В гости к аякаши

"Если хочешь знать, самое большое счастье - чувствовать, что тебя любят. Не знать, а чувствовать".

(с) Борис Васильев. Завтра была война.

Первое, что услышала Гретта по возвращению в Орио-Я - "Госпожа, наконец-то Вы приехали!". Слуги едва не упали ей в ноги, рыдая от счастья, поскольку хозяин-пёс без своей жемчужины совсем озверел. Конечно, по гостинице давно уже ходили слухи про то, что русалочка очаровала даже неприступного и сурового Ранмару, некоторые особо смелые личности (вроде Хатори) даже подшучивали, обращаясь к Гретте словом "хозяйка", но персонал укоренялся в своих догадках всё больше, особенно сейчас, когда, стоило русалке уехать на несколько дней, пёс снова стал злым и строгим. Поэтому, когда троица вернулась, все облегчённо выдохнули. Но Гретта просила не говорить хозяину до вечера о её приезде, если получится. Сразу пойти к нему не получилось, хоть и очень хотелось, кусочек его души внутри буквально рвался в сторону хозяйских покоев, но девушка немереной силой воли заставила себя идти к хвисе. Ей сейчас требовалась её помощь в первую очередь после стремительного побега из родного измерения. Благо, был Гинджи, который остался с Лисой на ночь и отправил русалку к брату, а то с того станется психануть и полететь искать измерение, в которое уехала его возлюбленная. Так что, ополоснувшись и переодевшись с дороги, Гретта наведалась к журавликам, которые снабдили её поздним ужином, пожаловавшись, что хозяин с головой ушёл в работу и в ресторане не появляется. Поэтому, вооружившись подносом с несколькими блюдами, она пришла к кабинету Ранмару, постучалась для приличия и вошла внутрь, качая головой и говоря: - Мне тут птички напели, что ты плохо ешь и мало спишь. Ранмару с явным недовольством оторвался от бумаг, в которые зарылся по самую макушку, чтобы не разнести сегодня гостиницу в пух и прах. Частичку своей души он ощущал совсем рядом последние часов пять и тихо скрипел зубами, сдерживая свою природу в крепких цепях, чтобы сию секунду не сорваться и не забрать девушку. Но сейчас, когда она сама к нему пришла... Пёс медленно встал из-за своего стола, глубоко вздохнул, стараясь притупить раздражение в своей душе, чтобы не обидеть русалочку, ведь у той были серьёзные причины не приходить к нему так сразу. Один из свитков соскользнул со стола, с тихим шелестом упав на пол, а тяжёлые шаги набатом звучали в ушах девушки. Ранмару подошел к Гретте, что застыла в проходе, улыбнулся, хищно, опасно, сверкнули кончики острых клыков, а за русалочкой закрылась дверь, знаменуя, что клетка с хищником только что была заперта. - Так, - чётко и жёстко сказала русалочка, руки которой были заняты подносом, - сначала ты ешь, а потом стращаешь меня своим изголодавшимся видом и делаешь со мной что хочешь. Идёт? - Гретта особо мнения не спрашивала и знала, что на своём настоит в любом случае. Одного брата научила танцевать, второго вообще послушным сделает. - И у тебя свиток упал, - улыбнулась она, словно не над ней сейчас висела кара в лице Ранмару. И она прекрасно понимала его чувства и голод, сама испытывала нечто подобное, хотелось просто отпустить ручки подноса и прыгнуть на пса, но истинно женское желание подразнить взяло верх, и русалка, обогнув Ранмару, прошла к столу. - Прям вот всё, что захочу? - кончик хвоста игриво скользнул по спине девушки, прошелся по чешуйкам, скрытым платьем, по лопаткам и перешёл на шею, напоследок скользнув по скуле. - А может, это "что хочу" будет прямо сейчас? - русалочка даже ахнуть не успела, как поднос был отобран из её рук, поставлен на стол, а уже через секунду Гретта сидела на руках Ранмару, который держал её крепко, зарывшись носом в тёмные волосы. До кучи добавил ощущений кусочек души собачьего бога, который был внутри, который наполнился теплом и трепетал, напоминая неугомонного щенка, ослабляя волю, заставляя хотеть сделать так, как хочется ему. - Нечестно... - выдохнула Гретта, но улыбнулась, погладив Ранмару по щеке и перейдя на алые волосы. - Часть твоей души похожа на зверька, ещё и жадного к тому же. Никак не хочет успокоиться и раствориться, видимо, ей было мало того нашего с тобой "тесного контакта", - девушка показала в воздухе кавычки, но вряд ли Ранмару понял смысл этого жеста. Хотя по улыбке русалки и заложенной в её слова интонации можно было догадаться, что Гретта посмеивается и понимает, что имеет в виду пёс под словами "всё, что я хочу". - Но я правда обещала близнецам, что прослежу, чтобы ты поел, они за тебя волнуются, - взгляд скользнул в сторону рабочего стола, заваленного доверху документами, и Гретта покачала головой, а потом с укором посмотрела на Ранмару. - Может, всё, что тебе сейчас нужно - это еда и сон всё-таки? - Всё, что мне сейчас нужно - твоё присутствие, - в голосе чётко было слышно рычащие ноты, а неугомонный хвост уже нагло гладил русалочью спину, немного самым кончиком забираясь за ворот, гладя кожу и чешуйки. - И я голоден, но в другом плане. Ты к слову, уже успела отдохнуть с дороги, так что пойдём, - пёс подхватил девушку поудобнее на руки и понёс в сторону своей комнаты, открыл дверь, занёс русалку внутрь, посадил на свой футон и, не ощутив страха или сопротивления в её душе, требовательным поцелуем впился в девичьи губы, буквально пытаясь поглотить девушку. Непонятно, кто стал инициатором того, что девушка оказалась лежащей на спине. То ли пёс накинулся на неё с такой силой, что Гретта не удержала равновесие и рухнула, то ли она сама специально завалилась назад, смыкая руки на шее у Ранмару и утягивая его за собой. Наверное, всё-таки второе, поскольку аякаши начал подозревать, что Гретта специально закрыла от него спину, как слабое место, о котором он знал и сейчас так нагло пользовался, лишая воли, а вот в своих волосах он ощутил тонкие пальцы, в отместку проходящиеся по основаниям треугольных ушей, легонько царапая короткими ноготками. - Я по тебе тоже соскучилась, - усмехнулась Гретта тому, как скоро пёс перешёл к делу и просто унёс её в постель, не размениваясь на нежности. Но она ничего против не имела, наоборот, была даже за. Да и сложно тут не быть за, когда ты не только сама не против, так внутри тебя ещё сидит частичка Ранмару, которая сейчас явно исполняла роль демона на левом плече и нашёптывала не сопротивляться и просто получать удовольствие. Ранмару зарычал, опасно щёлкнули зубы возле шеи девушки, прикосновения к ушам, как к одной из самых чувствительных частей тела, прошлись обжигающей волной по телу, которая хлестнула, словно кнутом. Но руки девушки он убирать не стал, лишь в отместку последовал грубый и глубокий поцелуй, головокружительный, заставляющий не успевать за бешеным темпом пса и задыхаться, отчего Гретта порадовалась, что уже лежит на заправленном футоне. - Не тр-рогай уши, если не хочешь, чтобы тебе было больно, если я потеряю над собой контр-роль, - предупреждающий рык и пальцы зарылись в тёмные волосы, крепко сжимая пряди, немного наклоняя голову назад, выделяя себе косую мышцу на шее, по которой