Победителей судят

Цзян Чэн тяжело вздохнул. Он надеялся, что им не придётся говорить о прошлом до того, как Лань Сичэнь вспомнит хотя бы что-то. Пора было привыкнуть, что Богам и Судьбе было плевать на его надежды и ожидания. И как бы он ни взывал к ним, его никто и никогда не услышит и тем более не исполнит его просьб. — Хорошо, — ещё раз повторил глава и вновь глубоко вдохнул, — я расскажу тебе. Цзян Чэн отстранился, вновь касаясь гребнем чужих волос и медленно заплетая их в косу. Однажды он вплетёт в эти волосы лотосы и другие цветы. Лань Сичэню удивительно шёл клановый цвет Юньмэн Цзян. «Это будет прекрасно, — подумал он, — ты будешь ещё прекраснее. Если это вообще возможно». — С самой юности ты считался благороднейшим и чистейшим из всех заклинателей. В первый раз мы встретились, когда я был ещё совсем маленьким. Ты, твой младший брат Лань Ванцзи и глава Лань приехали в Пристань Лотоса, чтобы обговорить что-то с Главой Цзян. Он вспомнил, как будущий Первый Нефрит нашёл его в глубине Пристани, с трудом сдерживающим слёзы из-за того, что у него забрали собак. Как сильно Цзян Чэн тогда ненавидел Вэй Усяня. И как росла эта ненависть с годами, разрушая его изнутри. И Цзян Чэн не знал, до чего бы она дошла, если бы не появился юный Лань Сичэнь. — Тогда мы не успели толком поговорить, — перед глазами появился маленький Вэй Ин в чёрно-красных одеяниях, кричащий: «А-Чэн», — тебя потеряли, а на поиски отправили моего шисюна. Цзян Чэн пропустил сквозь пальцы одну из чужих прядей. Он решил, что если ему удастся восстановить их отношения, то к цветам в этих волосах появятся фиолетовые ленты. Лань Сичэнь улыбнулся. В его голове не появилось воспоминаний, но теплота в голосе Цзян Чэна, то, как он медленно раскрывал свою душу, вызывало улыбку — тёплую, настоящую, без капли насмешки. Рядом с главой Цзян ему было уютно и спокойно, страх и потерянность, что постоянно сжимали его горло, исчезали. Он чувствовал себя в безопасности. — Но даже в те короткие… полчаса, если не меньше, я убедился, что ты уже был куда взрослее и разумнее. Настоящий благородный Нефрит, — Цзян Чэн умолчал, что наследник Лань успокаивал его плачущего. Тогда он ещё мог позволить себе немножко слабостей. — Два Нефрита клана Лань, — тихо прошептал он. — Да, — Цзян Чэн кивнул, его руки замерли, — ты вспомнил? — Нет, — Лань Сичэнь прикусил губу, покачав головой, — нашёл этот титул в одной из книг, что по моей просьбе принёс Вэнь Нин. Я ведь правильно запомнил имя этого целителя? — Да, всё правильно, — голос главы Цзян стал более глухим. — Но этот титул отзывается в моей душе чем-то тёплым… Привычным, — продолжил Лань Сичэнь, — я не могу вспомнить, но… — Не напрягай себя, — глава Цзян закончил заплетать косу, перевязывая её фиолетовой лентой, — твои раны ещё не зажили, ты пережил страшное. Дай себе время, чтобы восстановиться. — Почему-то мне кажется, что ты никогда не применял подобных слов к себе, Ваньинь… — тёмный заклинатель осёкся. — Или мне всё же стоит обращаться официально к вам, глава Цзян? — Ваньинь подойдёт, — Цзян Чэн столько лет не слышал этого обращения. Именно так, как к нему обращался Лань Сичэнь: с тем тембром, интонацией. Как-то по-особенному. Поэтому его сердце замирало. — По крайней мере, пока мы наедине. Он хотел бы, чтобы его называли так как можно чаще. — Судя по тем вещам, что я прочитал, — Лань Сичэнь хмыкнул, — моё общение будет крайне ограничено? Я знаю, что потерял ядро и пошёл по Тёмному пути. Это ведь правда? — Да, — Цзян Чэн с трудом кивнул. С годами он понял, что нет особой разницы между тем, по какому