах всё время, но "за кулисами", вне поля зрения и слуха клиентов. При таком раскладе естественно никто из них не работал продавцом. – Спасибо, но я просто рассматриваю ваши товары. Можно спросить, где вы всё это… взяли? – спросила Ианта, поднимая пишущий инструмент с кнопкой, при нажатии на которую выскакивала заполненная чернилами игла. Ручка, вроде бы так называл эту штуковину Волков? Тем не менее, ручка в руках Ианты выглядела гораздо дешевле, чем та, что Волков использовал для заметок. – О, мы получаем все наши товары от Сил самообороны с японской земли. И представляете, они специально наняли меня, чтобы я управлялась с этой лавкой! – На самом деле, нет, – прямолинейно ответила Ианта. – Да, понимаю. Я имею в виду, что всё, что мне нужно было сделать, так это научиться говорить по-японски, а теперь я учусь писать на их языке. Прелесть в том, что они платят мне, чтобы я его учила. – Они платят тебе за то, что ты учишься? – сказала Ианта. Фраза звучала наполовину вопросительно, наполовину недоверчиво. Общеизвестно, что вы платили своему наставнику за его знания и опыт, за потраченное на передачу этих знаний вам время. Казалось почти невероятным, что кто-то будет вам платить за то, что вы УЗНАЕТЕ у них, чтобы потом на них же и работать. Даже Небесные всадники, когда усыновляли сирот и обучали их ратному делу, никогда за это денег ученикам не давали. – Да, они называют это "стипендией". Два месяца назад я подметала полы и переставляла бочки в какой-то грязной таверне, а теперь у меня есть эта работа. Хех, самое тяжёлое, что мне нужно было поднимать – это коробки с пластиковыми ручками. Работа лёгкая, бандитов нету, Силы самообороны и военные полицейские всё время здесь патрулируют. Эй, ты выглядишь не совсем человеком, ты частично эльф или что-то в этом роде? – А что, если да? – с угрозой вопросила Ианта, её рука была на полпути к рукояти её меча. – Воу-воу, полегче. Я не это имела в виду, – сказала девушка, нервно вскидывая руки вверх. – Тогда что ты имела в виду? Говори прямо. – Ну, ребята здесь, они не похожи на Имперских солдат, – сказала девушка, понизив голос и наклонившись к Ианте, словно она делится каким-то секретом, – На самом деле они любят всё необычное. Я имею в виду эльфов, кокатрикс, лисиц, даже кроликов-воинов. Если у вас есть какая-то часть, которая явно не относится к обычным людям, они будут тащиться за тобой, как потерявшиеся щенята. Был один парень из Сил самообороны, он увидел девушку-кошку, и я подумала, что он сойдет с ума и сделает предложение прямо сейчас. Знаешь, – сказал клерк, оценивая Ианту, – у тебя хорошая фигура, ты могла бы заработать много денег, работая официанткой в местной таверне. – Официанткой? – спросила Ианта низким и ядовитым голосом. Она откинула через плечо свой дорожный плащ, обнажив доспехи драконьего рыцаря и длинный мифриловый меч. Она выхватила клинок и подняла его, чтобы девушка увидела, – Вот как я зарабатываю на жизнь. Я – рыцарь Небесных всадников из Мессалона. Я всю жизнь готовилась к войне, а не к тому, чтобы просто отбросить свою гордость и честь, подавая бухло бессильным пьяницам в поисках лёгкой наживы. Я – воин, и тебе следует запомнить это ОЧЕНЬ хорошенько. – Л-ладно, я-я не хотела вас обидеть. Правда, я не хотела, – запнулась кокатрикса, стоящая за прилавком. – Я так не думаю. Теперь у меня есть несколько вопросов. – К-конечно, расскажу всё, что вы хотите. Абсолютно всё. – Здесь есть апостол Эмроя, который путешествует с ССЯ или как там вы их называете. Я хотела бы найти её, знаешь, где она шляется? – Ну, нет. Не знаю точно, – быстро произнесла кокатрикса, – То есть, она приходит и уходит, обычно бродя по городу или ещё дальше, в военном лагере. Сейчас она обычно должна быть здесь, в городе. Ты ведь не собираешься использовать