прошелся горячий язык. - По-моему, ты его и так над собой не особо держишь, - Гретта понимала, что это ещё не предел, и Ранмару может быть куда более злым и голодным, но и от того образа сдержанности, который он хранил во имя хорошей репутации гостиницы, он сейчас был далёк. Возможно, то, как пёс на неё набросился, испугало бы девушку, но часть его души внутри была чем-то вроде передатчика, заражая сильными эмоциями своего хозяина, заставляя испытывать нетерпение на грани желания взять и начать срывать одежду, так что вместо страха перед рычащим зверем Ранмару увидел, как вдоль шеи двинулся под кожей девушки хрящик, позволив Гретте сглотнуть, а потом шумно выдохнуть сквозь приоткрытые губы. - Поверь, если бы я себя не контролировал бы вообще, то сделал бы уже так, - одна ладонь задрала юбку, скользнула по щиколотке, обтянутой тонкой тканью чулка, выше, прошлась по коленке, нарисовав едва заметный узор кончиками пальцев, выше, большой палец лег на внутреннюю сторону бедра, а потом пальцы неожиданно прошлись по тонкой ткани трусиков, немного примяв половые губы, и рука тут же исчезла, снова упираясь в матрац. - Но я хочу потянуть удовольствие, Гр-ретта, - Ранмару нравилось рыча произносить имя девушки, слышать раскаты и бархат в буквах, оно идеально подходило его собачьей натуре. Русалочка усмехнулась, тоже подумав, что родители очень удачно ей подобрали имя, для звериных голосовых связок самое то. Гретта перевела свой взгляд вбок и вниз, смотря на ногу, с которой Ранмару поднял длинную юбку, метнула хитрый взгляд обратно на пса и специально слегка выгнулась на постели, эту самую ножку изящно закидывая аякаши на поясницу. - А что, мне понравилось, - девушка в ответ понизила голос, добавляя интонации игривых, интригующих нот, руками оглаживая затылок Ранмару, шею по бокам и резко хватая за грудки, коротко поцеловала в губы, не дав даже ответить, и, оторвав от футона голову и плечи, приподнялась, чтобы припасть к мужской шее, к удивлению пса, оставляя там крепкий засос. - Тогда тебе понравится, если я сделаю так? - ладонь, что сжимала волосы, исчезла, чтобы через секунду лечь на тонкую талию, обтянутую корсетом, немного сжать пальцы, что почувствовалось даже через несколько слоев ткани, и подняться выше, подхватывая и сжимая полушарие груди. Странная последовательность, грубые, даже пугающие ласки, но таким был Ранмару, который усмехнувшись, сильнее сжал грудь в своей ладони, чувствуя сквозь ткань платья напряженную вершинку соска. - Мне нр-равится реакция твоего тела. Приятно видеть, какое действие я на тебя оказываю, - решив отплатить девушке её же монетой, пёс спустился ниже, ощутимо уколол клыками за подбородок и спустился к шее, кусая, оставляя кровоподтёк и почти сразу сминая губами мочку уха. Гретта бы ахнула от удивления, но не успела, вздох вышибло стоном из грудной клетки, сдавленным, но чётким. Не нужно было отвечать псу, что ей действительно понравилось, он должен был видеть и по тому, как сама собой выгнулась поясница русалки, оторвав часть спины от постели, открыв слабое место. Укушенное место на шее горело и даже немного ныло, иголочка боли, мелькнувшая в момент укуса, только усилила ощущения и была совсем близко с тем пределом, который девушка ещё могла вытерпеть. - Только не сломай, - Гретта действительно чувствовала себя в руках Ранмару хрупкой статуэткой из хрусталя. Вокруг много силы, пугающей и пылкой, необузданной, и ты дрожишь от близости к ней, от предвкушения прикосновения, которое граничит с травмой. Но что русалочке действительно нравилось, так это рука на мягкой груди, поверх которой легла женская ладошка, показывая, что пёс в верном направлении движется. Ранмару заметил, что девушке понравилось прикосновение к её груди, но решил сыграть ещё на одном инструменте. Тонкие ножки, обтянутые белоснежными чулочками, манили пса ничуть не меньше талии, охваченной тугим корсетом. Всё-таки в другом скрытом измерении есть весьма любопытные вещи в плане моды. Убрав руку с груди Гретты, слыша не то разочарованный стон, не то всхлип, пёс улыбнулся, поймал одну ножку за щиколотку, переместился в сторону, придвигая русалочку поближе к себе. Ладони задрали юбку, обнаружив столь притягательные детали одежды, медленно расстёгивая сначала один ремешок, затем второй, оставляя тонкое кружево с крепежами и поясом на бёдрах русалочки, дразняще проник под тонкую ткань своим хвостом, щекоча нежную кожу шерстью. - Эй, нехорошо играть на моей слабости к шерсти, - попыталась Гретта пробудить в аякаши совесть, радуясь, что она не боится щекотки, хотя и без этого ощущения были непередаваемые. Вот уж не думала русалка, что когда-нибудь этот её пунктик обернут против неё и будут истязать кожу шерстинками. Хотя пока это были просто поглаживания, но девушка уже млела и плавилась, что позволяло не обращать внимания на чувство неловкости, возникшее из-за того, что она перед Ранмару с задранной юбкой. Он впервые видел её ноги полностью, открыто, да ещё и в чулках, которые ему явно понравились. - Нехорошо было будить во мне зверя, трогая уши, когда я изголодался по тебе, - Ранмару усмехнулся, блеснули кончики острых как бритва клыков, а следующий жест пса и вовсе заставил девушку широко распахнуть глаза, приподнимаясь на локтях. Ослабив чулок на ноге, немного стянув его с бедра, аякаши провел носом по ножке девушки от коленки до самого низа, обдавая кожу своим горячим тяжёлым дыханием, как неожиданно прикусил ткань внизу у самых пальчиков, стаскивая её, как обычно стягивали иногда зубами перчатку, лишая одного элемента гардероба. - А... - Гретта хлопнула ресницами, лихорадочно думая, что бы сказать в ответ, - Нехорошо было засовывать в меня часть своей души, тогда бы ты не голодал, - напомнила она о причине желания пса наброситься на неё здесь и сейчас. - Помнится, в кровать ты меня унёс ещё до того, как я трогала твои уши, не думаю, что закончилось бы всё лежанием в обнимку, - русалка для своего удобства села, автоматически оправляя складки юбки и закрывая верх бедер. - Мне бы куда как больше хотелось слышать твои стоны, а не вот это всё, - Ранмару потянул ножку девушки на себя, поднося её к своему лицу и хищно улыбнулся, внезапно обхватив большой палец губами, прикусив подушечку, отпустил и теперь лизнул пострадавшее место. Хотелось слышать, как Гретта стонет от его ласк, как срывающимся голосом шепчет его имя, как дрожит в сладкой истоме её тело, тем более, что ножки русалочки тоже должны быть восприимчивы к ласке, ведь в них содержится её природа. Они могут превращаться в хвост и обратно, поэтому несут в себе много духовной энергии. Гретта открыла в возмущении рот, но манёвр Ранмару заставил ничего не сказать, а шумно вдохнуть. Ноги, да, были чувствительны, но менее спины, где чешуи на её теле находились всегда и буквально были пропитаны магией, так что и реагировала русалка по-другому. Если прикосновение к позвоночнику заставляло тут же выгибаться и учащённо дышать, то на ласки стоп Гретта краснела, сильнее вжимая в футон