пути идти. Главный вопрос заключался именно в человеке. Зло творили и праведные заклинатели, порою, куда больше, чем тёмные. — Ненадолго, но да, твоё общение с другими обитателями Пристани Лотоса будет ограничено. Мне жаль, но это необходимо. Ты тёмный заклинатель, и все твои прошлые заслуги больше ничего не значат. Мы обязательно придумаем, как исправить твое положенем, но сейчас... Если кто-то узнает, что ты жив и здесь… — За мной придут, а вас уничтожат. Нас всех уничтожат, — закончил за собеседника фразу Лань Хуань, — я всё понимаю. Не оправдывайся. Лучше продолжи то, что рассказывал. — Давай для начала выйдем на улицу, — Цзян Чэн помог ему подняться, — Вэнь Цин уничтожит меня куда быстрее, чем другие праведные заклинатели, если ты не будешь получать должного ухода. *** Трое младших адептов устроились неподалёку от воды, покрытой цветущими лотосами. Они специально уходили как можно дальше, чтобы никто их не заметил. Лань Цзинъи отвернулся от двух друзей. — Может, вы прекратите это? — фыркнул он, смотря, как Цзинь Лин перебирал волосы лежащего на его коленях Вэнь Юаня. — Не очень похоже, что вы скрываете свои отношения. И фыркнул по привычке, беззлобно: — Обрезанные рукава, — только ему Вэнь Юань рассказал о своих отношениях с Цзинь Лином, Лань Цзинъи не сразу отреагировал положительно, но многое обдумав, всё же принял друзей. Хотя от шуток не отказался. — Нас всё равно никто, кроме тебя, не видит, — фыркнул Цзинь Лин, продолжая перебирать чужие волосы, свободной рукой изредка касаясь щеки А-Юаня.  — Ты ведь знаешь, что мы специально уходим сюда, чтобы позволить себе немного нежности, — поддержал возлюбленного Вэнь Юань, но всё же поднялся и улыбнулся другу, — но если тебе не нравится, то мы не будем. Лань Цзинъи вновь фыркнул, но ничего не ответил, смотря куда-то в сторону. — Эй, — вдруг произнёс он, — это же Глава Цзян там с кем-то прогуливается? — Что? — Цзинь Лин фыркнул, осматриваясь. — Дядя практически всё время проводит в кабинете за делами клана. Не может быть. — Но там действительно двое мужчин в одеяниях Юньмэн Цзян, — они находились достаточно далеко, приходилось внимательно всматриваться, — я не уверен, но… — Это действительно глава Цзян, — Вэнь Юань прислушался к ощущениям. Исходящую от Цзян Чэна энергию сложно было перепутать с любой другой. — Но кто с ним? Из-за расстояния разглядеть сопровождающего Цзян Чэна мужчину оказалось сложно. В глаза бросились лишь Юньмэньские одеяния и маска на лице спутника. — Его лицо закрыто, — несмотря на маску, Лань Цзинъи показалось, что он уже видел этого человека раньше — но всего лишь на мгновение. — А то мы этого не видим, — отозвался Цзинь Лин. — Замолчите, — спокойно произнёс Вэнь Юань, но даже так его послушались, — они идут к нам. Мужчины действительно направлялись в сторону юных адептов, о чём-то разговаривая. Когда они приблизились, юноши, переглянувшись, сделали вид, что активно обсуждали утренние занятия. — Глава Цзян, — они одновременно поднялись и поклонились. — Не нужно, — Цзян Чэн жестом позволил им дальше заниматься своими делами, — отдыхайте. Незнакомец рядом с ним улыбнулся им, тихо произнеся: — У тебя замечательные адепты, — впрочем, они его услышали, — я могу однажды поприсутствовать на занятиях? Цзян Чэн лишь улыбнулся, и они продолжили свою прогулку. — Как только восстановишься, — всё же донеслось до слуха трёх юношей. Стоило главе и его спутнику отойти достаточно далеко, Лань Цзинъи подскочил, едва не рухнув в воду, удивлённо произнеся: — Глава Цзян улыбался?! Трио переглянулось. — Ему так идёт улыбка, — не удержался