ХХХ
Феликс проснулся раньше своего будильника, но продолжал лежать в кровати, глядя в потолок. Сегодня днём он должен выступить перед японским парламентом, а Итами сделает то же самое рано утром. Он знал, что собирался сказать, или, по крайней мере, думал, что знал. Он много раз репетировал выступление и делал в голове блиц-ответы, но чем больше он размышлял об этом, тем больше думал, что одурачит себя и Союз. Ему не нравилось выступать перед большими группами людей, особенно на официальных собраниях типа правительственных комитетов. На самом деле он был довольно сильно удивлён тем, как дружелюбно относился к нему Итами, с учётом того, что сделал старший лейтенант. Однако женщина-сержант, Шино, смотрела на него только с презрением и откровенной ненавистью, когда находилась рядом с ним. Хотя он не мог винить её за это. Другой человек из отряда Итами, имени которого Феликс не запомнил, похоже, он был ровно по центру между двух мнений. Он не ненавидел Феликса, но и другом становиться не спешил. Насколько знал Феликс, причина, по которой Итами был вызван в парламент, была довольно мягкой по сравнению с его. Итами нарушил приказ, и некоторые жители деревни, спасавшиеся от огненного дракона и находившиеся под присмотром отряда Итами, были этим самым драконом убиты. По мнению Феликса, такие вопросы должен рассматривать военный трибунал, а не гражданские органы правопорядка. Люди неизбежно гибли в зонах боевых действий. Кого-либо в этом винить было откровенной глупостью. Однако, прервать всякую связь со своим начальством и не предупреждать их о ваших намерениях или действиях, которые привели к смерти людей под вашим присмотром – это совсем другой вопрос. Но опять же, это был вопрос военной, а не гражданской юриспруденции. Однако, насколько Феликс понимал ситуацию, в правительстве было большое разногласие относительно того, какой должна быть роль Японии в Фалмарте. Некоторые просто хотели построить только оборонительный форт на холме Алнус, другие хотели расширить область влияния и контроля. Ещё одна фракция хотела залить Врата бетоном и сделать вид, что их просто не существует. Вызов в парламент Итами и его разведгруппы, вероятно, был попыткой той или иной группы попытаться продавить свою повестку дня для Особого региона – так называли область за Вратами японцы. Впрочем, его прибытие в парламент и показания, которое он даст, вполне могли сформировать будущие отношения между Союзом, японцами и их союзниками. Если он преуспеет, то инцидент будет не чем иным, как ударом по хорошим отношениям между Союзом и Японией в иных сферах. А в долгосрочной перспективе и нациями этого мира. Это очень сильно давило на него, и Феликс должен был быть уверен, что не подведёт свою Родину. Если технологии, которые были доступны их гражданам, были каким-то показателем, то японцы были намного, намного более продвинуты в плане электроники, чем СССР. Их системы прицеливания, связи и даже способы разведки значительно превосходили возможности советских военных. Тем не менее, на Фалмарте Союз имел значительное численное превосходство как в личном составе, так и в технике. Реальный вопрос заключается в том, насколько велик разрыв в возможностях? Если бы он был небольшим, то жертвы могли быть приемлемыми, это не… это тот самый вопрос, который лучше всего оставить без ответа. Мягкий вздох заставил его оторвать взгляд от потолка, и он увидел, что Ианта спит на кровати рядом с ним. Это было почти смешно. Она даже притащила с собой все свои постельные принадлежности и теперь была фактически похоронена в горе одеял и подушек. Казалось, что она никогда не переживала зиму, даже такую мягкую, у себя дома, на солнечных островах. Было почти нереально увидеть её эльфийское ухо, торчащее сквозь волосы словно парус и дергающееся, когда на него попадал поток воздуха. До тех пор, пока его не задержали Силы самообороны, он даже не подозревал, что она не совсем человек или что у людей и полулюдей могут быть дети. Она выглядела спокойной, когда спала. Без той взволнованности, которая преследовала её весь день, будто сон освобождал её от огромного бремени. На самом деле она, а особенно уши, выглядела очень мило, хоть он никогда и не говорил ей об этом. Скорее всего, она воспримет это как оскорбление. Но чем дольше он смотрел, тем больше он видел черты, которые были скорее эльфийскими, чем людскими. Её лицо было практически идеально симметрично, если не считать маленький шрам через одну из её бровей. Она была высокой и стройной, а не коренастой, какой должна быть женщина её размеров и силы. Электронный звон нарушил тишину, и в одно мгновение Феликс увидел, как голубые глаза Ианты раскрылись. В одно мгновение она сбросила с себя одеяла и встала на ноги с длинным мечом в руках, мотая головой по сторонам в поисках угрозы. Ещё даже не проснувшись. Феликс спокойно взял трезвонящий телефон с тумбочки и подтвердил устройству, что не спит. – Всё в порядке, – просто сказал Феликс. – Всё в порядке, – повторила Ианта, обнимая меч и выглядя смущённой. Она спала со своим мечом в ножнах, что говорило либо о паранойе, либо, скорее всего, о рефлексе, рождённым за проведенные на поле битвы годы, когда неудачный момент, лишивший вас оружия, мог бы стать последним. Глаза Ианты широко раскрылись, а её рука поднялась к несвязанным ушам. Её черты исказил стыд или смущение, и она быстро отвела взгляд от Феликса. Она взяла два медных зажима со своей тумбочки и быстро пошла в ванную. Когда она вернётся, то вы никогда не сможете подтвердить, что в ней есть эльфийские гены.ХХХ