этот меч, правда? – Что? Нет, почему? – спросила Ианта, хмуря взгляд. – Ну, ты махала им и тыкала в меня. – О, хе, прошу прощения за это. Мне просто нравятся пышные жесты, и порой, когда я злюсь, у меня сносит башню, – смущенно сказала Ианта, возвращая меч в ножны. Её отец множество раз отоваривал её по затылку за то, что она в гневе или чтоб поугрожать обнажила клинок. А она-то надеялась, что дурная привычка уже выветрилась. – Хорошо. Ну, не желаете чего-нибудь купить в моей лавке? – Нет, мне нужно найти апостола Эмроя. Прийти за покупками я могу и позднее, – сказала Ианта, помахав на прощание. – До свидания, хорошего дня, – сказала кокатрикса, улыбаясь, но её ноги, спрятанные под прилавком, сильно дрожали. Как только Ианта ушла, кокатрикса скользнула на улицу и рассказала попавшемуся представителю Сил самообороны, что произошло, и он сразу же вызвал солдат военной полиции, чтобы найти серебристоволосую женщину с мечом. Ианта, не зная об этом, продолжила свои поиски. Как оказалось, в этом городе для покупок и прочего подобного не использовалось серебро. Или, по крайней мере, точно не в магазинах, частично или полностью принадлежащих Силам самообороны. Конечно, можно было заглянуть к менялам, которые могли выдать стопку раскрашенной бумаги, которые ССЯ использовал в качестве валюты, но Ианта не доверяла этому. Серебро и золото – вот что имело ценность, вне зависимости от того, где была отчеканена конкретная монета. Вес денег был гарантией богатства и безопасности. Она не променяла бы всё на кусочки бумаги с такой опрометчивостью. Поэтому вместо этого она использовала серебро для одной из своих целей, развязывая чужие языки. Однако серебро не предназначалось для каждого встречного, а для тех, кто на законных основаниях знает что-то интересное или ценное об апостоле. Рори Меркурий, тысячелетний полубог и верховная жрица Эмроя, приходящая в ночи. Она стала апостолом в очень молодом возрасте и выглядела как молодая девчушка, почти ребёнок, но это была лишь уловка. Жрица была очень стара и убила больше людей, чем хлебороб убирал колосьев пшеницы со своего поля. Хладнокровная убийца, которая упивалась болью и смертью; не призрак, но демон полей битв, претендующий на души убитых. На самом деле активно участвующий в смертоубийстве. Поэтому, несмотря на то, что она активно преследовала Апостола, в её животе свернулся холодный ком страха. Ледяной ужас проникал в каждую часть её существа, притупляя чувства и ослабляя решимость. Бросить вызов апостолу, тем более апостолу Эмроя, значит бросить вызов хладнокровной машине смерти, даже если ты не планировал сегодня умирать. Она искала апостола, но часть её не хотела найти Рори. Но помимо этого, ей нашептали много чего интересного. Помимо апостола, с Силами самообороны путешествовали эльфийка и молодая девушка. Она также узнала, что командир, который встречался с Волковым, звался Итами Юджи. Младший офицер, очень похожий на Волкова, выполнял аналогичную миссию. Если бы она могла найти кого-то из них, она могла бы через них получить доступ в главный военный лагерь. По счастливой случайности, очень долго искать апостола ей не пришлось. – Рори Меркурий! Обернись и смотри мне в глаза, – приказала Ианта жрице Эмроя, прогуливавшейся вместе с Тукой – светловолосой высшей эльфийкой, о которой ей рассказывали. И пусть голос наёмницы звучал повелительно и грозно, но она чувствовала себя так, словно внутри была заполнена водой, которой нужен всего один небольшой прокол, чтобы врываться из заточения тонкой кожи. – Кто, я что ли? – спросила Рори, оборачиваясь с застенчивой улыбкой на лице. Вышла бы красивая картина невинной девицы, если бы не огромная алебарда, которую она несла так, словно та весила не больше пера. Они стояли на открытой площади посреди группы