Победителей судят

Устроившись у небольшого источника, они наконец-то заговорили. И тема их разговора заставила Цзян Чэна замереть на мгновение. Внимание со стороны Первого Нефрита уже немного напрягало и вызывало вопросы, а произнесённая фраза окончательно выбила землю из-под ног юного адепта. — Обо мне? — Цзян Чэн удивлённо скинул бровь. — Возможно, я не совсем правильно понимаю вас, господин Лань. Я нарушил правила? — О вас, — с всё той же тёплой располагающей улыбкой повторил Первый Нефрит, — я видел, какие свитки вы брали к прочтению. — Там ничего запрещённого, — наследник Цзян слегка напрягся, — и я постараюсь больше не засиживаться ночью, чтобы благородным господам не пришлось подбирать этому ученику наказание. — Если бы вы взяли что-то запрещённое, — Лань Хуань продолжал улыбаться, — мы бы говорили совсем в других условиях, и вряд ли ваши руки остались бы свободны. — Тогда я не понимаю, что господин Лань хочет обсудить со мной, — с каждым мгновением Цзян Чэн морщился всё больше. — Я вижу, как усердно вы занимаетесь… — улыбка исчезла. — И я хочу вам помочь. — Я не нуждаюсь в помощи, — Цзян Чэн ощутил, как его тело дрогнуло, — вам не стоит беспокоиться обо мне. Цзян Чэн бросил ещё один взгляд на источник, поднимаясь. — Если это всё, — Ваньинь поклонился, — то прошу прощения, я удалюсь. Меня ждут книги и тренировки. Лань Сичэнь глубоко вздохнул. Он предполагал, что добиться расположения наследника клана Цзян будет не так уж и просто. Но он пообещал себе приложить все силы, чтобы обязательно добиться внимания и расположения юноши. И, конечно, они не стали бы нарушать правила. *** Не Хуайсан лежал на кровати полностью обнажённым, обмахиваясь золотым веером. Вторая его рука лениво касалась оставленных старшим братом свежих и старых следов, заставляя довольно жмуриться и прикусывать губу, подавляя желание коснуться себя немного ниже. Не Минцзюэ расположился за столом, внимательно изучая гору писем: он поднялся ранним утром, пока Не Хуайсан ещё спал, даже не желая открывать глаз, когда тепло под боком исчезло — лишь натянул одеяло повыше. Глава клана Не погладил младшего брата по волосам, позволяя себе короткую нежность, пока никто не видит, и внимательно погрузился в работу. Близился очередной совет кланов, на котором ему было что сказать. — Дагэ, — позвал Не Хуайсан, скрывая довольную улыбку за веером, — иди сюда, дагэ. Неужели тебе интереснее уделять внимание письмам, а не мне? — Я уделял тебе внимание всю ночь, А-Сан, — голос брата звучал недовольно, но младший прекрасно знал, что тот всего лишь делает вид, что злится, — я должен заниматься делами нашего клана, а не только тобой. А ты мог бы подняться и помочь мне. Это важно для нашего благополучия и положения. Не Хуайсан слегка надул губы, потянувшись к ночному ханьфу, которое смятым комом лежало на полу. Вчера он так и не успел его надеть — впрочем, не особо об этом жалел. — Откуда, кстати, этот веер? — вдруг спросил старший брат. — Я не видел его раньше. — Дагэ запоминает мои украшения? — подойдя к столу и склонившись к уху, мурлыкнул он. — А ведь дагэ говорил, что ему это совершенно неинтересно. — Просто скажи, откуда он у тебя, — Минцзюэ начинал злиться. — Не так давно мне подарил его Мо Сюаньюй. Помнишь одного из нагулянных детей, которого клан Цзинь не так давно принял в семью? Он ещё крутится с А-Яо постоянно. — Ты сблизился с Мэн Яо, — не вопрос. Сухая констатация факта, — и не только с ним. С этим Мо Сюаньюем тоже. — Дагэ ревнует? — Не Хуайсан продолжал мурлыкать на ухо старшего брата, пребывая в приподнятом настроении. — Ни капли, — Хуайсану показалось, что тот фыркнул. — Не беспокойся, — он коротко поцеловал чужую шею, — если А-Яо или Мо Сюаньюй увидит следы на моём теле, весь интерес ко мне исчезнет. Любой, кто их увидит и узнает, кем они оставлены, не решится даже флиртовать со мной. — Я надеюсь, что ты будешь осторожен, и им не придётся видеть следы на твоём теле, — глава глубоко вздохнул и медленно выдохнул, успокаивая бушующие негативные эмоции, — мне же не нужно напоминать тебе, что мы