– Оно такое мягкое, – удивлялась Тука, поглаживая рукав кимоно. – Мне сказали, что это шёлк. Мне раньше рассказывали, что это такое, но я его никогда не видела и не трогала. Это так мило. А из чего сделано твоё? – Хм, полиэстер и хлопок. – Что такое полиэстер? – Я не уверена, – сказала Тука, задумчиво прикладывая палец к подбородку, – но может быть, это другой вид хлопка? – Может быть, но на хлопок это не похоже. – Ну, тогда я правда не знаю. – Тука, мне интересно, почему ты приехала одна? Твой отец не захотел ехать в Японию? Я надеялась встретиться с ним и посмотреть, как вы двое собираетесь жить со мной, – невинно спросила Луэлла. – Я не одинока, я здесь с Лелей, Итами и всеми остальными. Кроме того, моего папы не было рядом, когда на нас напал дракон, поэтому ему не пришлось приходить. Тем не менее, я не могу найти его, чтобы расспросить, – хихикнула Тука. – Как его не могло быть рядом, когда вас атаковал дракон? – в недоумении спросила Луэлла, – Тебя забрали из деревни без его ведома, когда ССЯ спасли тебя? Каким образом твой отец узнал, где тебя найти и куда идти, если тебя рядом не было, когда напал дракон? Ты попросила Итами послать людей за ним или в автомобилях ССЯ было недостаточно места? – Ну, мой отец… мой отец…, – отозвалась Тука, глядя ей в глаза. Это был взгляд не того, кто пытается что-то вспомнить, а того, кто отрешается от окружающего мира. С пустым взглядом, будто эльфийка превратилась в куклу. – Тука? – нежно спросила Луэлла, волнуясь за подругу и тряся её за плечо. – А? Знаешь, я никогда не думала спрашивать его об этом, он просто однажды появился, – сказала Тука, выходя из оцепенения и широко улыбаясь, – Это немного странно, не правда ли? Думаешь, дочь хотела бы знать, где сейчас её отец, правда? – Да, думаю, что с ним всё хорошо, – сказала Луэлла, не совсем веря в эти слова. Какой бы ни был этот взгляд, он был пугающим. Словно душа Туки покинула тело и там, вдали от мира, словно бы опустила шторы и свернулась калачиком на кровати, чтобы чувствовать себя в безопасности. – Девчат, вы скоро? Нам надо быть внизу через пять минут, – раздался голос после вежливого стука в дверь. – Мы готовы, – ответила Луэлла по-японски. Вскоре они были уже в вестибюле и ждали прибытия автобуса. Были и другие мужчины в тёмных костюмах, которые постоянно их сопровождали. Они никогда не разговаривали слишком много, кроме как друг с другом или с Феликсом и Итами. У них были свои чёрные вагоны-«машины», в которых они ездили за группой, куда бы те не пошли. В данный момент Луэлла пыталась завязать бант на своем оби, но без особого успеха. Она хотела этим утром побольше изучить ту книгу, но вместо этого она провела его вместе с Тукой, так что время для чтения было потеряно. – Позволь мне помочь тебе с этим. Это сказала Шино – девушка из ССЯ, которая несколькими ловкими движениями рук, которые давно привыкли иметь дело с традиционной японской одеждой, одновременно завязала оби и поправила кимоно. – Спасибо, это было очень мило с вашей стороны. – Нет проблем, ты здесь гость и, если тебе нужно что-то ещё, не стесняйся спрашивать. Кроме того, у меня было несколько занятий на тему традиционных одеяний. – Возможно, мне следовало бы поступить также. Мне дали книгу, но я её не прочитала, – смущённо призналась Луэлла, – Я боюсь выглядеть глупо перед вашим сенатом. – Не парься, учиться правильно одеваться в кимоно сложно. Большинству людей нужно пройти целый курс обучения тому, как правильно его обернуть и связать оби. По себе знаю. Я хотела бы спросить тебя, как такая хорошая девушка, как ты, в итоге путешествуешь с этими парнями? – спросила Шино, бросив взгляд на Советов в их группе. – Ну, я думаю, что они так же, как в случае с Тукой, спасли меня. Я помогала собирать дрова для нашей деревни, когда на нас напали. Я должна была вернуться в деревню, где наши мудрецы защищали нас, но я запаниковала и побежала глубже в лес. Многие из моих родственников сделали то же самое. Мы не были…готовы к насилию. Они преследовали меня и ранили меня стрелой. Я испугалась, что умру, очень испугалась. Следующее, что я помню, как проснулась от того, что Волков дёрнул меня за ухо. Тогда я, ну, вроде как ударила его кулаком, – сказала Луэлла, но быстро добавила, – Было больно. Шино засмеялась. – Всем вам, эльфам, в какой-то момент нужна помощь, а? – Неправда! Но нам нравится, что вы приходите нам на помощь, когда мы попадаем в сложное положение, это очень ценится, – ласково добавила эльфийка. – Эти парни подшучивали над тобой после того, как нашли тебя? Я знаю, что некоторые парни из 3-го шутили насчёт того, что Тука промокла, когда её нашли. Шутить о таком за гранью нормального. – Ну, нет, я так не думаю. По крайней мере, они никогда не говорили мне, что делали. Но какой в этой шутке смысл? Она упала в колодец, поэтому, конечно, она промокла. В колодце есть вода. – Ну, я скажу тебе, когда ты станешь старше. – Мне 136 лет, насколько старше мне надо стать? – 150, – быстро сказала Шино. – Почему я должна ждать, пока мне не исполнится 150, чтобы всё узнать? – вздохнула Луэлла. – Просто