ткань своего платья, что сжимала руками между ног. Но девушка всё равно надулась из-за слов пса, который через кусочек своей души в ней мог уловить смятение, сменившее собой желание. - Не скажу больше и слова. А стоны попробуй выбить. - Ну, я ведь люблю тебя, так что стоны я сегодня ещё услышу, - язык прошелся выше, по внешней стороне, лодыжке, выше, клыки едва коснулись колена, а хвост забрался опять под юбочку, приподнимая её, как неожиданно ударил по бёдрам. Не больно, но он был очень пушистым, и это было странно и приятно. - Хочу, чтобы ты была моей, только моей. И ты права, я страшный собственник. Хотя все, кто относится к зверям в этом измерении, не хотят делиться близкими им людьми. Гретта прищурилась, думая, что Ранмару её заткнул, а сам болтает в итоге. Хотя слова он подобрал более чем правильные, пёс мог и увидеть, и почувствовать, что русалка стала спокойнее после них, как-то мягче, улыбнулась, но продолжала молчать. Протянула к нему ладонь, положив её между ушей, погладив и перейдя на одно, но скользнула от основания к кончику только подушечками пальцев в лёгкой, мимолетной ласке. Но Ранмару хватило и этого, отчего из горла опять вырвался рык. - Пожалуйста, не надо меня дразнить, а то я ведь могу сделать вот так, - обхватив руками тонкую талию, пёс перевернул девушку на живот, коснувшись носом затылка, шумно втягивая носом воздух, немного приподнялся, радуясь, что пуговицы и шнуровка находятся на спине девушки, занялся сначала корсетом, просунув одну руку под тело Гретты, заставляя её встать на колени и выпрямить спинку, обнял уже чуть иначе, спустив руку ниже, лаская плоский живот, выше, подбираясь к груди, в последний момент сворачивая в бок, лаская, дразня и снова на живот, повторяя свои действия по кругу, одной рукой пытаясь справиться с тугой шнуровкой. "Не говори, не трогай, не беси. Дай сделать дело", - вела мысленный монолог девушка, закатив глаза, но этого Ранмару уже не видел. Хотелось сказать, что в таком случае взять её он может и не снимая верхнюю часть платья, но русалка лишь вздохнула, сжалилась над аякаши и села. Руки у неё всегда были ловкими, так что, заведя их за спину, девушка быстро нашла концы шнурков, потянула, развязав, и в несколько движений вытащила из петель, с хлопком откинув корсет и завязки в сторону. Собрала иссиня-чёрные волосы, разделив пополам и сложив вперёд на плечи, с которых, взявшись за края ткани, собиралась стаскивать платье, хотя полоска чёрных чешуек уже была видна вдоль шейных позвонков. Ранмару уже сам готов был проклясть создателя такого пыточного устройства, как корсет. Красиво, безумно, но как же неудобно в такие вот моменты. Надо будет потом попросить Гретту устроить ему мастер-класс по европейской одежде, чтобы в другой раз так не мучиться. - Позволь, я сам, - пёс взялся за частый ряд пуговичек с перламутровым блеском, расстегивая, снимая ткань с плеч, открывая себе большее поле для действий. Ряд чешуек на спине всегда был для него манящим. Иссиня-чёрные, блестящие, притягательные. - Если сделаю больно, то не терпи, я всё-таки не очень опытен в ласкании такой деликатной части тела, - пальцы прошлись вниз, как если бы гладили его, мягко надавливая на чешуйки, губы коснулись шеи, прикусили, оставляя новый засос в то время, как платье планомерно сползало вниз, вырвав довольный хмык, когда Ранмару поднял голову. - Знаешь, меня очень сейчас возбуждает зрелище, - Гретта только теперь посмотрела вперёд, заметив стоящее большое зеркало, в котором отобразилась в полный рост. Стоя на коленях, со сползшим вниз платьем, которое теперь держалось только на бёдрах, тонкое кружево лифчика не могло скрыть напряжённые соски, на шее красным сияла пара меток, а стоящий позади неё аякаши пристально наблюдал, как краснеет лицо, как скользят его руки то по чещуе сзади, то по плоскому животу. - У тебя такая нежная кожа... - снова укус, лёгкий укол клыков, то теперь в плечо, в том самом месте, где с ним соединялась косточка ключицы. "Естественно", - мысленно фыркнула девушка, вспоминая, сколько времени тратится на уход за собой, и стараясь не смотреть на себя в зеркало, которое так неудачно для неё тут оказалось. Благо, русалка как раз могла прикрыть глаза, концентрируясь на том, чтобы не проронить ни звука. Было приятно ощущать дыхание Ранмару сзади, от слов о возбуждающем зрелище по скулам разлился румянец, а губы на обнажённом плече обжигали. Сейчас укусы отличались и были мягче, гораздо лучше, чем когда пёс цапнул её в первый раз, оставив метку в виде собравшейся под кожей крови в местах, где её сжали зубы. А пальцы на чешуйках заставили предательски дышать чаще, едва удерживая спину в прямом положении, но не застонать, нет. Догадываясь, что у Ранмару могут быть проблемы и с крючками на бюстгальтере, Гретта, не теряя времени, снова завела руки назад, щёлкнув застёжкой, безропотно раздеваясь. "Уж с этим я смог бы справиться и сам" - вздохнул Ранмару, оставляя засос на шее Гретты, в то время как руки оставили в покое спину и живот, прошлись по хрупким плечам, стягивая вниз лямки, открывая на обозрение приличного размера грудь с тёмно-розовыми торчащими сосками, которых так и хотелось коснуться, что пёс и сделал. Обе ладони сжали полушария, несильно, но ощутимо, чувствуя напряжённые вершинки, которые через секунду оказались обе сжаты и немного помассированы, а губы решились на весьма смелый жест. Поцеловав чешуйки на шее, Ранмару аккуратно высунул кончик языка, проводя по ним, рисуя узоры, лаская мягко, как если бы делал это с клитором. Собачий тонкий слух отчётливо слышал, как тяжело начала дышать русалочка, попытавшись податься вперёд инстинктивно, но руки спереди только сильнее сжали грудь, не дав этого сделать. Чешуя на спине была местом особенным, но многим она не нравилась, всегда была скрыта одеждой или волосами, а тут её касаются столь открыто и необычно, и странно, и ново, и вообще хотелось не то изогнуться дугой, убегая, не то наоборот прильнуть ближе. В этих своеобразных объятиях Ранмару стало жарко, несмотря на то, что большая часть тела Гретты была оголена, девичьи губы приоткрылись, шумно выпуская воздух из лёгких, но только его порывы пес и слышал вместе с шуршанием ткани платья на бедрах девушки, которую она сжала пальцами. Если бы не отражение её раскрасневшегося лица в зеркале с полуопущенными ресницами, аякаши подумал бы, что не вызвал никакой реакции. И пёс решил дальше искать слабые места, увлекаясь, активно лаская чешуйки и грудь, вылизывая языком спину, проходя по чёрной полоске то вверх, то вниз, то в стороны, рисуя не то ломаные линии, не то иероглифы, пальцы ласкали и сжимали грудь. Ранмару и сам успел порядком успокоиться, отбросив в сторону свои ощущения, как физические так и внутренние, полностью сосредоточившись на теле Гретты. Длинный пушистый хвост едва задел голень, забираясь под юбку, обласкал внутреннюю сторону бедра русалочки, заставляя ту пошире расставить ножки и внезапно принялся наглаживать промежность через линию трусиков, вызвав по телу