не маленький клан бродячих заклинателей, который может позволить заявить на первом же совете, куда их пригласили, что глава и его правая рука — обрезанные рукава, идущие вместе на пути к бессмертию. Если о нашей связи кто-то узнает, мы потеряем всё. — Я знаю, дагэ, — он потёрся носом о чужую шею, — я знаю. Всё будет в порядке. Я не подведу тебя. Обещаю. — Я очень на это надеюсь, — Минцзюэ позволил себе лёгкую улыбку, прежде чем вновь вернулся к письму для главы Цзян. — Цзян Чэн? — смотря на текст, задал вопрос Хуайсан. — Что ты хочешь с ним обсудить? — Предлагаю возродить старые традиции обмена адептами, — начал пояснения он, — после свержения Вэней никто из нас этим не занимался, но мы теряем возможность делиться опытом. Близится совет кланов, на нём я собираюсь поднять вопрос о восстановлении, для этого мне нужна поддержка. Из всех наиболее сильных кланов остались мы, Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь. И я предпочту начинать альянс сначала именно с клана Цзян. — Почему не с клана Цзинь? — Не Хуайсан наклонил голову, устраивая её на чужом плече. — У тебя весьма неплохие отношения с А-Яо. — Но глава не он, — покачал головой Минцзюэ. — Ты не доверяешь Цзинь Цзысюаню как союзнику? Но они ведь с Юньмэн Цзян в альянсе. И, говорят, что у Цзинь Цзысюаня отношения с братьями Цзян куда лучше, чем в юности. — Здесь вопрос не в доверии, — он вывел последний иероглиф, откладывая кисть. — А в чём же, дагэ? — Не Хуайсан многое понимал в политических интригах, но не особо желал ими заниматься, пока старший брат был с ним. Если бы с ним вдруг что-то случилось… — Расскажу тебе, как только кое-что проверю, а пока продолжай мило улыбаться братьям Цзинь, но не подпускай их к себе слишком близко. — Думаешь, они могут помешать нашим планам? — он коротко поцеловал брата в шею. — Пока что не уверен, но, возможно, что да. Хуайсан отстранился, вновь закрывая лицо веером. Он никому не позволит разрушить их счастье. Никогда. *** Прежде, чем начать серьёзный разговор, Сяо Синчэнь устроил на маленьком столике три пиалы, налив в них горячий ароматный чай. — Итак… — внимательный взгляд ореховых глаз устремился на Вэй Ина. — Чем же мы можем помочь вам? Наш клан не очень богат, но… — Мне не нужны деньги, — Вэй Ин замахал руками, — я пришёл не для того, чтобы стрясти с вас золото или серебро за то, что помогу найти и обезвредить тёмного заклинателя. — Тогда чем же клан И Сяо может вам помочь? — к разговору присоединился Сун Лань. С каждым мигом Вэй Усянь не нравился ему всё больше. — В Пристань Лотоса прибыл человек, которого никто не видел много лет. Он ничего не помнит и, конечно, не может сказать, не проходил ли он через город И, а также не успел ли натворить что-то, — не называя имени сформулировать свою просьбу оказалось сложно. Впрочем, не только невозможность назвать имя мешала. — Вы хотите, — Синчэнь чуть наклонил голову, — чтобы мы взглянули на этого человека? — Да, — Вэй Ин кивнул в ответ, — и сказали, видели ли вы его когда-нибудь. — И что же это за человек? — Сун Лань продолжал смотреть на прибывшего на помощь с недоверием. Что-то из ощущений, которые он вызывал, его напрягало. Он всё ещё не мог понять, что именно, но доверял своей интуиции. — Я бы предпочёл не называть его имени, тем более, что господин Сяо не так давно покинул место своего обучения, в то время об этом имени успели забыть. Сун Лань тихо хмыкнул, но промолчал, лишь подумал: «Что же ты скрываешь, Вэй Усянь? И знаю ли я человека, информацию о котором ты ищешь? И понравятся ли мне ответы, когда я их узнаю? Не привлечёшь ли ты ещё больше проблем, чем мы имеем сейчас?» Заметив напряжение Сун Ланя, его спутник положил свою руку на чужую, переплетая пальцы и слегка поглаживая ладонь. «Всё хорошо, не беспокойся», — говорили эти касания, и Сун Лань правда пытался отбросить свои опасения и напряжение. — Если господин Вэй так желает, — Сяо Синчэнь не стал возражать, — как только наш клан и люди, живущие здесь, окажутся в безопасности, мы с радостью исполним вашу просьбу. Как понимаю, нам нужно будет