так. – Ладно, – уныло сказала Луэлла. – Ладно, автобус прибыл, все на выход, – крикнул Итами собравшимся и бездельничающим людям в вестибюле. Расстояние от отеля до зданий Парламента не было превеликим, но потребовалось почти полчаса, чтобы добраться туда на автобусе. Луэлла провела большую часть поездки, глядя в окно на всех и вся за пределами автобуса. Здесь было так много людей, больше, чем она видела за всю свою жизнь, даже с учётом появления Советов. Как им удавалось прокормить столько людей? Сколько в Японии было таких городов? Были ли подобные города у других народов? Были ли в этом мире другие расы, кроме людей? Вопросы гудели в голове Луэллы и все они требовали ответа. Она хотела знать, как устроены все эти изобретения, с которыми работали японцы и Советы. Она имела представление о том, как это работает, но не понимала самого принципа. Несмотря на свой возраст, она на фоне этих людей она была словно ребёнок. Возможно, её родственники были слишком самодовольны, слишком уверены в своём привычном способе изготовления новых орудий труда, которые не могли совершить тот толчок, который сделали изобретения этих людей? Это была не праздная мысль, а та, над которой она должна была всесторонне подумать. Вскоре они оказались на месте назначения или недалеко от него. Все, кроме членов королевской семьи и одного солдата Сил самообороны, вышли из автобуса и группой пошли по каменной дорожке, а по дороге проезжали другие экипажи. Обе стороны этой дороги были забиты из конца в конец другими экипажами, которые назывались автомобилями. Внутри них было пусто, казалось, что они давно заброшены. Несмотря на холод, было солнечно, хотя небоскрёбы заслоняли большую часть света, отбрасывая на всё длинные тени, тёмные и гнетущие. Однако здесь были деревья. Не естественный лес, но всё-таки деревья, и Луэлла успокоилась и расслабилась, услышав лёгкий вздох ветра сквозь листья и скрип ветвей. Это напомнило ей о доме, и даже при изучении странного и захватывающего нового мира было приятно видеть что-то знакомое. Даже здесь было очень много людей, многие из которых держали в руках чёрные предметы или смотрели сквозь них. Вещи со стеклянными линзами в них неоднократно вспыхивали. Они были за линией и другие люди в форме "полиция" – стояли перед ними. Все они наблюдали за приближением их группы. Луэлла нашла это обилие внимания большим, чем ей хотелось, и встала позади Бориса, чтобы фигура ветерана скрыла её от глаз зевак. Некоторые из других советских солдат боялись грубости и внушительной внешности Бориса и делали всё, что он говорил, не только из-за своего вышестоящего звания. Похоже, они не знали, что Борис на самом деле немного грубоват снаружи, но мягок внутри, словно большой медведь. Они были рядом с дорогой, ведущей к японскому сенату, когда громкий грохот рассёк воздух, поразив Луэллу таким громом стали и звуком бьющегося стекла, что этот грохот ударил по ушам и больно отозвался в барабанных перепонках. Она поднесла руки к ушам, но удивленно вскрикнула, когда Борис схватил её за руку, быстро подхватил на свои медвежьи лапы и отошёл от того места, где она стояла. Сердце Луэллы остановилось, когда её взор перешёл от спины Бориса к серебряной машине, опрокидывающейся прямо им навстречу. Борис и все остальные бежали, чтобы уйти с дороги, в их группе и среди людей, собравшихся за полицейским оцеплением, раздались панические крики. Луэлла закрыла глаза и крепко вжалась в Бориса, прислушиваясь к сминаемому металлу и чему-то хрустящему. Всё окончилось грохотом и треском дерева, и Борис остановился. Он поставил Луэллу на землю, и ей потребовалось время, чтобы понять, что произошло. Большая карета с квадратной спинкой ударила другую и её возничий потерял управление. Квадратная карета остановилась на проезжей части, но другая упала вверх колёсами на дерево. На траве под каретой лежал человек. Он был в крови, его одежда была порвана осколками торчащего из тела стекла. Некоторые из его конечностей были согнуты под неестественными углами, и от его взгляда на душе у Луэллы стало плохо. На фоне всеобщей растерянности и людских криков никто не заметил, как Луэлла направилась к мужчине, и никто этого не замечал до тех пор, пока она не опустилась на колени рядом с ним. Если лесной эльф не хочет быть замеченным, вы можете смотреть прямо на них, можете даже быть уверенными, что они вообще есть рядом, но даже так иногда нет гарантии, что вы их увидите. В такой близости от мужчины она могла чувствовать запах крови на нем и алхимических реагентов, исходящих от машины. Его волосы были тёмными и хорошо подстриженными, хоть и запятнаны кровью, а карие глаза были затуманены, почти белесые. По человеческим меркам он казался не таким уж старым, наверное, лет тридцать. Он был хорошо одет, как будто собирался на официальное мероприятие, его тёмный костюм был ещё темнее от его собственной крови. Сквозь разрыв в штанине она увидела потрясающе белый кусок кости. Его грудь выглядела неправильно смещённой вбок, как будто была вмята внутрь, а дыхание было коротким и слабым. Его силы были на пределе, она могла сказать, что жить в этом мире ему осталось недолго. И все же смерть была не властна над его мыслями из-за страха и боли. На передний план вышли образы женщины примерно его возраста с чёрными волосами цвета