магазинов, продавцы которых продавали еду. – Да, я к тебе обращаюсь, жрица, – сказала Ианта, делая шаг в сторону апостола, – Три дня назад ты со своими друзьями из Сил самообороны кое-куда путешествовала. У меня есть вопросы об иноземце, что был с вами. – Вопросы? Это звучит скучно. Приходи и распрашивай меня позже, ладно? Я сейчас занята, – Рори обернулась и пошла прочь, когда со свистящим ударом лезвие вонзилось в балку здания над её головой на высоте, равной длине руки. – Не смей отворачиваться от меня, жрица... – Ианта немедля дёрнула меч, чтобы вырвать его из здания, но слишком поторопилась и меч отлетел в сторону. Ианта почувствовала рассекаемый лезвием воздух, который навалился на неё, словно порыв ветра, и ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что лезвие порезало её щёку. Малиновая линия растянулась поверх кожи, выпуская из себя своё содержимое. – Не стоит играться с острыми игрушками, деточка, можно и пораниться, – Рори улыбалась, но это была не добрая улыбка, а оскал хищного зверя. Губная помада на её губах, словно по волшебству, сменилась с вишнёво-красного на тёмно-фиолетовый. Ианта очень боялась, но находила смерть предпочтительнее бесчестья, что для неё было сродни первому, но только в разы хуже. – Иноземец. Его звали Феликс Волков, старший лейтенант Красной Армии. Что ты с ним сделала? – Ианта приближалась к жрице до тех пор, пока всего несколько шагов не отделяли её от апостола. – Сделала? Зачем мне что-то делать с человеком, которого я едва знаю? Ты так мало знаешь обо мне, чтобы действовать так грубо? И с таким тоном. Что ты собираешься делать, если тебе не понравится то, что ты услышишь? Удивительно, но ты так боишься, – улыбка только расползлась шире после этих слов. – Я больше не буду спрашивать, жрица. Что ты с ним сделала? – Кто он для тебя? – Он – мой господин, а я – его меч и щит. Я служу ему, и ты мне скажешь, где он и что с ним стало. – А сама-то ты кто такая? – Я – Ианта, дочь Акамуса, и ты ответишь на мой вопрос. – О, мессалонка, да? Мне потребовалось время, чтобы выучить ваш диалект. Вы, люди, всегда так увлекаетесь вашей честью и кровными долгами, что это действительно начинает раздражать, – безжалостно улыбаясь, Рори наклонилась ближе к наёмнице, – Я убила его. Рори захохотала и собиралась ещё что-то сказать, но рёв чистого первобытного гнева заполнил площадь, и апостолу пришлось выставить свою алебарду, чтобы отразить удар длинным мечом, который так быстро оказался в руке наёмницы, как будто был притянут магией. «Я убила его». Эти слова растопили ледяной шарик страха и ужаса в животе Ианты и превратили её разум в кипящий котёл расплавленной стали, огненный и неконтролируемый. Двигаясь инстинктивно, она схватила свой собственный клинок и попыталась обезглавить апостола Эмроя. Её мифриловый клинок пронзил воздух, словно запевая скорбную погребальную песнь для своей цели. Пять дюймов. Именно столько её лезвие должно было пройти, прежде чем вонзиться в плоть апостола, но жрица крутанула запястьем, и её гигантская алебарда переместилась, чтобы блокировать удар. Затем последовал толчок, оттолкнувший Ианту от Рори и заставивший её споткнуться. Несмотря на происходящее, жрица не переставала улыбаться. Ианта приняла боевую стойку и атаковала Апостола, двигаясь с грацией и мастерством искусного мечника, она нанесла серию одновременных ударов, но каждый из них был заблокирован Рори с лёгкостью и презрением. Её оружие не пело в воздухе, когда двигалось, и больше походило на стремительные удары молний. Большой вес её оружия грубо отталкивал воздух, а не прорезал его. Это было изменение в поведении, не хвастовство силой, а скорее выражение взгляда апостола, которое предупредило Ианту, что жрица собирается пойти в наступление. Небольшое движение запястья и большая