от комментария Вэнь Юань. — Ты когда-нибудь видел до этого, чтобы Глава Цзян улыбался? — Цзинъи всё же бухнулся в воду, слишком поражённый произошедшим. — Я не помню, — Цзинь Лин ответил далеко не сразу, вспоминая все годы, проведённые в Юньмэн, пока Вэнь Юань помогал Лань Цзинъи подняться, — возможно, пару раз да… Но я не уверен. Дядя чаще всего очень серьёзный и даже угрюмый. — А помните, что я говорил, кто-то приехал в Юньмэн среди ночи! — Цзинъи ни капли не смущали мокрые одеяния, с каждым мигом он всё больше оживлялся, а в его глазах загорался озорной огонёк. — А дева Вэнь ещё прогнала меня и обещала применить иголки! — Думаешь, что этот мужчина в маске и есть тот, кто приехал? — Вэнь Юань лёг на траву, прикрыв глаза. — Пожалуй, это логично. Ведь Глава Цзян даже нам не так много внимания уделял. — А мы лучшие адепты Юньмэна, — закончил за него, севший рядом Цзинь Лин, — но что это даёт нам? И что с этим делать? — Как что?! — Цзинъи посмотрел на них удивлённо. — Конечно же, выяснить, кто этот мужчина!!! Глава Цзян сказал про его восстановление! И про то, что он сможет посетить наши занятия! Неужели вы не хотите выяснить, кто этот человек?! *** — Подожди! — уже на выходе из покоев Цзян Чэн вспомнил, что лицо Лань Сичэня не закрыто. Вэнь Цин обещала придумать что-то ещё, но пока что ему пришлось достать принесённую серебряную маску. — Прости, пожалуйста, но это необходимо. Чуть позже мы придумаем что-то другое, но пока что так. — Всё хорошо, — Лань Сичэнь улыбнулся, — не поможешь мне её закрепить? — Конечно, — кажется, у Цзян Чэна покраснели уши, он чувствовал себя вновь юношей. Тем самым юношей, который приехал в Гусу для обучения, а в итоге влюбился в Первого Нефрита клана Лань. Это практически пытка, но он практически подготовил себя к ней. Это стоило того, чтобы хоть немного касаться чужого тела, вдыхать родной запах и просто находиться рядом. Даже если Лань Сичэнь его не вспомнит — но об этом глава Цзян пытался не думать. Закрепив маску, Цзян Чэн осторожно взял заклинателя под руку. — Как ты себя чувствуешь? — Всё в порядке, Ваньинь, не переживай обо мне. «Не переживай обо мне», — эхом повторились в голове слова, сказанные когда-то давно. Сердце кольнуло. — Ваньинь, — позвал Лань Сичэнь. — Прости, я задумался, какое из мест тебе показать сначала, — Цзян Чэн с трудом улыбнулся. — Я буду рад пройтись с тобой куда угодно, — заклинатель ответил улыбкой, — я не хочу быть бестактным, но ты обещал продолжить свой рассказ о моём прошлом. Цзян Чэн вновь коснулся лент под ханьфу — это стало его амулетом и успокоением. — Следующие годы я только слышал о тебе и твоём брате, — проводя по коридору под руку, заговорил он, — самые благородные, лучшие адепты Гусу. — Нефриты. — Да, — кивнул Цзян Чэн, — в семнадцать лет мы с Вэй Усянем получили возможность на практически год отправиться на обучение в Гусу, где мы вновь смогли пообщаться. Правда, я не уверен, что ты помнил того ребёнка из Юньмэна. «По крайней мере, мы никогда не говорили о той встрече. Даже когда были вместе», — мысленно добавил он. — И что же было дальше? — рука заклинателя поправила маску на лице. — Наше более близкое знакомство началось, — Цзян Чэн хмыкнул, — с того, что ты застал меня за нарушением правил. — О? — Лань Сичэнь оказался удивлён. — Я почти ничего не помню, но ты не похож на человека, который часто нарушает правила. — Я засиделся после отбоя в библиотеке, где ты нашёл меня, — улыбка на лице главы Цзян была неловкой, но тёплой: воспоминания о тех днях грели душу, — в те годы я старался ухватить как можно больше знаний. — И