вороньего крыла, улыбающаяся и безмятежная. С ней маленький ребёнок, достаточно взрослый, чтобы ходить и играть, но ещё недостаточно, чтобы постоять за себя или неё. Страх того, что с ними будет. Вот его страх. Луэлла обхватила голову мужчины руками и посмотрела ему в глаза, хотя он её не видел. Затем она начала петь. Когда она задействовала свою силу и магия ответила на её желания и повеления, золотое сияние начало обретать форму и двигаться словно по собственной воле. Посылая в воздух ленты из чистого золота, которые танцевали вокруг них и крутились, как будто они плясали в потоках ветра. Пульсируя и двигаясь в такт и темпу её голоса. Она пела о жизни и перерождении, о заживлении и исцелении. Она пела высоко и отчётливо в спокойных тонах, которые порой были не громче, чем шепот, но звучали так, словно она кричала во всю силу. Сломанные кости срастались с беззвучным треском. Плоть становилась водянистой, возвращаясь в изначальную форму, без каких-либо ссадин, а стекло покидало тело без капли крови. Когда задание было выполнено, и последняя чёткая нота её голоса исчезла, мужчина снова стал здоров, хотя его одежда была всё ещё была порвана и в крови. Вокруг них распустилось множество цветов, уговоренных к жизни и форме присутствием и силой того, что только что произошло. Радуга оттенков из распустившихся цветов, выпускавших множество сладких ароматов. – Вы в порядке? Мужчина просто смотрел на неё широко раскрытыми глазами, почти диким взглядом, как загнанный хищником зверь. Его дыхание было быстрым и неровным, но не от физических увечий. Щелчок заставил Луэллу вспомнить, где она находится, и она подняла голову, увидев мужчину с чёрным квадратом с длинной и широкой стеклянной мордой в руках. – Здрасте, – невежливо сказала Луэлла. За щелчком почти сразу же последовала вспышка, и Луэлла на мгновение ослепла. Ей пришлось несколько раз моргнуть, когда она встала. Когда её зрение, полное танцующих тёмных пятен, начало возвращаться, Луэлла оказалась почти окруженной мужчинами и женщинами с такими же глянцевыми чёрными коробками, и на неё обрушились быстрые щелчки и вспышки, которые едва не лишили её зрения. Куда бы она ни поворачивалась и сколько бы тёмных пятен ни заслоняло её зрение, она видела, как мужчины и женщины окружали её своими глянцевыми чёрными коробками. Постоянно мигающими и щёлкающими. Зрение и слух у эльфа выше, чем у людей, но цена этого была высокая чувствительность. Вспышки были яркими, но создавалось ощущение, будто её глаза вплавляются в череп. Луэлла внезапно почувствовала себя в ловушке, и страх крепко пустил корни в её груди. Это произошло очень быстро, и всё вокруг неё стало чересчур ошеломляющим. – Я ничего не вижу, – сказала Луэлла, но никто не мог её понять, потому что она говорила на своем родном эльфийском языке будучи дезориентированной. С её лёгким и почти музыкальным ритмом репортёры, несомненно, думали, что она наслаждается вниманием. Со всех сторон её окружали щёлкающие и сверкающие коробки, не дающие и шанса на побег, страх перерос в явную панику и отчаяние, распространившееся от ее груди по всему телу, словно яд. Её дыхание стало прерывистым, и кроме щелчков всё, что она могла услышать – так это стук сердца в ушах. – Борис, – пробормотала Луэлла, очень тихий и почти жалкий стон раздался из её горла, когда она отходила от окружавших её людей. Внимание и мерцающие огни были слишком сильными, и паника превратилась в истерику. Её голова крутилась из стороны в сторону в поисках спасения, но не находила ничего. Ни знакомого лица, ни возможности остаться в одиночестве, – Борис! – громко крикнула Луэлла, чувствуя, как её самообладание даёт слабину и текут слёзы, – Борис! Борис! БОРИС! БОРИС! БОРИС! БООООРИС! – Луэлла теперь почти кричала имя и откровенно плакала. Сильная рука обхватила её, и даже когда в её взгляде тёмные пятна и линии, похожие на чёрных змей, она знала, что это он. Она уткнулась лицом в его мундир и крепко держалась за него, пока он грубо прорубался сквозь толпу репортёров и операторов. Большинство из них перестали фотографировать, потому что увидели последствия своей активности, и у большинства на лицах было заметно чувство вины. Некоторые, однако, продолжали фотографировать. Один из таких репортёров всё ещё делал фото, пока Луэллу уводили, когда его фотоаппарат вышибли из рук. – Тебе так охуенно сильно хочется проблем?! – прорычал Итами, кипя от ярости. – Эй, я просто пытаюсь зарабатывать на жизнь, а ты разбил мою камеру, засранец. – Нахуй твою камеру и нахуй твою жизнь! – бушевал Итами, топтая Nikon, пока объектив не треснул, и камера не развалилась. – Эй! Это нападение на прессу, твоё имя, мудак! Твоя задница будет в моих руках уже к вечеру! – Лейтенант первого класса Итами Юджи, научись читать, ты, глупый кусок дерьма! – завопил Итами, почти срывая с себя плашку с именем и инициалами, чтобы показать её репортёру. – Пойдём, Итами, он того не стоит, – сказала Шино, схватив за плечо своего старшего офицера и потянув его назад и от репортёра, который устроил грандиозное шоу, записывая имя Итами. Когда репортёр снова поднял взгляд, он увидел, что единственным, кто не реагировал на произошедшее, был советский офицер с тёмно-рыжими волосами. У него на поясе был пистолет в кобуре, но его рука держалась подальше от него. Его лицо было абсолютно спокойным, в нем не было ни ярости, ни радости, ни даже волнения, но его глаза были как два бурлящих моря. Лишённых чего-либо кроме того, что могло бы быть описать как намерение убить. В отличие от всех, кто реагировал, двигался и выражал то, что произошло, если не смотреть ему в глаза, то его можно принять за статую. Взгляд был настолько напористым, что репортёру пришлось отвести взгляд. Когда он снова оглянулся, офицер исчез среди прессы и офицеров PSIA, которые образовали вокруг них живую стену.ХХХ
