S.T.A.L.K.E.R: Воронье гнездо

«Рыжий лес», башня Лесника

      Спустя пару часов пешей прогулки, в которой они пару раз нарвались на стаю Плотей и собак, взгляду Ворона и Девы предстали рыжие верхушки лип и сосен, хотя на дворе начало июля.       — Это — Лиманский заповедник, жутчайшее место любого неопытного охотника. Страшно представить, какие твари обитают в этом проклятом лесу. Даже «Воронье гнездо» и мои пси-способности не способны контролировать местную живность. — Ворон увидел, что ворота в заповедник хорошо закрыты и с облегчением повесил «Сайгу» на плечо — Лишь один человек, кроме нас, может здесь выжить и это смотритель этого заповедника, со времен еще до аварии на ЧАЭС — Лесник.       — Звучит так, словно он один из вас. — всю дорогу не проронившая и слово Дева наконец решила поддержать разговор — а почему деревья здесь круглый год рыжие?       — Тебя что-то беспокоит? — на этот раз тему решил сменить уже Ворон.       — С чего это ты взял? — Дева немного отстранилась.       — С самой первой встречи с Эл ты начала как-то себя вести: постоянно молчишь, все время отходишь от меня и все время витаешь в облаках. — он так и не дождался ответа, так как их окликнули сталкеры, заприметив «Черного сталкера».       Перед костром, возле ржавого вагончика с заколоченными окнами, отдыхала и жарила добычу группа охотников. Увидев «Черного», каждый из них будто воодушевился и, по-видимому самый главный из них, пошел навстречу Деве и Ворону.       Сталкеры долго о чем-то спорили, отойдя от Девы и оставив ее с остальными, как оказалось, весьма добродушными и веселыми охотниками. Они рассказали Маше, что этот лес притягивает кучу таких же, как они, но возвращаются из ходки не все, много кто сам становится жертвой.       Самый молодой сталкер дополнил их разговор слухами об опасном неизвестном мутанте, который поселился глубоко в угольной шахте, напротив ворот в заповедник и каждую ночь нападает на смельчаков, отважившихся отправиться в ночной рейд. А несколькими днями ранее нападения стали и дневными, а ночные наоборот, прекратились.       Как раз под конец разговора вернулся Ворон и главный охотник. «Черный сталкер» сразу подозвал Деву и, перед уходом, сказал что-то про вторую голову, после чего попрощался и парочка пошла в сторону вышки.       — Не спросишь, о чем разговаривали?       — А? Я? — Дева растерялась.       — Ясно, значит еще рано…       — Что «рано»? — вопросительно посмотрела на него Дева.       Ответа она так и не дождалась. Ворон лишь махнул плащом и скрылся в дверном проеме.       Зайдя внутрь и поднявшись на второй этаж по круговой лестнице, они остановились у массивной дубовой двери, обитой жестью, с маленьким окошком.       — Можно? — крикнул Ворон в это окошко.       — Тебя-то я и жду. — послышался в ответ одобрительный голос старика.       Войдя в небольшую комнатку, выкрашенную в советскую голубую краску, которая в некоторых местах была перекрашена уже современной эмалью, и на стенах которой висели различные баннеры с инструкцией поведения в заповеднике, Дева увидала, как в правой стороне комнаты, за деревянным столом, на котором хаотично были разбросаны различные детали от оружий и бронекостюмов, сидел бородатый старик в ушанке и полосатой тельняшке.       Увидев Деву, старик встрепенулся, поправил шапку и отодвинул странный агрегат, в котором копался две минуты назад.       — Ну наконец-то! Долго же вы до старика добирались. Меня Лесником кличут, будем знакомы. — он достал из-под стола маленький аккумулятор и протянул его вперед.       — Ближе к делу. — холодно ответил Ворон.       — Ну больно тебе, не грузи дряхлую голову. — Лесник поднял засаленную фуфайку рядом с собой и достал из-под нее тетрадку со странными рисунками и записями к ним — Вы, небось, слыхали уже о мымре, поселившейся в шахте?       — «Перепись заповедника»? Значит что-то серьезное. — Черный сталкер и Дева сели напротив — Выкладывай.       — Так вот: «неизвестный мутант», коем ее окличили, никто иная как Химера. Только вот необычная, видимо северная, так как такая тут отродясь не водилась. Головы второй у нее нет, а шерсть как уголь черная.       — Неужели «матерая»? Если да, то у нас огромные проблемы. — на вопрос Ворона Лесник неутешительно кивнул.       — А что значит «матерая»? — Деву явно начала напрягать создавшаяся атмосфера.       — Абсолютно все мутанты имеют свойство эволюционировать, становясь сильнее и живучее. Таких монстров называют «матерыми». Самый известный вид из них — это, наверное, Стронглав, кровосос с умением мыслить и рассуждать. — Ворон приподнял бинты на шее и показал следы от укуса огромной челюсти — Однажды я попался к такому в лапы. Эти твари не подчиняются воле «Монолита», поэтому они составляют угрозу и нам, «Черным сталкерам».       — И я хочу, чтобы ты с ней разобрался, «Черный сталкер» Ворон и «одиночка» Мария Шеева. Или же лучше сказать: «Свободовец» Павел Вороневский и Мерри Шейн?       — Я так и знал, тебе знакомо мое прошлое. — Ворон снял с плеча «Сайгу» и Машину винтовки и положил перед Лесником — Поработай над ними и я разберусь с ней. А что насчет оплаты, то…       — Прости, но сам рассказать не могу. Но могу дать наводку, где можно получить ответ на все ваши вопросы. И на твои, Ворон, что терзают твою душу и на твои, Дева, что терзают твоё сердце. — старик ухмыльнулся.       — По рукам. Мы займем соседнюю комнату, надо ждать ночи, когда она в логове. — Ворон поднялся и вышел на лестничную клетку.       — Доча, не грузи свое сердце. Ворон бесчувственен, любые его эмоции — лишь театральная постановка, для его же очеловечивания. Без слов он может понять лишь намерения убить или причинить боль. — Лесник вновь полез под стол и достал оттуда два граненых стакана и бутылку с настойкой — Это поможет. А теперь ступай, дай старику поработать.       Закрыв за собой дверь и не зная что делать с содержимым в ее руках, Дева поднялась к комнате наверху башни, где за деревянной дверью уже расположился Ворон.       Комната не отличалась от каморки Лесника: те же голубые стены, тот же бетонный пол, для комфорта покрытый стертым советским ковром, которые в те времена обычно занимали места на стенах, аккурат над диваном перед телевизором. В левой части стояли две кровати с неопрятными и грязными простынями, но зато с новыми матрасами, а в правой стороне комнаты стоял столик с газовой плитой на нем и самодельный кулер, изготовленный из старой бочки с приваренным к нему кранику.       Ворон уже занял кровать, что ближе ко входу, разложив вокруг свои вещи. В такой момент можно было лицезреть его без закрывающего лицо и остальное тело плаща: затертые до дыр и покрытые заплатками черные штаны, на теле тельняшка без рукавов и абсолютно все тело, покрытое бинтами.       В некоторых местах, как шея и руки, повязки немного ослабли, из-за можно было увидеть белую, похожую на пепел, кожу с множеством, перечеркивающих друг друга, шрамами и нарывами.       Заметив Деву, до этого дремавший Ворон, открыл глаза и уставился на нее своими зловещими красными глазами, наполненными горем и обидой.       — Настойка лесника? — без приветствий, поинтересовался он.       — Будешь? — робко ответила ошарашенная Дева.       — Да…       Уже через минуту Ворон и Дева, усевшись друг напротив друга на кроватях, пропустили по первой рюмке и принялись за вторую.       — Всегда помогала… Хотя бы на несколько часов перестать чувствовать эту боль. — он опустошил граненый стакан и почему-то решил одеть плащ.       — Зачем? — возразила уже немного охмелевшая Дева — Я и так на тебя в этом гребанном тряпье вижу, а так хоть и лицо видно. Хоть и немного…       — А хочешь увидеть его без бинтов? — внезапно предложил Ворон.       — А можно?       — А почему бы и нет? Тем более давно хотел дать коже подышать нормально.       Маша замерла в ожидании представления, а Ворон принялся за разматывания повязок.       Всего процесса не было видно из-за резких действий, но в секунду перед ней предстало нечто: кожа была такой же бледной, как и на любой другой части тела, только губы были тускло-розовыми. Морщины, ямочки, скулы — все это составляло образ довольно милого паренька, лет так на двадцать, но было несколько ужасающих моментов, и это, так тщательно ото всех скрывавшийся, огромный шрам по горизонтали, создающий образ улыбки, и выжженное клеймо на шее с надписью «S.T.A.L.K.E.R.»       — А это откуда? — выдавила из себя завороженная и уже охмелевшая Дева.       — Что именно? Если про шрам, то это «подарок» от моего учителя. Или он был фанатом «джокера», или его всегда бесила моя равнодушная физиономия, но факт остается фактом: он пытался меня убить и, перед этим, издевался надо мной. Как могла догадаться — учитель стал первым человеком, которого я убил.       — Я не про это… — Дева неожиданно потянулась к ушам Ворона — У тебя был пирсинг? Твои мочки проколоты.       — Правда что ли? — Ворон явно удивился, но тут же раскрыл мотив своего поступка — А теперь твоя очередь делится тайнами: из-за чего ты ведешь себя так холодно со мной? Ты стала бояться за свою жизнь? Тебя терзают сомнения о моей человечности? У тебя, как мне объяснила Эл, какие-то «эти» дни?       — Дурак! — Дева покраснела и сделала еще один глоток настойки — Ну, это вовсе не то…       — Тогда что? — Ворон наклонился ближе.       — Эл… — шепотом произнесла Маша.       — Что? — он наклонился еще ближе к Деве.       — Всё из-за Элли! — сменила она шепот на крик — Почему ты был так добр с ней?! Ведь все говорят, что ты бесчувственен к окружающим, но к Эл ты был даже добрее, чем ко мне!       — А? — Ворон отстранился назад и начал переваривать то, чем его нагрузила Дева — Почему? А кто сказал, что я добр с ней? У меня было задание — сопровождение и обучение, ни больше, ни меньше. Элли для меня — объект задания. Как и Лукаш, как и Лесник, как и, до недавнего времени, ты.       — Я.? Цель задания.? — на ее глазах резко начали накатываться слезы, а голос задрожал.       — Именно. До недавнего времени я и правда так считал. — Ворон достал из рюкзака странную бутылку и вылил содержимое в стоящую на столе ржавую кастрюлю, после чего открыл новые упаковки бинтов и закинул их внутрь, накрыв сверху крышкой — Завтра перемотаюсь… Так вот: в последнее время я все больше начинаю видеть в тебе напарника, нежели заказчика. Но на Химеру тебе идти все равно рано.       — Не пр…да! Я, ИК, еще знаешь что.! — голос Девы начал заплетаться и так с размаха ударилась головой об подушку.       Немного побормотав, Маша окончательно улеглась и Ворон услышал, как последняя мирно засопела.       Он накрыл ее своим плащом, а сам уселся за стол, допивая остатки спиртного и раскладывая перед собой пули от дробовика.       — Нужно было «Пламя» к дроби добавить. Ну и ладно. — Ворон услышал странный шорох и, обернувшись, увидел, как Маша яростно сражается со стеной — Да… Пить с тобой — себе дороже! — Ворон странно улыбнулся и допил содержимое стакана — Классная все-таки вещь…