быть первым? — Лань Сичэнь коснулся волос, разболелась голова. — Кажется, я помню что-то такое. — Ты в порядке? — в голосе главы послышалось беспокойство. — Пойдём, я отведу тебя обратно в покои. — Только не оставляй меня, — голос Лань Сичэня напомнил тот самый, с которым он произнёс «Ваньинь» в ночь своего возвращения. Сердце Цзян Чэна сжалось. — Не оставлю, — Цзян Чэн взял его под руку, ведя в покои, — идём, тебе нужно отдохнуть. *** Вечером Цзинь Лин и Вэнь Юань устроились в спальне последнего, погребённые под свитками. Вэнь Нин не ругался на них никогда и не кричал на занятиях, зато вполне мог завалить заданиями и информацией, которую нужно было изучить к следующему уроку. — Как думаешь, — Вэнь Юань отложил свиток и посмотрел на угрюмого наследника Цзинь, — он может быть прав? — Лань Цзинъи? — Цзинь Лин фыркнул. — Мой дядя не похож на обрезанного рукава. — Ты тоже, но при этом… — Вэнь Юань говорил тихо, но заканчивать фразу не стал, оттянув одеяния и показывая разноцветные следы на груди. Они говорили лучше любых слов. Цзинь Лин лишь надулся. — А как же рассказ дяди Нина? — занятия отошли на второй план. — О возлюбленной, погибшей когда-то давно. Да и он всё время в делах клана. — А была ли эта возлюбленная? — Вэнь Юань задумался. — Может, дядя Нин обманул нас? И, может, всё же не возлюбленная, а возлюбленный? Да и столько лет прошло. — Он так улыбался с этим незнакомцем, — выражение лица Цзинь Лина изменилось, — он выглядел таким… — Счастливым, да? — Вэнь Юань приблизился, растрепав чужой хвост и коротко поцеловав. — Ты всё же хочешь поддержать идею Лань Цзинъи? И понаблюдать за дядей и этим незнакомцем? — Цзинь Лин надулся, собирая хвост заново. — Нам, скорее всего, влетит, — отвлечённо ответил Вэнь Юань. — Но когда нам это мешало, я прав? Они переглянулись и вернулись к занятиям. *** Цзян Чэн осторожно довёл Лань Сичэня до его покоев, снимая с него маску и верхние одежды. — Мне позвать Вэнь Нина или Вэнь Цин? — Цзян Чэн выглядел обеспокоенным. — Нет, — Лань Сичэнь сжал его руку, — всё в порядке. Просто не уходи. — Ты что-то вспомнил? — отдёрнуть руку глава не посмел, да и не особо хотел. — Не уверен, — Лань Сичэнь нахмурился, — мне просто кажется, что я очень долго был один и мне было очень-очень больно. — Мы считаем, что ты долго находился у кого-то в плену, — Цзян Чэн отвёл взгляд, — и твои раны — весьма неплохое этому подтверждение. Кто именно сотворил подобное с тобой, мы пока что не знаем, но я обещаю тебе… Он сжал свободную руку до боли. — Мы найдём того, кто это сделал, — закончил Цзян Чэн, глубоко вдыхая и пытаясь успокоиться. «И я лично его уничтожу, кто бы это ни был. Даже если это Цзинь Гуанъяо или кто-то другой из оставшихся сильных кланов». — Не думай об этом, хорошо? Я знаю, что ты злишься. Ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции, тебе говорили? «Даже ничего не помня, ты знаешь меня лучше всех», — подумал он, но лишь улыбнулся в ответ, поправляя выпавшую из косы прядь. — Расскажи лучше, что произошло после того, как я поймал тебя на нарушении правил? *** Башня Золотого Карпа кипела жизнью. Это было слышно даже из-за закрытой двери кабинета главы клана Цзинь. В дверь кабинета постучались. — Войдите, — Цзинь Цзысюань потёр виски, отрываясь от бумаг. — А-Сюань, — в покои вошла Цзян Яньли, в одной из её рук лежал поднос с ароматным супом из корней лотоса, — ты весь день здесь. Даже к завтраку не пришёл. Ты совсем перестал заботиться о себе. — Скоро Совет, — Цзысюань улыбнулся, поднялся из-за стола, забирая у жены поднос, — много вопросов, которые стоит