– Ну как прошло твоё выступление? – спросил Феликс. Он сидел на стуле в относительно простом коридоре здания Парламента, обдумывая, что он собирается сказать японцам. – Думаю, что очень хорошо. Похоже, я и моё подразделение оправданы. В основном моё выступление было платформой для всех депутатов, чтобы поговорить о том, какой должна быть наша политика в Особом регионе. Хотя я всё же получу выговор, а у большинства моих людей, скорее всего, вычтут из зарплаты и, может быть, понизят в звании, – печально сказал Итами, – Честно говоря, я не думаю, что они расстроились из-за атаки дракона. Думаю, что это был просто пиар, так как многим другим странам стало очень любопытно, что происходит в Особом регионе, а Япония не позволяла лезть туда кому-либо ещё кроме Америки. Всё, что выходит оттуда, является секретной информацией. Проводивший интервью в конце депутат даже похвалил меня за мои, как это ни странно, усилия. Кстати, как Луэлла? – Я думаю, что сейчас ей лучше. Она с Борисом и Иантой в комнате отдыха, они отпаивают её соком и кормят печеньем. Не так давно Тука пошла, чтобы проведать её. Думаю, это было слишком для неё. Она правда была этим потрясена. Она старше, чем мои прародители, и иногда кажется такой мудрой, а иногда она почти как ребёнок. Очень счастливый и весёлый, но всё же ребёнок. Я думаю, что эльфы взрослеют намного медленнее, чем мы. – Да, думаю, что ты прав. Туке 165 лет, и она ведёт себя всё же как подросток и с этим приходит импульсивность и иногда капризность. Тем не менее, она очень заботливая и добрая. Я думаю, что это тоже одна из эльфийских черт. – Честно говоря, мне как-то странно думать о них. Они кажутся очень человечными в том, как они действуют, как разговаривают, и, помимо нескольких физических различий, они кажутся людьми. А затем они выкидывают фокусы, как только что сделала Луэлла и… не знаю, что об этом думать, – признался Феликс, – Они кажутся более значительными, чем мы, если это имеет смысл. – Ну, об этом не знаю. Тука всегда казалась мне обычной девушкой. Ну, кроме того, что ей было 165. И она владеет магией. И у неё острые уши, – продолжил Итами, – Ты когда-нибудь думал, что все это слишком чертовски странно, чтобы быть реальным? Со времён Гиндзы так у меня проходит каждый день, – раздраженно сказал Итами, – Тем не менее, это удивительно. Я бы не променял это на что-то ещё. Я имею в виду эльфов, драконов, императоров и магию. Я живу в невероятное время. В детстве я всегда любил истории и аниме о подобных темах. Я всегда думал, что стану героем, бросающимся в последнюю секунду, чтобы всех спасти, – Итами засмеялся, – Думаю, именно поэтому я вступил в армию. Ну, ради этого и стабильной зарплаты с небольшим шансом уйти в запас или вступить в реальный бой. Когда стало совершенно очевидно, что кроме постоянного бега и тренировок от меня ничего не требуется, я как бы расслабился. – Итами, у меня есть ещё один вопрос. – Конечно, о чём хочешь спросить? – В этом мире – вашем мире – почему распался Советский Союз? – Ну, я не эксперт, но пару вещей более-менее помню, – сказал Итами, почёсывая голову, – Основной причиной было то, что они потратили слишком много денег на свои вооружённые силы до такой степени, что это стало причиной проблем в их обществе. Я слышал, что некоторые люди говорили об очередях за хлебом и тому подобном. Кроме этого, один из профессоров моего университета рассказывал о том, как советская экономическая политика душила инновации и рост. Если тебе это правда интересно, то в онлайне есть множество статей и докладов, о которых можешь прочитать. – Прости, в онлайне? – В интернете, – пояснил Итами, как будто это самая очевидная вещь в мире, – Ты же видел в городе вывески с WWW и тому подобным? – Не мог бы ты показать мне, как этим использовать после того, как мы здесь закончим? – Конечно. Выше нос, ты выглядишь бледным, как призрак. – Просто немного нервничаю. – Да, понимаю. Лично я не слишком беспокоюсь о подобном. Если всё идёт хорошо, то всё идёт хорошо, если нет, то нет. Пока у меня есть время, чтобы насладиться своим хобби, и немного денег, я счастлив. – Это очень беззаботное отношение, Итами. К сожалению, мне нужно, чтобы сегодня всё шло хорошо не только для меня. – Тревогами делу не помочь, просто будь собой и всё пройдёт хорошо. – Эта ситуация, скорее всего, хорошо не разрешится. Большинство проблем, с которыми я столкнулся во взрослом возрасте, я решал автоматом Калашникова. – Ну, этого делать не стоит, а так всё будет хорошо. У тебя ещё есть пара часов до слушаний, почему бы нам не пойти что-нибудь поесть? – Спасибо за предложение, но я должен спросить, почему ты так дружелюбен со мной? Я убил двух солдат Сил самообороны и ранил других. Будь я гражданским, я бы понял, но мне ничего не понятно. – Я могу ненавидеть