алебарда была поднята высоко над головой, слишком быстро для чего-то подобного веса. Ианта отскочила назад, оставив свою атаку за долю секунды до того, как алебарда обрушилась вниз, словно лавина, и, когда произошёл удар, земля и куски асфальтированной дороги подлетели в воздух, словно кто-то с помощью магии вырвал куски земли, удар отдавался в ушах, словно гром. Ианта закрылась от обломков, морщась, когда мелкие и несколько крупных осколков отскакивало от её лица и доспехов. Ианта быстро моргнула, чтобы очистить глаза от пыли, и могла только шокировано наблюдать, как алебарда покинула кратер, достаточно большой, чтобы несколько взрослых мужчин могли там улечься. – Хорошо, я удивлена, что ты смогла увернуться. Если хочешь, чтобы мы закончили здесь и сейчас, то только скажи. Я даже позволю тебе уйти. Как насчёт этого? – задала вопрос апостол, как будто для неё это была игра, перекладывая алебарду на плечо. – Я не могу уйти и не хочу. Я либо убью тебя, либо умру пытаясь. Иного не дано. Так что давай, иди ко мне, шлюха Эмроя, – сказала Ианта, встав вновь в стойку, понизив центр тяжести и взмахнув мифриловым клинком, словно обозначив свою позицию по этому вопросу. Она меняла боевые стойки, как будто они были для неё так же естественны, как дыхание, а её меч был просто продолжением её собственных рук. – Ах, ну, по крайней мере, тогда от тебя останется красивый труп. Слежавшаяся грязь превратилась в пыль под подошвами её сапожек, когда Рори бросилась в атаку и взмахивая своей алебардой, словно фермер, выкашивающий сорную траву, намереваясь разрубить Ианту пополам. Ианта не успела полностью приноровиться к скорости апостола, хотя она ожидала чего-то подобного. Больше, чем столкновения с алебардой. Дожидаясь подходящего момента, Ианта считала про себя, а течение времени вокруг, казалось, замедлялось, раскрывая ей всё в мельчайших деталях. Как почти убийственное выражение ликования отразилось на лице апостола, как алебарда по дуге набирала скорость, даже то, как трепетала ткань на вечернем платье, напоминавшем одежду горничной. Пора. Ианта подпрыгнула, сгруппировавшись и подтянув колени к груди, когда алебарда прошла под ней. Ианта крепко приложилась об землю, готовясь поднять меч, но алебарда уже шла по диагонали к ней. Сделав всё возможное, Ианта бросилась вперёд, алебарда пронеслась рядом с ней на расстоянии не больше волоска, врезаясь в землю и поднимая кучу грязи и пыли, но теперь апостол была открыта для удара и не могла достать наёмницу своим оружием. Мифриловый клинок засвистел, когда его вознесли для удара, мерцая на полуденном солнце, а затем лишь немного замедлился, когда вонзился в плоть, вскрыв апостола от бедра до плеча, тяня за собой брызги крови к удивлённому лицу жрицы Эмроя. И всё же спустя секунду Рори вновь подняла свою алебарду, словно, казалось бы, смертельный удар был для неё всего лишь щекоткой. Ианте удалось отразить удар, но он по силе был равен скачущей лошади и чуть не развернул Ианту на месте, пальцы онемели, мифриловое лезвие зазвенело, словно от боли от скользящего удара. Теперь алебарда вознеслась совершенно вертикально, как памятник войне и смерти, готовый обрушиться наземь. С рычанием Ианта врезалась в жрицу с кинжалом в руке. Это был быстрый, но слабый удар, который, тем не менее, попал апостолу точно в горло и продолжал двигаться до тех пор, пока не вонзился в позвоночник и не вышел с обратной стороны шеи. Слабый вздох вырвался из горла Рори, когда кровь лилась рекой вокруг вонзившегося в плоть лезвия. С воплем бездумной ярости Ианта вонзила свой длинный меч по самую рукоять чуть выше ключицы Жрицы, конец лезвия, окрашенный алым, вышел в нижней части спины. – За Волкова, человека, которого ты убила, ныне отомщённого, и за мою честь, ныне восстановленную, – прорычала