отправиться с вами в Пристань Лотоса, да? — Если это вас не затруднит, — Вэй Ин кивнул. Вэй Ин чувствовал, что ему не доверяли. Он прекрасно понимал двух глав, потому что тоже не верил им полностью. Именно из-за этого и не захотел называть имя. Если новость о том, что Лань Сичэнь сумел сохранить свою жизнь и нашёл укрытие в Юньмэн, распространилась бы, то ничего хорошего из этого точно не вышло бы. Тем более, они до сих пор не представляли, кто мог быть замешан в похищении. Они вновь вернулись в те времена, когда доверять можно было только близким, а слова выбирать с осторожностью. Хотя Вэй Ин не мог с уверенностью сказать, что эти времена когда-то заканчивались. Просто с возвращением Лань Сичэня это особенно дало о себе знать. — Расскажите подробнее, когда это всё началось и с чего? Сколько лютых мертвецов успело появиться? Всё самое важное. Возможно, есть кто-то, кого вы подозреваете в этом? Появлялся ли в городе И кто-то подозрительный? — они перевели тему разговора, потому что проблемы стоило решать по очереди. В голове Сун Ланя появилась мысль, что Вэй Ин может быть тем самым тёмным заклинателем, который и поднял лютых мертвецов на их территорию. Но озвучивать эту теорию не спешил, лишь присматривался с каждой минутой разговора всё внимательнее. *** Стук оборвал его воспоминания. Он несколько секунд слепо смотрел в письма, пытаясь понять, где он и что произошло. — Глава Цзян, — Вэнь Нин вновь постучался в покои, — простите за беспокойство. — Что такое, Вэнь Нин? — он вздрогнул, чужой голос вырвавший его из воспоминаний, возвращал в реальность медленно. Не то, чтобы он сильно хотел в неё возвращаться. — Господин Лань вновь пришёл в себя и хочет видеть вас, — целитель говорил тихо, предварительно прикрыв за собой дверь, — я сказал, что вы заняты с документами, но он попросил передать, чтобы вы зашли, как только освободитесь. Цзян Чэн кивнул, помассировав виски. — Хорошо, спасибо, Вэнь Нин. Как прошёл урок? — возможно, ему стоило вновь заняться воспитанием адептов. И не только племянников. По крайней мере, это помогло бы не потерять форму. — В целом неплохо, но произошёл небольшой спор, — Вэнь Нин отвёл взгляд. — Спор? — одна из бровей вопросительно приподнялась, а в голосе послышались недовольные нотки. — Я рассказывал адептам о Тёмном пути и о заклинателях, что следовали ему, причинив больше всего вреда людям, — Вэнь Нин поморщился, — возможно, мне не стоило начинать урок этой темой и вообще поднимать её… — Дай угадаю, у тебя спросили, почему ты не назвал его имя? — догадаться было не очень сложно. После всего, что он сделал… Имя Лань Сичэня в истории всё равно ассоциировалось с ужасами и чудовищностью. — Ты прав, — Вэнь Нин резко переключился с официального обращения на дружеское. Такое часто происходило, Цзян Чэн в принципе просил обходиться без лишнего официоза в семье, но целителю требовалось время, чтобы почувствовать себя комфортно в компании главы Цзян. — Ни капли не удивлён, — хмыкнул он. На лице не отразилось ни единой эмоции, но внутри всё кипело от злости. — Мне жаль… — Вэнь Нин закусил губу. — Не нужно жалеть, Вэнь Нин. Ни меня, ни его. Мы оба знали, чем это однажды кончится, — он тяжело вздохнул. «Не иди за мной, Ваньинь, конец этого пути — смерть, а вместе с ней и ненависть людей», — вспомнились ему слова возлюбленного. — Конец этого пути — смерть, а вместе с ней и ненависть… — повторил он вслух, сжав руки. — Это несправедливо, — целитель на мгновение напомнил ребёнка, который верил, что всё в мире должно происходить честно, по совести. — Я знаю, Вэнь Нин, я знаю, — он грустно улыбнулся, откладывая бумаги в сторону, — но никто не обещал, что праведный мир заклинателей будет справедлив. Праведность никогда не равнялась справедливости. Мы с Вэй Ином усвоили это ещё в детстве и с каждым годом убеждались всё больше. С этим, к сожалению, нужно просто смириться, принять как данность. Взгляд его вернулся к бумагам. Хотелось отбросить это всё и рвануть в чужие покои, обнять и шептать, что любит его, и Лань Сичэню никто больше не посмеет причинить