тебя, – немного подумав, начал Итами, – Я знаю, что Шино да и многие другие так поступают. Морские пехотинцы в особенности, так как несколько из них получили ожоги во время того взрыва. Может быть, ненавидеть тебя даже правильно, но я этого не делаю. Ненависть никогда ничего не делала для меня, да и к тому же делала мою жизнь хуже. Неправильно давать ненависти расти, и я не хочу, чтобы она везде за мной следовала. Для меня это слишком тяжело. Мне не нравится то, что ты сделал, я не могу этого одобрить или согласиться с тем, почему ты это сделал, но я не ненавижу тебя за это. Если бы я видел, как ты бегал вокруг Алнуса с винтовкой, я мог бы убить тебя, и тогда бы твои друзья могли возненавидеть меня за твоё убийство? Но мне было проще избежать этого. Полагаю, что, если бы ты убил кого-то из моих друзей, я бы тебя ненавидел. Не думаю, что смогу этого простить. Я голоден. Пойдём, хочешь или нет, а я собираюсь немного поесть, – махнул Итами, уходя. После некоторых размышлений, Феликс встал со стула и последовал за японским офицером.ХХХ
– Я – старший лейтенант Красной Армии Советского Союза Феликс Волков, – сказал Феликс в микрофон, отвечая на первый вопрос и наблюдая за реакцией собравшихся. – Сколько вам лет, лейтенант Волков? – Мне 24 года, мэм, я родился 22 сентября 1943 года в городе Оулу, Финляндия. – Значит, вы – финский гражданин? – У меня есть гражданство в Финской ССР, но в настоящее время я имею гражданство и проживаю в РСФСР. Моя мать была русской, а отец финном. После Великой Отечественной войны они взяли девичью фамилию моей матери в качестве семейной, чтобы лучше устроиться при переезде в Россию. – То есть вы хотите сказать, что в вашем мире Финляндия является частью Советского Союза? – в помещении раздались громкие шепотки, и Феликс неловко откашлялся. – Да, мэм, наряду с остальными странами Северной Европы, за исключением Дании, – шум среди депутатов усилился в разы. – Вы знаете, по какой причине вы здесь присутствуете? – Да, мэм, я знаю, почему я здесь. – Давайте уточним. Вы – тот же Феликс Волков, который в ночь на 2 декабря убил двух солдат Сухопутных сил самообороны Японии и активировал взрывное устройство, ранившее нескольких морских пехотинцев США? – Да, это был я, – сказал Феликс, и голоса собравшихся охватили комнату. Некоторые взгляды были явно враждебными, и это не сулило ничего хорошего. – Мой следующий вопрос – почему вы застрелили двух членов СССЯ? Из двух, кого вы застрелили, один был вооружён только пистолетом, а другой вообще не был вооружён, в то время как у вас была винтовка. Разве это не кажется непропорциональным использованием силы? – Нет, я применил достаточное количество силы. – Даже для безоружного человека? – Я не знал, что он был безоружен, но даже знай я это, то это вряд ли бы изменило мои действия. К тому моменту меня обнаружили и у меня не было времени задавать вопросы и думать, что делать и что не делать, только реагировать на происходящее. Они были угрозой, и поэтому я её устранил. – Если вы хотели только устранить угрозу для себя, то не было бы разумнее уйти, как это сделали ваши люди, тем самым уменьшив вероятность будущего конфликта? – Мог бы. Я мог бы бежать вместе со своими людьми, однако ваши поисковые команды охотились за нами по окрестностям, оборвав жизни двоих из них. Однако у меня был приказ, которому я постоянно подчинялся, мэм. – И что это был за приказ? – Предотвратить попадание советской техники и карт в руки враждебных или потенциально враждебных сил. Согласно моим приказам я не мог уйти до тех пор, пока в руках Японии и её союзников не останется нашей техники, карт и технологий, мэм. – Вы думаете, что техника и экипировка, которые были взяты на баланс Сил самообороны, стоили жизней и ущерба, сопряжённого с его уничтожением? – Дело было не в том, что я думаю, а в том, что моё командование решило, какие действия я должен предпринять в случае, если наша техника и снаряжение будут захвачены. – Тем не менее, у вас был контроль над принятием вами решений как у человека, а не как у солдата. Однако вы решили предпринять действия, которые с высокой долей вероятности могли привести к гибели людей. – Да, я принял данное решение и принимаю всю ответственность за то, что сделал. Однако, у меня были приказы, которым нужно было подчиняться как солдату Красной Армии. Пренебречь этими приказами означало бы пренебречь моими обязанностями и клятвой перед моим народом. – Вы сожалеете, что забрали жизни двух солдат Сил самообороны в процессе исполнения ваших приказов? – Да, я сожалею о том, что мне пришлось их убить. У меня не было намерения создавать трения между Союзом и народом Японии и её союзниками. Так же я уверен, что ваши солдаты сочли достойным сожаления то, что им пришлось убить двух красноармейцев. Большинство солдат, глядя в глаза незнакомцев, не желают им зла. Но такова наша профессия. Тем не менее, это не то, что мы хотели когда-либо делать. – Очень хорошо, перейдём к другой теме. Почему вы сочли необходимым попытаться с применением силы покинуть холм Алнус? – Я счёл это необходимым, потому что мне не разрешили уйти мирно. – Вы обнаружили, что с вами плохо обращались или издевались, пока вы там находились? – Нет, я нашёл, что для заключённого моё жильё было вполне удовлетворительным, а по стандартам военнопленных даже