волну дрожи. Слишком много! Ласки груди, вылизывание и поцелуи на спине и чешуе, и проворный хвост, что прижимал тонкую ткань к половым губам, заставив их чуть приоткрыться, натирая теперь клитор, едва похлопывая по нему. Всего этого уже было слишком, ведь было задействовано слишком много чувствительных зон. Было сложно проглатывать рвущиеся наружу стоны, приходилось напрягать гортань, задерживая воздух, не выпуская его из горла, отчего оно уже начинало болеть, вызывая в уголках глаз поблёскивающую влагу. Слух пса уже мог различить зарождающиеся звуки, обрываемые девушкой на корню, он слышал, что она сдерживается, в зеркале отражалось, как она то кусает, то сжимает в полоску губы, пытаясь совладать с эмоциями. Похоже, Ранмару не понял, что сам же привёл всё к этому, к тому, что русалка с чудесным голосом молчит, что участие в процессе принимает только он, не дав дарить ласку в ответ, он даже до сих пор был одет. Видимо, его устраивала эта слепая игра, когда женский голос не ведёт за собой и не подсказывает, где и как приятнее всего, когда нет отдачи, и картинка не такая яркая, какой могла бы быть. - И как тебе отсутствие моего голоса? - всё-таки не выдержала и поинтересовалась от обиды русалка, - Сам хотел, чтобы я прекратила говорить. Всё устраивает? - Прости, сглупил, - Ранмару виновато опустил уши и даже хвост себе за спину убрал, немного отстраняясь от русалки, чтобы не давить на неё. Он и сам уже понял, что поступил неправильно. Привыкший вести за собой, быть во всем доминантом, он и сейчас чуть было все не уничтожил. - Лучше говори. - Ладно, - а вот Гретта явно осталась довольна тем, что пёс усвоил маленький урок. Но не стала менять позицию, лишь немного подкорректировала, чтобы Ранмару было удобнее касаться чешуи, раз они его так манили к себе. Чуть-чуть отклонившись назад, русалка подняла и завела руку, наблюдая за своими действиями через зеркало, а потом коснуться пальцами подбородка аякаши оказалось нетрудно, скользнув по нему дальше в волосы, но останавливаясь на затылке. Не отпуская, девушка потянула пса за собой, наклоняясь и вставая на четвереньки, из-за чего Ранмару пришлось нависнуть над ней сверху, повернула голову, насколько смогла, целуя в уголок губ. И всё же немного подразнила аякаши, прогибаясь, намеренно прижимаясь к его паху своими бёдрами, проезжаясь вверх, так, что поясницей коснулась живота пса. - Хм, так менее эротично, но тоже любопытно, - Ранмару перевёл взгляд в зеркало, что стояло перед ними, и довольно усмехнулся, обнажая острые клыки и наклоняясь сильнее, одной рукой упираясь в футон, а вторую снова кладя на соблазнительно покачивающуюся в зеркале грудь, находя бусинку соска и сжимая, немного выкручивая, иногда едва задевая ногтем, пуская по телу очередную волну удовольствия, подобную электрическому току. Вот теперь Ранмару услышал стоны в ответ на свои действия, тихие, слетающие с губ, но было в голосе русалки что-то, что внушало желание услышать ещё больше стонов, более громких, протяжных, насыщенных. - Если бы зеркало стояло сбоку от нас... То было бы даже более эротично, чем раньше, - ответила девушка. Ранмару, может, и не видел, а вот Гретта чувствовала, какой прогиб ей пришлось сделать, такой мог соблазнить любого в этом измерении и не только. Пока пёс был увлечен мягкой грудью, упавшей ему в ладонь, русалочка, постанывая, сумела стащить вниз держащуюся на талии юбку, уронив её к коленкам и обнажив стройные бёдра. Ранмару промолчал на этот счет, у него уже на это зеркало были свои планы, и сгорать от стыда девушка сегодня будет не один раз. Снова выпрямившись,только теперь поднимаясь на ноги, пёс помог девушке избавиться окончательно от платья, но сам при этом пока ещё оставался полностью одет. Было приятно смотреть и даже немного дразнить Гретту тем, что она видит в зоне своей досягаемости, может потрогать, но только через ткань, не имея возможности прикоснуться к голой коже. Хвост, игриво лаская, заскользил по ножке, поднимаясь выше, то касаясь мягкими шерстинками внутренней стороны бедра, то снова исчезая, как внезапно хлопнул по ягодицам. Русалка удивлённо пискнула и дернулась, рефлекторно складывая на пострадавшее место ладонь и потерев, посмотрев на Ранмару через плечо. - По-моему, нечестно, что я одна тут раздета, - прищурилась она и провела пальчиками по части хвоста, что подвернулась в этот момент под руку. Хотелось, конечно, развернуться к аякаши лицом и хоть что-то сделать с ним, но что-то Гретте подсказывало стоять и ждать дальнейших действий, хоть и росло внутри от этого чувство неловкости и, соответственно, желание закрыть свою фигуру обратно и всё прекратить. - Хм? Да? Действительно, это упущение, - Ранмару немного отстранился от русалочки и, только она было подумала, что пёс будет раздеваться, как она мягко обхватил девичьи плечики руками и развернул Гретту к себе лицом, невинно поцеловав в кончик носа. - Хочешь, чтобы я сам снял с себя одежду, или это сделаешь ты? - голос звучал бархатно, с притаившейся в глубине темнотой и обещанием чего-то таинственного, возбуждающего. Гретта даже покраснела, сама не зная от чего, прошлась взглядом по Ранмару сверху вниз, а потом обратно, вздыхая: - Я бы, может, и хотела, но буду возиться с твоей одеждой столько же, сколько ты с моим корсетом, - русалочка всё-таки обхватила себя руками, прикрывая грудь. Ну неловко же так стоять перед мужчиной, пока он думает, что с ней сделать, а пёс всё больше тянул время, и девушка не знала, что делать. Состояние требовало каких-то действий, да хоть поцелуя, а её выставили как экспонат, спасибо, что зеркало осталось сзади. - Хм, действительно, - Ранмару улыбнулся, хотя в его одежде не было чего-то необычного или вычурного, японские вещи вообще отличались простотой. Но сначала... Пёс нагнулся, увлекая Гретту в поцелуй, поначалу мягкий, почти невесомый, прошедшийся теплом и негой и по телу, он внезапно сменился пылом со страстью, отображая всё состояние парня, который явно с трудом держал себя в рамках. Пальцы одной руки поднялись в волосы, зарываясь в них, сжимая в кулак пряди. Вторая, поймав девичью ладошку, положила на пояс кимоно, где находился узел. - Тогда я могу научить тебя, - тихий шёпот в ухо, и снова жадный, даже голодный поцелуй, направляя девушку, он помог ей обхватить ведущую ленту, развязывая бант, отчего он упал к ногам, полы одежды распахнулись в стороны, являя на обозрение голый торс с каменными мышцами и привычные всем японским мужчинам штаны. Следующее движение девушки было предсказуемо: мягко забрав свои ладони из рук Ранмару, она коснулась его тела, начав с ключиц. Кончиками пальцев провела от плеч к ямочке под кадыком, на грудь уже положила ладони, немного спуская вниз и убирая руки, чтобы дальше начать по другому маршруту. Снизу вверх, от кромки штанов вдоль пресса, одну руку закидывая Ранмару на шею и заставляя наклониться ближе к себе, явно вовлекаясь в процесс и целуя в ответ с уже меньшей скованностью. Свободная ладонь тем временем, изучив живот, поднялась, обрисовывая