Ианта, вонзая клинок глубже. Плоть хлюпала, когда мифрил проходил всё дальше и дальше. Наёмница смутно осознавала, что блондинка-эльф что-то кричала жрице. Ианта почувствовала, как жрица обмякла, свет утёк из её глаз, а её хватка стала слабеть. Алебарда медленно поползла из рук жрицы, но затем остановилась. Преодолев расстояние от рукояти до середины лезвия, вогнанного в землю, и с кинжалом в горле, жрица замерла, словно подвешенная на невидимых нитях. Затем голова Рори поднялась, словно у марионетки в руках кукловода, с улыбкой на лице. – Очень хорошо, но недостаточно хорошо. Ианта на мгновение замерла в ужасе, широко раскрыв глаза, но это было достаточно долго. Рори подсунула пальцы под край кирасы, затем подняла наёмницу и бросила её в сторону, словно пушинку. Взрослая мессалонская девушка, рыцарь Небесных всадников получила достаточное ускорение, чтобы со всего маха врезаться и пройти через деревянную стену в потоке осколков и битого дерева. Она упала, её тело онемело от силы удара и было живо только благодаря её стальной броне. Взгляд Ианты быстро переключался с дыры в стене, крыши и пола, пока она кубарем катилась через помещение. Когда она наконец остановилась, она хотела лежать неподвижно всю вечность, но вместо этого приподнялась на дрожащих руках, ноги словно набили соломой, в глазах двоилось. К тому времени, когда она встала на ноги, она смутно осознала, что Рори идёт к ней через дыру в стене, с хлюпаньем вытаскивая из себя мифриловый меч, а затем бросая его в сторону с глухим грохотом. Посетители таверны, куда влетела Ианта, находились в глубоком шоке, а Ианта подняла облачённые в стальные рукавицы кулаки, словно боксёр на ринге. – Ты испортила моё церемониальное одеяние, – раздражённо сказала Рори, смахивая следы крови со своего платья, обнажённая плоть была розовой словно младенческая. Ианта была крупной девушкой, ростом шесть футов, с длинными руками, её учили сражаться с самого детства. Таким образом, даже лишившись своих стальных "боксёрских перчаток" она могла бить со страшной силой, не боясь травмировать кисти рук. Не то чтобы она беспокоилась о том, чтобы не навредить себе в этот момент. Быстро передвигаясь, она вложила всю свою силу и знания в классический кулачный удар, бросив вперёд всё своё тело и взмахнув своим стальным кулаком, словно кавалерийской саблей. Только для того, чтобы попасть в мёртвую хватку руки Рори. – Знаешь, я не ожидала, что ты будешь так хороша, – сказал Рори с усмешкой, – Ты бы убила меня, если бы я была смертна. К счастью, к смертным я не отношусь. Сильно потянув Ианту за руку, Рори развернула девушку, подняла её с пола и бросила через другую стену таверны с новой порцией щепы, наблюдая, как наёмница делает ещё пару переворотов, прежде чем остановиться. Она лежала неподвижно, но всё ещё дышала, кровь текла по её лбу от пореза. Её доспехи были во вмятинах, а мышцы дрожали от травм и напряжения. Рори ударила её ногой так, что та перевернулась на спину, глаза Ианты были заплывшими, она не видела своего врага. Рори подняла свою алебарду, намереваясь обезглавить свою обидчицу. Со всех сторон послышались свистки, поскольку солдаты Сил самообороны в униформе с нарукавными повязками "Военная полиция" уже оцепляли место происшествия. Рори опустила алебарду.ХХХ