роскошным. – Были ли вы осведомлены о том, что вы не являетесь военнопленным и не находитесь под стражей со стороны ССЯ и вооружённых сил США? – Меня об этом осведомили, но я обнаружил, что не согласен с этим утверждением. Я был на Алнусе три дня, в течение которых меня неоднократно допрашивали и отделяли от моих людей, которые в свою очередь обитали в огороженной от главного лагеря казарме. – Вы чувствовали, что вам или вашим людям угрожали? – В каком смысле? – Что вы бы пострадали физически или были бы лишены основных прав человека или приличия. – Я не знал, что чувствовать. Я определённо чувствовал себя в ловушке, но я ничего не знал о вас или ваших союзниках. Из всего что я знал, я мог полагать что вы вовсе не люди, а совершенно другой вид, который просто походил на человека. Вид со злым умыслом. Исходя из этого я мог предполагать всё что угодно – я мог быть освобождён на следующий день, содержаться в камере в течение следующих пятидесяти лет или даже съеден. Этот последний комментарий вызвал смешки и злобные фырканья от многих японских политиков. – Значит, вы хотите сказать, что ваши действия повлекли за собой гибель двух военнослужащих ССЯ, а также двух солдат Красной армии из-за недостатка информации или отсутствия связи? – Да, мэм. По своей сути моё задание было направлено на установление контакта между нашими двумя мирами, соединёнными с Фалмартом или Особым регионом, как вы его называете, с намерением мирного сосуществования и сотрудничества. – Хорошо, мистер Волков, есть ещё несколько тем, которые мы должны обсудить в этом расследовании. – Конечно. – Во время вашего побега произошла битва с участием рептилии, называемой драконом. Почему она пришла вам на помощь? – Этого дракона зовут Максимус, и он является партнёром моего частного подрядчика. – Коренной житель Фалмарта, который действовал как ваш проводник и помог вам сбежать? – В целом да, хотя она родом не с самого континента, а с южного архипелага. – В сообщениях медицинского персонала в Алнусе сообщалось, что она инсценировала серьёзную травму и напала на них в лазарете. – Да, она так поступила. – Вы приказали ей так поступить? – Нет, она сделала это по своей собственной воле. Если бы это сделал я, то оказался бы в лазарете в нижнем белье. – Была ли она ответственна за смерть или ранения других солдат ССЯ или КМП США, кроме персонала Сил самообороны, которых она ранила в лазарете? – Нет, на самом деле она активно препятствовала гибели людей. – Почему вы так говорите? – У неё есть некоторые навыки в… духовной магии – никогда не думал, что произнесу это – и таким образом она вывела из строя двух морских пехотинцев Соединённых Штатов без применения насилия или оружия. – Морских пехотинцев, которые были назначены охранять казарму, в которой были ваши люди? – Да, мэм. – Если у неё был этот навык, почему вы сочли необходимым застрелить двух сотрудников Сил самообороны? – Из того, что я заметил, она была не очень искусной в его использовании, и, похоже, это умение требует высокой степени концентрации и времени для правильного использования. Она пыталась вывести из строя двух сотрудников Сил самообороны таким же образом, как и морских пехотинцев ранее, но мы были обнаружены раньше, чем она смогла закончить, и в результате я принял решение открыть огонь на поражение по солдатам ССЯ. – То есть вы стреляли с целью убить? Не ранить? – Да, мэм, я дважды выстрелил в центр груди, где расположены сердце и лёгкие. – Понятно. А ваши раны, которые вы получили, каким образом они зажили? – Лесной эльф Луэлла, которую, как я уверен, вы уже видели или слышали о её способностях. – Последняя тема, которую нужно обсудить, прежде чем мы закончим слушание, лейтенант. – Я весь внимание. – Почему вы пришли именно сюда? – Чтобы исправить ущерб, причинённый этими печальными событиями точно так же, как и мистер Сугавара перед моим правительством и генеральным секретарём Политбюро. – Спасибо, вопросов более не будет. – Благодарю вас, мэм. Я должен выразить не только личную благодарность, но и благодарность всего Советского Союза и его народа за ваше гостеприимство и гражданскую реакцию на неблагоприятную ситуацию.ХХХ
Феликс вздохнул и прислонился головой к прохладной каменной стене туалета, на мгновение закрыв глаза, полный радости за то, что слушание окончено. Он наговорил слишком много? Слишком мало? Был ли он груб или выказал недостаточно соболезнований? Были ли его высказывания слишком грубыми или безразличными? Что бы он ни сделал, сейчас события развивались к лучшему или к худшему, но на данный момент этот вопрос, по крайней мере, закрыт. Теперь дело за людьми, у которых лучше подвешен язык и которые лучше разбираются в политике, чем он. Он вступил в армию, чтобы уйти от заданий с политическим подтекстом, а не влезать в большее их количество. Он какое-то время тупо смотрел на кран без ручки, не зная, как его включить. Он обшарил его, ища где повернуть или что-либо сдвинуть, но ничего не нашёл. Затем, вода как будто сама начала течь, он сложил руки ковшиком и брызнул водой на лицо. Поток в кране исчез, и он на несколько секунд уставился на кран, а затем снова провёл рукой под ним и увидел, что вода снова потекла. Под краном была небольшая стеклянная или пластиковая панель, которая выглядела так, словно в ней может быть датчик. У этого