плечо, зацепляя край одежды и плавно стаскивая его вниз, чтобы снять с аякаши верхнюю часть кимоно, а потом уже может учить её дальше. Ранмару довольно улыбнулся, что-то одобрительно прорычав в ответ на это действие, чувствуя, как ткань сползает с плеча, ниже, затем со второго, открывая спину, задерживаясь на локтях, так как его руки нашли своё пристанище на спине русалки, продолжая ласкать её чешую попеременно то пальцами, то пушистой шерстью хвоста, который как неугомонный щенок скользил по чёрной полоске то вверх, то вниз. Оставив в покое уже порядком припухшие и покрасневшие от прилившей к ним крови губы, пёс нагнулся, касаясь языком горла, проводя мокрую дорожку, перемещаясь в левый бок, мягко кусая, временно опуская руки, позволяя ткани упасть вниз, ногой отпихивая одежду в сторону, чтобы не мешалась. Русалка изгибалась в его руках, реагируя на прикосновения к чешуе, запрокинув голову на бок удачно для укусов, приглушенно стонала, забыв на время про своё задание. Но потом, вспомнив, спустила руки к поясу хакама, развязывая сначала передние ленты-химо, а затем задние. Только для этого пришлось обнять Ранмару за талию и прижаться к нему грудью, чтобы достать злополучный узелок. И тут так некстати Гретта почувствовала пушистый хвост, к основанию которого скользнула вверх по шерсти, касаясь голой кожи именно в месте, откуда росла мохнатая конечность, прикладывая три пальца и легонько нажав, ведя вверх и обратно вниз, чтобы промассировать это место, которое тоже должно было быть слабым. Ранмару рыкнул, но после этого шумно выдохнул, отчего Гретта почувствовала, как поднялась и опустилась грудная клетка, так как была плотно прижата к ней своим телом. Хвост, особенно в основании, был одной из самых чувствительных зон, наравне с ушами, отчего парню показалось, что его пронзило мощным зарядом тока. - Немного нежнее, - сдавленно простонал Ранмару, не понимая, приятно ему или же нет. Но странно было однозначно. Девушка не поняла, с чего удивилась больше: с того, что ей на ухо раздался глухой мужской стон, или с того, что Ранмару не стал запрещать ей трогать столь чувствительные места. Хотя вот хвост у него наверняка раньше никто не трогал, поэтому ему, наверное, было очень непривычно, так что Гретта выполнила просьбу, действуя ещё мягче, теперь не надавливая, а поглаживая, иногда проходясь кончиками ногтей. И, чтобы переключить пса на более приятные ощущения, а к этим дать привыкнуть, русалка прильнула, нежно целуя, плавно оттягивая нижнюю губу, а второй рукой скользнула в волосы, подбираясь к уху, помассировав за ним кожу головы и, зажав мягкую и горячую часть ушка между пальцами, аккуратно потёрла, поднимаясь к кончику. Ранмару от такого держать себя в руках становилось уже сложнее. Хотелось завалить русалку на лопатки, вдавив её в футон, прижав к постели, завести руки над головой, припасть губами к шее и войти резким рывком, выбивая крик. Но нельзя. Размером собачий бог обделен не был, поэтому боялся сделать очень и очень больно. Так что пришлось закрыть глаза, с новым глухим вздохом стиснуть зубы, крепче сминая округлые ягодицы в своих руках, отчего на нежной коже завтра наверняка вылезут синяки. Вместе с этим он услышал шумный вздох девушки, до которой только теперь дошло, чего Ранмару, кажется, от неё ждёт. Хотя было приятно отомстить ему за те моменты, когда она стояла полуголая перед зеркалом и сдерживала себя, но одновременно дразнить его дальше было опасно и даже немного жестоко. Мужское возбуждение может причинять боль даже его владельцу, поэтому, вздохнув и постаравшись набраться смелости, Гретта просунула под ткань штанов указательные пальцы по бокам и стянула с бёдер ткань, отпуская, дальше позволяя ей упасть в ноги. Ранмару мягко перехватил ладошки девушки, поднял их к своему лицу, перецеловав все костяшки. - Дальше я сам, - немного надавив на хрупкие плечи, пёс увлек Гретту за собой вниз, немного опасаясь, что если русалка посмотрит вниз и увидит, чем он в неё собирается проникнуть, то только испугается. Тело девушки было хрупким, миниатюрным, причинить ей боль было очень легко, а вот свести её к минимуму очень сложно. Ранмару аккуратно толкнул русалочку в плечи, снова заваливая её на спину, нависая сверху, переступая по футону с грацией и пластикой хищного зверя, алые волосы, спускаясь вниз за своим владельцем, щекотали кожу живота и груди Гретты, касались плеч и только ещё больше подогревали градус возбуждения, когда её утянули в неизвестно какой по счету поцелуй, проникая языком в её рот, сплетаясь с её язычком, показывая и уча. Чтобы Ранмару не приходилось сильно наклонять голову и напрягать плечи, Гретта встала на один локоть, приподнимаясь, руку складывая аякаши на лопатку, надавливая пальцами на кожу. Неспешный настрой девушку даже удивлял, Ранмару было больше свойственно поведение, как в начале всей этой ситуации, но, если он загнал себя в жёсткие рамки самоконтроля ради неё, то она была ему благодарна. Все сомнения и нелепые желания убежать развеялись, русалочка готова была отдать себя, но не знала, как это показать, действуя больше по наитию, разрывая поцелуй, чтобы провести кончиком носа по мужской шее. Череда простых поцелуев до изгиба у основания шеи, и Гретта скопировала жест Ранмару, раскрывая губы, мягко кусая. Пёс позволил временно поверховодить русалочке, даря ему ласку, одной рукой нетерпеливо оглаживая тело, от плеча, по боку и вниз, едва касаясь лобка, снова вверх, по плоскому животу, по ложбинке между грудей и обратно, иногда меняя направление, желая потрогать и изучить всё, что было ему сейчас доступно. Прервав ласки Гретты, Ранмару снова уложил её на спину, проводя носом между округлых полушарий, словно зарываясь в них лицом, шумно выдыхая, согревая кожу своим дыханием, как внезапно сместился вправо, проведя широкий мазок по напряжённому соску, сминая его губами, втягивая в рот, посасывая. Чем вызвал у девушки мурашки по коже, Гретте даже показалось, что у неё чешуйки на спине зашевелились, хоть это и было невозможно. Прозвучал несмелый стон, оборвавшийся в конце на неровное дыхание, затем ещё один и ещё, постепенно усиливаясь, голос становился громче, неся в себе нотки наслаждения, невольно заражая им. Гретта почувствовала, как потяжелело её дыхание, делать вдох действительно стало трудно, а руки сами собой перебирали алые прядки, так и норовя подняться и обласкать треугольные уши. Ранмару сколько раз сказал, что нельзя, а ей всё равно хотелось, и отказать себе в этом удовольствии было очень сложно. Хотя она прекрасно понимала, почему Ранмару просил их не трогать. Уши и хвост были одной из самых эрогенных зон тела, так как несли в себе прямую связь с его природой и звериной сутью, а прикасаясь к ним и лаская, Гретта непроизвольно поднимала из глубин естества то дикое, первобытное и звериное, что он всегда пытался в себе спрятать и не показывать ей, чтобы не пугать. Хвост, снова отвлекая, прошелся по коже, лаская, дразня пушистой шерстью плоский живот и бока, иногда самым кончиком