вреда. Но, как бы сильно Цзян Чэн не любил тёмного заклинателя, как бы не соскучился по нему — нельзя. Нельзя было отбрасывать дела клана, чтобы не потерять власть и положение, чтобы не позволить разрушить с трудом построенное спокойствие. Нельзя было касаться чужого тела, потому что любимый человек не сохранил ни единого воспоминания о нём. Разве что имя. Столько запретов, столько требований. Невыносимо. Он чувствовал, как на его шее холодной цепью стягивалась боль. — Передай Лань Сичэню, что я посещу его, как только закончу с бумагами, сразу же, обязательно. И прикажи слугам принести обед в кабинет, сегодня я поем в одиночестве. — Не забудь отдохнуть, — осторожно улыбнулся целитель, — я принесу вечером тебе чай с травами для успокоения. — Спасибо, но я и так в порядке, — пытался быть в порядке. Вэнь Нин посмотрел на него и в его взгляде читалось: «Я не верю тебе, но спорить не стану». — Я прикажу слугам не беспокоить тебя после того, как принесут обед. — Спасибо. Когда Вэнь Нин покинул комнату, Цзян Чэн попытался сосредоточиться на письмах, но уже через полчаса вновь предался счастливым воспоминаниям прошлого, которые давно казались ему сном. Но ненадолго. Сначала слуги принесли несколько подносов с едой, спешно удалившись с поклоном. А после его плеча коснулась лёгкая рука. В этот раз он даже не вздрогнул, хотя его обладатель не появлялся много лет. Точнее, обладательница. За спиной главы Цзян стоял воплощённый дух его оружия. Заклинательница, заключённая в Цзыдянь. — Иди к нему, — тихо произнесла она. Её голос напоминал ему маму, только он был…спокойнее, — я разберусь с письмами и прочими делами клана. — Ты давно не появлялась, — он не злился, просто констатировал факт. — Глава Цзян не звал меня, — она обошла его, осторожно опираясь на стол, — а теперь ваши мысли совсем далеко от дел кланов. И я решила, что мне стоит вам помочь. Но, если глава Цзян считает, что справится в одиночку, я могу уйти. — Останься, — он закрыл глаза. Признавать, что ему требовалась помощь, не хотелось, но сам бы он уже не справился, — сейчас ты нужна мне. Цзыдянь была права. Его мысли находились далеко от всех дел. Он думал лишь о мужчине, что лежал в одних из покоев Пристани Лотоса, и не мог сосредоточиться ни на ком и ни на чём другом. — Спасибо, — коротко бросил он, поднимаясь из-за стола, — надеюсь, ты помнишь, что тебя никто не должен видеть? — Конечно, — она усмехнулась, — ты не первый мой хозяин, Ваньинь, и не последний. И никто, кроме владельца перстня, не знал обо мне. Я не собираюсь нарушать эту традицию. Не беспокойся, иди. Цзян Чэн поправил перстень на руке, который в тот момент был пустым и, не дожидаясь вечера, отправился в покои Лань Сичэня. Но по дороге ему он решил, что нужно принести несколько вещей. *** Лань Сичэнь сидел на кровати, завернувшись в одеяло, и читал одну из нескольких оставленных книг. Нельзя было сказать, что его состояние сильно улучшилось (да и времени прошло совсем немного), но ему хотелось подняться с постели, прогулять по Пристани Лотоса, которая казалась слишком знакомой, такой родной. Словно это место когда-то давно являлось для него вторым домом. Но стоило ему напрячь память, пытаясь вспомнить хоть что-то, голова начинала раскалываться, а осколки воспоминаний ускользали, не давая ухватиться. Ему хотелось попросить кого-то рассказать хоть что-то из его прошлого, объяснить, кем он был и кем стал, но что-то внутри говорило, что вряд ли чужих рассказов хватило бы. Нужно было вспоминать самому. А ещё невероятно тянуло к человеку, о котором он ничего не помнил, знал лишь имя. Но вместе с этим был уверен, что Цзян Ваньиню можно и нужно доверять. Он не предаст, не выдаст и поможет. Лань Сичэнь хотел поговорить с ним, задать несколько вопросов, надеясь, что его ответы подтолкнут его к воспоминаниям. В дверь постучали. — Входите, — практически сразу же отозвался он, откладывая книгу в сторону и сильнее кутаясь в одеяло. В покои вошёл глава Цзян, о котором заклинатель думал последние несколько часов. — Ваньинь… — он не сдержал улыбки, — ты уже