решить. И слишком мало времени. — Но это не повод не есть и не спать, — Яньли коротко поцеловала мужа, — ты всегда можешь попросить меня помочь. — Ты и так многое для меня делаешь, — глава притянул её для ещё одного поцелуя, — для меня и для своих братьев. Цзян Яньли лишь улыбнулась, поглаживая мужа по спине. — Люблю тебя, — шепнул Цзысюань, млея. Он благодарил всех богов за то, что мог не надевать при ней маску высокомерия и многого другого, что характеризировало клан Цзинь. За то, что он мог просто быть собой. За то, что Цзян Яньли стала его супругой. — Я знаю, А-Сюань, — Яньли прижалась ближе, — я тоже тебя люблю. Она резко подтолкнула его к столу. — Поешь, — голос её стал серьёзнее и твёрже, — а мне нужно с тобой кое-что обсудить. Раз уж ты упомянул моих братьев. — Да, моя госпожа, — продолжая улыбаться, фыркнул он, — они умудрились что-то натворить? Нам же уже не по семнадцать лет. — Недавно прибыло сообщение от Вэнь Цин; ты ведь помнишь, что она живёт в Юньмэне? — и, дождавшись кивка, продолжила. — Она не объяснила, что именно произошло, но она попросила приехать и привезти… Цзысюань слегка наклонил голову, удивившись чужой заминке. — Приехать? Мы ведь только вернулись. — глава Цзинь смотрел непонимающе. — Привезти с собой что? — Мою косметику, — послышался лёгкий смешок, — не представляю, зачем это, но она так убедительно просила… «Неужели дева Вэнь решила кого-то очаровать? — вспоминая старую знакомую, подумал Цзинь Цзысюань. — Или случилось что-то ещё? Даже жаль, что я не могу поехать и выяснить это сам». — Отправляйся в Пристань Лотоса, — оборвал её Цзысюань, — поможешь Вэнь Цин, заодно проведаешь нашего сына и своих нерадивых братьев. — А как же ты? — кажется, она была немного растроенна. — А я останусь решать некоторые вопросы и готовиться к Совету. А то мало ли, что натворят местные «пауки», пока нас обоих не будет, — он шутил. Отчасти. — Не беспокойся, я взрослый мальчик и справлюсь. Ты ведь ненадолго? — Отправлюсь вечером и постараюсь вернуться как можно скорее. — Жду твоего возвращения, — он последний раз коснулся её щеки, наконец-то садясь за стол, смотря на тарелку с остывающим супом. — Береги себя, — у жены главы клана было тяжело на сердце. Она не знала, что не так, но ей постоянно казалось, что совсем скоро могло случиться что-то страшное, переворачивающее их жизни. — Всё будет в порядке, — он лишь улыбнулся в ответ. Им обоим хотелось, чтобы это оказалось правдой. *** «Береги себя», — мысленно повторил Цзинь Цзысюань. У него тоже было тяжело на сердце, но он максимально старался это скрывать. Не хотел беспокоить возлюбленную, да и не находилось конкретных причин для беспокойств. Просто почему-то Цзысюаню казалось, что не сразу устоявшийся, но давно привычный мир после Падения Солнца в последние месяцы — лишь затишье перед страшной бурей. Он сжал руку в кулак, через секунду махнув ею и случайно скидывая опустевшую тарелку. — Гуй! — выругался Цзинь Цзысюань, вытирая об золотое ханьфу кровь. Он закрыл глаза. Тьма сменилась образом жены и сына. «Чтобы не случилось, я защищу вас. Любой ценой. Обещаю, А-Ли. Никто не причинит вам боли». Когда Цзысюань открыл глаза, перед ним стоял с хитрой полуухмылкой смотрел Цзинь Гуанъяо. — А-Сюань, ты заснул за работой? — Гуанъяо продолжал улыбаться, но его лицо изменилось, когда он увидел разбитую тарелку. — Что-то случилось? Ты поранился? — Нет, — Цзысюань коротко отмахнулся, — я действительно просто заснул и случайно столкнул тарелку. Что ты хотел, А-Яо? — Может, я просто зашёл к брату? — улыбка возвратилась на лицо Гуанъяо. — Просто