подцепляя резинку трусиков, при этом лаская языком то один сосок, то второй. Гретта слабо извивалась на постели, когда вдоль боков пробегался хвост, щекоча, вызывая толпу мурашек. Она почему-то не только любила шерсть, но и была очень восприимчива к ней, часто сама получала не меньшее удовольствие, возясь с хвостом Ранмару, а тут им водят по её телу, ещё и в местах, не привыкших, чтобы их кто-то трогал. А вкупе с более интимными ласками это заставляло таять и чувствовать, как напрягаются мышцы внизу живота, как там становится влажно и горячо. Ранмару и сам внимательно следил за тем, как меняется дыхание девушки, как реагирует её тело на ласку, когда уже можно переходить к дальнейшим действиям. Вот и сейчас ощутив дрожь, напряжение мышц и как сильно её возбуждение, можно ли ему уже переходить к дальнейшему шагу? И понял, что можно и пора. Поцелуи пошли ниже, сменяя шерсть на нежной коже живота, приподнимая корпус, сильно прогибая спину, внезапно касаясь пальцами складок лона через ткань, немного надавливая, чувствуя влагу, довольно облизываясь, даже прижав к голове пушистые уши, отчего стал походить на хищника, дорвавшегося до своей добычи. Хотя Гретта не видела довольного Ранмару, она вообще запрокинула бы голову назад, если бы была такая возможность. Но русалка упиралась затылком в футон и прикрыла глаза от внезапно накатившего ощущения, когда коснулись именно того места, которое уже довольно долго требовало к себе внимания. И неловко, и смущающе, и хотелось свести ноги обратно, и одновременно с этим девушка понимала, что пёс движется в верном направлении, поскольку влаги от его действий становилось только больше. Руки русалочки опять оказались в волосах Ранмару, находя уши, гладя короткую шёрстку и показывая, что он всё делает правильно. А пёс продолжал ласкать, мягко надавливая средним и указательным пальцем, чувствуя, как немного расходятся в стороны половые губы, отчего влага бежала сильнее. Поднявшись выше, Ранмару поцеловал русалочку, расслабляя, проникая внутрь языком, отчего Гретта не сразу сообразила, как ткань белья была отодвинута в сторону и чувствительной кожи коснулись уже напрямую, выбивая новый стон. Сквозь поцелуй девушка стонала смелее и охотнее, заглушаемая губами Ранмару, находя в себе смелости сначала развести ноги пошире, сгибая в коленях, чтобы ему было удобнее. А потом, зная, что она будет жутко краснеть, и догадываясь, где потом окажутся её руки, решилась на отчаянный для себя шаг. Ладони заскользили по телу аякаши, кончики пальцев были чуть прохладными, вызывая на мужской коже в некоторых местах лёгкие мурашки, руки огладили широкие крепкие плечи, грудь, вернулись обратно на шею, где одна там и осталась, сжимая затылок, а вторая в какой-то момент исчезла. И, когда русалочка опустила одно своё плечо, чтобы удобнее было тянуться, эта самая ладонь оказалась у края белья уже на самом Ранмару, а холодные кончики пальцев теперь жгли не хуже угольков, перемещаясь ниже. Пока ещё по ткани, но двигались упрямо вниз, точно вдоль ствола, определённо чувствуя напряженность органа по ту сторону нижнего белья. Пёс удивленно охнул, подобравшись, как-то сжавшись, едва удержав в себе желание толкнуться бёдрами вперед, но удержал себя, лишь разорвал поцелуй и стиснул зубы, но решил не губить желание и порывы Гретты доставить ему удовольствие, позволив изучать и ласкать. Ранмару немного переместил вес своего тела, продолжая гладить половые губы, раскрывая их, чувствуя, как пальцы пачкаются в вязкой смазке, поднимая их выше, касаясь клитора, немного надавливая, лаская круговыми движениями, осыпая поцелуями шею и плечи, не спускаясь снова к груди, которая наверняка будет требовать к себе внимания, но решил пока повременить с этим, оставив на потом, чтобы усилить ощущения. Гретта даже была удивлена, насколько Ранмару может себя контролировать, если очень хочет, но на несколько секунд руки её замерли, когда пальцы самого аякаши нашли чувствительный бугорок между половых губ. Русалка застонала более нетерпеливо, выгибаясь, подставляясь под ласку, и только потом вспомнила, чем занималась до этого. Щёки у неё уже порядком раскраснелись, было неловко представлять свои действия, а ещё Гретта подумала из-за реакции Ранмару, что сделала не очень приятно, поэтому стала действовать ещё нежнее, ещё мягче, водя по паху почти что самыми подушечками пальцев. - Чуть сильнее, - Ранмару немного усилил надавливание на клитор и даже легонько хлопнул по нему, отчего Гретта сильнее прогнулась в спине и застонала. Необычно, но приятно, ощущения были яркими, напоминая искрящийся фонтан, который брызгал каплями во все стороны. Но и самому псу тоже хотелось заполучить свою порцию удовольствия, отчего он непроизвольно двинул бёдрами, укладывая ладонь русалочки на пах полностью и плотно прижимая. В то же время как указательный палец лёг немного ниже, задевая вход, а большой наоборот, нашёл своё пристанище на клиторе. Гретта даже не знала, от чего ещё сильнее возбудилась: от того, что с ней проделывал Ранмару, или от того, что он сказал проделывать с ним. Её ладонь поначалу двигалась робко, русалка краснела и шумно дышала, стараясь как-то успокоиться, чувствуя, как Ранмару двигает бёдрами немного вперёд, а затем назад и тяжело дышит ей в шею. Только немного привыкнув к этому, девушка стала поглаживать сильнее, в какой-то момент поднимая ладонь до живота, а потом спуская обратно, но забираясь уже под ткань, ощущая жар, ничуть не меньший, чем у неё. - Ещё раз убедилась, почему именно собачий бог, а не просто оборотень... - почти прошептала она, теперь только в точности оценив размер. Ранмару смутился, да, девушки всегда были довольны после ночи с ним, но с невинными ему ещё быть не доводилось. Он лишь знал по советам Токихико как уменьшить боль, потом сам читал книги, поэтому и подготавливал сейчас Гретту с особенной тщательностью. Палец скользнул ниже, погружаясь ненамного в горячее лоно, отодвигая тугие стенки, но, заметив, как напряглась русалка, вздохнул, вытащил пальцы, и, сдвинулся вниз, удобно пристраиваясь между стройных ножек, снимая трусики, к неожиданности Гретты закидывая её ножки себе на плечи, касаясь языком мокрых складок, хвостом лаская грудь, щекоча возбужденные и оттого чувствительные соски шерстью. Раздавшийся вскрик был больше удивлённым, перешедшим в протяжный стон вместе с изогнувшимся телом девушки, из-за чего натянулись мышцы живота, обозначились острые тазовые косточки. Гретта думала, что не может ей быть ещё более неловко, чем минуту назад, когда она прикасалась к Ранмару в самом интимном месте, но оказалось, что она крупно ошибалась, и сейчас закрыла лицо, запястьем прикасаясь к своим горячим губам. Ей и так было жарко, а внизу всё текло и активно готовилось к проникновению, так теперь ещё и напрягалось, особенно чувствительный клитор, который пёс не обделил вниманием, грозился в любую секунду взорваться ощущениями от их переизбытка. От себя ещё добавлял к и так непростому состоянию пушистый хвост, вдобавок