освободился? Вошедший лишь кивнул, в его руках лежало фиолетовое ханьфу с символикой Юньмэн, гребень и несколько фиолетовых лент. — Я поговорил с Вэнь Цин, — начал он, — нельзя сказать, что она абсолютно довольна твоим состоянием, но… Он замялся, укладывая на краю кровати одеяния. — Не хочешь прогуляться со мной по территории? — улыбка на лице Ваньиня делала его младше, в тот момент он напоминал юношу. Невероятно прекрасного юношу. — До этого слуги переодели тебя в нейтральные одежды, но сейчас я принёс тебе клановые, чтобы наша прогулка не привлекла много внимания. — Я с радостью пройдусь с тобой, — кивнул он, — но не мог бы я попросить тебя об услуге? Заклинатель слегка покраснел. — Не мог бы ты помочь мне переодеться и собрать волосы? — румянец стал ярче. — Раны на теле всё ещё болят. Цзян Чэн тоже покраснел, но сразу же отозвался: — Конечно, — кажется, руки его задрожали — спустя столько времени вновь прикоснуться к телу возлюбленного. Он помог Лань Сичэню подняться с кровати и медленно развязал пояс одежд. Как только щёлк одеяний соскользнул с тела, злость внутри Цзян Чэна вновь вскипела. Он уже видел, что стало с чужим телом, но в тот раз не сумел осмотреть внимательно. Лань Сичэнь сильно исхудал, рёбра отчётливо выступали на мраморной коже. Вся спина, частично живот и грудь были украшены разноцветными синяками и ссадинами, некоторые из них практически полностью успели сойти, а другие всё ещё ярко сияли. Под ними, если внимательно присмотреться, отыскивались шрамы, складывающиеся в нечто похожее на созвездия и фигуры. — Что же они с тобой сделали? — тихо прошептал Цзян Чэн едва слышно. Он коснулся рукой одного из шрамов, но сразу же отдёрнул её, будто бы обжёгся. Он забылся в ощущениях, потеряв контроль. — Всё в порядке, — Лань Сичэнь никак не отреагировал на касание (по крайней мере, не подал вида), лишь тихо шикнул из-за неудачно вытянутой руки, — теперь я в безопасности. — Ты в безопасности, — повторил Цзян Чэн, осторожно помогая надеть новые одежды, — мы найдём тех, кто пленил тебя. — Спасибо, — Лань Хуань вновь улыбнулся, не сводя взгляда золотых глаз от Цзян Чэна, — надеюсь, вскоре я вспомню хоть что-то и смогу помочь. — Не беспокойся об этом, — слегка грубоватые пальцы главы завязали пояс одеяний, — самое главное, чтобы ты восстановился. Повернись, пожалуйста, я закончил с одеждой. Ты не против, если заплету тебе волосы в косу? Цзян Чэн вспомнил, как Лань Сичэнь любил плести из его густых волос косы, вплетая в них цветы. Помнил, как сам бурчал, но позволял возлюбленному делать с собой всё, что он захочет. — Если меня кто-то узнает… — вдруг задумался Сичэнь, присаживаясь на край кровати, перекидывая распущенные пряди за спину. — Не беспокойся, — одёрнули его, — те, кто могут узнать тебя — ничего не скажут, в клане много адептов, которые слышали твоё имя, но портрет в учебнике истории сильно отличается от того, что я вижу сейчас, поэтому всё будет в порядке. Здесь ты в полной безопасности. Но на всякий случай у меня есть кое-что для нашей прогулки. — В учебнике истории? — он удивился. — Я совершил что-то плохое? — Нет, — Цзян Чэн провёл гребнем по тёмным волосам, — ты благороднейший человек из всех, о ком я слышал и кого видел. — Но раз меня пленили… И, видимо, в учебниках обо мне не написано ничего хорошего, значит… Он не договорил, резко схватившись за голову. Перед глазами возникла темница и окровавленные одеяния тех, кто стоял рядом. В ушах звенели цепи и его собственный крик, эхом разносящийся по длинным коридорам. «Где артефакт? — чужой голос звучал грубо. — Где вся полезная информация? Мы не нашли ничего в твоей пещере». Но он молчал, а за его молчанием следовали новые удары и дикая боль. Кажется, по его телу стекала кровь. — Лань Хуань! — в воспоминания ворвался чужой голос, в котором он узнал Ваньиня. Тот забыл обо всех приличиях, осторожно обняв Сичэня со спины. — Ваньинь… — с трудом произнёс он, прогоняя наваждение, — расскажи мне правду. Кем я был и кем я стал. Цзян Чэн закусил губу. — Хорошо, — всё же ответил он, отпуская заклинателя из объятий.