поговорить. — Когда ты приходил просто поговорить, А-Яо? — Цзысюань хмыкнул. — Даже в первую нашу встречу ты попал ко мне побитым. — Я не просил вести меня в свои покои, — голос изменился на долю секунды, лицо же — нет, всё та же улыбка. — Лучше бы ты умер от рук охраны моего отца? — он вновь хмыкнул. — Мне стоит жалеть, что тогда я решил помочь тебе? — Нет, — но на лице собеседника всё же мелькнуло что-то похожее на обиду, — я благодарен тебе, А-Сюань. — Так всё же зачем ты пришёл? — этот вопрос волновал Цзысюаня. Со временем его доверие к брату становилось всё меньше. Не то, чтобы у него был повод сомневаться, но детство и юность, проведённые в постоянных интригах и заговорах как внутри клана, так и с другими, давали о себе знать. Оставляли неприятный осадок. — А-Лин же сейчас в Пристани Лотоса? — Да, — Цзысюань кивнул, он был готов к любому вопросу, но не к этому, — возможно, этот год он полностью проведёт там. Решил вспомнить его детство и вновь помочь в воспитании? — Не совсем, — Цзысюаня раздражала улыбка, с которой Яо произносил каждую фразу, но не мог с ней ничего поделать, — ты ведь помнишь, что я не единственный ребёнок нашего отца, которого он… — Не продолжай, — оборвал Цзысюань, — помню. Мы приняли Мо Сюаньюя на обучение, да. С ним что-то не так? Он что-то натворил? Ты редко приходишь говорить о ком-то из адептов. — Нет, с ним всё в порядке. Просто я подумал, что, возможно, раз А-Лин проходит обучение в Юньмэн, а вместе с ним ещё несколько адептов… — Ты предлагаешь, чтобы Мо Сюаньюй также отправился в Пристань Лотоса? — с каждой минутой этот разговор удивлял главу всё больше, как и его брат. — Да, он подаёт большие надежды как заклинатель. Да и то, как глава Цзян воспитывает своих адептов, должно закалить Мо Сюаньюя. — Не замечал за тобой тяги к помощи другим адептам, — Цзысюань смотрел на брата внимательно. Ему что-то не нравилось в чужих словах, но он не мог понять, что именно. С одной стороны, у него всё ещё не находилось причин к недоверию, с другой… Хотелось верить, что предчувствия просто обманывали его из-за волнения. — Он наш брат. Однажды ты помог мне… — не оправдание, скорее, разъяснение, словно маленькому ребёнку. — И ты решил помочь Мо Сюаньюю? — брови Цзысюаня даже слегка приподнялись. — Именно, — заклинатель чуть опустил взгляд, — неужели я не могу просто хотеть кому-то помочь? — Общение с А-Ли положительно на тебя влияет, — Цзысюань улыбнулся. — Вы протянули мне руку помощи однажды, неужели после этого я могу сделать для вас что-то плохое? — они обменялись взглядами. — Я несколько раз говорил с Цзян Яньли о Мо Сюаньюе. И она сама посещала его тренировки. Ей кажется, что он действительно подаёт большие надежды. — А-Ли ничего не говорила мне об этом, — улыбка сменилась хмурым взглядом. Они действительно не обсуждали ничего подобного, хотя всегда старались не скрывать ничего. — Это моя просьба, брат. Не злись. Я хотел сам обсудить это с тобой, — Гуанъяо сделал акцент на последнем слове, — лично. — Если это твоя рекомендация… — Цзысюань вдохнул. — Я подумаю об этом, хорошо? А ещё хочу посмотреть на его тренировки. Приведи его ко мне. — Спасибо, брат, — Цзинь Гуанъяо поклонился. — Пока что не за что, А-Яо, — глава Цзинь перевёл взгляд на тарелку, так и лежавшую на полу, точнее, на оставшиеся от неё осколки, — приведи его ко мне завтра. Мы вновь поговорим об этом. И позови слуг: пусть уберут это и принесут мне чистые одежды. — Как прикажет глава Цзинь, — Гуаньяо вернулся к правилам этикета, вновь поклонившись. Когда он выходил из кабинета, на его лице сияла коварная улыбка.