Ранмару, сам того не зная, либо задевал кончиками ушей живот русалочки, либо щекотал волосами внутреннюю сторону бедер. Пёс опустил ножки девушки вниз, сняв их со своих плеч, притянув поближе подушку, положив её под ягодицы Гретты, чтобы той не приходилось сильно напрягать пресс. Но широко развёл её бёдра в стороны, снова пристраиваясь рядом, терзая языком и губами клитор, то кружа вокруг него, то надавливая кончиком языка, то сжимая его губами, пока пальцы почти незаметно опять подобрались ко входу. Порядком извалявшись в смазке, пёс опять проник немного внутрь указательным пальцем, потом двумя, растягивая, подготавливая, доставая до преграды, делая проход пошире, чтобы мышцы менее болезненно отреагировали на проникновение. Но внезапно они стали сокращаться, обхватывая пальцы плотно, пальчики на ногах девушки поджались, сами ноги согнулись в коленях, оставляя на ткани футона складки. Гретта громко простонала, догадываясь, что с ней сейчас произошло, и почти затихла, только шумно дыша, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Грудная клетка ходила туда-сюда, гоняя воздух, ноги обмякли, а мышцы влагалища расслабились, хоть там внизу всё и горело, особенно истерзанный стараниями Ранмару клитор. Женские пальцы подцепили подбородок пса, легонько почесав под ним, как обычно награждали таким образом домашнего питомца, только у Гретты он был любимый, разумный и очень большой. Ранмару довольно облизнул губы, но пальцы не вытащил, наоборот, поймав подходящий момент, даже смог просунуть их немного дальше, расширяя проход, не давая мышцам вернуться в прежнее положение, расслабляя, но снова подогревая возбуждение. - Люблю тебя, - почему то эти слова показались псу очень важными сейчас, когда он опять поднялся выше, постепенно покрывая поцелуями все доступные участки тела Гретты, наконец накрывая губы, перед этим облизнувшись ещё раз. Девушка хотела бы ответить, но лишь улыбнулась сквозь поцелуй, складывая ладони на щеки Ранмару, охотно отвечая ему и мягко сминая его губы, всё равно чувствуя посторонний привкус и остатки смазки, но не обращая внимания. Зато теперь она могла продолжить ранее прерванное занятие, и даже нужно было это сделать, одну руку убирая, спешно спуская и обрисовывая мышцы на мужском теле, уже смелее проникая ей под белье. Пальцы нащупали головку, пошли ниже, аккуратно обхватывая и доставая член из плена белья, одновременно с этим Гретта оторвала свою голову от футона и сильнее прижалась к губам Ранмару, юрким язычком находя острые клыки и с нажимом проводя по ним кончиком. Ранмару от этого жеста шумно вздохнул, глухо прорычав, даже щёлкнув зубами, прервав поцелуй. Возбуждение и так свернулось тугой спиралью в низу живота, хлёсткой волной ударило по телу, отчего даже разум помутился, а пальцы на руках с силой сжали футон. - Хочешь тоже сделать мне приятно? - голос наполнился тёмными нотами, а одна ладонь легла поверх ладошки Гретты, прижимая её руку сильнее, позволяя удобно охватить ствол, совершая движения вверх и вниз, чувствуя крепкий большой ствол с вздувшимися венами, горячую крупную головку, по которой размазывалась смазка от действий русалочки, которой он помогал задавать необходимый темп. - Или ты хочешь, чтобы я взял тебя? - Какие непристойные вопросы ты задаешь невинной девушке, - смущённо пробурчала Гретта, опять краснея, боясь посмотреть вниз. Ей и тактильных ощущений хватало, чтобы представить всё в красках, вдобавок вопросы эти и интонация голоса Ранмару, упавшая до какого-то утробного урчания, заставляли почувствовать, как внизу по половым губам вновь начала стекать смазка. - Ну... Честно говоря... - русалочка вздохнула, - И того, и другого хочу, не знаю, чего больше. Есть у меня вариант, как на тебе отыграться, но думаю, взять меня лучше сейчас, пока я подготовлена и не остыла. Да и ты уже долго сдерживаешься, - в итоге со всей серьёзностью ответила девушка. - Думаю, я предоставлю тебе право ведущей в наш следующий раз, - Ранмару ухмыльнулся, вытащив пальцы из лона, снова удобно пристраиваясь между стройных девичьих ног, поднимаясь выше, наклоняясь, целуя в губы, даря неизвестно какой по счету за сегодня поцелуй. Охватил поудобнее член рукой, направляя и немного надавливая на вход, позволяя ощутить, как расходятся в стороны лепестки, как открывается самое сокровенное место, готовясь его принять, но пока входя лишь самым кончиком, надеясь, что он всё сделал правильно, и Гретте не будет совсем уж больно. Немного протолкнулся глубже, подготавливая, чувствуя преграду и натягивая её сильнее. - Потерпи немного, - пёс поцеловал девичьи губы, переплетая свои и её пальцы на руках возле головы Гретты. - Можешь не объяснять, я знаю, что будет не очень, - русалка подбадривающе улыбнулась и покрепче сжала пальцы, чувствуя уже лёгкую боль из-за натяжения плевы. Не обещал совсем уж простого проникновения и размер Ранмару, которому придётся либо идти до конца, протискиваясь сквозь узкий проход, либо многократно входить и выходить, постепенно раздвигая стенки. Гретта собрала все свои силы, чтобы не выгибаться в момент начала и не сделать всё только хуже, выдохнула и тут же обратно резко вдохнула от ощущения, как порвалась внутри тоненькая перегородка. Огромных сил ей стоило не зажать бедра Ранмару своими ногами, чтобы остановить его, и стараться дышать глубже, расслабляясь, терпя боль. Ноющую, неприятную, но всё же не смертельную и постепенно затухающую. Ранмару и сам не двигался, закрыв глаза, полностью обратившись в слух, прислушиваясь к своим ощущениям, чтобы лучше понять, в каком состоянии сейчас находится Гретта. Слушая её прерывистое дыхание, как она напрягает горло, чтобы не заскулить или не закричать от боли, слышал даже, как она сжимает пальцы. Поэтому пёс продолжал целовать, мягко, медленно оглаживая своим языком язычок девушки, чтобы она в первую очередь ощущала именно это, а не боль внизу, отвлекаясь на другие ощущения. Пушистый алый хвост заменил руки, тоже не зная покоя, гладя то грудь, то бёдра, то спускаясь к низу живота, даже немного щекоча клитор, так как стоять сейчас лучше всего было на обеих руках, чтобы ненароком не двинуться даже на миллиметр и не причинить любимой ещё больше боли. Гретта поначалу даже не отвечала на поцелуй, сморщившись, только потом поддаваясь ласкам Ранмару и приятно поглаживающему хвосту, который сегодня выполнял довольно много работы, помогая своему хозяину расслабить и взять девушку. Дыхание постепенно стало выравниваться, боль затихла, но русалка боялась, что она придёт, стоит Ранмару начать двигаться. Поэтому решила осторожно проверить сама, немного выгибаясь, чувствуя, как заходит головка глубже, как мышцы неохотно, но расступаются, обхватывая чужой орган плотно, горячо, не желая отпускать. С этого момента Гретта и успокоилась окончательно, забрасывая руки аякаши на шею и заставляя сильнее припасть, но не к её губам, а просто наклонить голову в сторону, дав русалочке возможность обновить свой укус на его шее. Ранмару и сам ощутил сдавленность, мышцы внутри