Ясность зрения вернулась к Ианте, когда её вытащили из одного из экипажей людей-в-зелёном. Она споткнулась, словно новорождённый птенец на слабеньких ножках, каждое движение было невыносимой пыткой для избитого тела. Она лишь смутно осознавала, что с ней происходит, когда её вели по коридору, сделанному похоже из камня, но не слишком чистого. Наверху было много огней, которые использовали энергию молний. Она не знала, что с ней будет, но какое это имеет значение? Человек, который нанял её, дал ей контракт, новый шанс на жизнь, которая, как она думала, ушла навсегда, мёртв. Человек, которого она должна была защищать ценой своей жизни и не смогла этого сделать. Даже отомстить за него не удалось. Она была не чем иным, как посмешищем в глазах как людей, так и богов, и это тяжело отразилось на её душе, заставляя чувствовать, что она была всего лишь пустым сосудом. – Ианта? Голос был знакомым и упоминание её имени заставило Ианту взглянуть вверх и, к её неверию, увидеть Феликса, идущего в противоположном направлении, рядом с человеком, похожим на офицера. Ианте говорили, что именно её эльфийская кровь сделала её такой темпераментной. В то время как эльфы чувствовали эмоции гораздо сильнее и глубже, чем люди, они также обладали сдержанностью и вдумчивостью, чтобы держать их под контролем, в то время как люди обладали импульсивностью и страстью, которые усиливали их собственные эмоции в повышенной степени. Ианта получила черты рас своих родителей – и глубокие эмоции и чувства эльфов, и импульсивность и страсть людей. Излишне говорить, что это привело к некоторым переменным результатам. – Волков, ты жив! – радостно воскликнула Ианта. Радость встречи заставила её вскочить с места с таким чувством, будто она не делала ничего труднее, чем немного побегала. Хихикая, словно деревенская девочка, Ианта практически бросилась на молодого советского офицера, обвивая его наручами и целуя его. Весело смеясь так, как могут смеяться только эльфы, – Ты жив! Ты жив! – вновь радостно воскликнула Ианта, – Вы все – вы живы, – её поведение немедленно изменилось, когда она поняла, что пыталась убить апостола Эмроя, бога войны, смерти и других неприятностей, чтобы отомстить за человека, который всё ещё был в живых. Она посмотрела на него, её два голубых глаза стали холодными, как лёд, которым они казались, – Ты жив. Ты, блять, идиот. Примечание автора: Ну, я собираюсь получить некоторую активность со стороны пользователей для моих "Семи мгновений", но перед этим я просто хотел бы сказать, пожалуйста, не кладите мою голову в корзину перед гильотиной. Мне нравится моя голова на моих плечах, она отвечает мне взаимностью. Мы оба очень привязаны друг к другу. Я вспомнил, как однажды слышал о ситуации с заложниками в России или в Советском Союзе, когда боевики взяли в заложники российского дипломата или его семью и отрезали палец, чтобы показать, что они настроены решительно. Спецназ сделал то же самое с членом семьи захватчиков и отправил ему "в ответ". Излишне говорить, что боевики позволили дипломату уйти, как повествует история. Я всегда находил, что аниме GATE, хоть и хорошее, но как правило, изображает своих главных героев как чуть ли не святых добрых самаритян, в то время как буквально все, кто был против них или высказывался против того, что они делали, были в основном карикатурными мультяшными злодеями. С моим персонажем Феликсом ситуация другая: в то время как он кажется добродушным парнем, который пытается делать правильные вещи и нравиться по-своему, он уже натворил несколько очень плохих вещей в своей жизни, когда ему приказали, и способен сделать их снова. Мне нравятся персонажи, которых нельзя назвать однозначно добрыми или злыми, в зависимости от вашей точки зрения, как, например, Ианта. Она – наёмник, убивает людей за деньги, но она верная, честная и смелая. Всё это хорошие качества, но с другим набором морали. Её честь для неё всё, и она, по сути, средневековый наёмник, и мы все знаем, как вели себя средневековые наёмники. Ответ не самый приятный, поэтому, хоть мы явно и не видели, но она делала плохие дела, это в значительной степени вызвано её жизнью. Фактически, единственная действительно невинная из советской группы – это Луэлла, и я сделал это нарочно. P.S. Никогда не смотри в коробку.