мира ещё много чудес как карт в рукаве у шулера? К счастью, в туалете были бумажные полотенца, с которыми Феликс был знаком. Когда Феликс вышел из туалета, его встретил пожилой мужчина в костюме с галстуком, но он выглядел русским, а не японцем. – Могу я вам чем-ничуть помочь? – спросил Феликс на японском. – Надеюсь, что да, – по-русски ответил человек. – Что я могу сделать для вас, товарищ? – спросил Феликс, перейдя на русский, но настороженно относясь к своему новому знакомому. – Ах, мне очень приятно слышать это старое обращение. Меня зовут Василий Мышкин, я посол Российской Федерации в Японии. Рад встретить вас, товарищ Волков, для своего возраста вы хорошо выступили на слушании. – Благодарю вас за похвалу, товарищ, но я чувствую, что мог бы это сделать намного лучше. – Могли бы, – согласился посол. – Что ещё вы хотите, товарищ? – Я просто хотел, чтобы вы знали, что Российская Федерация более чем готова развивать дружеские отношения с вашим Союзом и что мы надеемся установить взаимовыгодное партнёрство между нашими государствами. – Я обязательно передам это, товарищ, но у меня нет полномочий что-либо обещать. – Конечно. Однако, ваш Союз отправит дипломатов сюда, в Японию? – Полагаю, что скорее всего да, товарищ. Не могу сказать наверняка, но это имело бы смысл, – сказал Феликс. – Конечно, конечно, такие вещи требуют времени, чтобы реализоваться на практике. Я передаю вам и вашей группе приглашение посетить посольство Российской Федерации сегодня вечером или в любой вечер, когда пожелаете, пока вы в Токио. – Я ценю это предложение, товарищ Мышкин, но я не знаю, будем ли мы в Японии достаточно долго, чтобы это произошло. – Конечно. Просто помните, товарищ Волков, что Российская Федерация открыта и готова к дружбе. О, как приятно снова это говорить, – сказал посол с улыбкой на лице, словно вспоминая прошлые славные деньки, – Всего хорошего, товарищ Волков. – И вам того же, товарищ Мышкин, – сказал Феликс.ХХХ
– Почему мы собираемся сесть на метро? – озадаченно спросила Луэлла. – Хотел бы я задать тот же самый вопрос, – сказал Феликс, недовольный новым поворотом событий. Все они собрались в другой комнате отдыха в здании парламента: советские военные, японцы, эльфы, маги, жители Фалмарта и Мессалона. – Ну, насколько я понял, в отеле, где мы остановились, произошёл пожар, и полиция говорит, что это похоже на поджог, поэтому главное следственное управление пытается удержать нас подальше от посторонних глаз, – сказал Итами, – Пожар начался на этаже, на котором мы остановились, поэтому они обеспокоены тем, что некоторые группы активистов, которые выступают против размещения сил ССЯ в Особом регионе, перешли на более жестокие средства для выражения протеста. PSIA обеспокоенно тем, что мы можем быть в опасности. – Это началось на нашем этаже? – спросила Тука, подняв руку. – Да, но не волнуйся, никто не пострадал, – сказал Итами, улыбнувшись эльфийке, которая улыбнулась в ответ, а затем виновато взглянула на Луэллу.Ранее этим утром
– Это так изящно, – воскликнула Луэлла, включив и выключив то, что называется «телевизор», попутно наблюдая, как он превращается из чёрного в изображение женщины, говорящей по-японски, – Как они делают что-то подобное? Это волшебство? – Посмотри на это, – сказала Тука, показав металлический стержень, когда она вышла из ванной. – Что это? – Шино сказала мне, что это называется щипцы для завивки. Должно быть это для волос. – Круто, давай попробуем, – сказала Луэлла. У неё в голове появились образы стильных локонов, когда она ухватилась за щипцы. – Подожди, горячо, – слишком поздно предупредила Тука, когда «молодая» лесная эльфийка схватила щипцы для завивки, чтобы взвизгнуть и резко одёрнуть руку с небольшим ожогом на пальце. – Ой! Ау-у-у-у-у-у! – простонала Луэлла, держась за руку. – Вот, дай посмотреть, – сказала Тука, бросив щипцы в сторону. – Ау-у-у-у-у-у! – хныкала Луэлла. – Всё в порядке, – успокаивала Тука, схватив руку младшей эльфийки и дуя на палец, попутно используя свою магию исцеления, чтобы вылечить её, обволакивая руку золотым сиянием. Свежий волдырь исчез, а покрасневшая кожа вернулась к своему первоначальному тону. – Спасибо, Тука, теперь мне гораздо лучше. – Пожалуйста, извини, я не говорила тебе, что эта штуковина горячая. Ой, это мило. Это так мягко, из чего это сделано? – спросила Тука, трогая кимоно. Горячее щипцы для завивки были забыты возле кровати, куда их бросили. С полным понимания и осознания своей вины взглядами, обе эльфийки дали торжественное обещание не использовать магию. Обещание, что ни одна из них не скажет об этом ни слова всю оставшуюся жизнь. Примечание автора: Ну, вот и ещё одна глава и я бы сказал, что написал её относительно быстро. Отвечу на несколько вопросов – будет много чего связанного с полулюдьми, так как это одна из отличительных особенностей GATE. Я, вероятно, сделаю так, чтобы Феликсу не пришлось убирать криминальных лидеров в столице, поскольку я хочу, чтобы моя история была более оригинальной (поскольку она может быть переосмыслением написанных произведений). В следующей главе вы узнаете, что за человек делал фото и, кроме того, я думаю, что этот факт ответит на многие ваши вопросы. Не забывайте читать и оставлять отзывы, а если нет, то вы – буржуй-империалист, гончая капиталистических империй :)