стискивали член так туго, что становилось больно, о том, что бы войти и начать двигаться и речи не было. Поэтому пёс позволил Гретте немного обласкать его шею, как внезапно вышел полностью, понимая, что девушка хотела совсем не этого, протолкнул медленно в лоно сначала один палец, а затем два, двигая ими вперед-назад, а как места стало побольше, то раздвигал их на манер ножниц, увеличивая проход, то добавляя третий, чтобы войти с легкостью и до самого конца. При этом Ранмару не забыл и про груди девушки, наклоняясь ниже, зарываясь лицом между двух мягких полушарий, то переключая своё внимание то на один сосок, то на второй. Дело пошло явно лучше, поскольку что-то поменьше мышцы принимали охотнее, постепенно растягиваясь до нужного состояния, русалочка стала дышать прерывисто, постанывая, сминая пальцами кожу на спине и плечах Ранмару, всем своим видом показывая, что ей мало. А сама закинула ноги псу на поясницу, обнимая и одной пяткой спускаясь к основанию хвоста, стараясь надавливать на чувствительное место аккуратно, не то просто желая вернуть Ранмару хотя бы часть удовольствия, не то намеренно будя в нём звериную натуру. Чтобы наверняка, одна рука поднялась в алые пряди и добралась до треугольного уха, почесывая, массируя и теребя между пальцами, явно нарываясь на неприятности. Собачий бог зарычал, сделав ещё несколько движений пальцами, вытащил их под громкий, даже немного разочарованный стон, но почти сразу, Гретта даже среагировать не успела, подмял девушку под себя. приподняв стройные ножки и закинув их себе на поясницу, Ранмару скользкой головкой уткнулся во вход, надавливая, входя до середины, медленно, но неумолимо, не прерываясь, вытащил почти до конца и снова вошёл, постепенно увеличивая амплитуду движений и глубину вхождения, что-то рыча русалке в плечо. Но она, похоже, только этого и ждала, прильнув к нему ближе, обнимая одной рукой за спину и сжимая кожу, чувствуя напрягающиеся под ней при движениях мышцы. Одно треугольное ухо теперь оказалось как раз возле её лица и прекрасно слышало рвущиеся из горла девушки стоны, по ним даже можно было различить, какой толчок прошелся точно по уязвимым местам. - Мне нравится, как ты рычишь... Это возбуждает, - призналась Гретта, у которой от этой интонации Ранмару по чешуйкам пробегались мурашки. И, решив пойти на поводу у своего опасного желания, чуть повернула голову, ловя ухо пса губами, зажимая кончик между мягких губ, затем высовывая язычок и проходясь по краю, ногами в этот момент надавливая на основание хвоста. Но Ранмару на этом останавливаться и не собирался, он вообще планировал ещё в момент, когда увидел первое отражение в зеркале, закончить всё иначе. Просунув одну руку под столь удачно прогнувшуюся поясницу, пёс прижал девушку к себе, заставляя её сильнее переплести ноги у него на талии, привстал, перекатился и лег на спину, через секунду садясь, с лёгкостью поднимая Гретту двумя руками, снимая её со своего члена и разворачивая русалочку лицом к зеркальной поверхности. Вид теперь открывался фантастический, Ранмару медленно, крепко держа за бёдра опускал девушку на стоящий колом член, смотря, как открываются лепестки, как приличных размеров орган входит по сантиметру в хрупкое тело, пока не исчез в нём полностью, взгляд пошел выше, по тонкой талии, груди, которая высоко то вздымалась, то опускалась с напряженными торчащими сосками, с разметавшимися по плечам волосами, на лицо, где раскраснелись скулы, как горели горячим блеском страсти глаза. - Хм, а этот вид нравится мне куда как больше, - пёс теперь приподнял Гретту за бёдра, поднимая вверх и снова опуская вниз, чувствуя, как от картины в зеркале возбуждение скакнуло в крови на градус выше. А вот у Гретты вместе с ним скакнуло и смущение, стоило увидеть столь развратную картину и довольное выражение морды одного пса. Русалка покраснела, но решила проверить, правда ли мужчинам нравится смотреть, как девушка себя трогает, а тут так удачно всё сложилось, так что, одной рукой придерживаясь за руку Ранмару, чтобы не потерять равновесие, и помогая ему опускать её бедра, насаживая сильнее, а потом поднимать обратно, Гретта вторую ладонь положила себе на грудь. Обхватила одно полушарие, массируя, сжимая, перекатывая между пальцами сосок, невольно постанывая сквозь закушенные губы, принимая вид исключительно соблазнительный, так и призывающий к ней присоединиться. Причём пришлось завалиться немного назад на грудь Ранмару, из-за чего по его коже туда-сюда скользили чешуйки на спине девушки, тоже вызывая массу ощущений. Аякаши даже темп непроизвольно увеличил, так как возбуждение ещё сильнее подскочило в крови, выливаясь в практически неконтролируемый порыв. Ранмару то и дело менял темп, то резко и быстро поднимая бёдра девушки, насаживая её полностью, чувствуя, как головка упирается в ещё одну преграду, то вытаскивая почти до конца, смотря, как лоно сжимается, пытаясь проглотить больше, не упустить. Снова был слышен рык и шумное дыхание, хотелось тоже скользнуть руками по стройному телу, но тогда русалке пришлось бы двигаться самой, так что Ранмару просто нашёл самый приятный для неё угол вхождения и задал поистине безумный темп, опять лаская чешуйки на спине языком и губами. От этого Гретта начала подрагивать, входя в состояние, когда тело готовится к разрядке, которая обещала быть более сильной и бурной, с дыханием творилось уже непонятно что, горло горело не то от гоняемого через него с неистовой силой и частотой воздуха, не то от раздирающих его стонов, ощущений было слишком много, и прикосновения к чешуйкам стали последней каплей. Девушка не уловила, в какой момент её собственная ладонь, потянулась вниз, двумя пальцами раздвигая верх половых губ, находя клитор и помогая Ранмару довести её до пика, в который резко, до самого конца опустилась, замирая, откидывая голову аякаши на плечо. Но, не став дожидаться, когда к ней придёт долгожданное приятное расслабление, позаботилась о самом Ранмару, опуская руку ещё ниже, туда, где в неё входил член, касаясь его и скользя дальше, до мошонки, беря пальцами округлую плоть и аккуратно массируя. Аякаши бы и сам в пару толчков догнал Гретту, но она лишь приблизила его разрядку, пёс едва успел выскользнуть из сжавшегося лона, отчего струя горячей спермы попала ей на живот, за ней ещё одна и ещё. Немного отдышавшись и опустив девушку на футон, Ранмару ненадолго встал, вытащил из шкафа полотенце, стёр с тела русалки мокрые дорожки от семени и, довольно улыбнувшись, поцеловал в губы почти невинно, лишь напоследок скользнул клыками по нижней. - Это было потрясающе, любимая, - алый хвост, виляющий из стороны в сторону как нельзя лучше показывал настроение своего хозяина, который был до упомрачения доволен и счастлив. - К слову, в другой раз мы обязательно попробуем то, что ты хотела. Хотя... - взгляд прошёлся по обнажённой фигурке, что лежала на его постели, по влажному от смазки лобку, по напряжённым соскам, и на губы легла тёмная улыбка. - Думаю, другой раз будет сейчас.